Художник Борис Кустодиев: биография, творчество. Борис Михайлович Кустодиев

Бори́с Миха́йлович Кусто́диев (23 февраля (7 марта) , Астрахань - 26 мая , Ленинград) - русский советский художник . Академик живописи (1909). Член Ассоциации художников революционной России (с 1923 года). Портретист, театральный художник, декоратор.

Биография [ | ]

Через полгода Кустодиев возвратился в Россию и работал в Костромской губернии над сериями картин «Ярмарки» и «Деревенские праздники». В 1904 году стал членом-учредителем «Нового общества художников ». В 1905-1907 годах работал карикатуристом в сатирическом журнале «Жупел » (известный рисунок «Вступление. Москва»), после его закрытия - в журналах «Адская почта » и «Искры ». С 1907 года - член Союза русских художников . В 1909 году по представлению Репина и других профессоров избран членом Академии художеств . В это же время Кустодиеву было предложено заменить Серова на посту преподавателя портретно-жанрового класса Московского училища живописи, ваяния и зодчества , но опасаясь, что эта деятельность отнимет много времени от личной работы и не желая переезжать в Москву, Кустодиев отказался от должности. С 1910 года - член возобновившегося «Мира искусства » .

В 1909 году у Кустодиева появились первые признаки опухоли спинного мозга. Несколько операций принесли лишь временное облегчение; последние 15 лет жизни художник был прикован к инвалидному креслу. Из-за болезни он был вынужден писать работы лёжа. Однако именно в этот тяжёлый период жизни появляются его наиболее яркие, темпераментные, жизнерадостные произведения. В 1913 г. преподавал в Новой художественной мастерской (Санкт-Петербург).

В 1914 г. Кустодиев снимал квартиру в петербургском доходном доме по адресу: Екатерингофский проспект , 105. С 1915 до конца жизни жил в доходном доме Е. П. Михайлова (Введенская улица , д. 7, кв. 50). Был похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры . В 1948 году прах и памятник были перенесены на Тихвинское кладбище Александро-Невской лавры (фото могилы).

Семья [ | ]

Кустодиев Борис c женой Юлией. 1903г.

Жена Юлия Евстафьевна Прошинская родилась в 1880 году. В 1900 году познакомилась с будущим мужем в Костромской губернии, куда Борис Кустодиев летом выехал на этюды. На чувства молодого художника ответила взаимностью и стала его женою в начале 1900-х, приняв фамилию мужа. В браке супруги Кустодиевы имели сына Кирилла (1903–1971, стал тоже художником) и дочь Ирину(1905-1981). Третий ребёнок, Игорь, умер в младенчестве. Юлия Кустодиева пережила мужа и скончалась в 1942 году.

Иллюстрации и книжная графика [ | ]

В 1905-1907 работал в сатирических журналах «Жупел » (известный рисунок «Вступление. Москва»), «Адская почта » и «Искры ».

Тонко чувствующий линию Кустодиев исполнил циклы иллюстраций к классическим произведениям и к творениям его современников (иллюстрации к произведениям Лескова : «Штопальщик», 1922; «Леди Макбет Мценского уезда », 1923).

Обладая твёрдым штрихом, работал в технике литографии и гравюры на линолеуме .

Живопись [ | ]

Кустодиев начал свой путь как художник-портретист . Уже во время работы над этюдами к репинскому «Торжественному заседанию Государственного совета 7 мая 1901 года» студент Кустодиев проявил талант портретиста. В этюдах и портретных зарисовках к этой многофигурной композиции он справился с задачей достижения сходства с творческой манерой Репина. Но Кустодиев-портретист был ближе скорее к Серову. Живописная пластика, свободный длинный мазок, яркая характеристика внешности, акцент на артистизме модели - это были большей частью портреты соучеников и преподавателей Академии, - но без серовского психологизма . Кустодиев невероятно быстро для молодого художника, но заслуженно завоевал славу портретиста у прессы и заказчиков. Однако, по мнению А. Бенуа :

«…настоящий Кустодиев - это русская ярмарка, пестрядина, „глазастые“ ситцы, варварская „драка красок“, русский посад и русское село, с их гармониками, пряниками, расфуфыренными девками и лихими парнями… Я утверждаю, что это его настоящая сфера, его настоящая радость… Когда же он пишет модных дам и почтенных граждан, это совсем другое - скучноватый, вялый, часто даже безвкусный. И мне кажется, не в сюжете дело, а в подходе к нему».

Уже с начала 1900-х годов Борис Михайлович разрабатывал своеобразный жанр портрета, вернее, портрета-картины, портрета-типа, в котором модель связана воедино с окружающим её пейзажем или интерьером. Одновременно это обобщённый образ человека и его неповторимая индивидуальность, раскрытие её через окружающий модель мир. По своей форме эти портреты связаны с жанровыми образами-типами Кустодиева («Автопортрет » (1912), портреты А. И. Анисимова (1915), Ф. И. Шаляпина (1922)).

Но интересы Кустодиева выходили за рамки портрета: не случайно он выбрал для своей дипломной работы жанровую картину («На базаре» (1903), не сохранилась). В начале 1900-х он несколько лет подряд выезжает на натурные работы в Костромскую губернию. В 1906 году Кустодиев выступает с работами новыми по своей концепции - сериями полотен на темы ярко-праздничного крестьянского и провинциального мещанско-купеческого быта («Балаганы», «Масленицы»), в которых видны черты модерна . Работы зрелищные, декоративные раскрывают русский характер через бытовой жанр . На глубоко реалистичной основе Кустодиев создавал поэтическую мечту, сказку о провинциальной русской жизни. Большое значение в этих работах придаётся линии, рисунку, цветовому пятну, формы обобщаются и упрощаются - художник обращается к гуаши , темпере . Для работ художника характерна стилизация - он изучает русскую парсуну XVI-XVIII вв., лубок , вывески провинциальных лавочек и трактиров, народные промыслы.

В дальнейшем Кустодиев постепенно всё более смещается в сторону иронической стилизации народной и, особенно, быта русского купечества с буйством красок и плоти («Красавица », «Русская Венера » , «Купчиха за чаем »).

Для «Русской Венеры» у Кустодиева не было готового холста. Тогда художник взял свою же картину «На террасе» и стал писать на ее обратной стороне. Борис Михайлович был сильно болен. Он мог только сидеть в специальной коляске не более двух-трех часов в день, преодолевая страшную боль во всем теле. Иногда не мог взять в руки кисть. Жизнь его в это время была подвигом. Это полотно стало как бы итогом его жизни - спустя год Кустодиев скончался.

Один из друзей художника вспоминал:

«Он подкатывал к своим полотнам и отъезжал от них, точно вызывая на поединок… грядущую смерть…»

«Много я знал в жизни интересных, талантливых и хороших людей, но если я когда-нибудь видел в человеке действительно высокий дух, так это в Кустодиеве…» Федор Иванович Шаляпин

Театральные работы [ | ]

Как и многие художники рубежа веков, Кустодиев работал и в театре , перенося на театральные подмостки своё видение произведения. Декорации в исполнении Кустодиева были красочны, близки к его жанровой картине, но это не всегда воспринималось как достоинство: создавая мир яркий и убедительный, увлекаясь его вещественной красотой, художник подчас не совпадал с авторским замыслом и режиссёрским прочтением пьесы («Смерть Пазухина» Салтыкова-Щедрина , 1914, МХТ; так и не увидевшая свет «Гроза» Островского , 1918). В своих более поздних работах для театра он отходит от камерной трактовки к более обобщённой, ищет большей простоты, строит сценическое пространство, давая свободу режиссёру при построении мизансцен. Успехом Кустодиева стали его работы по оформлению в 1918-1920 гг. оперных спектаклей (1920, «Царская невеста », Большой оперный театр Народного дома; 1918, «Снегурочка », Большой театр (постановка не осуществлена)). Эскизы декораций, костюмы и бутафория к опере А. Серова «Вражья сила» (Академический (б. Мариинский) театр, 1921)

Удачными были постановки «Блохи» Замятина (1925, МХАТ 2-й; 1926, ленинградский Большой драматический театр). По воспоминаниям режиссёра спектакля А. Д. Дикого :

«Это было так ярко, так точно, что моя роль в качестве режиссёра, принимающего эскизы, свелась к нулю - мне нечего было исправлять или отвергать. Как будто он, Кустодиев, побывал в моём сердце, подслушал мои мысли, одними со мной глазами читал лесковский рассказ , одинаково видел его в сценической форме. … Никогда у меня не было такого полного, такого вдохновляющего единомыслия с художником, как при работе над спектаклем „Блоха“. Я познал весь смысл этого содружества, когда на сцене стали балаганные, яркие декорации Кустодиева, появились сделанные по его эскизам бутафория и реквизит. Художник повёл за собою весь спектакль, взял как бы первую партию в оркестре, послушно и чутко зазвучавшем в унисон» .

После 1917 года художник участвовал в оформлении Петрограда к первой годовщине Октябрьской революции , рисовал плакаты, лубки и картины на революционную тематику («Большевик », 1919-1920, Третьяковская галерея; «Праздник в честь 2-го конгресса Коминтерна на площади Урицкого», 1921, Русский музей).

Значимые работы [ | ]

Кустодиев мог не только увидеть и оценить красоту природного мира, но и в его силах и в его власти было воссоздать и воплотить на своих художественных полотнах максимально подробно этот сложный мир живой природы.

Как и большинство работ автора, пейзажные полотна Кустодиева отличаются особой яркостью, выразительностью и насыщенностью цветовых планов. На картинах Кустодиева природа всегда представляет собой нечто гораздо большее, чем просто пейзажное изображение. Кустодиев создаёт своё художественное описание природы, делает его предельно индивидуальным, авторским, ни на что не похожим.

В этом отношении особо заметно одно из кустодиевских произведений, написанное художником в 1918 году «Лошади во время грозы».

Картина «Лошади во время грозы» - это образец талантливой масляной живописи. В данный момент полотно принадлежит собранию изобразительного искусства ХХ века Государственного Русского музея в Петербурге. Центральный образ и мотив холста заявлен уже в самом названии картины.

Кустодиев Борис Михайлович (Kustodiev Boris) (1878–1927), русский художник. Родился в Астрахани 23 февраля (7 марта) 1878 в семье преподавателя духовной семинарии.

Посетив в 1887 году выставку передвижников и впервые увидев картины настоящих живописцев, юный Кустодиев был потрясен. Он твердо решил стать художником. Окончив в 1896 году духовную семинарию, Кустодиев едет в Петербург и поступает в Академию художеств. Занимаясь в мастерской И. Е. Репина, Кустодиев много пишет с натуры, стремится овладеть мастерством передачи красочного многообразия мира.

Репин привлек молодого художника к соавторству в картине «Заседание Государственного Совета» (1901–1903, Русский музей, Петербург). Уже в эти годы проявился виртуозный талант Кустодиева — портретиста (И. Я. Билибин, 1901). Проживая в Петербурге и Москве, Кустодиев часто наезжал в живописные уголки русской провинции, прежде всего в города и села Верхней Волги, где кистью художника рождались знаменитые образы русского традиционного быта (серии «ярмарок», «маслениц», «деревенских праздников») и красочные народные типажи («купчихи», «купцы», красавицы в бане –«русские венеры»). Эти серии и близкие им полотна (портрет Ф. И. Шаляпина, 1922, Русский музей) подобны красочным снам о старой России.

Хотя в 1916 году паралич приковал художника к инвалидному креслу, Кустодиев продолжал активно работать в разных видах искусства, продолжая свои популярные «волжские» серии.

После революции Кустодиев создал лучшие свои вещи в сфере книжной иллюстрации («Леди Макбет Мценского уезда» Н. С. Лескова; «Русь» Е. И. Замятина; обе работы – 1923; и другие рисунки) и сценографии («Блоха» Замятина во втором МХАТе, 1925; и другие декорации). Умер Борис Михайлович Кустодиев в Ленинграде 26 мая 1927 года.

Одним из излюбленных персонажей произведений Кустодиева была дородная, пышущая здоровьем купчиха. Купчих художник писал множество раз - в интерьере и на фоне пейзажа, обнаженными и в нарядных платьях.

Картина «Купчиха за чаем» уникальна по своей впечатляющей силе и гармонической цельности. В сидящей на балконе за столом, уставленным яствами, дебелой, необъятной толщины русской красавице, образ купчихи приобретает подлинно символическое звучание. Большую смысловую нагрузку несут в полотне детали: трущийся о плечо хозяйки толстый ленивый кот, купеческая чета, пьющая чай на соседнем балконе, изображенный на заднем плане город с церквами и торговыми рядами и, в особенности, великолепный «гастрономический» натюрморт. Спелый красный арбуз с черными косточками, жирный кекс, булочки, фрукты, фарфор, большой самовар - все это написано необыкновенно вещно и осязаемо и в то же время не иллюзорно, а нарочито упрощенно, как на лавочных вывесках.

В голодный 1918 год, в холод и разруху больной художник мечтал о красоте, полнокровной яркой жизни, обилии. Однако смакование сытого, бездумного существования сопровождается здесь, как и в других произведениях Кустодиева, легкой иронией и беззлобной усмешкой.

Молодость всегда привлекает своей яркостью, красотой, свежестью. Художник представляет нам обычную сцену из купеческой жизни. Молодая девушка примеряет новую шелковую шаль. Картина насыщена деталями, раскрывающими характер героини. На столике разложены украшения, девушка из прислуги перебирает меха, зеленый сундук у печки явно скрывает «богатства» героини. В дверях стоит улыбающийся купец, в богатой шубе. Любуется на свою дочь, увлеченную новым гардеробом.

Кустодиев всегда черпал свое вдохновение в русской лубочной живописи. Вот и его знаменитая «Красавица» словно списана с лубка или с дымковской игрушки. Однако, известно, что художник писал с натуры, известно и то, что моделью стала известная актриса Художественного театра.

К пышным формам своей модели художник подходит деликатно, с добрым юмором. Сама красавица ничуть не смущена, она спокойно, с некоторым любопытством наблюдает за зрителем, весьма довольная производимым впечатлением. Поза ее целомудренна. Белое пышное тело, голубые глаза, золотые волосы, румянец, алые губы — перед нами действительно красивая женщина.

Буйная роскошь красок расцветает пышным цветом на картинах Кустодиева, стоит только ему обратиться к излюбленной теме: изображению основ жизни глубинки, ее устоев, ее корней. Красочно показанное чаепитие во дворе не может не радовать глаз всем тем жизнелюбием, которое царит на картине.

Статные спины, гордая осанка, явная неторопливость каждого движения, осознанное чувство собственного достоинства, которое ощущается у всех женских фигур – это и есть старый Суздаль, такой, каким его видит, ощущает, чувствует художник. И он весь перед нами как на ладони – живой и яркий, настоящий. Теплый. Точно за стол приглашает!

Изображены Юлия Евстафьевна Кустодиева, жена художника, с сыном-первенцем Кириллом (1903-1971). Картина написана в Париже.

По «кустодиевски» солнечный день на картине переполнен насыщенными цветами. Голубое небо, зеленый косогор, зеркальный блеск воды, солнечно-желтая купальня — все вместе составляют теплое лето.

Купальщицы прописаны художником схематично, очень деликатно. Кустодиев словно сам отводит взгляд зрителя от купальни и привлекает внимание к окружающей природе, наполнив ее неестественными яркими красками.

На берегу идет обычная жизнь. Лодочники предлагают публике прокатиться по реке, в гору с трудом поднимается груженая телега. На пригорке — красная церковь.

Дважды художник изобразил российский триколор. Бело-сине-красное полотнище украшает купальню и борт большой лодки. Скорее всего, перед нами праздничный день. Лето и есть праздник для всех, кто способен его оценить.

Купальщицы ведут неспешную беседу, наслаждаясь теплом, солнцем, рекой. Неспешная, размеренная, счастливая жизнь.

Весьма пикантную сцену изобразил художник. Домовой, обходя свои владения, застыл в изумлении перед обнаженным телом спящей хозяйки дома. Но детали все-таки подсказывают зрителю, что героиня картины все подготовила для этой сцены. Жарко натопленная печь оставлена открытой, чтобы огонь давал свет. Поза тщательно продумана. Возникают ощущение, что и сон хозяйки театральный. Красавица словно сама заманивает домового, чтобы на него посмотреть. Сказка, рождественская история, чудо.

Изящная, белотелая, ослепительно-красивая купчиха — с одной стороны, жутковатый, поросший шерстью, пузатый домовой — с другой. Они как воплощение купеческой женской и мужской красоты. Два разных начала, противоположности.

Этот портрет — ранняя работа мастера. Создавался он в академической мастерской И. Репина. В этой работе манера Кустодиева едва проступает. Она еще просто не сформировалась. Билибин изображен очень реалистично. Перед нами изысканно одетый молодой человек: черный сюртук, белоснежная сорочка. Красный цветок в петлице — деталь, характеризующая модель. Герой франтоват, любитель женщин, развлечений. Взгляд ироничный, даже смешливый. Черты лица правильные. Перед нами красивый молодой человек.

Московский трактир — место особое, непростое. Главное в нем — общение, отдых. Именно таким и предстает трактир на картине. Грациозны и изящны половые, обслуживающие посетителей. Красные потолки и своды придают работе радостную и праздничную атмосферу. Судя по пучку вербы за иконой, действие происходит накануне пасхи.

Художественный талант Бориса Михайловича Кустодиева известного во всем мире представителя русской живописи прошлого столетия, подарил нам ностальгический мир, солнечный и радостный, подчеркивающий яркими красками ощущение праздника. Будучи учеником , Кустодиев не просто наследовал манеру и стиль Репина, но и привнес присущую только ему игру красок, которая поневоле заряжает позитивом и счастьем. Стоит отметить, что становление Бориса Михайловича как художника началось задолго до знакомства с учителем, об этом свидетельствует его творчество, пронизанное эхом детских привязанностей и переживаний.

Родился Кустодиев в семье преподавателя семинарии в 1878 году в г. Астрахань. Судьба распорядилась таким образом, что отец Бориса умер, когда мальчику было чуть больше года, и вся ответственность за воспитание легла на хрупкие плечи матери – 25 летней вдовы с четырьмя детьми на руках. Несмотря на очень скромный достаток, семья жила дружно, а материнская любовь скрашивала трудности жизни, давая возможность сформироваться творческой личности. Именно мать, Екатерина Прохоровна, прививала детям любовь к высокому искусству – театру, литературе, живописи. Такое воспитание четко определило будущее Бориса, и уже в 9 лет он знал, что станет художником.

В 1892 году, поступив в Астраханскую духовную семинарию, Кустодиев одновременно стал брать уроки у местного живописца А.П. Власова. С благословения Власова, в 1896 году Кустодиев стал студентом Петербургской Академии художеств и по истечении двух лет был принят в мастерскую Ильи Репина. Великий художник сразу обратил внимание на ученика, возлагая на него большие надежды, что впоследствии вылилось в совместную работу над монументальным полотном – . Следствием столь успешного начала стала защита дипломной работы с золотой медалью и стажировка за границей. В свое путешествие в Европу, художник отправился с молодой семьей, недавно родившимся сыном и молодой супругой – Юлией Евстафьевной Прошинской.

Впоследствии, в 1905 году, отдавая дань судьбоносной встрече со своей любовью, Кустодиев построил дом-мастерскую «Терем» близ города Кинешмы, на Волге. «Терем» стал местом работы и творчества художника и здесь, практически каждое лето, Бориса Михайловича охватывало чувство, которое принято называть счастьем, вдохновляя его на творчество и осознание полноты жизни. Любимая жена, ставшая верной помощницей, сын и дочь, в нерушимом понятии семья нашли отражение в творчестве художника и стали отдельной большой темой в его живописи (картина «Утро»).

Годом ранее, в 1904, художник провел несколько месяцев за границей, в и , посещая выставки и музеи. Родные просторы звали Бориса Михайловича в Россию и, вернувшись на родину, Кустодиев окунулся в мир журналистики, сотрудничая с сатирическими журналами «Жупел» и «Адская почта». Так, первая русская революция подвигла его попробовать свои силы в шаржах и карикатурах государственных чинов.

1907 год стал насыщенным на события: поездка в , увлечение скульптурой, членство в Союзе художников. А в 1908 году для Кустодиева открывается мир театра – он работает декоратором в Мариинском. Популярность Бориса Михайловича растет, слава портретиста становится причиной известной работы Николая II в 1915 году, но еще задолго до этого в 1909 году в семью художника приходит беда – проявляются первые признаки опухоли спинного мозга. Несмотря на это, он продолжает активно путешествовать по Европе, получает звание академика живописи в этом же году. Посетив Австрию, Италию, Францию и Германию, Кустодиев отправляется в Швейцарию, где проходит лечение. Впоследствии в Берлине в 1913 году ему делают сложную операцию.

Казалось бы, болезнь отступила и 1914 год ознаменован выставками в галерее Бернгейма в Париже, Международными художественными выставками в Венеции и . В 1916 Кустодиеву делают повторную операцию в , следствием которой стал паралич нижней части тела и ампутация ног. С тех пор весь мир художника – это его комната, память и воображение. Именно в этот период он пишет свои самые яркие и праздничные картины, живописующие провинциальную жизнь ( , «Сельский праздник») и красоту тела ().

Но жизнерадостность и оптимизм не в силах побороть болезнь, которая прогрессируя, дает художнику один единственный раз провести прижизненную выставку собственных работ в 1920 году в Петроградском Доме искусств. Последние вехи жизни ознаменованы оформлением спектакля «Блоха» и участием в Международной выставке в Париже.

В 1927 году 26 мая в возрасте 49 лет Борис Михайлович умирает буквально за работой над эскизом задуманного им триптиха «Радость труда и отдыха». Так закончилась нелегкая, но полная света и радостных ноток жизнь знаменитого художника, оставившего нам в наследие , демонстрирующие жажду к жизни и познанию.

Один из самых знаменитых живописцев, воспевающих русский быт. Порой художника называют русским Ренуаром, а картины Кустодиева с названиями "Купчиха за чаем" или "Масленица" визуально известны даже тем, кто прежде о нем не слышал. Какие еще известные произведения принадлежат кисти Бориса Михайловича? Самые известные и наиболее значимые картины Кустодиева с названиями и описанием - далее в статье.

Краткая биография

Борис Михайлович Кустодиев родился 7 марта (по старому стилю 23 февраля) 1878 года в астраханской семье преподавателя логики, профессора философии и литературы. Интерес к рисованию будущий великий художник начал проявлять еще во время обучения в церковно-приходской школе, а с 15 лет уже брал профессиональные уроки у художника Павла Алексеевича Власова. В 18 лет Борис Михайлович стал студентом Императорской академии художеств в Санкт-Петербурге, где его наставниками были Василий Савинский и Илья Репин.

В 1900 году художник поехал в Костромскую губернию - он искал натуру для дипломной работы, а нашел любовь всей своей жизни, Юлию Ефстафьевну. Они поженились в том же году. В 1903 году, окончив академию с отличием и золотой медалью, Кустодиев вместе с женой и маленьким сыном Кириллом переехал в Париж. Здесь Борис Михайлович обучался в студии художника Рене Жозефа Менара, много ездил по Европе, изучая и копируя работы классических живописцев Италии, Германии и Франции.

В 1904 году Кустодиев вернулся в Россию, вскоре после этого на свет появилась его дочь Ирина. Художник много работал как иллюстратор, в 1907 году стал членом Союза русских художников, а в 1909-м - членом Академии художеств благодаря протекции Репина.

Ниже можно увидеть репродукцию картины Бориса Кустодиева с названием "На террасе", которую он написал в 1906 году. Здесь изображен завтрак художника и его семьи: прямо на зрителя смотрит его сын Кирилл, в самом центре с чашкой - старшая сестра. Слева - ее муж, а справа - сам Кустодиев. Жена художника Юлия освободила место у стола, чтобы няня смогла усадить на стул маленькую Ирину.

В 1909 году у Бориса Михайловича была обнаружена серьезная опухоль спинного мозга. На протяжении нескольких лет он перенес не одну операцию, в результате последней опухоль была удалена, но ноги остались парализованы. Примерно с 1912 года художник перемещался исключительно в инвалидном кресле, а писал в основном лежа - неудобное кресло быстро его утомляло. Несмотря на это в 1913 году он стал преподавать в петербургской Новой художественной мастерской, а самые известные картины художника Кустодиева с названиями "Купчиха за чаем", "Масленица", "Портрет Шаляпина" и "Русская Венера" были написаны в этот тяжелый период.

26 мая 1927 года 49-летний Борис Михайлович Кустодиев скончался. Свою последнюю картину он написал за год до смерти, превозмогая страшную боль и являя таким образом подвиг истинного художника, преданного искусству.

"Купчиха за чаем"

Выше на фото самая знаменитая картина Кустодиева под названием "Купчиха за чаем", которую он создал в 1918 году. Именно с этим полотном чаще всего ассоциируют выражение "кустодиевская барышня", под которой подразумевают пышнотелую, белокожую, дородную и роскошно одетую женщину.

Свою самую знаменитую купчиху Борис Кустодиев писал со своей землячки, астраханской баронессы Галины Адеркас. В центре сюжета - Галина в образе жены купца, в бархатном платье и модной чалме, в веселом настроении пьющая чай из блюдца за богатым столом на террасе или балконе.

Центром сюжета стал так называемый домашний рай - обильная трапеза, пышная и богато одетая женщина в центре, ласковый кот и великолепный пейзаж за спиной. Купчиха спокойна и самодовольна, отчего складывается впечатление, что она и вправду хозяйка мира. Главная героиня полотна смотрит чуть в сторону - либо задумавшись, либо внимательно слушая собеседника, не попавшего на полотно. Картина написана маслом на холсте в стиле импрессионизма, позволяющим ощутить сиюминутность момента. Увидеть эту картину можно в петербургском Государственном Русском музее.

Другие купчихи Кустодиева

На нижнем фото - картины Кустодиева (с названиями можно ознакомиться далее), на которых тоже изображены женщины этого сословия:

• "Купчиха", 1915 год, Государственный Русский музей.
• "Купчиха, пьющая чай", 1923 год, Нижегородский государственный художественный музей.
• "Купчиха с зеркалом" 1923 год, Государственный Русский музей.

Это не такие популярные сюжеты с купчихами, но определенно заслуживающие внимания. Все три картины наполнены тем же смыслом, что и "Купчиха за чаем": на них изображены "хозяйки жизни", полные, нарядные, ухоженные женщины, привыкшие жить красиво и ни в чем себе не отказывать. На третьем полотне интереснее всего выглядит лицо купца, только что вошедшего в комнату и в восхищении замершего перед видом своей красавицы-жены.

Сюжеты с Масленицей

На счету Бориса Кустодиева - 3 картины с названием "Масленица". Репродукцию самой известной можно увидеть ниже.

Это великолепное полотно - как в плане сюжета, так и в плане исполнения - было написано в 1916 году. Это одна из первых больших работ Кустодиева после пережитых операций на позвоночнике. Во всех картинах художника видна всепоглощающая любовь к России, крестьянскому и купеческому быту, но в этой картине прикованный к кровати художник превзошел сам себя, будто стараясь компенсировать невозможность присутствовать на веселом празднике. Увидеть эту прекрасную картину можно в Государственном Русском музее Санкт-Петербурга.

Существуют еще две картины с таким же названием, написанные позже:

• "Масленица", 1919 год, музей-квартира Иосифа Бродского.
• "Масленица", 1920 год, Нижнетагильский художественный музей.

Картина 1919 года кажется стилистическим и сюжетным продолжением первого полотна. Такая же глубина цвета, детальная прорисовка всех персонажей, ощущение присутствия. Вторая же картина больше напоминает иллюстрацию и являет собой ярчайший образец русского постимпрессионизма.

"Портрет Шаляпина"

Другое название еще одной известной картины художника - "Ф.И. Шаляпин на ярмарке". Оперного певца и художника познакомил друг с другом писатель Максим Горький, вместе они работали над оперой "Вражья сила" (Кустодиев рисовал декорации и эскизы костюмов).

С 1920 по 1922 год в лежачем положении и при помощи специального наклоненного над кроватью мольберта Борис Михайлович создавал этот монументальный портрет размером примерно 200 на 100 см. Портрет стал любимым в коллекции певца, он выкупил его и увез в Париж, постоянно храня у себя, поэтому художник создал еще один вариант картины - уменьшенный, размером 99 на 81 см. В настоящее время первый портрет выставляется в петербургском а второй - в Государственном Русском музее.

Фон картины настолько похож на "масленичные" работы Кустодиева, что может показаться увеличенным фрагментом подобной картины.

"Степан Разин"

Достаточно известной является и прекрасная картина Кустодиева под названием "Степан Разин", написанная в 1918 году.

Известно, что Степан Разин как предводитель крестьянского восстания был излюбленной фигурой в послереволюционной культуре. Борис Кустодиев не был ярым сторонником революции, однако и против ничего не имел: художник любил Россию, был очарован новизной происходящего, а потому написал работу, желая таким образом поприветствовать перемены в стране.

Картина очень интересна своим построением - центр заполняет закатное солнце, а главный герой - Степан Разин, гордо стоящий в своей лодке, словно вот-вот уплывет из картины. Здесь наиболее ярко отразился талант художника к изображению сиюминутности - он будто сфотографировал случайный момент, навсегда выхватив его из жизни со всеми естественными позами и отсутствием нарочитой симметрии.

"Русская Венера"

Так как больше всего художник прославился изображением полных, пышущих здоровьем и радостью женщин, картине Кустодиева под названием "Русская Венера" будто суждено было стать последней в его творческой жизни. На большом полотне, фрагмент которого представлен выше, изображена дочь художника Ирина в момент купания в бане - ее поза, обнаженность и копна золотистых волос напоминают Венеру Боттичелли, а у ее ног в виде листка от коробки мыла - своеобразный картуш "Русская Венера", ставший доброй иронией над названием.

Изюминкой картины является история ее создания - в 1926 году художник уже почти не вставал с кровати. Когда в его голове родился подобный сюжет, он не мог ждать подготовки холста, а потому взял свою же картину "На террасе", которая уже упоминалась выше, и стал писать прямо на ее обороте. Любопытно, что на полотне "На террасе" впервые была изображена Ирина Кустодиева примерно в двухлетнем возрасте, а на обороте появился ее последний портрет спустя двадцать лет.

Картина едва не была уничтожена: во время потопа в художественном музее Горького была смыта большая часть рисунка. Восстановить последнее произведение Кустодиева удалось Павлу Баранову. Он же сделал для полотна специальную раму, чтобы зрителю были доступны и "Русская Венера" и "На террасе". В настоящее время картина хранится в Нижегородском художественном музее.

"Большевик"

Картина Б. Кустодиева, название которой "Большевик", порой вводит в замешательство тех, кто пытается определить для себя политические взгляды художника. В 1915 году он написал "Портрет императора Николая Второго", а уже в 1919 - огромного, шагающего по улице большевика с развевающимся красным флагом. На самом деле тем, кто знаком с личностью Бориса Михайловича, это совсем неудивительно. Дело в том, что он любил свою Родину во всех проявлениях, принимая исторические события как данность. Именно поэтому в момент правления царя он написал его портрет, а после смены власти - аллегорическую картину нового человека.

В настоящее время картина выставлена в Третьяковской галерее.

"Матрос и милая"

Достаточно известными изображениями новых людей в видении Кустодиева являются подобные картины 1920 и 1921 гг. с одинаковым названием "Матрос и милая". На них изображены одни и те же люди: крепкий, мужественный матрос с сигарой в зубах и его милая - нарядная девушка в меховой горжетке, очаровательной шляпке, модных сапожках и неизменной розой.

Эти картины написаны акварелью на бумаге. Единого мнения по поводу этих произведений нет: кто-то считает, что в лице модницы и матроса Кустодиев нашел себе сюжетную замену купчихам и купцам, которые теперь не одобрялись. Кто-то же, напротив, думает, что картины иронизируют над современными молодыми людьми, своеобразно отреагировавшими на перемены.

"Японская кукла"

Картина художника Кустодиева "Японская кукла" была написана в 1908 году, она изображает маленькую Ирину Кустодиеву в момент игры с экзотической японской куклой. Занятным противопоставлением заморской игрушке является неорусский архитектурный стиль дома, видный сквозь большое окно.

Это полотно - яркий образец кустодиевского импрессионизма и, как уже говорилось выше, его таланта будто бы фотографировать происходящее. Картина не имеет глубокого сюжета или подтекста, но она увлекает зрителя своей живостью, бытовой простотой и искренностью. Увидеть картину можно в Государственном Русском музее.

Автопортреты

На репродукциях выше и на главном фото статьи можно увидеть картины Кустодиева, названия которых следующие:

• "Автопортрет у окна", 1899 год, Пермская художественная галерея.
• "Автопортрет" 1904-й, Государственный музей искусств Казахстана.
• "Автопортрет на охоте" (главное фото статьи), 1905 год, Государственный Русский музей.
• "Автопортрет с сыном Кириллом", 1909 год, частная коллекция.
• "Автопортрет", 1912-й, галерея Уффици, Флоренция.

На этих полотнах художник изобразил сам себя.

Имя: Борис Кустодиев (Boris Kustodiev)

Возраст: 49 лет

Место рождения: Астрахань

Место смерти: Санкт-Петербург

Деятельность: художник, портретист

Семейное положение: был женат

Борис Кустодиев - биография

Выдающийся русский художник Борис Кустодиев, чье 140-летие отмечается 23 февраля, сумел создать на своих полотнах удивительный мир, где живут красивые добрые люди, где вкусно пьют и едят, где ярко светит солнце, искрится ослепительно-белый снег. И чем художнику становилось хуже - в тридцать лет он оказался прикован к инвалидному креслу, - тем радостнее и красочнее была жизнь на его полотнах.

Борис Кустодиев отца почти не помнил - кандидат богословия, преподаватель Астраханской духовной семинарии Михаил Лукич Кустодиев умер через год после рождения сына. В семье помимо Бориса подрастали еще две девочки, Саша и Катя, денег не хватало, и Михаил Лукич подрабатывал уроками. Холодной осенью простудился и умер в 37 лет, оставив вдову, Екатерину Прохоровну, которой не было еще и тридцати, с четырьмя детьми - младший, названный в честь отца Михаилом, родился через несколько месяцев после смерти отца - и 50 рублями пенсии на потерю кормильца.

На учебу детей денег у матери не было, но Борису повезло - как сына умершего преподавателя его в девять лет приняли в Астраханское духовное училище, а потом в семинарию. Учился он посредственно, но по рисованию бы лучшим в классе. С пяти лет не выпускал карандаш из рук, любил изображать на бумаге все, что видел. Художником Борис решил стать в 11 лет, когда сестра Катя, увлекавшаяся искусством, взяла его на выставку картин столичных художников из Товарищества передвижных выставок.

Картины заворожили мальчика. Второй раз он испытал это чувство, когда на каникулах отправился в гости к дядюшке в Петербург и попал в Эрмитаж. И каково же было его счастье, когда Катя посоветовала ему брать уроки рисования и познакомила с выпускником Петербургской академии художеств Павлом Власовым.

Власов, больший, сильный, с зычным голосом, происходил из казаков. Несмотря на некоторую грубоватость, он отличался необыкновенной добротой, а главное, у него был особый дар - он умел распознать в ученике талант и помочь этому таланту развиться. Власов научил Бориса всюду носить альбом и карандаш и зарисовывать все интересное. Способный ученик быстро осваивал и акварель, и масляные краски. И однажды Павел Алексеевич сказал ученику: «Хватит терять время. Подавай документы в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. А не получится в Москве - езжай в Петербург, в Академию художеств».

Власов умел уговаривать, вот и Екатерину Прохоровну он убедил, что из семинарии Борису нужно уходить, в живописи его ждет блестящее будущее. Жаль, поздно это сделал. В Московское училище принимали учащихся только до 18 лет, а Борису уже исполнилось 18. Путь был один - в Петербург, в Высшее художественное училище при Академии художеств.

Там ученики все избавлены от платы, да еще пользуются казенными альбомами и др.». Екатерина Прохоровна уговаривала сына: «...уйти тебе сейчас от него нет резону, уж ты потерпи немножко» - и верила в его будущее: «...нам тебя недостает, но я утешаюсь той мыслью, что когда-нибудь я увижу тебя большим и честным человеком, а может быть, и известным -чего на свете не бывает!»

В октябре 1896 года Кустодиев был принят в Академию. Сначала обучался в мастерской исторического живописца Василия Савинского, а на втором курсе был переведен в мастерскую Репина . О Репине студенты говорили разное. Часто бывало так, что сегодня ему нравилось то, что вчера он называл бездарным. Но студенты Репину все прощали - ведь он был настоящим, большим художником.

Жизнь закрутила Бориса. Провинциальный юноша оказался в самом центре бурной артистической жизни столицы - театры, выставки, новые идеи, интересные люди. Но все-таки в Петербурге ему не очень нравилось. «Кругом все серо, все какое-то скучное, холодное - не то что река какая-нибудь с зелеными берегами да с белыми крыльями парусов, с пароходами -как Волга...» - писал он матери.

Летом 1900 года Борис предложил своему другу Дмитрию Стеллецкому поехать вместе с ним в Астрахань. Там к ним присоединился старый его приятель, тоже ученик Власова Константин Мазин, и трое художников отправились в плавание вверх по Волге - писать на пленэре. В Кинешме они сошли на берег, Мазин остановился у родни в селе Семеновском, а Кустодиев со Стеллецким - недалеко, в деревне Калганово.

Как-то молодым художникам знакомые посоветовали наведаться в усадьбу Высоково - там под опекой почтенных сестер Грек жили две очаровательные барышни, сестры Прошинские. Их родители рано умерли, и Мария и Юлия Грек, их близкие друзья, не имевшие своих детей, взяли девочек на воспитание.

Поехали без приглашения, а потому самая отважная обитательница Высокова Зоя Прошинская встретила их поначалу как незваных гостей. Поняв, что это отнюдь не какие-то там разбойники, а даже и вовсе художники, да еще из Петербурга, сестры Грек разрешили им войти в дом. Старинная мебель, посуда наполеоновских времен, пейзажи и портреты на стенах, фортепиано - все свидетельствовало о хорошем вкусе хозяев. А тут еще во время разговоров за чаем выяснилось, что Юленька, сестра Зои, занимается живописью в Школе поощрения художеств.

Прощаясь, молодые люди получили приглашение навестить Высоково вновь, чем они вполне воспользовались. Инициатором этих визитов был Борис - уж очень ему понравилась Юлия Прошинская. Ему было с ней как-то удивительно просто, весело. У них обнаружилось много общих интересов. А какие у нее были чудесные глаза. И как хорошо она смотрела на него.

Видно, и он произвел на нее благоприятное впечатление - легко краснеющий от смущения, но при этом веселый, с юмором, легким характером, он ей явно нравился. Расставаясь, Борис и Юлия договорились писать друг другу - и встретиться в Петербурге. Юлия бывала в Высокове только летом. Зимой она жила в столице, подрабатывала машинисткой в Комитете министров, занималась живописью.

Они встретились. В письмах старушкам Грек Юля рассказывала, что Кустодиев написал ее портрет, что они вместе ходили в театр, а еще в газете «Новое время» ее друга очень хвалили за портрет Билибина, который имел большой успех на выставке в Мюнхене, где его отметили золотой медалью.

Это вообще был очень хороший год, ведь весной именно этого года Репин привлек его к работе над правительственным заказом - грандиозным полотном «Торжественное заседание Государственного совета». Работая рядом с Репиным, Борис многому научился. Из сотни портретов главных сановников страны на полотне 20 написаны Кустодиевым. Тогда эти люди обладали огромной властью. Сегодня мало кто помнит их имена, а вот имена художников, запечатлевших их лица, вошли в историю российской культуры.

В июне Борис снова отправился в Костромскую губернию. Поселившись недалеко от Высокова, он мог каждый день встречаться с Юлией. А вернувшись в Петербург, писал ей каждый день письма. Сестры-опекунши не приветствовали их дружбу. Начинающий, без всякого состояния художник им совсем не нравился в качестве кандидата в мужья их обожаемой Юленьки. Ведь у нее были и другие, более обещающие претенденты.

Юлия изо всех сил старалась заставить сестер Грек переменить мнение о Борисе. «Видимся мы почти каждый день», «вчера ходили с Б. М. на большой каток вечером», «в воскресенье... была у Кустодиевых. Борис Мих. угощал чаем и конфектами», - писала она в Высоково. Ей очень хотелось показать, что ее избранник достоин уважения: «У Бор. Мих. дела недурны. Сейчас имеет два заказа портретов. Один начал сегодня, а когда кончит, будет писать даму - жену одного чиновника из Государственного совета»; «Завтра отправляемся на выставку, где выставлены 2 портрета, писанные Бор. Мих.», «Бор. Мих. очень в «Петербургской газете» хвалили...»

Все складывалось замечательно. За картину «Базар в деревне» Кустодиеву присудили золотую медаль и право годичной поездки за границу, на международной выставке в Мюнхене он снова был удостоен награды - за «Портрет Варфоломеева»; корреспондент уважаемой газеты «Биржевые ведомости» взял у него интервью, в котором писал: «Молодому художнику всего 25 лет. Какая громадная жизнь впереди, и сколько он может сделать при его любви к делу и способности много работать», но главное - 11 октября у Кустодиева родился сын. Мальчика назвали Кириллом.

Летом 1904 года Кустодиевы вернулись на родину. Купив небольшой участок земли под Кинешмой, они стали строить свой собственный дом - «Терем». Дом и правда был похож на терем из русских сказок. Кустодиев с удовольствием занимался хозяйством, плотничал, вырезал наличники для окон. Юлия и Борис были так счастливы, так полны любовью друг к другу и жизни, что, когда весной 1905 года у них родилась дочь, Ирина, друзья подарили им картину-пародию на «Утро» - там в ванночке уже 12 детишек, и мамаша в ужасе смотрит на них, всплеснув руками.

Когда-то Юлия написала Борису: «...ведь такое счастье, что ты любишь меня, у нас есть на что жить, мы здоровы... я даже боюсь...» И вот несчастье пришло в их дом. В 1907-м в январе у них родился еще один сын, Игорь, который умер, не прожив и года. «С его смертью в черных волосах мамы появилась первая седая прядь», -вспоминала Ирина Кустодиева. В том же году Борис Кустодиев испытал первые боли в руке - симптомы грядущей тяжелой болезни.

Но он старался ничего не замечать и работать, работать, чтобы не уронить репутацию одного из лучших русских портретистов, ведь именно ему, а не Серову были заказаны портреты Александра II и Николая I. И именно его «Портрет семьи Поленовых», показанный на выставке в Вене, куплен музеем Бельведер. Возможно, он подозревал, что болезнь его серьезна, и старался не терять времени.

Юлия, тяжело переживавшая смерть сына, жила с детьми в основном в «Тереме», но Борис не спешил ехать к ним -он был полон своими замыслами, работой. В том же году он снова путешествовал по Европе - на сей раз это были Австрия, Италия, Германия. И новые впечатления отвлекали его от семьи, особенно очаровательные дамы, которые позировали ему в венецианских гондолах. Рассказывали, что одна русская госпожа была так усердна в позировании, что ее ревнивец-муж во время сеансов нервно бегал по суше. Но и вернувшись в Петербург, Кустодиев не спешил увидеть жену и детей.

Похоже, возмущенно писала Юлия мужу, тебе очень нравится проводить время с обнаженными натурщицами. В ответном письме Борис, в общем нисколько не чувствуя себя виноватым, сформулировал свое жизненное кредо: «Получил твое «страшное» письмо сегодня, но... что-то не очень его испугался. Как-то не верится, что ты можешь мне «задать»! Да и за что, собственно? За то, что я работаю и потому не еду? Если это так, то это очень странно, и я, значит, очень обманывался в тебе, в твоем понимании моей работы и меня самого... Работа моя - это моя жизнь...

Твое душевное состояние я вполне понимаю, но бросать из-за этого то, что я должен сделать, этого я не сделаю ни теперь и никогда в будущем. Ты это должна знать, или иначе я не тот, что ты себе представляла, и ты не та, что я думал до сих пор...» А в конце письма снова обещал, что скоро приедет в «Терем». И он приехал, привез подарки, рисовал свою подросшую дочь, а потом через полтора месяца снова оставил их одних - его жизнь была в Петербурге.

Вскоре туда, по-видимому, по настоянию Юлии, которая боялась потерять мужа, перебралось и все его семейство. Они поселились на Мясной улице. Привезли мебель из проданного Высокова - она напоминала Юлии о детстве, о старушках Грек. Оборудовали мастерскую, где работал Борис, а рядом по коридору Ирина и Кирилл носились на роликах, бегали и играли в прятки.

Снова они были рядом, Юлия и Борис, и снова она делила все его радости, успехи и неудачи. И боли. У него теперь часто руки болели, так, что пальцы не могли держать кисть, а потом стала невыносимо болеть и голова. Нужно было идти к врачам. Известный доктор Эрнест Августович Гизе осматривал художника целый час, нашел невралгию правой руки и посоветовал сделать рентгеновский снимок плеча и шеи. И поменьше работать. Да только вот без работы он совсем не мог. Заказы были один ответственнее другого.

В 1911 году Александровский лицей должен был праздновать свое столетие, и комиссия из бывших выпускников решила установить в здании мраморные бюсты царей Николая II и основателя лицея Александра I. Бюсты заказали Кустодиеву. О том, как Николай II позировал ему, Кустодиев рассказывал с явной иронией: «Был чрезвычайно милостиво принят, даже до удивления... Много беседовали - конечно, не о политике (чего очень боялись мои заказчики), а так, по искусству больше - но просветить мне его не удалось -безнадежен, увы... Что еще хорошо - стариной интересуется, не знаю только, глубоко или так - «из-за жеста».

Враг новшества, и импрессионизм смешивает с революцией: «импрессионизм и я - две вещи несовместимые» - его фраза. Расстались по-хорошему, но, видимо, сеансы ему надоели...» Весной 1911 года боли стали настолько сильными, что Борис поехал в Швейцарию, в городок Лезен недалеко от Лозанны, лечиться в частной клинике доктора Огюс-та Ролье, почетного члена всяческих европейских медицинских обществ. Ролье поставил диагноз «костный туберкулез» и заставил его приехать и осенью, прописав носить специальный корсет «неудачный, особенно при сидении... Хорошо только ходить в нем».

В этом страшном корсете, твердом, как панцирь, от шеи до талии, он и работал, снимая только на ночь. В общей сложности он пробыл в клинике более 9 месяцев, но боли, несмотря на заверения Ролье, не исчезали. В Петербурге Юлия беспокоилась за него, жаловалась на одиночество, с детьми без мужа было непросто. Все это она изливала в своих письмах. Но что он мог ей сказать? Он и сам мучился сомнениями, сам не знал, как дальше жить с этими болями, с этой растущей немощью.

«...Ты вот пишешь про чувство одиночества, и я вполне это понимаю -оно у меня еще усиливается... сознанием, что я нездоров, что все, чем другие живут, для меня почти уже невозможно... В жизни, которая катится так быстро рядом и где нужно себя всего отдать, участвовать я уже не могу - нет сил. И еще больше это сознание усиливается, когда я думаю о связанных со мной жизнях - твоей и детей. И если бы я был один - мне было бы легче переносить это чувство инвалидности». И добавлял: «Такие дивные дни и так все красиво кругом, что забываешь, что ты болен... И никогда я, кажется, не чувствовал так сильно желания жить и чувствовать себя живущим».

Рука ныть не переставала, петербургские эскулапы советовали море и солнце, и Кустодиевы, все вместе, отправились за солнцем и морем во Францию, в местечко Жуан-ле-Пэн, недалеко от Антиба. Затем они уехали в Италию, а потом отправились в Берлин - Кустодиеву многие советовали показаться знаменитому нейрохирургу профессору Оппенгейму. Герр профессор внимательно обследовал художника и сделал удивившее всех заключение: «У вас никогда никакого костного туберкулеза не было. Снимите корсет. У вас заболевание спинного мозга, видимо, опухоль в нем, срочно нужна операция...» Лечение в Швейцарии у Ролье, кстати, весьма недешевое, было напрасно.

В ноябре Кустодиев с женой снова были в Берлине. Операция состоялась 12 ноября. Профессор нашел опухоль и удалил ее, однако предупредил, что возможен рецидив и, скорее всего, операцию придется повторить. Но пока все надеялись, что болезнь удалось победить.

И снова Кустодиев был весь в работе, и все у него получалось - и живопись, и дела в театре, которым он очень увлекся. Во время работы над спектаклем «Смерть Пазухина» в Московском художественном театре Кустодиев познакомился с актрисой Фаиной Шевченко и загорелся написать ее портрет, причем в обнаженном виде. Фаина была молода и хороша собой. В МХТ она попала в 1909 году, еще совсем юной, в 16 лет. В 1914-м, когда Кустодиев с ней познакомился, она уже играла почти все ведущие роли.

Уж как он уговорил ее, серьезную актрису серьезного театра, позировать обнаженной, никто не знает, но это случилось! И он был счастлив, ведь в ней, этой милой молодой женщине, он увидел образ настоящей русской красавицы, обладательницы пышного, аппетитного тела. Эта картина, «Красавица», яркая, чуть-чуть ироничная, дерзкая, произвела настоящий фурор. Газеты писали: «Вот уж кто чудит, так это Кустодиев... Он как будто умышленно кидается из стороны в сторону.

То он пишет обыкновенные хорошие дамские портреты, а то вдруг выставляет какую-то дебелую «красавицу», сидящую на расписном с букетами сундуке... Нарочитое и выдуманное безвкусие». Но многим она нравилась, эта кустодиевская красавица, от картины было трудно отойти - она завораживала, а один митрополит, увидев ее, сказал: «Сам дьявол водил его рукой, очевидно, потому что она смутила мой покой».

Кустодиев очень много работал в то время - и был счастлив, что востребован, нужен. И, наверное, говорил он, слегка переусердствовал - снова появились боли, трудно стало ходить. Все чаще он вспоминал берлинского профессора и его слова о повторной операции, но как это сделать теперь, когда началась война и немцы - враги? Он снова лечился, ездил в Ялту за солнцем и морем, однако ничто не помогало, настроение было прескверное, и даже новые картины, имевшие успех и нравившиеся ему самому, существенно не меняли ситуацию. Стало ясно, что тянуть с операцией больше нельзя.

Кустодиева положи-ли в клинику Кауфманской общины сестер Красного креста, которую возглавлял Г.Ф. Цейдлер. Оперировал блестящий российский нейрохирург Лев Стуккей. «Дали общий наркоз на 5 часов, - рассказывала об операции Ирина Кустодиева. - Мама ждет в коридоре... Наконец профессор Цейдлер вышел сам и сказал, что обнаружен темный кусочек чего-то в самом веществе спинного мозга ближе к груди, возможно, придется перерезать нервы, чтобы добраться до опухоли, нужно решать, что сохранить больному - руки или ноги. «Руки оставьте, руки! - умоляла мама. -Художник - без рук! Он жить не сможет!» И Стуккей сохранил Кустодиеву подвижность рук. Но - только рук!

Каждый день в палату приходил Стуккей и ощупывал ноги. Нет, Кустодиев ничего не чувствовал. Да, конечно, нервы повреждены, говорил доктор, но, возможно, способность к движению появится. Нужно верить. И Борис верил, а что еще ему оставалось. И к счастью, он в этой вере, в этой борьбе за жизнь был не один - рядом с ним была его Юлия, преданная, верная жена, мать его детей, а теперь еще и сиделка. Через месяц после операции боли прошли, но теперь он страдал от неподвижности и безделья.

Он страстно хотел работать! Однако хирург строго запрещал даже малейшее напряжение. И Кустодиев стал создавать картины в уме. Только очень скоро этого ему стало мало, и он упросил жену принести ему альбом и акварельные краски. Поначалу он рисовал тайком от врачей, а когда его застали за этим занятием, заявил: «Если не позволите мне писать, я умру!» И он рисовал героев своих ночных видений.

1917 год начинался и тревожно и радостно. Всем казалось, что пришла настоящая свобода и теперь все в России будет замечательно. Кустодиев в те дни сидел у окна с биноклем и без устали следил за жизнью улицы. Возбужденный происходившим, он писал в Москву другу: «Поздравляю с великой радостью! Вот Вам и Питер! ... взял да и устроил такую штуку в 3-4 дня, что весь мир ахнул. Все сдвинулось, перевернулось... - взять хотя бы вчерашних вершителей наших судеб, сидящих теперь в Петропавловке!

«Из князи да в грязи...» 27 февраля всеобщая забастовка переросла во всеобщее восстание, в марте Россия перестала быть монархией - царь отрекся от трона. А потом произошла Октябрьская революция, власть перешла в руки народа - грубых людей в бескозырках, в кожаных куртках, с маузерами в руках. Все это было невероятно, все это нужно было понять, как-то осмыслить, научиться жить в новой стране, где по ночам на улицах частенько грабили и убивали, в магазинах -пусто. И только благодаря Юлии у них в доме тепло, уютно и всегда есть чем угостить гостей - она была замечательной хозяйкой.

В 1920 году руководство Мариинского оперного театра решило поставить оперу «Вражья сила» Александра Серова, отца художника, о жизни русского купечества. Режиссером спектакля стал Федор Шаляпин, а оформлять его было решено поручить Кустодиеву, ведь кто лучше чувствовал купеческую Русь, ее характеры и нравы. И певец отправился к художнику договариваться. «Жалко было смотреть на обездоленность человечью (ноги Кустодиева были парализованы), а вот ему как будто она была незаметна: лет сорока, русый, бледный, он поразил меня своей бодростью...» - рассказывал Шаляпин.

«Да так. Недели три назад получил ее за концерт от какого-то государственного учреждения. А вы ведь знаете лозунг: «Грабь награбленное». Кустодиев решил, что это просто замечательно - на его картине певец будет запечатлен в шубе столь сомнительного происхождения. «И актер, и певец, а шубу свистнул», - шутил он. Премьера «Вражьей силы» состоялась 7 ноября 1920 года и прошла блестяще. Актерам устроили овацию, а потом бурно аплодировали художнику - и его искусству, и его мужеству. «Домой отец вернулся возбужденный, говорил, что Шаляпин - гений и что для истории необходимо написать его портрет», - вспоминал сын художника Кирилл.

Кустодиеву эта работа давалась особенно трудно. Он задумал написать певца в полный рост, то есть высота картины должна была быть не менее двух метров. На потолке комнаты брат Михаил укрепил блок с грузом, полотно с подрамником было подвешено, и Кустодиев мог сам приближать его, отдалять, передвигать влево-вправо. Огромная картина писалась по частям - подготовительные рисунки Кустодиев переносил на картину по клеткам. Так, ценой невероятных усилий, рождалось это удивительно радостное, наполненное солнцем полотно.

Шаляпин был в восторге от портрета и купил его, как и эскизы к «Вражьей силе». Уезжая в 1922 году за границу, он взял портрет с собой. Спустя годы он писал: «Много я знал в жизни интересных, талантливых и хороших людей. Но если я когда-либо видел в человеке действительно высокий дух, так это в Кустодиеве... Нельзя без волнения думать о величии нравственной силы, которая жила в этом человеке и которую иначе нельзя назвать, как героической и доблестной».

Несмотря на тяжкие боли, Кустодиев работал вдохновенно, с радостью - писал картины, делал гравюры, литографии, занимался сценографией, иллюстрировал книги. На его полотнах очаровательные купчихи, любительницы чая, лихие извозчики, шальная Масленица, веселая ярмарка. Тут же герои прошлых лет - Степан Разин, и нового времени - например, Большевик с одноименной картины. Странная, неоднозначная эта картина -«Большевик». Казалось бы, художник воспевает революцию. Но изображенный им огромный человек, этот Большевик с бездумными глазами, безжалостно шагает по головам простых людей, по их жизням, судьбам, которые для него, похоже, совсем не важны.

Все, что делал Кустодиев, было ярко, свежо, интересно. Невозможно было поверить, что создатель этих мощных образов - тяжело больной человек, инвалид, передвигающийся в кресле-каталке. В1923 году Кустодиева снова прооперировали - в третий раз. Оперировал известный немецкий нейрохирург Отфрид Ферстер, приглашенный для лечения Ленина.

«Наркоз, - рассказывала дочь художника, - дали местный, общего не выдержало бы сердце. Четыре с половиной часа нечеловеческих страданий... Врачи говорили, что каждую минуту может быть шок и тогда - конец...» Как и предыдущие, существенного облегчения эта операция не принесла.

Последней большой картиной художника стала великолепная «Русская Венера». «Она не будет лежать обнаженной на бархате, как у Гойи, или на лоне природы, как у Джорджоне, - говорил Борис Михайлович позировавшей ему для этой картины дочери Ирине. - Я помещу свою Венеру в баню. Тут обнаженность русской женщины естественна». Ночью ему снились кошмары - «черные кошки впиваются острыми когтями в спину и раздирают позвонки», а днем он творил свою Венеру. Позируя, Ирина вместо веника держала в руках линейку, а ее брат Кирилл взбивал в деревянной бадье пену. Его дети вместе с ним создавали этот шедевр...

Это натолкнуло брата художника Михаила на мысль собрать автомобиль, на котором родственники будут вывозить художника в мир здоровых людей. Квартира стала похожа на ремонтную мастерскую, но все домочадцы, и бедная Юлия, мирились с этим ужасом, зная, во имя чего это все делается. И машина была собрана. Теперь Кустодиев мог даже ездить в гости. 5 мая 1927 года, когда они с Юлией вернулись домой из Детского Села, где были у Алексея Толстого, у него поднялась температура. Решили, что простуда, машина была открытая.

Температура держалась, но 15 мая, когда праздновали его именины, Кустодиев, сидевший перед гостями в белой рубашке с бабочкой, острил и веселил всех. На следующий день ему стало плохо. Вечером 26 мая 1927 года Ирина спросила отца, можно ли ей пойти в театр - давал спектакль приехавший на гастроли в Петербург московский Камерный театр, в главной роли Алиса Коонен. «Конечно, - ответил он. - Потом расскажешь». Вернувшись домой, она уже не застала его в живых. Кустодиеву было всего 49 лет. Похоронили его на питерском Никольском кладбище. Столько нереализованных замыслов ушло вместе с ним, но и столько прекрасных картин осталось после его смерти...

Его вдова Юлия Евстафьевна прожила одна, без своего мужа, еще 15 лет, посвятив все эти годы служению его памяти, сохранению его наследия. Она умерла в блокаду, в 1942 году.