Какую оценку событию дает автор задонщины. "Задонщина": год создания

Случившееся в 1380 г. нашествие Мамая, Мамаево побоище на Дону, в устье реки Непрядвы (к югу от Тулы, недалеко от литовского рубежа, 8 сентября 1380 г.) послужило сюжетом целому ряду повестей. Основных повестей о Мамаевом побоище дошло до нас собственно четыре: повесть, условно названная «Летописной», «Сказание о Мамаевом побоище», «Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русского» и «Задонщина».

Стиль «Слова о полку Игореве», отраженный в «Задонщине»

«Задонщина» была создана в подражании «Слову о полку Игореве» в начале XV в. Софонием, рязанским старцем. Почему же в XV в. автор воскресил стиль ХП в. ?

Нам кажется, это было сделано для того, чтобы провести параллель между двумя памятниками, посвященным защите русской земли. У образованного читателя должны возникнуть ассоциации со «Словом». Но если «Слово» повествует о разъединении русских князей и его основная мысль - мысль о единении, то «Задоншина», наоборот, говорит о победе русского объединенного воинства.

Образ русских князей в «Задонщине».

В отличие от «Слова», в «Задонщине» автор наоборот обращается к Баяну и пытается следовать ему, прославляя русских князей: «. восхвалим победу над поганым Мамаем, а великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, прославим».

Историческая справка:

Дмитрий Иванович Донской (1350-1389 гг.)

Родился в Москве 12 октября J350 г. Отец - московский великий князь Иван Иванович Красный прожги всего 33 года. Когда он скончался в 1359 г. , сыну едва исполнилось 9 лет. Мать Дмитрия звали Ачександроп (в иночестве Марией). Некоторые историки предполагают, что она была дочерью московского тысяцкого Василия Вельяминова. Воспользовавшись малолетством Дмитрия, суздалъско-нижегородский князь Дмитрий Константинович сумел в 1360 г. получить ярлык на великое княжение. Через два года при поддержке митрополита Руси Алексея и московского боярства Москве удалось вернуть титул Великого князя для Дмитрия Ивановича. В 1366 г. сочетался браком с дочерью суздальско-нижегородского князя Дмитрия Константиновича - Евдокией. За 22 года супружеской жизни появилось 12 детей-8сыновей и 4 дочери. Успешно воевал с Литвой, Тверью, Рязанью, Золотой Ордой. В 1380 г. одержал блестящую победу на Куликовом поле, но через два года Москва была сожжена дотла ханом Тохтамышем. Небесным покровителем великого князя являлся святой Дмитрий Солунский, Со времен Дмитрия Донского утвердилась добрая традиция поминать всех павших в битвах в Дмитровскую родительскую субботу - 26 октября

Владимир Андреевич Храбрый (князь Серпуховской, 1358-1410 гг.)

В 1358 г. умер старший брат Владимира, Иван, и пятилетний Владимир cmaл князем. В 1362 г. , восьми лет, принимает участие в походе к Переяславлю. В 1364 г. заключил соглашение с Дмитрием Донским, своим двоюродным братом, по которому обязался слушаться во всем своего старшего брата. С тех пор принимал участие во всех походах Дмитрия Донского, в Куликовской битве командовал запасным полком (вступление в бой которого решило исход сражения). В 1393 г. возглавлял московскую рать в походе па Новгород. Когда великий князь Василий Дмитриевич оставлял Москву для участия в сражениях (в 1395 г. против Тимура и в 1408 г. против Едигея), он доверяв управление ею Владимиру.

Преемственность князей Московских от князей Киевских

Родословное древо.

Содержание «Задонщины» и поход Дмитрия Ивановича.

а) собирание полков

При зачине похода дается характеристика Дмитрия с братом фразеологией «Слова о полку Игореве», но вместо воззвания к соловьиному щекоту Баяна здесь читаем: «Жаворонок птица, в красные дни уже - ха! взыди под синие облаки, воспой славу великого князя Дмитрия Ивановича и брату его Владимира Андреевича». Замена южнорусского соловья «Слова» жаворонком очень удачна. Жаворонок - залесская птица. Неудачно, однако, обращение к его пению в сентябре. Далее собирание полков: «Кони ржут на Москве, бубны бьют в Коломне». В поход вместе с московским великим князем, по сообщению разных источников, выступили его двоюродный брат Владимир Андреевич - князь серпуховско-боровский, князья белоозерский, тарусский, кашинский, брянский, новосильский, ростовский, стародубский, ярославский, оболенский, моложский, муромский и, возможно, другие. Упоминаются также воеводы: коломенский, владимирский, юрьевский, костромской, переяславский; бояре: московские, серпуховские, переяславские, дмитровские, можайские, звенигородские, углические, владимирские, суздальские, ростовские; паны литовские. Князья в «Задонщине» согласны и послушны, притом безымянны, за исключением Дмитрия с братом и двумя Ольгердовичами.

Историческая справка

Ольгерд - великий князь Литовский (1345-1377 гг.)

Сын Гедимина, в 1345 г. стал великим князем Литовским. Во всех делах ему помогал брат Кейстут. Вел успешную борьбу за расширение великого княжества Литовского, в основном за счет русских земель. Принимал участие в битвах с Тевтонским орденом при р. Стреве (к западу от Тракай, 1348) и при Рудвее (1370). В 1363 г. разбил татарские войска у Синих Вод. Попытка заключить союз с ханом Джанибеком против Москвы в 1349 г. была неудачной. Совершил три неудачных похода на Москву - в 1368, 1370 и 1372 гг. В 1377 г. сын Андреи, сидевший в Пологие, а затем изгнанный политическими противниками из Литвы и бежавший в Псков, перешел на службу к. московскому князю. Участвовал в битве на р. Воже « Куликовской битве. Его брат, брянский князь Дмитрий Ольгердович командовал резервом.

Но не было в том походе полков из Нижнего Новгорода, Новгорода Великого, Твери. Чтобы объяснить отсутствие новгородцев в войске Дмитрия, придумано: «Стоят мужи Новгородцы у святыя Софии, аркучи таково слово: «Уж нам, братия, к великому князю Дмитрию Ивановичу на пособь не поспети!»

Цель князя высокая: он не себе ищет славы, как князь Игорь, а свободы для всей Русской земли. Обращение его к князьям наполнено верой в силу объединенного войска: «Братья мои, князья русские, все мы гнездо великого князя Владимира Киевского! Не рождены мы на обиду ни соколу, ни ястребу, ни кречету, ни поганому этому Мамаю!» На протяжении всего произведения звучит рефрен: «За землю Русскую, за веру христианскую». Именно это, по мысли Софония, и явилось причиной победы. Цель похода благородна.

Войско Дмитрия Ивановича вышло в поход в августе 1380 г. Был ясный и тихий день. В Кремле, на площадях и улицах, стенах и башнях стояло множество людей. Жены по обычаю прощались с мужьями «конечным целованием», понимая, что многие из них не вернутся с побоища.

«Кони ржут на Москве, звенит слава по всей земле Русской. Трубы трубят на Коломне, в бубны бьют в Серпухове, стоят стяги у Дона Великого на берегу. Звонят колокола вечевые в Великом Новгороде. Съехались все князья русские к Дмитрию Ивановичу» - так описывает по свежим следам событий Софоний Рязанец в «Задонщине» царившее в те дни настроение национального подъема, воодушевления, готовности жертвовать жизнью за Русь

Колонны войск выходили из Кремля через Никольские, Фроловские (Спасские) и Констаитино-Еленинские ворота. Один из отрядов, включавший ряд полков русских княжеств, шел в Коломну по Брашевской дороге, белоозерские князья со своими силами - Болвановской, сам великий князь - по Серпуховской дороге. «Тогда ведь как соколы, - повествует «Задоншина» - оторвались от золотых колодок, из каменного града Москвы к возлетели под синие небеса и возгремели своими золотыми колокольчиками, хотят ударить на многие стада лебединые и гусиные. Это, братья, не соколы вылетели из каменного града Москвы, это выехали русские удальцы со своим государем, с великим князем Дмитрием Ивановичем, а хотят напасть па великую силу татарскую»

В Коломне, на Девичьем поле, согласно «Сказанию», Дмитрий на смотре войска назначил в полки князей и воевод. 20 августа войско двинулось северным берегом Оки на запад к устью Лопасни. Русские воеводы во главе с Дмитрием, как и до этого, действовали быстро и энергично, по плану, заранее разработанному. Первым из Коломны двинулся с частью войск главнокомандующий великий князь Дмитрий Иванович. Затем к нему присоединились другие князья и бояре, окольничий Тимофей Васильевич Вельяминов. В пути с ними соединились «остаточные» отряды. Через несколько диен, 27 - 28 августа, вес войско переправилось на южный берег Оки, при впадении в нес реки Лопасни. У места переправы князь Дмитрий оставил Тимофея Васильевича - он должен был встретить и привести еще не подошедшие «пешиа рати или конныа».

Путь многочисленного русского войска из Москвы к Дону, к месту встречи с Мамаем, свидетельствует о высоком стратегическом искусстве русских полководцев.

Войско, пройдя на запад от Коломны и повернув на юг от Лопасни, шло по западной окраине Рязанского княжества, предупреждая возможное объединение сил Олега Ивановича рязанского, Ягайла Ольгердовича литовского и, наконец, Мамая.

Историческая справка:

Ягайло - великий князь Литовский (1377-1392 гг.)

В J377 г. стал великим князем Литовским, с 1386 г. - король Польский Владислав II Ягело, родоначальник династии Ягеялоиов- В 1380 г. заключил союз с Золотой Ордой против Московского кияж-еспнш, был союзником Мамая в Куликовской битве. Пояьиншся помощью Тевтонского ордена, которому передал в 1382 г. Жематпиш. В 1392 г. передач власть Витовту, сохранив за собой титул «верховного князя» Литовского.

Маневр, как показали последующие события, полностью оправдал себя. Мамай остался в одиночестве. Олег соблюдал нейтралитет. Московское войско, согласно строгому приказу Дмитрия Ивановича, не обижало население рязанских земель. Ягайло со своим войском попросту опоздал к месту встречи с Мамаем - стремительное передвижение русской рати опередило его действия, сорвало планы союзников. Литовский князь сумел выступить только в 20-х числах сентября.

В «диком поле» к югу от Оки русские ратники шли осторожно - в степи возможны неожиданные нападения ордынской конницы.

Будучи уже к югу от Оки, Дмитрий Иванович, по данным XVI в. , послал «стражей» «в поле под Орду мамаеву». Это были Семен Мелик, Игнатий Крень, Фома Тыпин, Петр Горский, Карп Александров, Петр Чириков «и иные многие нарочитые и мужественные и на то устроенные тамо ведомцы». Их цель была разузнать о местопребывании Мамая, его намерениях. Они добыли «языка», и тот рассказал, что Мамай ждет подхода союзников, не «чает» (не ожидает) быстрого продвижения войска Дмитрия.

Русское войско подошло к Дону 6 сентября. А татарские сторожевые отряды уже столкнулись с русской сторожей. Великий князь Дмитрий и его сподвижники долго совещались у Дона: переходить реку пли оставаться на ее северном берегу и ждать подхода ордынского войска. Одни высказывались за то, чтобы переправиться на западный берег; другие возражали против этого, опасаясь, что русским будут здесь противостоять ордьшеко-литовско-рязанскне силы. Но большинство русских воинов были за переправу через Дон и решительную борьбу с врагом. За это же высказались и основные полководцы. Решимость князя Дмитрия передана в Никоновской летописи такими его словами: «Лутчи было не идти противу безбожных сил (против ордынцев. - В. Б.), нежели, при-шед и ничто же сотворив, возвратиться вспять. Пойдем ныне убо в сен день за Дон и тамо положим головы своя за братию нашу».

в) начало битвы

Перед битвой автор «Задонщпны» рисует грозную картину поля, покрытою несметными полчищами Мамая. Она предстает в красно-черных тонах: «тучи огромные», «кровавые зори». Татары сравниваются с серыми волками, с гусями и лебедями. Русские же предстают в образах благородных и смелых птиц; соколов, кречетов и ястребов.

Дмитрий Иванович не предпринимает никакие шаги, не помолившись Богу. Если в «Слове» сплошные несчастные предзнаменования, то в «Задонщине»: «Солнце ему ясно сияет и путь указует, а Борис и Глеб молитву возносят за сродников своих». Таким образом создается предчувствие, что поход будет удачным.

Перед боем Дмитрий напоминает брату общее их родословие и говорит о крепости русских воевод и дружины, перечисляя их оружие.

Как наша история описывает Куликовскую битву?

Русское войско переправилось в ночь с 7 на 8 сентября на западный берег Дона, у впадения в него реки Непрядвы. Ратники увидели перед собой низменную равнину (здесь в болотцах обитали кулики, отсюда - Куликово поле), несколько поднимавшуюся к югу, в направлении Красного (т. е. красивого) холма. Русское войско расположилось в северной части Куликова поля; в тылу позиции шумели воды Дона, с правого фланга протекала неширокая, но быстрая река Непрядва с ее притоком, с левого - речка Смолка. По обоим флангам протянулись глубокие овраги и густые леса, что не могло не затруднить маневренные возможности мамаевой конницы. Таково было расположение русского войска на правом берегу Непрядвы. Впрочем, имеется точка зрения (В. А. Кучкин), согласно которой битва происходила на левом ее берегу.

Переправа через Дон ясно говорит о продуманной и активно наступательной стратегии русских полководцев. Такой шаг свидетельствовал о решимости бороться до конца, за победу - ведь отступление в случае неудачного хода битвы было бы крайне затруднено, за спиной ратников текла река.

Русские полки заняли боевые позиции: в центре - большой полк, впереди него - передовой и сторожевой, позади - запасной, по флангам - полки правой и левой руки; восточнее полка левой руки в дубраве Дмитрий поставил конный засадный полк. «И выидоша в поле чисто на усть реки Непрядвы, исполчнвея» - русские воины во главе со своими воеводами, как говорит летопись, стали готовиться к сражению. Источники, в соответствии с литературной традицией и в какой-то степени отражая реальные события, сообщают о неких знамениях перед битвой. По одной из версии, князь Дмитрий Иванович и Дмитрий Боброк-Волынец глубокой ночью выехали на Куликово поле между русскими и ордынскими полками. В расположении русского войска стояла тишина («и бысть тихость велия»), В стане врага слышались крики, «стук великий», как будто там передвигались обозы, строились укрепления, звучали трубы.

Русские полководцы, по другой версии, сходят с коней, и, приложив ухо к земле, слышат якобы крики и плач русских и татарских жен. Оба знамения истолковываются в благоприятном для русских духе - онн-де одержат верх, хотя многие из них погибнут.

Утром на Куликовом поле расстилался сильный туман - «мгла великая по всей земле, как тьма». Часам к 11 утра туман, наконец, рассеялся. Затрубили трубы, заиграли зурны, забили барабаны. Трепетали на ветру знамена. Дмитрий Иванович «повелел полкам своим выступати». Сам он снял великокняжеское платье и доспехи и передал их боярину Михаилу Бренку, облачившемуся в них и ставшему под черным с золотом стягом главнокомандующего. Дмитрий Иванович надел платье простого воина и из большого полка перешел в передовой, в первые ряды своих воинов.

* Княже, - убеждали его воеводы, - не становись впереди биться, но стань сзади, или на крыле, или где-нибудь в другом месте!

* Да как же, - отвечал Дмитрий Иванович, -я скажу кому-нибудь: «Братья, встанем крепко на врага!», а сам встану сзади и лицо свое скрою? Не могу я так сделать, чтобы таиться и скрывать себя, но хочу как словом, так и делом прежде всех начать и прежде всех голову положить, чтобы прочие, видя мое дерзновение, так. же сотворили с многим усердием!

Навстречу русскому войску направились полки Мамая. На черных конях и в темных доспехах из буйволовой кожи всадники напоминали черную тучу, надвигавшуюся на ноле сражения. «И бесстрашно вплети две силы великиа, - говорит летописец, - сонимающеся на кровопролитие, на скорую смерть; но татарьскаа бяше сила видети мрачна потемнена, а русская сила видети в светлых доспехах, аки некая великая река лиющеся». Чувствовалось, что оба противника - русские и ордынцы - приготовились к кровопролитному и беспощадному сражению, из которого многие не вернутся живыми.

г) бой Челубея и Пересвета

Воины той и другой стороны встали друг против друга; «и не было места, где им расступиться, и страшно было видеть две силы, сходящиеся на кровопролитие».

Сражение началось, как говорит предание, записанное в 16 веке, поединком – из татарских рядов выехал богатырь Челубей, из русских – инок Пересвет в монашеской мантии. Разогнав коней, они ударили копьями, и оба упали замертво. («И спадоша оба на землю мертви, и ту конець приаша оба»). Битва началась.

Историческая справка:

Пересвет Александр (ум. 1380) – монах Троице-Сергиева монастыря. Герой Куликовской битвы.

Враг обрушился всей мощью на передовой полк и, несмотря на его героическое сопротивление и собственные потери, уничтожил его.

д) Дмитрий Иванович в бою

Находившийся среди воинов передового полка Дмитрий Иванович «прежде всех стал на бой и впереди с татарами много бился». Его со всех сторон обступили враги, доспехи Дмитрия были избиты, самого его «много по голове и по плечам и по животу били и кололи и секли, но не спасся он от смерти». Дмитрий Иванович, как стало потом известно из рассказов тех воинов, с которыми он бился бок о бок против врага, был тяжело ранен. По известиям 16 века, его дважды сбивали с коня. Князя видели, когда он бился то с двумя, то с тремя ордынцами. Весь избитый, израненный, он пешком добрался до срубленного дерева и лежал под ним, пока его не нашли два «простых воя», костромичи родом. Когда к нему после боя подъехал Владимир Андреевич, Дмитрий едва смог подняться на ноги. Ничего этого не описывается в «Задонщине».

Ордынцы ворвались в ряды большого полка, завязалась кровопролитная сеча – «и была брань крепкая и сеча злая, и лилась кровь, как вода, и падало мертвых бесчисленное множество от обеих сторон, от татарской и русской. Не только оружием убивали, но и под конскими ногами умирали, от тесноты великой задыхались, потому сто не могло вместиться на поле Куликовом, между Доном и Мечой, такого множества сошедшихся сил».

е) потери русских

Несмотря на героическую, бесстрашную борьбу русских, «начата татарове одолевати». Они прорвались к тому месту, где в богатом великокняжеском одеянии стоял Михаил Бренк. Он храбро сражался и пал в бою. Враги подрубили древко великокняжеского знамени. Но, несмотря на тяжелые потери, большой полк не дрогнул, стоял насмерть. Его поддержали владимирские, суздальские дружины воеводы Тимофея Васильевича Вельяминова. Они восстановили порядок, великокняжеское знамя по-прежнему развевалось над поредевшими колоннами большого полка.

Не сумев одержать верх в центре, Мамай перенес главный удар на правый фланг русского войска, но и здесь не удалось сломить русских воинов Наконец, яростная и страшная атака мамаевой конницы смерчем обрушилась на полк левой руки. Наступили самые драматические минуты побоища. Левый фланг медленно отступал к Непрядве, вражеская конница устремилась вперед, не устоял и резервный полк. Мамай, наблюдавший за ходом кровопролитной битвы, уже торжествовал скорую победу - его конница обходила с фланга русский центр. Она рвалась в тыл к переправам, чтобы отрезать русским путь к отступлению.

ж) вступление в бой засадного полка

В этот критический момент неожиданно для врага вступил в бон засадный полк Владимира Андреевича н Дмитрия Михайловича Боброка-Волынца. Летописи сообщают о нетерпении воинов, стремившихся поскорее вступить в бон, прийти на помощь сражающимся и гибнущим собратьям. Но «мудрый и удалой воевода» князь волынский Дмитрий Михайлович останавливал их, ждал урочного часа. Долгожданный момент наступил во второй половине дня, когда уже несколько часов длилось сражение.

Час приде, и время приближеся! Дерзайте, братья и други- крикнул Боб-рок-Волынец, и свежая русская конница вихрем вырвалась из дубравы. Как «соколы на стада гусиные» налетели русские воины на ордынцев. Удар во фланг и тыл врага был настолько стремителен и страшен, что враг был смят и разгромлен. Часть вражеской конницы бросилась бежать к Непрядве и потонула в ее волнах, другая - к югу, смяв на пути собственную же пехоту.

Появление свежих русских сил, предусмотрительно поставленных русскими полководцами в засаде, повергло в ужас воинов Мамая. Перелом в ходе битвы в памяти народной остался связанным именно с дубравой. Предания гласят, что она выросла за одну ночь, чтобы скрыть до поры до времени от врага ратников Дмитрия Ивановича. Эти легенды, родившиеся в народной молве, отразили общее убеждение, что сама земля Русская встала на защиту Отечества от поработителей.

Все русские полки, воодушевленные натиском засадного полка, перешли в наступление: «. и побежали полки татарские, а русские полки за ними погнались, били и секли. Побежал Мамай с князьями своими в малой дружине. И гнали их до реки Мечи (Красивой Мечи- В. Б.), а конные полки гнались до станов их и захватили имения и богатства их много».

Итоги битвы

Войско Мамая было разгромлено наголову и перестало существовать. Его жалкие остатки прибежали в Орду. Некогда всесильный властитель Мамай потерпел вскоре новое поражение, на этот раз от хана Тохтамыша, и затем был убит и Кафе (Феодосии) своими бывшими союзниками - итальянцами.

Русские воины во главе с Дмитрием Ивановичем, прозванным после Куликовского побоища Донским, восемь дней оставались на месте, торжествуя победу над врагом. Усилия их самих, отцов и дедов, героическая битва всей Северо-Восточной Руси дали свои плоды - извечный враг русского и многих других народов, им покоренных, потерпел такое сокрушительное поражение, которое решающим образом сказалось на последующих исторических судьбах Золотой Орды и Руси, их взаимоотношениях.

Русские понесли большие потерн, о чем в «Задонщине» говорится с большой горечью, перечисляются имена погибших князей и воевод. Печаль русской земли о погибших предается, как и в «Слове», с помощью плача.

После этого идет похвала Владимиру Андреевичу, повернувшему бон к победе. Картина поражения татар и веселия русской земли - всё это скомпоновано из мозаичного подбора образов «Слова о полку Игореве». Заключительная речь Дмитрия Ивановича характерна для этой эпохи: «И сказал князь великий Дмитрии Иванович: «Братия, князи и бояре. ,суждено вам то место меж Доном и Днепром, на поле Куликове, на реке Непрядве, и положили вы головы своя за святые церкви, заземлю русскую, за веру христианскую».

Таким образом, «Задонщина» достаточно объективно показала ход Куликовской битвы, но образ Дмитрия Донского не главный в этом произведении. Особенно ярко предстает перед нами князь Владимир Андреевич, Дмитрий же показан как человек, объединивший русских князей для борьбы с ордынскими полчищами.

В истории личность и деяния Дмитрия Донского оцениваются историками так:

Соловьев С. М. :

«В 1389 г. умер великий князь московский Дмитрий, еще только 39 лет от рождения. Дед, дядя и отец Дмитрия в тишине приготовили богатые средства к борьбе открытой, решительной. Заслуга Дмитрия состояла в том, что он умел воспользоваться этими средствами, умел развернуть приготовленные силы и дать им вовремя надлежащее употребление. Лучшим доказательством особо важного значения, придаваемого деятельности Дмитрия современниками, служит существование особого сказания о подвигах этого князя, особого, украшенного написанного жития его. Наружность Дмитрия описывается таким образом: «Бяше крепок и мужествен, и телом велик, и широк, и плечист, и чреват вельми, и тяжек собою зело, брадою ж и власы чернь, взором же дивен зело».

Важные следствия деятельности Дмитрия обнаруживаются в его духовном завещании, в нем встречаем неслыханное прежде распоряжение: московский князь благословляет своего сына Василия великим княжением Владимирским, которое зовёт своею отчиною. Донской уже не боится соперников для своего сына ни из Твери, ни из Суздаля. Кроме Василия у Дмитрия оставалось еще пять сыновей: Юрий, Андрей, Петр, Иван и Константин. Завещатель выражает надежду, что сыновья его перестанут давать выход в Орду.

Говоря о важном значении княжения Дмитриева в истории Северо-Восточной Руси, мы не должны забывать о деятельности бояр московских: они, пользуясь обстоятельствами, отстояли права своего малолетнего князя и своего княжества, которым и управляли до возмужалости Дмитрия. Последний не остался неблагодарен людям, которые так сильно хотели ему добра; доказательством служат следующие места жития его, обнаруживающие всю степень влияния бояр на события Дмитриева княжения. Чувствуя приближение смерти, Дмитрий, по словам сочинителя жития, дал сыновьям следующее наставление: «Бояр своих любите, честь им достойную воздавайте против их службы, без воли их ничего не делайте».

Киселев А. Ф. :

«Княжение Дмитрия Донского ознаменовано мощным подъемом самосознания великорусского народа. Этот всплеск совместных усилий «Власти» и общинной «Земли» был вплотную связан с освободительными устремлениями русских людей. Заслуга Дмитрия и митрополита Алексия состоит в том, что они поняли эти устремления и поставили себя на службу общенациональным интересам. Дмитрий Донской стал первым политиком, действия которого определялись государственными интересами. Постановка новых политических проблем повлекла за собой и новые подходы к их решению. Союз северо-восточных русских княжеств, основанный на принципах совета и взаимопомощи, показал свою силу в Тверском походе, в битве на реке Воже и в Куликовском сражении.

Почти все политическое завещание Дмитрия Ивановича рассчитано на перспективу. В нем в форме юридических установлений даны готовые решения конкретных политических проблем, которые еще только возникнут спустя годы. Забота Дмитрия о том, что будет после него, выделяет его духовную грамоту из всех других завещаний московских князей.

Многие положения духовной грамоты Дмитрия Донского еще долгое время оставались актуальными. Не случайно, по описи архива посольского приказа, сделанной в 17 веке, списков духовной грамоты Дмитрия больше, чем списков других документов. Но в истории образ Дмитрия Донского остался не столько как законника и разработчика общественно-политических идей, сколько как князя-воина, поднявшего свой народ на борьбу с ненавистным игом.

Вера князя в окончательное освобождение Руси от татарского ига также получила свое отражение в его завещании. В нем после подробного перечисления сумм, которые можно собрать с московских владений для ордынской дани, записано: «А переменит Бог Орду, дети мои не имут давати выхода в Орду». Эта вера Дмитрия Донского не была лишена оснований и через некоторое время воплотилась в реальность».

Юрганов А. Л. :

«Слава его как князя несравнима ни с чьей. Даже Александр Невский «проигрывает» - ведь с главным врагом Руси, монголами, он не боролся, а сотрудничал.

Дмитрий Донской смотрел в будущее. В отличие от деда, он, борясь с тверскими князьями, главной своей целью считал освобождение страны от Орды. Если в эпоху Ивана Калиты действия тверских князей представляли собой альтернативу политике Москвы, то во времена Дмитрия Донского Тверь оказалась противником курса московских князей на освобождение от ига и объединение страны. Драматична эта метаморфоза. После Куликовской битвы Москва из центра сильнейшего княжества северо-востока Руси стала признанной национальной столицей, объединяющей вокруг себя русские земли. В завещании Дмитрий Донской передал сыну княжество как свою «вотчину», не упоминая в этой связи Орду. Ясно была подчеркнута им перспектива падения ига («переменит Бог Орду»). В эту эпоху наступил великий этап общественного самосознания».

Но главное, в чем сходятся все истории, это в том, что благодаря Дмитрию Донскому борьба с игом монгольских ханов обрела мощное нравственное звучание, став борьбой национальной за свободу и независимость.

Куликовская битва взволновала не только современников, но долго интересовала русских людей и после 1380 г. Неудивительно поэтому, что Мамаеву побоищу посвящено несколько литературных памятников, создававшихся в разное время.

Различны все эти произведения и по своему характеру и стилю. Поэтическая«Задонщина», фактографическая первоначальная краткая летописная повесть и остропублицистическая пространная летописная повесть, наполненное воинской героикой, отзвуками фольклора, подробно освещающее все события «Сказание о Мамаевом побоище» — таков состав памятников Куликовского цикла.

«Задонщина»

Одно из самых первых произведений, воспевших битву на Куликовом поле, «Задонщина» уже упоминалась выше в связи со «Словом о полку Игореве». Памятник этот замечателен не только тем, что он является неоспоримым свидетельством древности и подлинности «Слова о полку Игореве», не только тем, что он посвящен столь знаменательному событию в истории Руси, но и собственным литературным значением.

Точное время создания «Задонщины» неизвестно. Мы придерживаемся в этом вопросе точки зрения, наиболее четко сформулированной В. Ф. Ржигой. Исследователь, называя «Задонщину» «Словом Софония рязанца», писал: «Для понимания Слова Софония рязанца важно и уточнение времени его создания. Литературоведы, касавшиеся этого вопроса, большею частью отвечали на него приблизительно, относя Слово Софония или к началу XV в., или к концу XIV в.

Только сравнительно недавно было обращено внимание на то, что в памятнике упоминается Торнава, т. е. Тырново, столица Болгарского царства, а так как в 1393 г. Тырново взяли турецкие войска, то отсюда был сделан вывод, что Слово Софония рязанца создано до 1393 г. В целях уточнения этого положения также было использовано указание в Слове Софония и на то, что со времени битвы на реке Калке до Мамаева побоища прошло 160 лет.

Если толковать это хронологическое указание как имеющее отношение к датировке произведения, то выходит, что Слово Софония написано в 1384 г. Так это или нет, сказать трудно. Необходимо, однако, признать, что попытки приурочить памятник ко времени, более близкому к 1380 г., представляются вполне целесообразными.

Они отвечают тому явно эмоциональному характеру, какой имеет Слово Софония с начала до конца. В связи с этим есть основания считать, что Слово Софония появилось сразу же после Куликовской битвы, быть может, в том же 1380 г. или в следующем».

М. А. Салмина, сопоставлявшая «Задонщину» с летописной повестью о Куликовской битве, пришла к выводу, что автор«Задонщины» пользовался текстом пространной летописной повести, время возникновения которой она датирует 40-ми гг. XV в. Следовательно, по Салминой, «Задонщина» не могла возникнуть ранее конца 40-х гг. XV в. Приводимые М. А. Салминой аргументы в пользу текстуальной зависимости «Задонщины» от пространной летописной повести неубедительны.

Более того, текстологический сравнительный анализ «Задонщины» и летописной повести, с учетом бесспорной зависимости «Задонщины» от «Слова о полку Игореве», дает основание утверждать, что летописная повесть в том виде, в каком она читалась в своде 1408 г., испытала на себе влияние «Задонщины».

Таким образом, сопоставление «Задонщины» с летописной повестью о Мамаевом побоище лишь подтверждает правоту той точки зрения, согласно которой «Задонщина» — непосредственный отклик на Куликовскую битву.

«Задонщина» дошла до нас в 6 списках, за которыми прочно утвердились краткие условные обозначения, часто употребляемые в научной литературе:

1) У, середины XVII в. (обозначается также как список Ундольского — ГБЛ, собр. Ундольского, № 632);

2) И-1, конца XVI — начала XVII в. (обозначается также как Исторический первый — ГИМ, собр. Музейское, № 2060);

3) И-2, конца XV — начала XVI в. (обозначается также как Исторический второй — ГИМ, собр. Музейское, № 3045; отрывок текста без начала и конца);

4) Ж, вторая половина XVII в. (БАН, № 1.4.1.; краткий отрывок — самое начало произведения);

5) К-Б, 1470-е гг. (обозначается также как Кирилло-Белозерский или Ефросиновский — ГПБ, собр. Кирилло-Белозерского монастыря, № 9/1086);

6) С, XVII в. (обозначается также как Синодальный — ГИМ, собр. Синодальное, № 790).

Название «Задонщина» встречается только в заглавии списка К-Б и принадлежит автору этого списка Ефросину, в других списках памятник назван «Словом» о великом князе Дмитрии Ивановиче и брате его князе Владимире Андреевиче или «Похвалой» этим князьям.

Во всех списках текст сильно искажен, пестрит ошибками, список К-Б представляет собой сокращение-переработку первоначального текста, сделанную Ефросином. Плохая сохранность текста «Задонщины» в дошедших списках вынуждает пользоваться реконструированным текстом произведения.

В «Задонщине» перед нами не описание перипетий Куликовской битвы (все это мы найдем в «Сказании о Мамаевом побоище»), а поэтическое выражение эмоционально-лирических чувств по поводу события. Автор вспоминает и прошлое и настоящее, его рассказ переносится из одного места в другое: из Москвы на Куликово поле, снова в Москву, в Новгород, опять на Куликово поле. Характер своего произведения он сам определил как «жалость и похвалу великому князю Дмитрею Ивановичю ибрату его, князю Владимеру Ондреевичю».

Это жалость — плач по погибшим, и похвала — слава мужеству и воинской доблести русских.

«Задонщина» вся основана на тексте «Слова о полку Игореве» — тут и повторение целых отрывков из «Слова», и одинаковые характеристики, и сходные поэтические приемы. Но «Задонщина» не просто переписывает, переиначивает «Слово» на свой лад.

Обращение автора «Задонщины» к «Слову» носит творческий характер: «Автор „Задонщины“ имел в виду не бессознательное использование художественных сокровищ величайшего произведения древней русской литературы — „Слова о полку Игореве“, не простое подражание его стилю (как это обычно считается), а вполне сознательное сопоставление событий прошлого и настоящего, событий, изображенных в „Слове о полку Игореве“, с событиями современной ему действительности.

И те и другие символически противопоставлены в „Задонщине“». Этим сопоставлением автор «Задонщины» давал понять, что несогласие в действиях князей (как было в «Слове») ведет к поражению, объединение же всех для борьбы с врагом — залог победы. В этом отношении знаменательно, что в «Задонщине» ничего не говорится о союзниках Мамая Олеге Рязанском и Ягайле Литовском.

И вместе с тем о новгородцах (которые, по-видимому, участия в Куликовской битве не принимали) автор «Задонщины» пишет, что они, слишком поздно узнав о походе Мамая и уже не надеясь поспеть «на пособь» к великому князю, тем не менее «аки орли слетешася» и выехали из Новгорода «на пособе» к московскому князю. Автор «Задонщины» вопреки исторической правде стремился показать полное единение всех русских земель в борьбе с Мамаем.

Сопоставление прошлого с настоящим, событий, описанных в «Слове», с событиями 1380 г., идет с самого начала и на протяжении всего текста. Уже во введении это сопоставление выражено ярко и имеет глубокий смысл. Начало бед Русской земли автор «Задонщины» ведет с злополучного сражения на Каяле и битвы на Калке: «... поганые татаровя, бусормановя... на реке на Каяле одолеша род Афетов (т. е. русских, — Л. Д.).

И оттоля Руская земля седит невесела, а от Калатьския рати до Мамаева побоища тугою и печалию покрышася». С момента Мамаева побоища наступил перелом в судьбе Русской земли: «Снидемся, братия и друзи и сынове рускии, составим слово к слову, возвеселим Рускую землю и возверзем печаль на восточную страну».

И такое сопоставление и противопоставление мы можем проследить по всему тексту. Приведем лишь один пример. КогдаДмитрий выступает в поход, то «солнце ему ясно на встоце сияет и путь поведает». Напомним, что в «Слове» войско Игоря выходит в момент солнечного затмения («Тогда Игорь възре на светлое солнце и виде от него тьмою вся своя воя прикрыты»).

В рассказе «Задонщины» о движении сил Мамая к Куликову полю приводится картина зловещих явлений природы: «А уже беды их пасоша птицы крылати, под облакы летают, вороны часто грают, а галици свои речи говорять, орли хлекчют, а волцы грозно воют, а лисицы на кости брешут». В «Слове» этот пассаж соотнесен с выступлением в поход русских сил.

В «Задонщине», по сравнению со «Словом», чаще употребляются образы церковной поэтики («за землю, за Рускую и за веру крестьяньскую», «воступив во златое свое стремя, и взем свой мечь в правую руку, и помолися богу и пречистой его матери» и т. п.). Автор «Слова о полку Игореве» обращался к средствам устной народной поэтики и перерабатывал их творчески, создавая свои оригинальные поэтические образы на фольклорном материале.

Автор «Задонщины» многие из таких образов упрощает, его поэтические средства, восходящие к поэтике устного творчества, ближе к своим прообразам, ряд оригинальных по сравнению со «Словом о полку Игореве» эпитетов «Задонщины» явно народно-устного характера (типичное для былинного стиля словосочетание «таково слово», «быстрый Дон», «сырая земля» и некоторые другие).

Стиль «Задонщины» отличается пестротой: поэтические части памятника тесно переплетаются с частями, носящими прозаический, иногда даже деловой характер. Возможно, что эта пестрота и «неорганизованность» текста объясняются состоянием дошедших до нас списков памятника. Прозаизмы могли возникнуть в результате поздних наслоений, а не отражают авторский текст.

В списках «Задонщины» К-Б и С в заглавии автором произведения назван Софоний рязанец, о котором мы ничего не знаем. Имя Софония упомянуто и в самом тексте «Задонщины», и здесь автор «Задонщины» говорит о Софонии как об ином по-отношению к нему лице: «Аз же помяну резанца Софония» (список У), «И здеся помянем Софона резанца» (список С). Кроме того, в ряде списков Основной редакции «Сказания о Мамаевом побоище» Софоний назван в заглавии уже как автор «Сказания».

Все это дало основание Р. П. Дмитриевой высказать предположение, что Софоний, вопреки общепринятому мнению, не был автором «Задонщины». Р. П. Дмитриева считает, что Софоний — автор не дошедшего до нас поэтического произведения о Куликовской битве, к которому, независимо друг от друга, обращались и автор «Задонщины», и автор «Сказания».

Возможность существованияеще одного, не сохранившегося поэтического памятника о Куликовской битве, как считал академик А. А. Шахматов, вытекает из характера текстологических взаимоотношений дошедших произведений Куликовского цикла. А. А. Шахматов назвал этот гипотетический текст «Словом о Мамаевом побоище».

Помимо своих литературных достоинств, помимо того эмоционального значения, которое присуще этому произведению, «Задонщина» замечательна как отражение передовой политической идеи своего времени: во главе всех русских земель должна стоять Москва, и единение русских князей под властью московского великого князя служит залогом освобождения Русской земли от монголо-татарского господства.

Летописная повесть о Куликовской битве. Летописная повесть о Куликовской битве дошла до нас в двух видах: кратком и пространном. Краткая летописная повесть входит в состав летописей, ведущих свое происхождение от летописного свода Киприана 1408 г. (Троицкой летописи).

Пространная летописная повесть в своем наиболее раннем виде представлена Новгородской четвертой и Софийской первой летописями, т. е. должна была находиться в протографе этих летописей, в своде 1448 г. М. А. Салмина убедительно показала, что первоначален краткий вид летописной повести.

В краткой летописной повести, составленной, как считает М. А. Салмина, составителем свода 1408 г., сообщается о жестокости и кровопролитности сражения, продолжавшегося целый день, перечисляются имена убитых князей и воевод, рассказывается о судьбе Мамая.

Автор пространной летописной повести, взяв за основу краткую, значительно расширил ее (возможно, воспользовавшись для этого «Сказанием о Мамаевом побоище» либо какими-то другими источниками), вставил в свой текст резкие обличения Олега Рязанского.

История русской литературы: в 4 томах / Под редакцией Н.И. Пруцкова и других - Л., 1980-1983 гг.

Одно из самых первых произведений, воспевших битву на Куликовом поле, «Задонщина» уже упоминалась выше в связи со «Словом о полку Игореве» (см. с. 77–78). Памятник этот замечателен не только тем, что он является неоспоримым свидетельством древности и подлинности «Слова о полку Игореве», не только тем, что он посвящен столь знаменательному событию в истории Руси, но и собственным литературным значением.
Точное время создания «Задонщины» неизвестно. Мы придерживаемся в этом вопросе точки зрения, наиболее четко сформулированной В. Ф. Ржигой. Исследователь, называя «Задонщину» «Словом Софония рязанца», писал: «Для понимания Слова Софония рязанца важно и уточнение времени его создания. Литературоведы, касавшиеся этого вопроса, большею частью отвечали на него приблизительно, относя Слово Софония или к началу XV в., или к концу XIV в. Только сравнительно недавно было обращено внимание на то, что в памятнике упоминается Торнава, т. е. Тырново, столица Болгарского царства, а так как в 1393 г. Тырново взяли турецкие войска, то отсюда был сделан вывод, что Слово Софония рязанца создано до 1393 г. В целях уточнения этого положения также было использовано указание в Слове Софония и на то, что со времени битвы на реке Калке до Мамаева побоища прошло 160 лет. Если толковать это хронологическое указание как имеющее отношение к датировке произведения, то выходит, что Слово Софония написано в 1384 г. Так это или нет, сказать трудно. Необходимо, однако, признать, что попытки приурочить памятник ко времени, более близкому к 1380 г., представляются вполне целесообразными. Они отвечают тому явно эмоциональному характеру, какой имеет Слово Софония с начала до конца. В связи с этим есть основания считать, что Слово Софония появилось сразу же после Куликовской битвы, быть может, в том же 1380 г. или в следующем».
М. А. Салмина, сопоставлявшая «Задонщину» с летописной повестью о Куликовской битве, пришла к выводу, что автор «Задонщины» пользовался текстом пространной летописной повести, время возникновения которой она датирует 40 ми гг. XV в. (подробнее об этом см. далее, с. 197). Следовательно, по Салминой, «Задонщина» не могла возникнуть ранее конца 40 х гг. XV в. Приводимые М. А. Салминой аргументы в пользу текстуальной зависимости «Задонщины» от пространной летописной повести неубедительны. Более того, текстологический сравнительный анализ «Задонщины» и летописной повести, с учетом бесспорной зависимости «Задонщины» от «Слова о полку Игореве», дает основание утверждать, что летописная повесть в том виде, в каком она читалась в своде 1408 г., испытала на себе влияние «Задонщины».
Таким образом, сопоставление «Задонщины» с летописной повестью о Мамаевом побоище лишь подтверждает правоту той точки зрения, согласно которой «Задонщина» – непосредственный отклик на Куликовскую битву.
«Задонщина» дошла до нас в 6 списках, за которыми прочно утвердились краткие условные обозначения, часто употребляемые в научной литературе: 1) У, середины XVII в. (обозначается также как список Ундольского – ГБЛ, собр. Ундольского, № 632); 2) И 1, конца XVI – начала XVII в. (обозначается также как Исторический первый – ГИМ, собр. Музейское, № 2060); 3) И 2, конца XV – начала XVI в. (обозначается также как Исторический второй – ГИМ, собр. Музейское, № 3045; отрывок текста без начала и конца); 4) Ж, вторая половина XVII в. (БАН, № 1.4.1.; краткий отрывок – самое начало произведения); 5) К Б, 1470 е гг. (обозначается также как Кирилло Белозерский или Ефросиновский – ГПБ, собр. Кирилло Белозерского монастыря, № 9/1086); 6) С, XVII в. (обозначается также как Синодальный – ГИМ, собр. Синодальное, № 790). Название «Задонщина» встречается только в заглавии списка К Б и принадлежит автору этого списка Ефросину (о Ефросине и его книгописной деятельности см. далее, с. 192), в других списках памятник назван «Словом» о великом князе Дмитрии Ивановиче и брате его князе Владимире Андреевиче или «Похвалой» этим князьям. Во всех списках текст сильно искажен, пестрит ошибками, список К Б представляет собой сокращение переработку первоначального текста, сделанную Ефросином. Плохая сохранность текста «Задонщины» в дошедших списках вынуждает пользоваться реконструированным текстом произведения.
В «Задонщине» перед нами не описание перипетий Куликовской битвы (все это мы найдем в «Сказании о Мамаевом побоище»), а поэтическое выражение эмоционально лирических чувств по поводу события. Автор вспоминает и прошлое и настоящее, его рассказ переносится из одного места в другое: из Москвы на Куликово поле, снова в Москву, в Новгород, опять на Куликово поле. Характер своего произведения он сам определил как «жалость и похвалу великому князю Дмитрею Ивановичю и брату его, князю Владимеру Ондреевичю». Это жалость – плач по погибшим, и похвала – слава мужеству и воинской доблести русских.
«Задонщина» вся основана на тексте «Слова о полку Игореве» – тут и повторение целых отрывков из «Слова», и одинаковые характеристики, и сходные поэтические приемы. Но «Задонщина» не просто переписывает, переиначивает «Слово» на свой лад. Обращение автора «Задонщины» к «Слову» носит творческий характер: «Автор „Задонщины“ имел в виду не бессознательное использование художественных сокровищ величайшего произведения древней русской литературы – „Слова о полку Игореве“, не простое подражание его стилю (как это обычно считается), а вполне сознательное сопоставление событий прошлого и настоящего, событий, изображенных в „Слове о полку Игореве“, с событиями современной ему действительности. И те и другие символически противопоставлены в „Задонщине“». Этим сопоставлением автор «Задонщины» давал понять, что несогласие в действиях князей (как было в «Слове») ведет к поражению, объединение же всех для борьбы с врагом – залог победы. В этом отношении знаменательно, что в «Задонщине» ничего не говорится о союзниках Мамая Олеге Рязанском и Ягайле Литовском. И вместе с тем о новгородцах (которые, по видимому, участия в Куликовской битве не принимали) автор «Задонщины» пишет, что они, слишком поздно узнав о походе Мамая и уже не надеясь поспеть «на пособь» к великому князю, тем не менее «аки орли слетешася» и выехали из Новгорода «на пособе» (с. 382) к московскому князю. Автор «Задонщины» вопреки исторической правде стремился показать полное единение всех русских земель в борьбе с Мамаем.
Сопоставление прошлого с настоящим, событий, описанных в «Слове», с событиями 1380 г., идет с самого начала и на протяжении всего текста. Уже во введении это сопоставление выражено ярко и имеет глубокий смысл. Начало бед Русской земли автор «Задонщины» ведет с злополучного сражения на Каяле и битвы на Калке: «… поганые татаровя, бусормановя… на реке на Каяле одолеша род Афетов (т. е. русских, – Л. Д.). И оттоля Руская земля седит невесела, а от Калатьския рати до Мамаева побоища тугою и печалию покрышася» (с. 380). С момента Мамаева побоища наступил перелом в судьбе Русской земли: «Снидемся, братия и друзи и сынове рускии, составим слово к слову, возвеселим Рускую землю и возверзем печаль на восточную страну» (с. 380). И такое сопоставление и противопоставление мы можем проследить по всему тексту. Приведем лишь один пример. Когда Дмитрий выступает в поход, то «солнце ему ясно на встоце сияет и путь поведает» (с. 386). Напомним, что в «Слове» войско Игоря выходит в момент солнечного затмения («Тогда Игорь възре на светлое солнце и виде от него тьмою вся своя воя прикрыты»). В рассказе «Задонщины» о движении сил Мамая к Куликову полю приводится картина зловещих явлений природы: «А уже беды их пасоша птицы крылати, под облакы летают, вороны часто грают, а галици свои речи говорять, орли хлекчют, а волцы грозно воют, а лисицы на кости брешут» (с. 386). В «Слове» этот пассаж соотнесен с выступлением в поход русских сил.
В «Задонщине», по сравнению со «Словом», чаще употребляются образы церковной поэтики («за землю, за Рускую и за веру крестьяньскую», «воступив во златое свое стремя, и взем свой мечь в правую руку, и помолися богу и пречистой его матери» и т. п.). Автор «Слова о полку Игореве» обращался к средствам устной народной поэтики и перерабатывал их творчески, создавая свои оригинальные поэтические образы на фольклорном материале. Автор «Задонщины» многие из таких образов упрощает, его поэтические средства, восходящие к поэтике устного творчества, ближе к своим прообразам, ряд оригинальных по сравнению со «Словом о полку Игореве» эпитетов «Задонщины» явно народно устного характера (типичное для былинного стиля словосочетание «таково слово», «быстрый Дон», «сырая земля» и некоторые другие).
Стиль «Задонщины» отличается пестротой: поэтические части памятника тесно переплетаются с частями, носящими прозаический, иногда даже деловой характер. Возможно, что эта пестрота и «неорганизованность» текста объясняются состоянием дошедших до нас списков памятника. Прозаизмы могли возникнуть в результате поздних наслоений, а не отражают авторский текст.
В списках «Задонщины» К Б и С в заглавии автором произведения назван Софоний рязанец, о котором мы ничего не знаем. Имя Софония упомянуто и в самом тексте «Задонщины», и здесь автор «Задонщины» говорит о Софонии как об ином по отношению к нему лице: «Аз же помяну резанца Софония» (список У), «И здеся помянем Софона резанца» (список С). Кроме того, в ряде списков Основной редакции «Сказания о Мамаевом побоище» Софоний назван в заглавии уже как автор «Сказания». Все это дало основание Р. П. Дмитриевой высказать предположение, что Софоний, вопреки общепринятому мнению, не был автором «Задонщины». Р. П. Дмитриева считает, что Софоний – автор не дошедшего до нас поэтического произведения о Куликовской битве, к которому, независимо друг от друга, обращались и автор «Задонщины», и автор «Сказания». Возможность существования еще одного, не сохранившегося поэтического памятника о Куликовской битве, как считал академик А. А. Шахматов, вытекает из характера текстологических взаимоотношений дошедших произведений Куликовского цикла. А. А. Шахматов назвал этот гипотетический текст «Словом о Мамаевом побоище».
Помимо своих литературных достоинств, помимо того эмоционального значения, которое присуще этому произведению, «Задонщина» замечательна как отражение передовой политической идеи своего времени: во главе всех русских земель должна стоять Москва, и единение русских князей под властью московского великого князя служит залогом освобождения Русской земли от монголо татарского господства.

Поэтический рассказ о событиях Куликовской битвы, в отличие от документального "Сказания", дан в другом памятнике древнерусской литературы — "Задонщине". Повесть посвящена прославлению победы русских войск над монголо-татарскими полчищами. Фактический материал автор черпал из летописной повести, а литературным образцом ему служило "Слово о полку Игореве" - он использовал поэтический план и художественные приемы "Слова". В повести сопоставляются события прошлого и настоящего. В этом проявляется, по словам Д.С. Лихачева, пафос исторического замысла. Борьба с половцами здесь осмысливается как борьба за национальную независимость.

В "Задонщине" выражено поэтическое отношение автора к событиям Куликовской битвы. Его рассказ, как и в "Слове о полку Игореве", переносится из одного места в другое: из Москвы на Куликовское поле, снова в Москву, в Новгород, опять на Куликово поле. Настоящее переплетается с воспоминаниями о прошлом. Сам автор охарактеризовал свое произведение как "жалость и похвалу великому князю Дмитрию Ивановичу". "Жалость" — это плач по погибшим. "Похвала" — слава мужеству и воинской доблести русских, считает один из современных ученых.

"Задонщина", как и "Слово о полку Игореве", не стремится последовательно описать весь ход событий, ее цель иная — воспеть победу русских, прославить великого князя Дмитрия Ивановича и его брата — серпуховского князя Владимира Андреевича. Эта идея заставила автора сознательно противопоставить эпизоды поражения русских в походе Игоря победной битве на Дону. Автор "Задонщины" видит в Куликовской битве важный исторический рубеж: поражением на Калке началось время "туги и печали", победой в битве на Куликовом поле оно кончилось.

Текст "Задонщины" соотнесен со "Словом о полку Игореве". Автор сознательно сопоставляет события, видя в "Слове" эстетический образец для подражания. Чтобы пояснить читателю свою идею, он предпослал ей предисловие, составленное в былинных тонах. "Сойдемся, братия и друзья, сыновья русские, составим слово к слову и возвеличим землю русскую, бросим печаль на восточную страну, провозгласим над поганым Мамаем победу, а великому князю Дмитрию Ивановичу воздадим похвалу, и брату его князю Владимиру Андреевичу..." 1 .

Автор обращается к прошлому Руси: "...вспомним первых лет времена и похвалим вещего Бояна, искусного гусляра в Киеве. Тот Боян возлагал искусные свои персты на живые струны и пел князьям русским славы... И я восхваляю песнями и под гусли буйными словами и этого великого князя Дмитрия Ивановича..." 2 .

В "Слове о полку Игореве" грозные предзнаменования сопровождают поход русских войск: "волки воют, лисицы лают на русские щиты". В "Задонщине" те же зловещие знамения сопутствуют походу татарских войск: грядущая гибель татар заставляет птиц летать под облаками, клекотать орлов, выть волков и лисиц. В "Слове" — "дети бесови" (половцы) кликом поля "перегородиша"; в "Задонщине" — "русские сынове широкие поля клином огородиша". В "Слове" — "черна земля под копыты" была посеяна костями русских. В "Задонщине" — "черна земля под копыты костями татарскими" была посеяна. Все то, что обращалось в "Слове о полку Игореве" на русскую землю, в "Задонщине" обратилось на ее врагов.

Итог боя печален: страшно и жалостно слышать, как каркают вороны над трупами человеческими, видеть залитую кровью траву. Сама природа выражает сочувствие к погибшим — деревья от печали к земле склонились. Горестная весть о том, что многие полегли у Дона, дошла и до Москвы. Запричитали по убитым жены, их плач сравнивается с жалостным пением птиц. Женщины в плаче как бы вторят друг другу, многоголосый плач разрастается, ширится, вот запричитали и коломенские жены, словно "щуры рано запели жалостные песни". В плаче жен не только "жалость" и горе, но и волевой призыв "Дон шлемами вычерпать, а Мечу-реку трупами татарскими запрудить", "замкнуть Оки-реки ворота", чтобы не смогли больше поганые приходить на Русскую землю.

В композиции "Задонщины" плач московских и коломенских жен является переломным моментом битвы. "И, кликнув клич, ринулся князь Владимир Андреевич со своей ратью на полки поганых татар...". Так плач и возгласы русских женщин сливаются с боевыми криками и призывами на поле Куликовом.

В "Задонщине" нет подробного изображения решающего момента битвы, центральное место в рассказе об окончательной победе занимает диалог Владимира Андреевича и Дмитрия Ивановича. Владимир Андреевич ободряет своего брата и призывает его не уступать, не медлить: "Уже ведь татары поганые поля наши топчут и храброй дружины нашей много побили — столько трупов человеческих, что борзые кони не могут скакать: в крови по колено бродят" 3 . Боевой призыв Дмитрия Ивановича и его обращение к князю Владимиру Андреевичу строятся на образе "чаши" ("чары"), восходящем к символическому сравнению битвы с пиром. Дмитрий Иванович говорит воинам о том, что здесь, на поле Куликовом, "ваши московские сладкие меды", а Владимира Андреевича он призывает испить "медовые круговые чары", напасть своими сильными полками на рать татарскую.

Стремительно и мощно, горя желанием испить "медовые чары круговые", наступают русские полки — ветер ревет в стягах, русские сыновья кликом поля перегородили, полки поганых вспять повернули, били и секли их беспощадно. Растерянность и беспомощность врагов автор изображает такими художественными деталями: татары бегут, прикрывая головы свои руками, спасаясь от мечей, князья их падают с коней. Смятение и страх были так сильны, что татары скрежетали зубами и раздирали лица свои. Их эмоциональное состояние передает и монолог-плач: "Уже нам, братья, в земле своей не бывать, и детей своих не видать, и жен своих не ласкать, а ласкать нам сырую землю, а целовать нам зеленую мураву, а в Русь ратью нам не хаживать и даней нам у русских князей не прашивать" 4 .

Важно, что сами враги признают свое полное поражение, автору остается лишь добавить, что "застонала земля татарская, бедами и горем наполнившись,.. уже веселие их поникло". Теперь по Русской земле, которая долгое время была "невесела" и "печалью охвачена", разнеслись "веселье и ликованье", а слава о победе пронеслась по всем землям.

Мамай, некогда грозный завоеватель, бежит в Кафу. Известно, что Мамай бежал туда спустя некоторое время после Куликовской битвы и там был убит. Но автор "Задонщины" не упоминает о смерти Мамая, он лишь приводит язвительную, насмешливую речь фрягов (генуэзцев), сотканную из фольклорных образов. Фряги сравнивают Мамая с Батыем и иронизируют: Батый полонил всю Русскую землю с малыми силами, а Мамай пришел с девятью ордами, а остался один, "не с кем зиму зимовать в поле". Особенно язвительны их слова: "Видно, тебя князья русские крепко попотчевали... Видно, сильно упились у быстрого Дона на поле Куликовом, на траве-ковыле". Выражения "крепко попотчевали", "сильно упились на траве-ковыле" (то есть до смерти) вновь возвращают к образу "битвы-пира" и "чаши медовой", но теперь в ироническом значении. Не известием о смерти Мамая, а насмешкой в устах других народов уничижается честь и слава некогда могущественного врага. Насмешка, дурная слава были в представлении древнерусских воинов позором хуже смерти, потому и предпочитали смерть на поле битвы поражению и плену.

Бесславному концу и одиночеству Мамая автор "Задонщины" противопоставляет духовное единение русских князей и воинов. Он возвращается к описанию того, что происходит на Куликовом поле, и завершает рассказ сценой "стояния на костях": на поле битвы победители собирают раненых, погребают убитых, считают свои потери. "Страшно и горестно" смотреть на место сражения — "лежат трупы христианские, словно сенные стога". Дмитрий Иванович и все оставшиеся в живых отдают дань уважения тем, кто положил свои головы "за святые церкви, за землю Русскую, за веру христианскую". В Куликовской битве со стороны русских участвовало 300 тысяч воинов, а "посечено" Мамаем было 253 тысячи. 5 Обращаясь к павшим, сказал Дмитрий Донской: "Простите меня, братья, и благословите в этом веке и в будущем" 6 . Добыв себе чести и славное имя, братья Дмитрий Иванович и Владимир Андреевич возвращаются домой, в славный город Москву.

"Жалость и похвала" — так сам автор определил эмоциональное настроение и смысл своего произведения. Он и не ставил своей целью дать точный, подробный отчет о движении, расстановке войск, ходе самой битвы. Весь текст "Задонщины" состоит в основном из речей, монологов, плачей, диалогов, призывов, обращений. "Задонщина" — эмоциональный отклик на Куликовскую битву, слава великой победе, а не исторический рассказ.

Ощутима связь "Задонщины" с устным народным творчеством. Это проявляется в фольклорной образности, повторах, эпитетах, сравнениях, а также в плаче русских женщин по погибшим воинам (их обращение к ветру, Дону, Москве-реке). Символические образы народной поэзии (гуси, лебеди, соколы, кречеты, волки, орлы) постоянно присутствуют в произведении.

Национально-патриотический пафос литературного памятника подчеркивается лирическим провозглашением идеи сплочения и единения всех сил Русской земли.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

1. Перечитайте текст. Почему "Задонщину" можно считать поэтическим выражением отношения автора к событиям Куликовской битвы?
2. Как построен рассказ?
3. Как выражается патриотическая идея, воспевание победы русских и прославление Дмитрия Донского? Приведите текст.
4. Какой жанр народного творчества напоминает начало "Задонщины"?
5. О чем хочет рассказать автор, вспоминая Бояна из "Слова о полку Игореве"?
6. Как автор вводит в повествование тему настоящего и прошлого Руси? Почему и за что прославляет русских князей, "постоявших за веру христианскую"?
7. Как развиваются события? Расскажите о торжественных сборах и выступлении в поход, о деяниях русских воинов и используйте авторское описание.
8. О ком из героев Куликовской битвы автор рассказывает наиболее подробно и почему? Как изображается Пересвет? Какую роль в характеристике его личности играют слова: "Лучше убитым быть, чем плененным"? Какова авторская оценка героя?
9. Как меняется настроение автора и описание событий после поражения русских (природа, причитания жен, распространение печальной вести по Руси)?
10. Как плач русских жен отзывается на действиях князей и побуждает их к новой битве? Каков исход сражения? Расскажите о бегстве татар, их плаче.
11. Покажите, обращаясь к тексту, что "Задонщина" — эмоциональный отклик на Куликовскую битву. Как этой цели отвечает характер авторского изображения событий? Как звучит голос автора?
12. Почему автор заканчивает повесть перечислением имен погибших в Куликовской битве?
13. Покажите, что повествование носит и фактический исторический характер.
14. В чем смысл слов Дмитрия Донского после битвы: "Простите меня, братья, и благословите в этом веке и будущем"? Как они характеризуют князя?
15. Автор определяет идейно-художественный смысл своей повести как "жалость" и "похвалу". Прав ли он? Докажите, опираясь на содержание.
16. Проследите связи "Задонщины" с устным народным творчеством (фольклорные образы и художественные приемы).
17. Как соотносится "Задонщина" со "Словом о полку Игореве" (поэтический план и художественные приемы)? Найдите общие художественные образы, постоянные эпитеты, сравнения.
18. Подготовьте сообщение: "“Задонщина” и “Слово о полку Игореве”". Сопоставьте произведения по тематике, сюжету, композиции.
19. Сравните описания сцен сражений в "Повести о разорении Рязани Батыем", "Сказании о Мамаевом побоище" и "Задонщине". В чем сходство и различие этих описаний?

Цель данной статьи - предоставить сведения о таком великом памятнике как «Задонщина». Год создания, автор, композиционные и художественные особенности - все эти вопросы мы с вами и обсудим.

Исторические условия

В 1380 году состоялось событие, сыгравшее большую роль в жизни не только России, но и всего мира. Имеется в виду в которой татары были побеждены. Это событие раз и навсегда развеяло слухи о непобедимости противника, а России поларило надежду на избавление от многолетнего ига. Оно также послужило предпосылкой для объединения княжеств вокруг центра, Москвы, что знаменовало зачатки будущего государства. Так что не приходится удивляться, почему великая победа столь часто освещалась в литературных памятниках древнерусской эпохи. Исследователи говорят о Куликовском цикле, куда входит и интересующее нас произведение.

«Задонщина»: год создания, общие сведения

Славный памятник словесности, высокохудожественное творение... Неоспоримое доказательство подлинности «Слова...» - все эти характеристики применимы к воинской повести под названием «Задонщина». Кто написал ее - вопрос спорный и вряд ли решаемый. Есть предположения, что автором был Софоний Рязанцев. На это имя указывает текст «Задонщины» и другого произведения - «Сказания о Мамаевом побоище». Иными сведениями о Рязанцеве литературоведы не располагают. Но отсылка к его имени наводит на мысль, что Софоний создал какое-то не дошедший до нас литературный памятник. На него и ориентировался неизвестный автор, из-под пера которого вышла «Задонщина». Год создания этой воинской повести точно неизвестен (что для древнерусской литературы неудивительно). Предполагают так: произведение представляло собой непосредственный отклик на события, а значит, время создания «Задонщины» приходится на рубеж 80-90-х годов

Повесть представлена шестью списками. Самый ранний, дошедший до нас, ученые датируют 1470-ми годами. Другое его название - список Ефросина. Вариант представляет собой сокращение какого-то первоначального пространного текста и поэтому отличается большим количеством ошибок, искажений, пропусков. Кстати, только в списке Ефросина употребляется название «Задонщина». Год создания наиболее позднего варианта повести также не установлен (приблизительно XVII век), и там произведение обозначено как «Слово о... князе Дмитрии Ивановиче». Это же относится и ко всем остальным вариантам литературного памятника. Они также дефектны, но позволяют литературоведам реконструировать первоначальный текст.

Композиция и сюжет

Прославление победы русских войск над неприятелем - такую сюжетную канву имеет «Задонщина». Автор при этом сознательно проводит параллель со «Словом...», однако обращение к великому памятнику объясняется отнюдь не слепым подражательством, а намеренным сопоставлением настоящего и прошлого (причем не в пользу последнего). Упоминание «Слова...» дает ясно понять, что исключительно несогласие князей повлекло за собой беды на землю Русскую. Но это осталось в прошлом, сейчас же была одержана победа над завоевателями. Переклички со «Словом...» обнаруживаются и на уровне отдельных приемов (перенесения в один миг повествователя из одной географической точки в другую), и сюжетных составляющих. Например, Дмитрию Донскому на пути перед началом сражения светит солнце - так повествует «Задонщина». Автор же «Слова...» (кстати, тоже безымянный) упоминает затмение в качестве дурного предзнаменования.

Повесть состоит из двух частей. Им предшествует вступление, с помощью которого автор настраивает читателя на особый, торжественный лад, а также сообщает ему истинные цели, которые преследует создание «Задонщины». Во вступлении также подчеркивается оптимистический лад повести, указывается, что Москва - как нынешний центр государственности - является продолжением Киева и т. д. Первая часть произведения - это «жалость». Повествователь изображает поражение русских войск, оплакивание погибших княгинями и боярынями. Однако природа подсказывают: скоро «поганые» будут побеждены. Так оно и случилось в «похвале», когда враги бросились наутек, а русичи получили богатую добычу.

Художественные особенности

Поэтика «Задонщины» во многом определяется ее сходством со «Словом...». Читатель сталкивается с теми же антропоморфными образами, эпитетами, имеющими явно фольклорное происхождение. В то же время здесь наблюдается больше образов, имеющих религиозное значение, а отсылки к язычеству и вовсе отсутствуют. Этим повесть существенно отличается от претекста. Произведение «Задонщина» очень неоднородно по стилю. Так, наряду с поэтическими текстами находятся фрагменты, которые уж очень напоминают деловую прозу. Ее следы также проявляются в хронологических подробностях, пристальном внимании к титулам князей.

«Задонщина» и «Слово...»

Как уже было сказано, «Задонщина» ценна еще и тем, что является доказательством подлинности «Слова». Последнее ставится под сомнение не только потому, что до внезапного обнаружения памятника Мусиным-Пушкиным в 1795 году «Слово...» в глаза никто не видывал, но и из-за необыкновенной художественной ценности поэмы. Это наводило мысль о подделке (причем прецеденты были). Ее упоминание в «Задонщине» должно было поставить точку в споре, но... Возникли предположения, что это «Слово...» было создано по примеру якобы последующего памятника. Что ж, вопрос о происхождении обоих произведений древнерусской письменности так и остался до конца не решенным.