Российская армия в начале 19 века. Русская армия в конце XIX - начале XX столетия

Часть (Том) 3

Глава XII. Застой

Русская армия конца XIX и начала XX века. Ванновский, Драгомиров, Куропаткин

Николай I и Александр II были военными по призванию. Александр III был военным по чувству долга перед страной. Он не питал страсти к военному делу, но видел и чувствовал, что судьбы вверенного ему Отечества зависят от состояния его вооруженной силы. «У России есть лишь два верных союзника — ее армия и ее флот», — говорил он и, сознавая это, неуклонно стремился к всестороннему развитию русской военной мощи . Вместе с тем Государь отошел от армии. Александра II можно было всегда видеть на разводах, частых смотрах, полковых праздниках, на лагерях и в собраниях, беседующего с офицерами, интересующегося всеми их новостями, близко принимающего к сердцу события в полковой семье. Александр III ограничил свое общение с армией строго необходимым, замкнулся в тесном семейном кругу в своем уютном гатчинском дворце. Главной причиной была, конечно, перегруженность его работой, оставлявшая ему мало свободного времени.

Известную роль играла здесь и природная застенчивость Государя, не любившего многочисленное общество, и наконец, тот горький осадок, что оставило на его душе 1 марта 1881 года. «Образ покойного Государя, склонившегося над телом раненого казака и не думавшего о возможности вторичного покушения, не покидал нас, — вспоминает о тех днях великий князь Александр Михайлович. — Мы понимали, что что-то несоизмеримо большее, чем наш любимый дядя и мужественный монарх, ушло вместе с ним невозвратно в прошлое. Идиллическая Россия с Царем-батюшкой и его верным народом перестала существовать 1 марта 1881 года. Мы поняли, что никогда более Русский Царь не сможет относиться к своим подданным с безграничным доверием ». Царские смотры стали устраиваться реже, разводы были вовсе отменены, флигель-адъютантские и свитские вензеля, щедро раздававшиеся Александром II в армейские полки, стали теперь редкими и в гвардии, сделавшись привилегией очень небольшого круга лиц.

Начало этого царствования ознаменовалось совершенным изменением внешнего вида войск. Изящные мундиры красивой армии Царя-Освободителя не шли к массивной фигуре нового Государя. Александр III не считался с эстетикой, требуя национального покроя и практичности .

Новая форма была введена уже летом 1882 года. Армия стала неузнаваемой. Исчезли гвардейские каски с плюмажем, кепи и шако с султанами, эффектные мундиры с цветными лацканами, уланки и ментики, сабли и палаши. Весь этот блеск был заменен долгополыми кафтанами на крючках, широкими шароварами и низкими шапочками поддельного барашка. Офицеры стали походить на обер-кондукторов, гвардейские стрелки — на околоточных надзирателей, фельдфебеля — на сельских старост в кафтанах с бляхой. Солдаты в своем сермяжном обличий стали похожи на паломников, особенно в армейской пехоте, где были упразднены ранцы и вместо них введены «вещевые мешки» — точная копия нищенской котомки — носившиеся через плечо. Кавалерия уныло донашивала уланки, кивера и ментики со снятыми шнурами и споротым шитьем, раньше чем по примеру пехоты облачиться в зипуны. Офицеры стремились смягчить уродство новой формы, каждый на свой вкус. Одни укорачивали мундир на прежний образец, другие, наоборот, удлиняли, приближая его к сюртуку, третьи по примеру стрелков утрировали напуск шаровар, доводя их до носков сапог. В результате — иностранные корреспонденты, видевшие русскую армию в Маньчжурии, поразились, что нельзя было встретить двух офицеров, одинаковым образом одетых.

Этим обезображением армии была совершена психологическая ошибка. Внешний вид значит очень многое для воинского вида, поддерживающего и воинский дух. Александр III посмотрел на блестящие мундиры как на дорого стоящую мишуру. Но в глазах офицеров и солдат это была далеко не мишура. Они сохраняли преемственность с прошедшими геройскими эпохами. Уже с кепи связывались славные воспоминания Шипки и Шейнова, а с лацканами и ментиками уходили предания Фридланда и Бородина. Утилитарный материализм этой реформы (бывший, впрочем, вполне в духе века) сказался самым отрицательным образом в духовно-воспитательной области — самой важной области военного дела. В пехотных полках, как гвардейских, так и армейских, солдаты, уходя в запас, отказывались брать мундиры нового «мужицкого» покроя, а на свой счет перешивали их по старой форме — обязательно с лацканами. Увольнявшиеся в отпуск щеголяли в деревне с лацканом, который снимали, возвращаясь с побывки обратно в полк. Единственной положительной стороной этой переобмундировки было введение в жаркое время года белых рубах, до той поры носившихся лишь на Кавказе и в Туркестане.

* * *

Новому царствованию нужны были новые деятели. Первым мероприятием Императора Александра III в военной области было назначение военным министром на место графа Милютина генерал-адъютанта Ванновского — ближайшего своего советника в 1877 — 1878 годах на должности начальника штаба Рущукского отряда.

Ванновский был полной противоположностью просвещенному и «либеральному» Милютину. В сравнении с Милютиным он был обскурантом — своего рода «военным Победоносцевым», а по характеру — вторым Паскевичем. Человек в высшей степени грубый и придирчивый, он деспотически обращался с подчиненными. Служить с ним было очень тяжело, и редко кто выносил это сколько-нибудь продолжительное время .

«Ведь я собака, — любил говорить Ванновский своим подчиненным, — я всех кусаю, никому дремать не даю, а потому и порядок такой, какого, может быть, ни у кого нет; когда вы будете начальниками, советую вам тоже быть собаками».

Заслугой Ванновского явилась отмена пагубной военно-учебной реформы Милютина . Строгий начальник Павловского военного училища видел слабую строевую подготовку милютинских гимназий с их штатскими воспитателями, не сообщавшими своим питомцам воинского духа, результатом чего был все увеличивавшийся уход их по окончании курса «на сторону». В 1882 году военные гимназии были снова преобразованы в кадетские корпуса и надлежаще подтянуты. Гражданские воспитатели были заменены офицерами, введены строевые занятия, и наши средние военно-учебные заведения вновь обрели бодрый воинский дух «николаевских» корпусов. В то же время признано необходимым сохранить военные училища для подготовки однородного — одинаково воспитанного и одинаково обученного — офицерского состава. Вопрос о восстановлении специальных классов отпадал. Следует отметить, что в воспитатели кадетских корпусов в большинстве шел далеко не лучший элемент нашего офицерства (приманкой здесь служила спокойная жизнь, высокий оклад и быстрое производство).

Строевая служба стала вестись более отчетливо . В первую очередь была подтянута гвардия . Генералы Васмунд в Лейб-Гвардии Измайловском полку, Меве в Лейб-Гвардии Павловском довели, каждый по-своему, свои части до высокой степени совершенства . По ним равнялись другие, и характерное для милютинской эпохи «Фельдфебель, где мое место?» окончательно отошло в область преданий. Вместе с тем строевой устав был упрощен отменой ряда сложных перестроений, что характеризовало утилитарный и «будничный» характер наступавшей эпохи.

Военные реформы предыдущего царствования подверглись пересмотру особой комиссии под председательством генерал-адъютанта графа Коцебу . Этой комиссии надлежало высказаться по вопросам об устройстве Военного министерства, сохранении военно-окружной системы и выработке Положения о полевом управлении войск. Комиссия графа Коцебу отвергла проект организации независимого от военного министра Генерального штаба на прусско-германский образец. Главный штаб продолжал оставаться, как и при Милютине, одним из канцелярских «столов» Военного министерства. Властолюбие Ванновского играло, конечно, свою роль в принятии этого решения.

Военно-окружную систему положено было сохранить, подвергнув ее лишь некоторым частичным преобразованиям. Однако милютинское Положение о полевом управлении войск 1868 года, доказавшее свою негодность в Турецкую войну, решено было заменить, и выработка нового Положения поручена комиссии генерала Лобко .

В 1881 году был упразднен Оренбургский военный округ (присоединен к Казанскому). В 1882 году Западно-Сибирский военный округ переименован в Омский . В 1884 году Восточно-Сибирский военный округ ввиду своей обширности разделен на два — Иркутский и Приамурский. В 1889 году упразднен Харьковский военный округ (присоединен частью к Киевскому, частью к Московскому). Три западных пограничных округа — Виленский, Варшавский и Киевский — получили в 1886 году систему управления, сходную с таковой же армией военного времени. Войска этих округов должны были составить главные силы трех армий на случай войны с Центральными державами.

В 1890 году утверждено выработанное комиссией генерала Лобко Положение о полевом управлении войск. В сравнении с предыдущим оно значительно увеличивало права главнокомандующего и освобождало его от опеки Военного министерства. Положение это в первый раз определяло правила формирования при мобилизации армейских управлений из военно-окружных (что упустил из виду творец военно-окружной системы граф Милютин). Вместе с тем основная язва милютинского Положения — организация отрядов «сообразно обстоятельствам» — была сохранена , и мы увидим, к каким печальным результатам эта «отрядомания» привела в Маньчжурии.

Главной заботой Военного ведомства в царствование Александра III стало увеличение обученного запаса армии путем пропуска большого количества людей через ее ряды. Ежегодный контингент новобранцев составлял при Александре II 150000 человек, в 1881 же году было уже призвано 235000 человек.

Срок службы сперва оставлен тот же: 6 лет в строю, 9 — в запасе. Одним из последних распоряжений Милютина весною 1881 года было сокращение срока службы до 4 лет в пехоте и пешей артиллерии и 5 лет в прочих родах оружия . Ванновский немедленно же отменил это распоряжение, опасаясь за качество и прочность обучения. Действительно, во всей миллионной армии имелось всего 5500 сверхсрочнослужащих унтер-офицеров из намеченного в 1874 году при введении всеобщей воинской повинности числа 32000 (то есть 17 процентов). В 1886 году срок службы вольноопределяющихся по 1-му разряду увеличен до одного года — шестимесячные «милютинские» вольноопределяющиеся давали слишком несведущих офицеров запаса.

В 1888 году количество сверхсрочных удвоилось (все еще составляя около трети намеченного числа), и в этом году было произведено сокращение сроков службы до 4 лет в пеших и до 5 в конных и инженерных войсках . Одновременно была удвоена продолжительность пребывания в запасе — с 9 лет на 18, и запасные стали считаться военнообязанными до 43-летнего возраста включительно. Никакого деления запаса на разряды Ванновский, однако, не установил — мобилизованные войска должны были комплектоваться без разбора и 25-летними запасными, только что покинувшими службу, и 43-летними «бородачами».

В 1891 году контингент обученного запаса нижних чинов был закончен — в запасе считалось 2,5 миллиона обученных людей, и в мобилизованной армии (с казачьими войсками) должно было считаться до 4 миллионов бойцов. С 1887 года всеобщая воинская повинность была распространена и на туземное население Кавказа (за исключением горцев). В конце царствования ежегодно призывалось по 270000 человек — примерно вдвое более, чем при Александре II. Ежегодно записывалось 6000 — 7000 вольноопределяющихся. Была увеличена емкость училищ: в 1881 году произведено 1750 офицеров, в 1895 году — 2370. В 1882 году открыты офицерские школы — стрелковая, артиллерийская (для практического совершенствования кандидатов в ротные и батарейные командиры) и электротехническая.

Обилие кандидатов в Генеральный штаб побудило с 1885 года принимать в академию по конкурсу (трехлетний строевой ценз для кандидатов был установлен еще в 1878 году). К Генеральному штабу причислялась половина оканчивающих — остальные возвращались «окончившими по 2-му разряду» в строй. По разряду кончили академию Скобелев, Юденич и Лечицкий {10} . Эта категория офицеров, имея возможность все время применять на практике в войсках полученные ими в академии познания, принесла армии, пожалуй, больше пользы, чем окончившие по 1-му разряду, пропадавшие даром в различного рода управлениях и канцеляриях. Сильные, независимые характеры, как правило, отчислялись во 2-й разряд, а в 1-м оставались слишком часто карьеристы, во всем согласные с мнением начальства.

В 1883 году был упразднен чин майора (окончательно) и прапорщика (оставленный лишь в военное время для офицеров запаса из вольноопределяющихся). Преимущество Старой гвардии над армейцами стало лишь одним чином, а не двумя, как прежде. Молодая гвардия была упразднена, ее полки (Кирасирский Ее Величества, стрелковые 3-й Финский и 4-й Императорской Фамилии) были переведены в Старую. Фактически же армейские полки стали с этого времени пользоваться преимуществами Молодой гвардии. Из юнкерских училищ (с годичным курсом) стали выпускать подпрапорщиков на правах младших офицеров. Подпрапорщики эти через год-другой производились непосредственно в подпоручики .

Генерал Ванновский стремился к повышению строевого состава войск, и за период 1881 — 1894 годов количество строевых было доведено с 84 до 95 процентов, но только на бумаге. В то же время ничего не предпринималось для улучшения офицерской службы в строю. Условия эти были тяжелые и неприглядные, строевые офицеры по справедливости могли считать себя пасынками армии. Стоило им покинуть строй, и на нестроевых должностях они имели и высокие оклады, и быстрое движение по службе, и комфортабельный образ жизни — все то, чего не давали строевым труженикам, ковавшим мощь российской армии .

Это создавало пагубный соблазн и имело следствием утечку из строя значительного количества способных офицеров к большому вреду службы . Последствия милютинского пренебрежения к строевому знанию — тому началу, которое, по словам победителя Шамиля, «составляет честь и славу воинской службы»...

* * *

С приведением в 1879 году пехотных полков в 4-батальонный состав — 16 однородных рот, где все люди были вооружены малокалиберной скорострельной винтовкой, организация русской пехоты в главных своих чертах оставалась неизменной до мировой войны. Строевая часть, как мы видели, была значительно упрощена. Плевна имела последствием снабжение легким шанцевым инструментом всех строевых чинов, Шейново ввело перебежки. В 1886 году во всех пехотных и кавалерийских полках были заведены охотничьи команды из людей, особенно способных к разведывательной службе и выполнению ответственных поручений (по 4 человека на роту и эскадрон). В том же 1891 году преобразованы резервные войска. Номерные резервные батальоны получили наименования, а часть их — в пограничных округах была развернута в 2-батальонные резервные полки, сведенные по 4 в резервные пехотные бригады и разворачивавшиеся при мобилизации в пехотные дивизии нормального состава.

1882 год ознаменовался разгромом русской кавалерии так называемой «драгунской реформой». Вдохновителем ее был генерал Сухотин{11} — фактический генерал-инспектор конницы (номинально генерал-инспектором числился великий князь Николай Николаевич-Старший, по смерти которого в 1891 году должность эта вообще была упразднена). Исследуя кавалерийские рейды Северо-Американской войны, Сухотин пришел к заключению о необходимости преобразовать всю русскую регулярную конницу на драгунский лад. Против этой, в сущности здравой, мысли ничего нельзя было возразить — драгунская выучка еще Потемкиным признавалась «самонужнейшею и полезнейшей». Однако Сухотин, человек примитивного мышления, материалист и плохой психолог, начал с того, что исковеркал славные наименования полков русской кавалерии, отобрал у них мундиры, которыми они так гордились (в глазах канцелярских утилитаристов эти «побрякушки» ничего не значили), посягнул на самую душу конницы — ее традиции. Увлекаясь американской ездящей пехотой, он прошел мимо всех сокровищ богатого и славного опыта русской кавалерии.

Станция Бренди заслонила и Шенграбен, и Фер Шампенуаз, и даже знаменитый налет Струкова — налет, перед которым бледнеют все операции Стюарта и Шеридана. Этот психоз «рейдов» на американский образец, пересаженных на русскую почву, печально сказался затем при Инкоу. Мода на американских ковбоев привела к упразднению пики, оставленной лишь в казачьих частях. Сухотин не сознавал всего значения этого оружия, грозного в руках сильной духом конницы. Он утверждал, что при кратком — «всего шесть лет» — сроке службы невозможно научить кавалериста владеть этим «тяжелым и неудобным» оружием — пережитком старины, неуместным в «век прогресса техники». Предписано было усиленно заниматься пешим строем и стрельбой, что выполнялось в порядке отбывания номера, но все-таки заметно снижало кавалерийский дух. На лошадь стали смотреть не как на первое и главное оружие кавалериста, а только как на средство передвижения. Отсутствие истинно кавалерийского руководства привело к рутине, отлично ужившейся с поверхностным новаторством на американский образец. «Жирные тела» становились главной заботой кавалерийских начальников — следствием явились черепашьи аллюры на ровной местности и хороших дорожках.

Условия службы в кавалерии стали неприглядными. Новые дикие наименования — «Бугские драгуны», «Павлоградские драгуны», «Ахтырские драгуны» — резали ухо кавалеристам и щемили их сердце. Многие офицеры покинули ряды конницы, особенно когда «подрагуненные» полки были одеты в кафтаны и армяки нового псевдорусского покроя и двинуты в захолустные стоянки на западную границу, откуда стала чувствоваться угроза. В Киевском гусарском полку, например, все офицеры подали в отставку, когда их полк, существовавший двести с лишним лет, был переименован в драгунский 27-й. Только что назначенный тогда командиром Павлоградского полка — «шенграбенских гусар» — Сухомлинов с горечью вспоминает об этом вандализме: «Рационализм у нас в течение долгих лет только разрушал и, не пользуясь содействием современной техники, не давал взамен ничего нового, лучшего. Так, вверенная мне часть из блестящего гусарского полка стала армейским драгунским номера 6-го полком, с традициями которого можно было познакомиться только в архивах, а не по форме одежды и гордому виду людей, ее носящих».

Численный состав регулярной кавалерии был значительно увеличен. Она была усилена более чем в полтора раза. Полки из 4-эскадронного состава приведены в 6-эскадронный, а из новоформированных полков образована в Варшавском округе 15-я кавалерийская дивизия. Зато казачья конница несколько сократилась, ряд полков был спущен на льготу, 3-я Кавказская казачья дивизия упразднена, но сформирована новая — 2-я сводно-казачья — в Киевском округе. В общем, качество русской конницы в 80-х и 90-х годах заметно снизилось, и она приблизилась скорее к типу ездящей пехоты. Реформа генерала Сухотина останется в ее истории печальным памятником бездушного материализма и рационализма, владевших умами руководящих русских военных кругов — все равно, «гатчинского», «милютинского» или «послемилютинского» периодов — весь XIX век.

Утешительнее обстояло дело в артиллерии, стараниями своего генерал-фельдцейхмейстера великого князя Михаила Николаевича остававшейся на своей всегдашней высоте. Она была вся перевооружена клиновыми орудиями образца 1877 года хороших баллистических качеств, бившими на 4,5 версты. В период 1889 — 1894 годов сформировано 5 мортирных полков по 4 — 5 батарей в шесть 6-дюймовых мортир. В 1891 году сформирован горноартиллерийский полк, в котором испытывались горные орудия различных образцов. Как это ни кажется странным, горная артиллерия находилась у нас все время в каком-то пренебрежении руководящих кругов, несмотря на то, что русская армия почти всегда воевала в горах и войска очень ценили эти маленькие, подвижные, тактически неприхотливые пушки с их моментальной готовностью к стрельбе с любой позиции.

С увеличением офицерского состава артиллерии одного Михайловского училища оказывалось недостаточно, и в 1894 году в артиллерийское было преобразовано и Константиновское. Великий князь обращал особенное внимание на стрельбу и всячески поощрял ее учреждением состязаний (знаменитый «кубок генерал-фельдцейхмейстера», «фельдцейхмейстерский значок» и т.д.).

В связи с усиленным строительством крепостей на западной границе значительно увеличен состав инженерных войск. В конце царствования Александра III их считалось 26 батальонов (21 саперный, 5 железнодорожных).

Изменение политической обстановки сказалось и на дислокации войск. В 1882 — 1884 годах вся кавалерия (за исключением 1-й и 10-й дивизий) сосредоточилась в Западных пограничных округах. Туда же двинута треть кавказских войск. В 1883 году простилась с Кавказом 41-я пехотная дивизия, в 1888 году за ней последовала на Запад 19-я и ряд конных полков. Тогда был расформирован II Кавказский корпус и образованы управления новых корпусов — XVI в Виленском и XVII в Московском округах. Из Казанского округа двинуты в пограничные все полевые войска (40-я, а затем и 2-я пехотные дивизии) и там оставлены только резервные бригады. В Московском округе резервные войска составляли треть общего числа пехотных батальонов. В 1894 году в Санкт-Петербургском округе образован XVIII армейский корпус.

* * *

В 1883 году Россия лишилась Белого Генерала. Не только армия, но и вся страна понесли жестокую, невознаградимую потерю. Смерть Скобелева вызвала взрыв отвратительного ликования в Австро-Венгрии, и особенно в Германии, где поняли, что не стало человека, способного напоить своего белого коня в волнах Шпрее.

Англичане — враги более благородные — имели приличие не выставлять охватившего их чувства глубокого облегчения.

Все же в царствование Императора Александра III не было недостатка в крупных военных деятелях. Войсками Варшавского округа командовал суровый победитель Балкан Гурко, наложивший на них неизгладимый, отчетливый и воинственный «гуркинский» отпечаток. Виленский округ возглавлял Тотлебен (умерший в 1884 году), Киевский — с 1889 года — яркий, хоть и парадоксальный Драгомиров. Начальником Генерального штаба все царствование пробыл генерал Обручев, а начальником академии после Драгомирова стал Леер{12} .

Наиболее своеобразную фигуру представлял М. И. Драгомиров. Зимница и Шипка показали блестящую подготовку его 14-й дивизии и создали ему заслуженную боевую репутацию. Человек больших достоинств, он имел и большие недостатки, сделавшие его влияние на армию в конечном счете отрицательным. Большой ум уживался у него с отсутствием интуиции — разительная аналогия со Львом Толстым, великим писателем и ничтожным мыслителем. Толстой, пытаясь создать философскую систему, стал только анархистом русской мысли. Драгомирова, вполне разделявшего толстовский софизм о ненужности вообще «несуществующей» военной науки, можно назвать анархистом русского военного дела. То же отсутствие интуиции, что помешало Толстому понять Евангелие, воспрепятствовало Драгомирову постигнуть «Науку Побеждать». Он воспринял ее односторонне, по-доктринерски. Взяв в основание вечную и непреложную истину о первенстве морального, духовного элемента, он свел ее к отрицанию военной науки вообще, и стратегии в частности, своего рода военному нигилизму. Все военное дело низводилось им к тактике, а тактика — к тому, чтобы «брать нутром».

Драгомиров противопоставлял дух технике, не сознавая, что техника отнюдь не враг духа, а его ценный союзник и помощник, позволяющий сберечь силы и кровь бойца. Все свои тактические расчеты драгомировская школа строила на грудах человеческого мяса, потоках человеческой крови — и эти взгляды, преподанные с кафедры заслуженным профессором, а затем и начальником академии, имели самое пагубное влияние на формацию целого поколения офицеров Генерального штаба — будущих «минотавров» Мировой войны. Считая, что всякого рода техника ведет непременно к угашению духа, Драгомиров всей силой своего авторитета противился введению магазинного ружья и скорострельной пушки, которыми уже были перевооружены армии наших вероятных противников. Когда же, несмотря на все его противодействие, скорострельные орудия были введены, Драгомиров все-таки добился, чтобы они были без щитов, «способствующих робости».

Результат — растерзанные трупы тюренченских и ляоянских артиллеристов, зря пролитая драгоценная русская кровь. Принятую Драгомировым систему воспитания войск нельзя считать удачной. В бытность его начальником дивизии он развил инициативу частных начальников — батальонных и ротных командиров — до высокой степени совершенства. Став же командующим войсками, всячески подавлял инициативу подчиненных ему корпусных командиров и начальников дивизий. Обратив все свое внимание

на индивидуальное воспитание солдата («святой серой скотинки»), Драгомиров совершенно проглядел офицера, более того, сознательно игнорировал офицера (его всегдашнее иронически-презрительное «гас-па-дин офицер!»). Нарочитым умалением, унижением офицерского авторитета Драгомиров думал создать себе популярность как в солдатской среде, так и в обществе. Памятным остался его пресловутый приказ: «В войсках дерутся!» — незаслуженное оскорбление строевого офицерства... Впоследствии, болезненно переживая первую русскую смуту, он рекомендовал офицерам «корректность, выдержку и остро отточенную шашку». Заботься Драгомиров в свое время о поднятии офицерского авторитета, ему, пожалуй, не пришлось бы на склоне своих лет давать подобные советы...

Влияние Драгомирова было очень велико (и выходило даже за пределы русской армии). Во французской армии ревностным проповедником драгомировских идей явился генерал Кардо, составивший себе имя в военной литературе под псевдонимом «Loukian Carlowitch, Casaque du Kouban » {13} . Служба в штабе Киевского округа послужила «трамплином» для карьеры многих деятелей, из коих далеко не все принесли счастье русской армии. Отсюда вышли Сухомлинов, Рузский, Юрий Данилов, Бонч-Бруевич{14} . Преемником М. И. Драгомирова на посту начальника академии был генерал Генрих Антонович Леер — крупнейшая военно-научная величина русской армии. Это был могучий ум, мыслитель, «смотревший на дело в целом», по-румянцевски. Леер явился защитником стратегии, столь недооцененной его предшественником. Его можно считать у нас в России отцом стратегии как науки. В этой области им разработано учение о главной операционной линии, строго осуждено понятие стратегического резерва («в стратегии резерв — явление преступное»).

К сожалению. Леер был совершенно не понят и не оценен в должной мере своими современниками. Он не покорил ни одной неприятельской крепости, и его поэтому считали «кабинетным теоретиком». Между тем именно он всячески подчеркивал подчиненность теории, видел смысл науки в регулировании творчества. По его настоянию были введены полевые поездки офицеров Генерального штаба, чрезвычайно расширившие их кругозор именно в практическую сторону. Стратегический глазомер Леера и его военное чутье рельефно выступают из его записки, представленной в конце 1876 года, где он предостерегал от посылки на войну с Турцией слишком незначительных сил и по частям и настаивал на введении сразу большого количества войск — «ибо лучше иметь слишком много войск, чем слишком мало».

Эта записка генерала Леера по четкости стратегической мысли и синтезу изложения оставила далеко за собой все остальные и не была поэтому понята нашими военными бюрократами: граф Милютин счел ее «недостаточно разработанной», ибо Леер, излагая самую суть дела, пренебрег мелочами, на которые в канцеляриях как раз и обращали главное внимание. Времена Леера можно считать блестящей эпохой академии и русской военной науки вообще. Нельзя не упомянуть о редактировании Леером «Военной энциклопедии» в 8 томах, обычно именуемой «Лееровской». Она заменила устаревший «Лексикон» Зедделера (издание 1859 года) и явилась важным проводником военных знаний в толщу строевого офицерства.

Значительной фигурой был и начальник Генерального штаба генерал Обручев, с именем которого следует связать все сколько-нибудь положительные мероприятия по военной части в этот период: сооружение стратегических дорог, крепостей на западной границе и, наконец, военная конвенция с Францией. Согласно этой конвенции, в случае войны с державами Тройственного союза Франция обязывалась выставить против Германии 1 300000 человек, Россия — 700 — 800 тысяч, сохраняя за собой как выбор главного операционного направления, так и свободу действий в отношении остальной вооруженной своей силы. Существенным недостатком этой конвенции было то обстоятельство, что она, обязывая Россию непременной помощью Франции на случай германского нападения, совершенно умалчивала об аналогичных обязанностях Франции на случай нападения Германии на Россию. Это едва не оказалось роковым для обеих союзниц в 1914 году.

Александр III питал большую симпатию и доверие к Обручеву, несмотря на то, что Обручев имел репутацию «отчаянного либерала». В 1863 году, состоя в чине капитана старшим адъютантом штаба 2-й гвардейской пехотной дивизии, Обручев потребовал отчисления от должности, когда дивизию двинули в Виленский округ, «не желая участвовать в братоубийственной войне». Аргументация более чем сомнительного свойства («братоубийственной войной» беспорядки 1863 года назвать нельзя), но показывающая огромную смелость характера и независимость суждений — логически он должен был бы поплатиться за это карьерой. В 1877 году великий князь Николай Николаевич-Старший наотрез отказался допустить Обручева в Дунайскую армию, и он был послан на Кавказ, где оказал ценную поддержку великому князю-фельдцейхмейстеру. После падения Плевны цесаревич Александр Александрович должен был принять Западный отряд и вести его за Балканы. Цесаревич заявил, что он согласен на это лишь при условии назначения начальником его штаба Обручева. Великий князь Николай Николаевич не хотел и слышать про Обручева. Тогда цесаревич отказался от Западного отряда и предоставил Гурко пожать лавры забалканского похода — сам же остался до конца войны во главе Рущукского отряда, утратившего свое значение.

Неудачное возглавление Военного ведомства генералом Ванновским парализовало, однако, творческую работу отдельных деятелей. Его тяжелый и властный обскурантизм превратил эпоху, последовавшую за Турецкой войной, в эпоху застоя — и в этом отношении Ванновского можно смело сравнить с Паскевичем. Опыт войны 1877 — 1878 годов совершенно не был использован и пропал даром. Он отразился лишь на мелочах.

Стратегически войну вообще нельзя было изучать. Главнокомандовавшим был августейший брат покойного Государя и дядя благополучно царствовавшего Императора. Разбирать объективно с кафедры его плачевное руководство, бесчисленные промахи Главной Квартиры было совершенно немыслимо, так как могло бы привести к подрыву престижа династии. Абсурдный же план войны, посылка войск по частям, неиспользование уже мобилизованных резервов — все это было делом рук графа Милютина, а Милютина раз навсегда условлено было считать «благодетельным гением» русской армии. Профессору стратегии ставилась таким образом неразрешимая задача — на каждом шагу он натыкался на «табу», касаться которых не смел.

Не меньшие трудности встречал и профессор общей тактики. Криденер, Зотов, Крылов, Лорис-Меликов — все это были заслуженные генерал-адъютанты, ошибки их выставлять не приличествовало.

Поэтому в исследованиях той войны «критический» метод — единственно продуктивный — был заменен методом «эпическим», описательным — механическим нанизыванием фактов и цифр, изложением событий «не мудрствуя лукаво». Фолианты официальных исследований пестрели неудобочитаемыми текстами бесконечных диспозиций по бесчисленным «отрядам», кропотливыми подсчетами стреляных гильз в каждой полуроте, но мы напрасно стали бы в них искать руководящей стратегической нити, отчетливой формулировки тактических выводов. Слушатели академии 80-х и 90-х годов — будущие начальники войсковых штабов в Маньчжурии — ничего или почти ничего не смогли почерпнуть из столь дефективно разработанного материала, и русская армия начала тяжелую войну на Дальнем Востоке, как бы не имея за собой опыта войны после Севастополя. До чего не торопились с разработкой этой войны видно из того, что официальное описание кампаний 1877 — 1878 годов не было закончено в 1914 году.

Лишенная «ариадниной нити» русская военная мысль пыталась проложить себе дорогу в этом темном и запутанном лабиринте и в большинстве случаев выходила на ложный путь. Ярок был еще ореол бронзовых защитников Малахова кургана, и к этой славе прибавилась свежая слава стойких шипкинских героев. Смысл войны стали видеть в том, чтобы «отбиваться», «отсиживаться», не столько наносить самим удары, сколько отражать удары неприятеля, предоставив тому инициативу. Смысл же боя полагали в непременном занятии позиции, на которой и отбиваться «до последнего патрона», предоставляя неприятелю «разбить себе лоб» об эту позицию. Пассивная стратегия влекла за собой пассивную тактику. Эти пассивные воззрения внешне не сказались особенно сильно на уставах, где чувствовалось драгомировское влияние, но они крепко вкоренились в подсознание большинства военачальников и командиров — в частности «новой формации» — во главе с Куропаткиным.

В неудаче наступательных наших действий под Плевной и турок Сулеймана у Шипки они видели убедительный довод к предпочтению оборонительно-выжидательного образа действий. Они не сознавали однако того, что в обоих этих случаях решающей была не столько сила обороны, пусть и геройской, сколько бездарная организация атаки (в частности у нас — слабость ударной части при гипертрофии «резервов» и «заслонов» и путаница «отрядной системы»). При хорошем управлении 60 таборов Сулеймана обтекли бы и потопили 6 наших шипкинских батальонов, а командуй под Плевной не Зотов, а Скобелев, Осман распрощался бы со своей саблей еще 31 августа. Всякий раз, когда русская пехота имела впереди достойных ее командиров, а позади своевременную поддержку, она не знала неудавшихся атак. Все это, однако, не сознавалось. Религия — вернее ересь — «резервов» и «заслонов», вопреки стараниям Леера, вкоренилась прочно. «Отрядная система» вошла в плоть и в кровь, и мистика позиций, защищаемых на месте «до последней капли крови», завладела умами и сердцами большинства.

Другие пошли за Драгомировым, мужественные призывы которого звучали подобно трубе. Однако односторонняя и предвзятая эта доктрина вела при первой же (и неизбежной) осечке к потере веры в свои силы.

* * *

Военно-окружная система вносила разнобой в подготовку войск . В различных округах войска были обучены по-разному, в зависимости от взглядов командующих войсками. В одном и том же округе система обучения менялась с каждым новым командующим . Если этот последний был артиллерист, то интересовался лишь своими бригадами, предоставляя пехотным и кавалерийским начальникам обучать войска как то им заблагорассудится. Назначали сапера — и начиналось увлечение «гробокопательством»: сооружение полевых укреплений, самоокапывание без конца при полном пренебрежении ко всему остальному на свете. Сапера сменял малиновый кант — «фортификация» немедленно же упразднялась, и все обучение сводилось к выбиванию «сверхотличного» процента попаданий на стрельбищах. Наконец появлялся представитель драгомировской школы, провозглашал, что «пуля дура, штык молодец!». И стройно идущие под барабан густые цепи начинали одерживать блистательные и сокрушительные победы над обозначенным противником.

Излюбленным видом огня была стрельба залпами — повзводно и всей ротой (впрочем, и команда «батальон, пли!» далеко не была редкостью). Залповый огонь широко применялся в кавказские и туркестанские походы, да сплошь и рядом и в минувшую Турецкую войну. Он производил неизменный эффект на храброго, но неорганизованного и сильно впечатлительного врага, и его культивировали тем охотнее, что дружный залп показывал выдержку и хорошее обучение части. Меткость подобного «декоративного» огня была, конечно, ничтожной.

По настоянию генерала Обручева стали производиться периодически (примерно через каждые два года) большие двусторонние маневры, в которых принимали участие крупные массы войск различных округов. В 1886 году у Гродны маневрировали войска Варшавского и Виленского военных округов, в 1888 году под Елисаветградом — войска Одесского и упраздняемого Харьковского, в 1890 году на Волыни — Варшавский округ против Киевского (на этих последних принимало участие до 120000 человек и 450 орудий).

В начале 90-х годов было приступлено к перевооружению войск магазинными винтовками. Из трех представленных в 1891 году образцов была утверждена 3-линейная винтовка системы полковника Мосина{15} . Рутинеры военного дела во главе с Драгомировым яростно восставали против технических новшеств, усматривая в технике «гибель духа». Ванновский отчасти разделял эту прискорбную софистику, но лишь в отношении артиллерии — его все-таки хватило на сознание настоятельной необходимости введения магазинок. Это важное мероприятие было осуществлено в 1893 — 1895 годах — сперва в пехоте, начиная с пограничных округов, затем и в коннице (получившей облегченную и укороченную винтовку «драгунского образца»). 3-линейная винтовка Мосина зарекомендовала себя блестяще. Имея прицел на 3200 шагов, она значительно превосходила простотой конструкции и баллистическими качествами ружья всех остальных европейских армий.

Вопрос же о введении скорострельной артиллерии остался открытым.

Генерал-фельдцейхмейстеру великому князю Михаилу Николаевичу не удалось побороть оппозицию рутинеров. Вместе с тем клиновую пушку надо было заменить: мы начали сильно отставать от армий наших западных соседей и вероятных противников. Пришлось идти на компромисс и перевооружить артиллерию нескорострельной поршневой пушкой образца 1895 года улучшенных данных в сравнении с предыдущим легким образцом (дальность выстрела — 3 версты шрапнелью и 6 верст гранатой при весе снаряда соответственно 19,5 и 17 фунтов и практической скорости стрельбы 2 выстрела в минуту). Калибр был принят однообразный — 3,42 дюйма — и упразднено деление батарей на батарейные и легкие. Таким образом, вместо коренного преобразования была предпринята частичная и притом очень дорого обошедшаяся поправка, имевшая чисто временный характер. Рано или поздно (и чем раньше, тем лучше) все равно приходилось завести скорострельную пушку — только теперь вместо одного перевооружения сразу приходилось предпринять два — с двойными расходами.

Лагерь екатерининских солдат. Иллюстрация Александра Бенуа для издания «Картины по русской истории». 1912 год Wikimedia Commons

Рекрут XVIII столетия после долгой дороги попадал в свой полк, который становился для молодых солдат родным домом — ведь служба в XVIII веке была пожизненной. Только с 1793 года ее срок был ограничен 25 годами. Новобранец принимал присягу, навсегда отделявшую его от прежней жизни; получал из казны шляпу, кафтан, плащ-епанчу, камзол со штанами, галстук, сапоги, башмаки, чулки, исподние рубахи и портки.

«Инструкция полковничья конного полку» 1766 года предписывала учить рядовых «чистить и вохрить штаны, перчатки, перевязь и портупею, связывать шляпу, наложить на нее кашкет и обуть сапоги, положить на них шпоры, привить косу, надеть мундир, а потом стоять в требуемой солдатской фигуре, ходить просто и маршировать… и когда во всем том он привыкнет, начать обучать ружейным приемам, конной и пешей экзерциции». Требовалось немало времени, чтобы научить мужицкого сына молодцевато себя держать, «чтобы крестьянская подлая привычка, уклонка, ужимка, чесание при разговоре совсем были у него истреблены». Солдаты должны были бриться, но зато им разрешалось отпускать усы; волосы носили длинные, до плеч, и в парадные дни пудрили их мукой. В 30-х годах солдатам было приказано носить букли и косы.

Требовалось немало времени, «чтобы крестьянская подлая привычка, уклонка, ужимка, чесание при разговоре совсем были у него истреблены»

Приходя в роту или эскадрон, вчерашние мужички-общинники включались в привычную для них форму организации — солдатскую артель («чтоб не меньше восьми человек в каше было»). При отсутствии развитой системы снабжения (и привычных для нас магазинов и лавочек) русские солдаты приспособились обеспечивать себя всем необходимым. Старослужащие обучали новичков, опытные и умелые закупали на артельные деньги дополнительный провиант, сами чинили амуницию и шили мундиры и рубахи из казенного сукна и полотна, расторопные на постое нанимались на заработки. Деньги из жалованья, заработков и наградных отчислялись в артельную кассу, во главе которой солдаты избирали степенного и авторитетного «расходчика», или ротного старосту.

Такое устройство военной жизни делало русскую армию XVIII века социально и национально однородной. Чувство связи в бою обеспечивало взаимную выручку, поддерживало боевой дух солдата. С первых же дней новобранцу внушали, что теперь «он уже не крестьянин, а солдат, который именем и чином своим от всех его прежних званий преимуществен, отличается от них неоспоримо честью и славою», так как он, «не щадя своей жизни, обеспечивает своих сограждан, обороняет отечество… и тем заслуживает признательность и милость Государя, благодарность земляков и молитвы чинов духовных». Рекрутам рассказывали историю их полка с упоминанием сражений, где этот полк участвовал, и имен героев и полководцев. В армии вчерашний «подлый мужик» переставал быть крепостным, если был им прежде. Крестьянский парень становился «государевым слугой» и в эпоху постоянных войн мог дослужиться до унтера и даже — если повезет — до обер‑офицера. «Табель о рангах» Петра I открывала дорогу к получению дворянского звания — таким образом «вышла в люди» примерно четверть пехотных офицеров петровской армии. За примерную службу предусматривалось повышение оклада, награждение медалью, производство в капралы, сержанты. «Верные и истинные слуги отечества» переводились из армии в гвардию, получали медали за сражения; за отличия по службе солдат жаловали «по рублю» с чаркой вина.

Повидавший в походах дальние края служивый навсегда порывал с прежней жизнью. Состоявшие из бывших крепостных полки без колебаний подавляли народные волнения, и в XVIII и в XIX веках солдат не ощущал себя крестьяни-ном. Да и в повседневной практике солдат привыкал жить за счет обывателей. На протяжении всего XVIII века русская армия не имела казарм. В мирное время она располагалась на постой в домах сельских и городских жителей, которые должны были предоставлять военным помещения, постели и дрова. Освобождение от этой повинности было редкой привилегией.

В повседневной практике солдат привыкал жить за счет обывателей

В короткие дни отдыха от боев и походов солдаты гуляли вовсю. В 1708 году во время тяжкой Северной войны бравые драгуны «становились постоем в городках. Вино и пиво собирали до обозу. А некой чины шляхетские пили невмочь. Поносили таковых зело, а також били батожьем государевым именем. А блудовство все же являлось. Имали по закутам драгунов швадроных шляхетов. Были дети те млады и проходу от сих блядовин девкам да бабам никакого нету «Шляхеты» — служившие в драгунском эскадроне («шквадроне») дворяне (шляхта). Эти-то молодые дворяне и не давали прохода бабам. . Полковник наш и кавалер достойный Михаил Фаддеич Чулишов страшать всех тех, кто дерзок, велел и бити в батоги. <…> А те дра-гуны да гранодиры, кои из баталий мелких вышадши были, — те отдыхали и с калмыки да со татаре кумыс пили, сдобря водкой, а потом с соседским полком на кулаки дрались. Де мы, корили, бились и животы лишались, а де вы ховались и свеев Свеи — шведы. убоялись. И в дальний швадрон шатались и лаялись матерно, и полковники не знали, что и делать. Государевым повелением самые злостные ималась и вещались и в батоги бились на козлах пред всем фрунтом. И нашим из шквадрона двоим тоже досталось драгуну Акинфию Краску и Ивану Софийкину. Вешаны были за шею. А у Краска так от удавления язык выпал, то даже до средины грудей доставал, и многие дивились тому и глядеть ходили» «Записки служебные (дневник) Симеона Куроша, капитана швадрона драгунского, рославского же». .

И в мирное время постой войска в каком-либо местечке воспринимался обыва-телями как настоящее бедствие. «Он распутствует с его женой, бесчестит его дочь… ест его цыплят, его скотину, отнимает у него деньги и бьет непрестанно. <…> Каждый месяц перед выходом из мест квартирования должны собирать крестьян, опрашивать их о претензиях и отбирать у них подписки. <…> Если крестьяне недовольны, то их поят вином, напаивают их, и они подписывают. Если же, несмотря и на все это, они отказываются подписывать, то им угро-жают, и они кончают тем, что умолкают и подписывают», — описывал поведение солдат на постое в екатерининское время генерал Ланжерон.

Солдат распутствует с его женой, бесчестит его дочь, ест его цыплят, его скотину, отнимает у него деньги и бьет непрестанно

Офицеры имели возможность более изысканного досуга — особенно за границей. «…Все прочие офицеры нашего полку, не только молодые, но и пожилые, занимались совсем иными делами и заботами. Всех их почти вообще усердное желание быть в Кенигсберге проистекало совсем из другого источника, нежели мое. Они наслышались довольно, что Кенигсберг есть такой город, который преисполнен всем тем, что страсти молодых и в роскоши и распутствах жизнь свою провождающих удовлетворять и насыщать может, а именно: что было в оном превеликое множество трактиров и бильярдов и других увеселительных мест; что все что угодно в нем доставать можно, а всего паче, что женский пол в оном слишком любострастию подвержен и что находится в оном превеликое множество молодых женщин, упражняющихся в бесчестном рукоделии и продающих честь и целомудрие свое за деньги.
<…> Не успело и двух недель еще пройти, как, к превеликому удивлению моему, услышал я, что не осталось в городе ни одного трактира, ни одного винного погреба, ни одного бильярда и ни одного непотребного дома, который бы господам нашим офицерам был уже неизвестен, но что не только все они у них на перечете, но весьма многие свели уже отчасти с хозяйками своими, отчасти с другими тамошними жительницами тесное знакомство, а некоторые побрали уже к себе и на содержание их, и все вообще уже утопали во всех роскошах и распутствах», — вспоминал бывший поручик пехотного Архангелогородского полка Андрей Болотов о пребывании в завоеванном русскими войсками Кенигсберге в 1758 году.

Если по отношению к мужикам допускались «продерзости», то во «фрунте» от солдат требовали дисциплины. Солдатские стихи той эпохи правдиво описывают повседневную муштру:

В караул идешь — так горе,
А домой придешь — и вдвое,
В карауле нам мученье,
А как сменишься — ученье!..
В карауле жмут подтяжки,
На ученье жди растяжки.
Стой прямее и тянись,
За тычками не гонись,
Оплеухи и пинки
Принимай так, как блинки.

Нарушителей по «Артикулу воинскому» ожидали наказания, которые зависели от степени проступка и определялись военным судом. За «чародейство» полагалось сожжение, за поругание икон — отсечение головы. Самым обычным наказанием в армии было «гоняние шпицрутен», когда нарушителя проводили с привязанными к ружью руками между двумя шеренгами солдат, которые наносили ему по спине удары толстыми прутьями. Совершившего проступок впервые водили сквозь весь полк 6 раз, провинившегося повторно — 12 раз. Строго спрашивали за плохое содержание оружия, за умышленную порчу его или за «оставление ружья в поле»; за продажу или проигрыш своего обмундирования наказывали продавцов и покупателей. За троекратное повторение этого проступка виновного приговаривали к расстрелу. Обычными преступлениями были для служивых воровство, пьянство и драки. Наказание следовало за «невнимание в строю», за «опоздание в строй». Опоздавшего в первый раз «взят будет за караул или на два часа по три фузей Фузея — гладкоствольное кремнёвое ружье. на плечо». Опоздавшему во второй раз полагался арест на двое суток или «по шести мушкетов на плечо». Кто в третий раз опаздывал, того ждало наказание шпицрутенами. За разговор в строю полагалось «лишение оклада». За халатное несение караульной службы в мирное время солдата ждало «серьезное наказание», а в военное время — смертная казнь.

За «чародейство» полагалось сожжение, за поругание икон — отсечение головы

Особенно строго наказывали за побег. Еще в 1705 году вышел указ, согласно которому из трех пойманных беглецов одного по жребию казнили, а двух других ссылали на вечную каторгу. Казнь проходила в том полку, откуда бежал солдат. Бегство из армии принимало широкий размах, и правительству приходилось издавать специальные обращения к дезертирам с обещанием прощения добровольно вернувшимся в строй. В 1730-е годы положение солдат ухудшилось, что вело к росту численности беглых, особенно среди рекрутов. Усиливались и меры наказания. Беглецов ожидала или казнь, или каторга. Один из указов Сената 1730 года гласит: «Которые рекруты учнут бегать за рубеж и пойманы будут, то из первых заводчиков на страх другим казнить смертию, повесить; а прочим, которые не сами заводчики, чинить политическую смерть и ссылать в Сибирь к казенным работам».

Обычной отрадой в солдатской жизни было получение жалования. Оно было различным и зависело от рода войск. Меньше всех платили солдатам внутренних гарнизонов — их жалование в 60-х годах XVIII века составляло 7 руб. 63 коп. в год; а больше всех получали кавалеристы — 21 руб. 88 коп. Если учесть, что, например, лошадь стоила 12 рублей, то это было не так уж и мало, однако этих денег солдаты не видели. Что-то уходило за долги или в руки оборотистых маркитантов, что-то — в артельную кассу. Случалось и так, что полковник присваивал себе и эти солдатские гроши, заставляя идти на кражу и остальных офицеров полка, поскольку они все должны были подписывать расходные статьи.

Остатки жалованья солдат просаживал в кабаке, где порой в лихом кураже мог «бранить всех матерно и называть себя царем» или поспорить: с кем именно «блудно живет» государыня Анна Иоанновна — с герцогом Бироном или с генералом Минихом? Собутыльники, как полагается, тут же и доносили, и болтуну приходилось оправдываться обычным в таких делах «безмерным пьянством». В лучшем случае дело оканчивалось «гонянием шпицрутен» в родном полку, в худшем — кнутом и ссылкой в дальние гарнизоны.

Солдат мог поспорить, с кем именно «блудно живет» государыня Анна Иоанновна — с герцогом Бироном или с генералом Минихом?

Скучая на гарнизонной службе, молодой солдат Семен Ефремов поделился как‑то с сослуживцем: «Молись Богу, чтоб турка поднялся, то б мы отсюда вон». Он избежал наказания только благодаря объяснению своего желания начала войны тем, что «пока молод, может дослужитца». Уже понюхавшие пороху старые служивые думали не только о подвигах — в числе «вещест-венных доказательств» в делах Тайной канцелярии сохранились изъятые у них заговоры: «Укрепи, Господи, на рати и на бою и на всяком месте от татар и от розных верных и неверных языков и от ратного всякого оружия… а меня, раба своего Михайлу, сотвори яко же лева силою». Иных же тоска и муштра доводила, как рядового Семена Попова, до страшного богохульства: солдат написал своей кровью «богоотступное письмо», в котором «дьявола к себе призывал и богатества у него требовал… чтоб чрез то богатество отбыть от военной службы».

И все же война давала шанс удачливому. Отлично знавший психологию солдата Суворов в своем наставлении «Наука побеждать» упоминал не только о быстроте, натиске и штыковой атаке, но и о «святой добыче» — и рассказывал, как во взятом жестоким штурмом под его командой Измаиле солдаты «делили золото и серебро пригоршнями». Правда, так везло далеко не всем. Прочим же «кто остался жив — тому честь и слава!» — обещала та же «Наука побеждать».

Однако самые большие потери армия несла не от неприятеля, а от болезней и отсутствия врачей и медикаментов. «Ходя при захождении солнца по лагерю, видел одних полковых солдат, копавших ямы для умерших своих собратий, других уже хоронивших, а третьих совсем погребавших. В армии весьма мно-гие болеют поносом и гнилыми лихорадками; когда и офицеры преселяются в царство мертвых, за коими во время их болезни всеконечно лучше присмат-ривают, а за деньги их пользуют врачи собственными своими лекарствами, то как не умирать солдатам, оставленным в болезни на произвол судьбы и для коих лекарств или недовольно, или совсем в иных полках не имеется. Болезни рождаются от того, что армия стоит в каре, четвероугольником, что испраж-няемый кал, хотя немного ветр подует, распространяет по воздуху весьма дурной запах, что вода лиманская, будучи употребляема сырою, весьма нездорова, а уксусу не делят солдатам, что по берегу везде видимы трупы мертвые, потонувшие в лимане в трех бывших на нем сражениях» — так описывал осаду турецкой крепости Очаков в 1788 году армейский чиновник Роман Цебриков.

Большинству же выпадала обычная солдатская участь: бесконечные марши по степи или горам в жару или по грязи, биваки и ночевки под открытым небом, долгие вечера на «винтер-квартирах» по крестьянским избам. 

Горит восток зарёю новой
Уж на равнине, по холмам
Грохочут пушки. Дым багровый
Кругами всходит к небесам.
А. С. Пушкин, «Полтава»

Часто считается, что открытия - результат внезапных озарений, изредка посещающих одиноких и непризнанных гениев. Но так рождаются лишь общие концепции, непригодные для практического воплощения. Потому-то гении подчас и остаются непризнанными в течение многих столетий, пока кто-нибудь не воплотит их фантазии в жизнь. Настоящие, важные, революционные изобретения рождаются долго и трудно, но поспевают точно к сроку. Именно такой оказалась история кремнёвого ружья со штыком.

В ПОИСКАХ РУЖЬЯ

Во второй половине XVII века основу европейских армий составляла пехота, вооружённая облегчёнными мушкетами, годными для использования без подпорки, и трёхметровыми «шведскими» пиками. Конница, которой больше не угрожали медлительные, но непрошибаемые «ежи» баталий, почувствовала себя увереннее и переживала новый расцвет. Обычная в средние века, но позже забытая атака в сомкнутом строю, галопом, холодным оружием и копытами снова входила в моду. Но вернуть себе господствующее положение в бою кавалерия уже не могла: конный уже не стоил десяти пеших, как когда-то. Мушкетёр имел реальные шансы застрелить лошадь. Пикинёры, хоть и «укороченные», тоже дорого отдавали свои жизни.

А вот казне, напротив, обходились намного дешевле, чем кирасиры. Теперь именно пехоте предстояло стать главной ударной силой. Но искусство наступательного боя долго не давалось ей. Мушкетёрам приходилось держаться от врага напочтительном расстоянии, в ближнем бою они были слишком уж уязвимы. И дело было даже не в том, что кортик являлся слабоватым аргументом в рукопашной. Стрелок вообще не мог использовать его, одновременно удерживая огромное ружьё, тлеющий фитиль и деревянный шомпол. Пикинёры без огневой поддержки тоже немногого стоили.

Время требовало создания принципиально нового оружия - единого и универсального. Сочетающего свойства мушкета и пики.

РОЖДЕНИЕ ЛЕГЕНДЫ

Кремнёвое ружье позволило каждому солдату участвовать как в перестрелке, так и в ближнем бою. Оно возникло в результате объединения нескольких изобретений, каждое из которых имело непростую историю. К заимствованному у фитильного мушкета стволу добавились кремнёвый замок и бумажный патрон, повышающие скорострельность, надёжный стальной шомпол, а также штык. К концу XVII века каждый из этих элементов существовал уже не меньше полутора столетий. Но им очень долго не удавалось найти друг друга.

Кремнёвый замок был изобретён на Ближнем Востоке практически одновременно с появлением колесцового замка в Европе. В 1500 году он, во всяком случае, уже применялся в Турции. Четырьмя годами позже арабский кремнёвый стал известен в Испании. Отследить же дальнейшее распространение этой технологии по Европе помогает длинная череда высочайших запретов на её применение.

Последний раз кремнёвый замок был запрещён - под страхом смертной казни! - королём Франции Людовиком XIV в 1645 году. Но это вовсе не означало, что всякого, у кого он будет обнаружен, немедленно тащили к палачу. Производить, хранить, носить и даже использовать оружие с кремнёвым замком не возбранялось. С ним нельзя было лишь попадаться на глаза каптенармусу во время полкового смотра. Солдат с «неуставным» мушкетом не считался экипированным. Во времена, когда воин получал средства из казны, но приобретал снаряжение самостоятельно, это приравнивалось к дезертирству.

Чем же удобный и недорогой (по сравнению с колесцовым) замок так не угодил правителям? На самом деле претензии были весомы. Турецкий замок, исключительно простой в изготовлении и не склонный к поломкам, был при этом крайне ненадёжным в действии. Одна осечка приходилась на 3-5 выстрелов. На практике это означало, что залп полка окажется на 25% «жиже», чем в случае использования фитильных мушкетов.

Проблема надёжности отчасти была решена с появлением немецкого или «батарейного» кремнёвого замка в тридцатых годах XVII века. Куда более массивный и сложный европейский вариант осекался лишь один раз на 7-15 выстрелов.

Но и немецкий замок не был лишён недостатков. Он состоял из множества деталей, каждая из которых могла выйти из строя. Даже если при чистке терялся винт, в походной кузнице новый изготовить не могли. Кроме того, кремнёвый замок нуждался в новом типе боеприпасов: правильно обтёсанных кусочках камня. Кремень выдерживал всего два-три десятка выстрелов, достать же новый было нелегко. Пока кремнёвые ружья оставались редкостью, маркитанты не поставляли расходные материалы к ним.

Переход на оружие с кремнёвым замком стал возможным только после появления регулярных армий, получающих вооружение с казённых складов. Теперь, если ружьё выходило из строя, солдата наказывали и... немедленно выдавали ему новое. Ведь от безоружного стрелка нет никакой пользы. Легко решился вопрос и с производством кремней.

Заодно был внедрён и железный шомпол, удобно убиравшийся в ложу ружья. Принятые раньше толстые деревянные шомпола постоянно ломались, да и носить их было неудобно, хотя стоили они дёшево и не портили ствол. Но с тех пор, как мушкетёры перестали тратить собственные деньги на покупку оружия, эти преимущества потеряли значение.

Экономические соображения способствовали и принятию на вооружения известного с 1530 года бумажного дульного патрона. Суть изобретения заключалась в том, что вместо деревянного зарядца необходимое для выстрела количество пороха насыпалось в бумажную трубку - «гильзу». В неё же вклеивалась и пуля. Использование гильз позволяло отказаться от рожка с затравочным порохом и пары пыжей. Теперь стрелок просто доставал патрон из сумки, надкусывал его, высыпал немного пороха на полку, остальное в ствол, а затем туда же забивал шомполом пулю вместе с гильзой. Удобство такой техники заряжения не вызывало сомнений. Но в эпоху наёмных армий мушкетёры с не меньшей доблестью, чем натиск вражеской кавалерии, отражали попытки командования заставить их, кроме пороха и свинца, покупать ещё и дороговатую по тем временам бумагу.

Штык довершил превращение. Мушкетёры давно находили, что им требуется более сильное оружие, чем шпага. Попытки приделать остриё к подпорке прекратились, поскольку и самой подпоркой перестали пользоваться. Логичным казалось снабдить лезвием сам мушкет. Уже в XVI веке появились байонеты - вставляемые в ствол ножи. Но они постоянно ломались либо выпадали. В середине XVII века голландцы изобрели ввинчивающийся байонет. Но и он не удовлетворил военных, так как, когда нагретое стрельбой дуло охлаждалось, резьба заклинивала намертво. Распространение смог получить лишь штык, приваривавшийся снаружи ствола.

ОТ ФУЗЕИ К СЕМИЛИНЕЙНОМУ РУЖЬЮ

В 80-х годах XVII века «оружие будущего» приняло законченный вид. Конструкторам пришлось проделать большую работу: ведь и сам по себе мушкет весил более шести килограммов, теперь же к нему добавлялись тяжёлый немецкий замок, полутораметровый стальной шомпол и полуметровый штык, в сумме весившие ещё два килограмма. Лишь ценой жесточайшей экономии (в жертву были принесены даже прицельные приспособления) удалось удержать общий вес ружья в пределах 5,7 килограмма.

Не так-то просто оказалось определиться с выбором калибра. Ещё в начале XVII века «двухместные» 20-23-миллиметровые мушкеты стали сменяться куда более удобными 16-18-миллиметровыми. Но создатели фузеи всё-таки остановились на внушительном калибре 20,3-21,6 мм.

Решающее значение при этом сыграла, как ни странно, длина ствола. Он теперь одновременно являлся и «древком» для штыка: возможность нанести удар чуть раньше казалась большим преимуществом. Массово же производить стволы с соотношением калибра к длине больше 1:70 в ту пору не могли.

Конечно, фузея со 142-сантиметровым стволом представляется громадным ружьём. Но для того, чтобы оценить её габариты в полной мере, требуется некоторая дополнительная информация. Например, тот факт, что даже в 1836 году (а это уже XIX век) лишь каждый сотый из призванных во французскую армию рекрутов был выше 172 сантиметров. Средний же рост новобранцев составлял всего 158 сантиметров. Впрочем, французы тогда считались низкорослой нацией. Русские и англичане были несколько выше.

Калибр фузеи не только был велик «от рождения», но и постепенно возрастал со временем. Ведь после каждых двадцати выстрелов ружьё приходилось прочищать кирпичной пудрой, иначе нагар (смесь свинца, сажи и окалины) забивал ствол до такой степени, что пуля уже не входила в него. А поскольку возле казны и дульного среза ствол растирался быстрее, чем посередине, периодически ружье отправляли в мастерскую и рассверливали.

Выпущенные из фузеи пули наносили ужасные раны, но в цель попадали редко. Причём от усилий стрелка результат практически не зависел - легендарная меткость Соколиного Глаза (как, впрочем, и его предшественника Робина Гуда) является мифом. Даже в идеальном случае рассеяние пуль, вылетавших из гладких стволов той эпохи, было очень большим. Лучшее спортивное ружьё со стволом длиной 120 калибров обеспечивало верный выстрел по ростовой мишени с 60 метров. Военное 70-калиберное - с 35 метров. Короткое и лёгкое охотничье либо кавалерийское ружьё - только с 20 метров. То есть плохой стрелок, конечно, мог промахнуться и с такой дистанции. Но с большего расстояния даже снайпер попадал во врага лишь случайно.

Увы, такой бой имели только новые ружья, заряженные с большой аккуратностью. Ствол старой фузеи, повидавшей и испытавшей многое, как правило, был не раз погнут при штыковых ударах. А помятая шомполом и облепленная бумагой пуля могла считаться «круглой» лишь очень условно. К перечислен- ному стоит прибавить сокрушительную отдачу.

Несмотря на удобство нового замка и применение бумажного патрона, очень низкой оставалась и скорострельность: на заряжение уходило от одной до полутора минут, оружие было чудовищно длинным, да и штык мешал работать шомполом.

Лишь в середине XVIII века король Пруссии Фридрих II решил, что преимуществами в штыковом бою можно отчасти пожертвовать в пользу увеличения темпа стрельбы. Так появилось новое семилинейное (17,8 мм) ружьё со стволом, укороченным до 60 калибров.

Действенность выстрелов по лошади несколько снизилась, но теперь пехота могла давать уже полтора залпа в минуту. Путём систематической, заядлой и усиленной порки мушкетёров пруссакам даже удалось довести скорострельность до четырёх залпов. Но... опыт был признан неудачным. То есть мушкетёров, конечно, пороли и дальше, но делать больше залпа в минуту пехоту до середины XIX века уже не учили. Всё равно пули улетали непонятно куда, и частый огонь не имел иных последствий, кроме задымления и расхода боеприпасов. Реальный эффект давали только выстрелы в упор и штыковые удары.

Тем не менее к концу века по всей Европе были признаны удобство и практичность укороченного ружья, и семилинейный калибр стал стандартным.

О настоящей стандартизации, впрочем, говорить ещё не приходилось. Особенностью вооружения армий XVIII века (как и многих предыдущих веков) было отсутствие однообразия. Для каждого вида пехоты - мушкетёров, егерей, гренадёров - и для каждого вида конницы разрабатывалась и утверждалась на высочайшем уровне особая модель ружья. Но и ею снабжались только гвардейские полки. Большинство же солдат носило оружие самого разнообразного, а нередко и загадочного происхождения. Ведь основную его массу составляли трофеи, взятые во время бесчисленных войн, результаты переделок и модернизаций, а также реликты давно ушедших эпох. К примеру, фузеи, изготовленные при Петре I, продолжали использоваться вплоть до Отечественной войны 1812 года. А после неё ситуация стала только хуже: собрав со всей Европы самый невозможный оружейный хлам, французы принесли его в Россию и бросили под Москвой.

Захваченные в 1812-1815 годах трофеи никакой классификации не поддавались. Но и до этого в русской армии ружья делились по калибрам (от 13 до 22 миллиметров), и каждый калибр по типам: пехотные (самые длинные), егерские (короче), драгунские (ещё короче), кирасирские и гусарские (с самым коротким стволом). В общей сложности насчитывалось 85 «комбинаций». Некая стандартизация существовала только в пределах полков. Каждый из них получал ружья - пусть и выпущенные в самое разное время в различных странах, но со стволами примерно одинаковых калибра и длины.

Естественно, и это правило на деле не соблюдалось. Часть сдавала неисправные ружья на склады, а взамен получала не те, которые нужно, а те, которые имелись в наличии. Кроме того, даже среди ружей «равных пропорций» попадались как новые, так и старые с неоднократно рассверленными и истончившимися стволами. Баллистика у каждого из них была индивидуальной. Как следствие, точность залповой стрельбы не выдерживала критики. Солдаты, которым доставались древние 22-миллиметровые пищали, регулярно травмировались богатырской отдачей. У тех же стрелков, кому были выданы ружья калибром 13 миллиметров (взятые, вероятно, когда-то у янычар или польских партизан), начинали стучать зубы при встрече с вражеской конницей.

Уникальной особенностью русской артиллерии XVIII-XIX веков является смешанный состав артиллерийских батарей, в каждую из которых включалось равное количество пушек и гаубиц - «единорогов». При том же весе, что и обычное орудие, короткий «единорог» имел калибр 152 мм и поражал картечью втрое большую площадь. Зато выпущенные из него ядра летели вдвое медленнее и рикошетов практически не давали. На большую дистанцию огонь вёлся лишь разрывными снарядами.

На практике это означало, что русская артиллерия имела преимущество в ближнем бою, но уступала вражеской при дальней перестрелке - рикошеты были куда опаснее бомб. Начинённые чёрным порохом чугунные сферы взрывались слабо, давая мало убойных осколков. Если вообще взрывались.

С другой стороны, результат стрельбы ядрами сильно зависел от особенностей грунта и рельефа. Снаряды вязли в песке, перелетали овраги, отскакивали от пригорков и редутов. Гранаты, конечно, тоже нередко тонули в болотах и разбивались о камни, но всё-таки на пересечённой местности действовали вернее.

ТАКТИКА АРМИЙ XVIII ВЕКА

С появлением фузеи пики стали лишними. Теперь пехота могла отогнать конницу выстрелами и двинуться в атаку со штыками наперевес. Однако стратеги всё ещё не до конца доверяли новому оружию. Пикинёрские полки были упразднены к 1721 году (позже всего в России), но пики имелись на вооружении и в мушкетёрских полках, как и мушкеты в пикинёрских. Систематически это оружие продолжало использоваться до середины столетия, а эпизодически (в случае нехватки ружей) даже в начале XIX века.

Не сразу были освоены и приёмы штыкового боя. В начале XVIII века мушкетёры продолжали носить кортики или тесаки и даже пытались пользоваться ими в схватке. По шведскому уставу во время атаки первому ряду бойцов полагалось держать фузею в левой руке и шпагу в правой. Физически это было невозможно, но в армии традиционно не придают значения таким мелочам.

Тем не менее ружьё со штыком постепенно утверждалось как универсальное оружие пехоты. Единообразие позволило упростить организацию полков. Фактически они снова превратились в батальоны по 900 человек с двумя или четырьмя лёгкими пушками. Более крупные подразделения - бригады, дивизии, корпуса - включали уже несколько родов войск и состояли из полков пехоты, эскадронов конницы и батарей полевой артиллерии.

Полки делились на мушкетёрские, гренадёрские и егерские. Теоретически виды пехоты различались тактикой применения: гренадёры сомкнутыми колоннами шли на прорыв, стреляя только в упор, мушкетёры, построившись в каре, встречали огнём конницу, а егеря действовали цепями на сложной местности. Практически же вся пехота имела одинаковую подготовку и сражалась так, как этого требовали обстоятельства. Отличие (кроме униформы) заключалось лишь в том, что ружья егерей были укорочены и приспособлены для более частой стрельбы.

На три вида делилась и конница, но там разница была реальной. Кирасиры, представлявшие собой цвет и гордость кавалерии, на огромных «рыцарских» конях атаковали пехоту в лоб. Быстрые гусары осуществляли охваты и преследование. Драгуны же занимали промежуточное положение. Сравнительно длинные ружья и «универсальные» сапоги позволяли им действовать и в пешем строю, хотя практиковалось спешивание очень редко.

Важнейшим же из всего, что привнёс XVIII век в военное дело, стало появление регулярных армий. Промышленность и торговля бурно развивались, и короли серьёзно поправили финансовые дела. Теперь они имели возможность постоянно содержать многочисленное войско. Нанимать на короткий срок имело смысл только уже подготовленных солдат. Теперь же правительства нуждались лишь в новобранцах, которых можно будет вооружить и обучить. Отпускать опытных воинов было невыгодно. Военная служба независимо от того, поступали ли на неё добровольно либо попадали в результате мобилизации, стала чрезвычайно длительной: от 16 до 25 лет.

XVIII век - эпоха ярких мундиров. Армии умножились, боевые порядки растянулись, и теперь полководцу даже в подзорную трубу трудно было рассмотреть знамёна: лишь по оттенку камзолов он мог отличить свои войска от чужих.

Это время плывущих над полем боя облаков порохового дыма, время барабанов и свистящих ядер. Средневековье кончилось.

Архив Российской формы 18-20 в. (Часть 1)

ШТАБ-ОФИЦЕР МИНСКОГО ПЕХОТНОГО ПОЛКА

Минский пехотный полк был сформирован 16 августа 1806 года. В 1812 году находился в составе 1-й Западной армии, во 2-м корпусе генерал-лейтенанта К. Ф. Багговута, в 4-й пехотной дивизии. Полк участвовал в сражениях под Смоленском, при Бородине, Тарутине. Командовал полком полковник А. Ф. Красавин. В наградном списке офицерам, отличившимся мужеством и храбростью в сражении при Бородине, о командире полка сказано: «Предводительствовал вверенным ему полком с примерною неустрашимостию и, находясь под сильным пушечным огнем, действовал отлично и подавал подкомандующим своим пример личною храбррстию, причем получил сильную в ногу от ядра контузию». В заграничном походе Минский пехотный полк принял участие во многих сражениях, 18 марта 1813 года вступил в Париж. При общей пехотной форме Минский полк имел темно-. зеленые погоны с красной выпушкой и цифрой «4». Форма штаб-офицеров не отличалась от общевойсковой пехотной офицерской, но штаб-офицерские эполеты были с тонкой бахромой, репейки на киверах — с блестками, ботфорты — со шпорами и раструбами. В походе офицеры носили общеармейские серые рейтузы. У штаб-офицеров и адъютантов в седельных кобурах были пистолеты, кобуры прикрывались чушками (своеобразный элемент украшения из сукна). Чепраки (суконное декорирующее украшение под седло лошади) и чушки у конных офицерских чинов были темно-зеленого цвета с выкладкой из красного сукна и галуна.

РЯДОВОЙ И УНТЕР-ОФИЦЕР ВНУТРЕННЕЙ СТРАЖИ

Внутренняя стража — род войск, существовавших в России с 1811 по 1864 год для несения караульной и конвойной службы. Кроме общих воинских обязанностей на Внутреннюю стражу возлагались еще и специальные в отношении к губернскому начальству. Она могла быть употребляема для исполнения приговоров суда, поимки и истребления «восставших», беглых преступников, усмирения неповиновений, для преследования, конфискации запрещенных товаров, сбора податей, для охраны порядка во время стихийных бедствий и т. д. Таким образом, Внутренняя стража была полицейским органом, но имевшим военную организацию. Во время Отечественной войны 1812 года части Внутренней стражи употреблялись для обучения рекрутов и ополченцев, конвоирования эвакуируемых ценностей в глубь страны. По мере вторжения неприятеля они вливались в состав действующей армии. Например, 7 июля 1812 года могилевский губернатор граф Толстой, узнав о приближении французской армии, «послал 30 человек Внутренней стражи открывать неприятеля. Они дошли до первых французских пикетов, взяли в плен француза и от него получили дополнительные сведения». На следующий день воины Внутренней стражи храбро встретили вражеские разъезды. Рядовые Внутренней стражи носили серые мундиры с желтыми воротниками и обшлагами и серые панталоны с крагами. Отвороты фалд серые, с красными выпушками. Приборный металл — белый. Унтер-офицеры были обмундированы так же, как рядовые. На воротнике и обшлагах мундира — серебряный галун. Отличием обмундирования офицеров Внутренней стражи были темно-зеленые мундиры и клапаны на обшлагах: у первых батальонов или полубатальонов в каждой бригаде — темно-зеленые, у вторых — темно-зеленые с желтой выпушкой, у третьих — желтые.

ОБЕР-ОФИЦЕР И РЯДОВОЙ ЛЕЙБ-ГВАРДИИ ФИНЛЯНДСКОГО ПОЛКА

В 1806 году в Стрельне из служителей и мастеровых загородных дворцовых усадеб был сформирован батальон Императорской милиции в составе пяти рот пехоты и полуроты артиллерии. В 1808 году он был назван батальоном Финляндской гвардии, в 1811 году переформирован в полк. В 1812 году лейб-гвардии Финляндский полк состоял в 1-й Западной армии, 5-м корпусе гвардейской пехотной дивизии. Командиром полка был полковник М. К. Крыжановский. Полк участвовал в сражениях под Бородином, Тарутином, Малоярославцем, Княжем, под Красным. Истории известна судьба рядового Леонтия Коренного. Грудь богатыря украшал Георгиевский крест, врученный ему за проявленную в Бородинском сражении храбрость. В октябре 1813 года в знаменитой «битве народов» под Лейпцигом 3-й батальон полка был атакован значительно превосходящими силами противника и начал с боем отходить. Часть батальона оказалась прижатой к высокой каменной ограде. Л. Коренной помог перебраться через нее батальонному командиру и раненым офицерам, а сам с горсткой храбрецов остался прикрывать отступающих товарищей. Вскоре он остался один и яростно отбивался штыком и прикладом от наседавших врагов. В бою получил 18 ран, был пленен. Восхищенные мужеством русского солдата, французы оказали герою медицинскую помощь и, когда к нему вернулись силы, отпустили в знак уважения его доблести. За мужество Л. Коренной был произведен в подпрапорщики и стал знаменосцем полка. Ему была пожалована особая на шею серебряная медаль с надписью «За любовь к Отечеству». За военные действия в 1812—1814 годах лейб-гвардии Финляндскому полку были пожалованы Георгиевские знамена с надписью «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России в 1812 г.» и серебряные трубы с надписью «В вознаграждение отличной храбрости и мужества, оказанные в сражении при Лейпциге 4 октября 1813 г.».

РЯДОВОЙ И ШТАБ-ОФИЦЕР ЛЕЙБ-ГВАРДИИ ПРЕОБРАЖЕНСКОГО ПОЛКА

Лейб-гвардии Преображенский полк, один из первых двух полков русской гвардии (второй — Семеновский), сформирован был в 90-х годах XVII века из потешных войск Петра I. В 1812 году три батальона полка состояли в 1-й Западной армии, которой командовал генерал от инфантерии М. Б. Барклай де Толли. Командиром полка был генерал-майор Г. В. Розен. 26 августа 1813 года лейб-гвардии Преображенскому полку были пожалованы Георгиевские знамена с надписью «За оказанные подвиги в сражении 18 августа 1813 г. при Кульме». Кульм (современный Хлумец) — селение в Чехии, у которого произошло сражение между союзной армией (русские, прусские и "австрийские войска) и французским корпусом генерал-лейтенанта Вандамма. При Кульме французы потеряли до десяти тысяч убитыми и ранеными, 12 тысяч пленными, 84 орудия, весь обоз. В плену оказался и сам генерал. Потери союзников составили около десяти тысяч человек. Победа при Кульме воодушевила воинов союзных армий, укрепила антинаполеоновскую коалицию и вынудила Наполеона отступить к Лейпцигу, где французам было нанесено сокрушительное поражение. Мундиры для гвардейцев шили из лучшего сукна, отличались они изяществом и тонкостью отделки. Как бы ни менялись детали одежды русского воина Преображенского полка в зависимости от времени, условий войны, моды, но в основе всегда была традиция Петра I — темно-зеленый мундир с красной отделкой. С января 1812 года для всей армии ввели воротники на крючках, кивер стал ниже прежнего, с большим «развалом» (расширенным кверху). Штаб-офицеры носили эполеты с тонкой бахромой. Рядовые были вооружены кремневыми ружьями калибра 17,7 мм, с трехгранными штыками, дальностью боя в 300 шагов и тесаками-полусаблями. Штаб-офицерам полагались пистолеты и шпаги.

ОБЕР-ОФИЦЕР И БОМБАРДИР ГАРНИЗОННОЙ АРТИЛЛЕРИИ

Гарнизонная артиллерия была учреждена Петром I, который приказал выработать инструкции «как крепости содержать и где сколько чего что до артиллерии надлежит, и особливый анштальт (штаб)». В 1809 году все крепости были разделены на большие (20), средние (14) и малые (15). Всего накануне войны 1812 года значилось 69 артиллерийских гарнизонных рот. Артиллерийский гарнизон зависел от вооружения, которое было ближнего боя (противоштурмовое) и дальнего боя (противоосадное). Как правило, преобладала артиллерия ближнего боя. Кроме того, гарнизонные роты было определено содержать не только во всех крепостях, но и в местах, где хранились артиллерийские запасы, а также на пороховых заводах. Бомбардирами Петр I называл себя и своих товарищей, из которых в 1697 году была сформирована бомбардирская рота. В крепостной артиллерии бомбардиры назначались отдельными командирами. Кроме просто бомбардиров имелись бом-бардиры-лаборатористы, бомбардиры-наводчики и бомбардиры-наблюдатели. Они должны были обладать знанием химии, острым зрением, а главное, быть смышлеными и расторопными. Бомбардиры имели внешнее отличие в форме: галун на обшлагах мундира такого же цвета, как прибор, и трубочную лядунку (латунная коробка с запалами, крепившаяся на узкой белой портупее). Верх эполет у офицеров и погоны у нижних чинов черного сукна с нашитым из желтого гарусного шнурка номером роты.

РЯДОВОЙ ОДЕССКОГО И УНТЕР-ОФИЦЕР СИМБИРСКОГО ПЕХОТНЫХ ПОЛКОВ

Одесский и Симбирский пехотные полки были сформированы в 1811 году в составе шести батальонов и включены в 27-ю пехотную дивизию генерал-лейтенанта Д. П. Неверовского. Четыре действующих батальона были отправлены с этой дивизией на присоединение ко 2-й Западной армии, запасные батальоны — во 2-й резервный корпус генерал-лейтенанта Ф. Ф. Эртеля. 2 августа 1812 года солдаты Неверовского самоотверженно приняли удар неприятельской конницы под Красным. Отразив свыше 40 атак кавалерийского корпуса маршала Мюрата и пройдя в общей сложности около 26 километров, семитысячный отряд Неверовского на целые сутки сумел задержать французов и помешал Наполеону внезапно обрушиться на Смоленск. Главнокомандующий 2-й Западной армией П. И. Багратион писал в донесении: «...примера такой храбрости ни в какой армии показать нельзя». Бородинской битве предшествовал упорный бой за передовое укрепление русских — Шевардинский редут. С непревзойденным мужеством и героизмом около 15 тысяч воинов отражали натиск сорокатысячного корпуса наполеоновской армии. Бой окончился во славу русского оружия и сыграл большую, роль в подготовке русской стороны к генеральному сражению. На следующий день М. И. Кутузов сообщал: «С двух часов пополудни и даже в ночи сражение происходило жаркое весьма... войска не только не уступили ни единого шага неприятелю, но везде поражали его...» Последним уходил с редута батальон Одесского пехотного полка. Под Бородином, защищая Багратионовы флеши, полк потерял две трети своего состава. За кампанию 1812—1814 годов Одесский и Симбирский пехотные полки получили боевые награды: им был пожалован «Гренадерский бой» и знаки на кивера с надписью «За отличие». Одесский полк имел красные погоны с цифрой «27», Симбирский — темно-зеленые с красной выпушкой и цифрой «27».

ФЕЙЕРВЕРКЕР АРМЕЙСКОЙ И КАНОНИР ГВАРДЕЙСКОЙ ПЕШЕЙ АРТИЛЛЕРИЙ

Во время Отечественной войны 1812, года пешая артиллерия, как правило, употреблялась в боевой линии и для подготовки атак пехоты. В гвардейской артиллерии состояли две батарейных, две легких роты и две конные батареи; в полевой артиллерии — 53 батарейных, 68 легких, 30 конных и 24 понтонных роты. Как пешая, так и конная роты имели по 12 орудий. Артиллеристы разделялись на фейерверкеров, бомбардиров, канониров и гандлангеров. При каждом артиллерийском гарнизоне имелись школы, в которых канониры обучались грамоте, начальным основам арифметики. Выдержавшим установленный экзамен присваивался чин бомбардира (рядовой старшего класса). Самых способных из них производили в фейерверкеры. По степени знаний, опыту и боевым отличиям фейерверкеры подразделялись на четыре класса. В Отечественную войну 1812 года русские артиллеристы покрыли себя неувядаемой славой, бесчисленны примеры их мужества и героизма. Французский офицер Винтурини вспоминал: «Русские артиллеристы были верны своему долгу... ложились на пушки и не отдавали их без себя». В день Бородинского сражения русская артиллерия сделала 60 тысяч выстрелов. Рядовые пешей артиллерии носили мундир пехотного образца, но воротник, обшлага, обкладки фалд черные, с красной выпушкой. Погоны у пеших артиллеристов были красные, в армейских частях на них нашивали цифру или литеры из желтого шнура, обозначавшие принадлежность роты. Общим отличием для мундиров всей гвардии являлись басонные петлицы: на воротнике в два ряда, на обшлажных клапанах — в три. В гвардейской артиллерии киверным гербом служил орел с арматурой из пушек и ядер, в армейской — гренада с одним огнем и двумя скрещенными пушками. Вооружены артиллеристы были только тесаками (полусаблями).

ОБЕР-ОФИЦЕР И КОНДУКТОР ИНЖЕНЕРНОГО КОРПУСА

Инженерные войска предназначались для применения на войне всех современных военно-технических средств и исполнения наиболее сложных и ответственных работ (строительство крепостей и укреплений, крепостных стен и т.д.). В 1802 году было принято «Положение об учреждении Инженерного департамента военного министерства», в котором говорилось, что офицеры обязаны год обучаться в инженерной школе и после экзамена получать свидетельство «с про-писанием тех только познаний, какие действительно будут знать основательно». В 1804 году такая школа была открыта. Она заключала в себе кондукторское отделение для подготовки молодых людей к званию офицеров Инженерного корпуса и офицерский класс, ставший впоследствии основанием Инженерной академии. В Выборге, Киеве, Томске и других городах действовали также частные инженерные школы. В них преподавали математику, артиллерию, механику, физику, топографию, гражданскую архитектуру, рисование «ситуационных планов» и географических карт, полевую фортификацию. В 1812 году вступило в силу «Положение о Полевом инженерном управлении», согласно которому к обороне были подготовлены крепости и пункты важного стратегического значения. Всего на западной границе Российской Империи состояло в штате 62 крепости. Наибольшее влияние на военные операции оказали Бобруйск, Брест-Литовск, Динабург и Якобштадт. Кондуктора Инженерного корпуса (на правах юнкеров) носили форму строевых унтер-офицеров пионерных полков. Вооружены были тесаками и пистолетами. Офицеры тоже имели пионерную форму, но на воротнике и обшлажных клапанах — серебряные петлицы, эполеты были сплошь серебряные, шляпа с черным султаном, панталоны вместо серых — темно-зеленые.

УНТЕР-ОФИЦЕР И ОБЕР-ОФИЦЕР 2-го МОРСКОГО ПОЛКА

В России морская пехота основана в 1705 году, когда Петр I подписал указ о сформировании на флоте первого полка в составе двух батальонов по пять рот в каждом. Всего в полку было 1250 рядовых, 70 унтер-офицеров, 45 офицеров. В 1812 году в русской армии было четыре морских полка и один (Каспийский) батальон. 2-й Морской полк состоял в 25-й пехотной дивизии и занимался обучением ополченцев в Петербурге и Новгороде. Командовал полком полковник А. Э. Пейкер. Осенью полк входил в состав десантного корпуса генерал-лейтенанта Ф. Ф. Штейнгеля. Посаженный на транспортные суда в Або, Гельсингфорсе (Хельсинки) и Выборге десятитысячный корпус был переправлен в Ревель (Таллин) и Пернов (Пярну) и в сентябре прибыл к оборонявшим Ригу русским войскам корпуса генерала И. Н. Эссена. Жители города, более двух месяцев находившиеся в осаде, были освобождены от неприятеля. 15 сентября корпус Штейнгеля подошел к реке Экау и атаковал прусские войска. В октябре, накануне наступления П. X. Витгенштейна на Полоцк, корпус Щтейнгеля пришел в Придруйск. В декабре в составе армии Витгенштейна участвовал в преследовании неприятеля за пределами России. Морские полки имели форму егерского образца, но выпушки не красные, а белые, амуниция и кивера гренадерские, но без султанов. У 2-го Морского полка погоны белые с цифрой «25», что соответствовало номеру дивизии, в которой полк состоял. Будучи сформирован на гренадерском положении, полк имел «Гренадерский бой».

ВАЛТОРНИСТ 1-го ЕГЕРСКОГО ПОЛКА

Среди музыкальных инструментов, употреблявшихся в русской армии, кроме флейт, барабанов и литавр были валторны, которые использовались для подачи сигналов. Звуки валторны внушали воинам настроение торжественности, значимости предстоящих испытаний. В Отечественную войну 1812 года оба действующих батальона 1-го Егерского полка состояли в 1-й Западной армии, 4:м корпусе генерал-лейтенанта А. И. Остермана-Толстого, в 11-й пехотной дивизии. Запасной батальон был отправлен в корпус генерал-лейтенанта П. X. Витгенштейна. Командовал полком полковник М. И. Карпенков. 1-й Егерский полк отличился в контратаке против 13-й дивизии Дельзона, потеснившей гвардейских егерей и захватившей мост через реку Колочу. Дружные усилия солдат этого полка привели к полному разгрому дивизии Дельзона, после чего противник более не отважился действовать против правого крыла наших войск и ограничился лишь перестрелкой. М. И. Карпенков во главе полка, удерживая переправу через Колочу, был сильно контужен. За проявленное геройство произведен в генерал-майоры. Полк сражался под Тарутином, гнал неприятеля до Вязьмы, освобождал Дорогобуж, одержал победу у Соловьевой переправы. В период заграничных походов участвовал во многих сражениях. В марте 1814 года вступил в Париж. За военные действия 1812—1814 годов полку были пожалованы знаки на кивера с надписью, «За отличие» и звание гренадерского. При общей егерской форме полк носил желтые погоны с цифрой «11». Обмундирование валторниста имело те же отличия, что у батальонных барабанщиков.

ОБЕР-ОФИЦЕР ГВАРДЕЙСКОГО ФЛОТСКОГО ЭКИПАЖА

Гвардейский флотский четырехротный экипаж был сформирован в 1810 году из команд придворных яхт, учебных судов Морского кадетского корпуса, а также из особо отличившихся нижних чинов судовых команд. В 1812 году экипаж состоял в 1-й Западной армии, 5-м корпусе гвардейской пехотной дивизии. Командовал Гвардейским флотским экипажем капитан 2-го ранга И. П. Карцев. В ходе Отечественной войны экипаж участвовал в работах по укреплению военных лагерей, в том числе Дрисского, устройству мостов, минировал и уничтожал взрывами переправы. Часто роты Гвардейского флотского экипажа работали вместе с понтонными и пионерными ротами. В августе 1812 года измученная и уставшая русская армия продолжала отступать на восток. Быстрота и порядок отступления во многом зависели от исправности дорог и переправ, в чем немалое участие проявили гвардейские моряки. За военные действия в 1812—1814 годах Гвардейскому флотскому экипажу было пожаловано Георгиевское знамя с надписью «За оказанные подвиги в сражении 17 августа 1813 г. при Кульме». Обер-офицеры Гвардейского флотского экипажа (лейтенанты и мичманы) носили темно-зеленый мундир с белой выпушкой по воротнику и обшлагам; золотое шитье на стоячем без скосов воротнике и рукавных клапанах изображало якорь, перевитый тросами и канатом. По краям воротника и обшлажных клапанов нашивался золотой галун. Вне службы носили вицмундир с золотыми петлицами на воротнике и клапанах обшлагов. Шинель армейская, но с темно-зеленым воротником. Оружие при вицмундире — кортик с белой костяной рукояткой и золотым прибором на черной поясной портупее, в строю и на параде носили офицерскую полусаблю с вызолоченным эфесом на черной лакированной перевязи через правое плечо.

ШТАБ-ОФИЦЕР И УНТЕР-ОФИЦЕР ЛЕЙБ-ГВАРДИИ ЕГЕРСКОГО ПОЛКА

Егерские полки комплектовались из охотников, отличавшихся меткой стрельбой, и действовали нередко независимо от сомкнутого строя в местах «наиудобнейших и авантажнейших, в лесах, деревнях, на пассах». Егерям вменялось в обязанность «в амбускадах (засадах) тихо лежать и молчание хранить, имея всегда перед собой патрули пешие, впереди и по сторонам». Егерские полки служили также для поддержки действий легкой конницы. В 1812 году лейб-гвардии Егерский полк состоял в 1-й Западной армии, в гвардейской пехотной дивизии. Командиром полка был полковник К. И. Бистром. На Бородинском поле против лейб-егерей действовала дивизия Дельзона. В этом бою даже писари хватали ружья убитых товарищей и шли в сражение. Бой вырвал из рядов полка 27 офицеров и 693 нижних чина. Командир 2-го батальона Б. Рихтер за проявленное мужество получил орден св. Георгия 4-го класса. В сражении под Красным лейб-егеря пленили 31 офицера, 700 нижних чинов, захватили два знамя и девять пушек. Преследуя неприятеля, захватили еще 15 офицеров, 100 нижних чинов и три пушки. За эту операцию К. И. Бистром получил орден св. Георгия 4-го класса. Полк имел боевые награды: серебряные трубы с надписью «За отличие, оказанное в сражении при Кульме 18 августа 1813 г.», Георгиевские знамена с надписью «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России в 1812 г.». Кроме того, ему был присвоен «Егерский поход» на валторнах. При общей егерской форме лейб-гвардии Егерский полк имел офицерское шитье в виде прямых петлиц, выпушки и погоны оранжевого цвета. Вооружены егеря были несколько укороченными ружьями со штыками и штуцерами с кортиками, которые полагались лучшим стрелкам.

ОБЕР-ОФИЦЕР БЕЛОЗЕРСКОГО ПЕХОТНОГО ПОЛКА

Белозерский пехотный полк был сформирован в 1708 году. В 1812 году два действующих его батальона состояли в 1-й Западной армии, во 2-м корпусе генерал-лейтенанта К. Ф. Багговута, в 17-й пехотной дивизии. Командиром полка был подполковник Е. Ф. Керн. Полк доблестно сражался при Красном, Смоленске, Дубине, Бородине. Отличились белозерцы и в Тарутине, разгромив авангард неприятельской армий. Русская армия, организовав оборону на рубеже реки Нары, не только не пустила войска Наполеона в глубь страны, но и обеспечила себе выгодные позиции для перехода в контрнаступление. М. И. Кутузов писал: «Отныне имя его (села Тарутино., — Н. I3.) должно сиять в наших летописях наряду с Полтавою, и река Нара будет для нас так же знаменита, как и Непрядва, на берегах которой погибли бесчисленные полчища Мамая. Покорнейше прошу... чтобы укрепления, сделанные близ села Тарутина, укрепления, которые устрашили полки неприятельские и были твердою преградою, близ коей остановился быстрый поток разорителей, грозивший наводнить всю Россию, — чтоб сии укрепления остались неприкосновенными. Пускай время, а не рука человеческая их уничтожит; пускай земледелец, обрабатывая вокруг их мирное свое поле, не трогает их своим плугом; пускай и в позднее время будут они для россиян священными памятниками их мужества...» За оказанное отличие в сражении под Вязьмой командир полка Е. Ф. Керн был произведен в генерал-майоры. Бой за Вязьму длился около десяти часов. В нем участвовало 37 тысяч французов и 25 тысяч русских. Французы потеряли более шести тысяч убитыми и ранеными, две с половиной тысячи пленными, оставили город и спешно отступили к Дорогобужу. Участвовал полк также в заграничных походах. При общей пехотной форме полк имел белые погоны с цифрой «17».

РЯДОВОЙ 20-го И УНТЕР-ОФИЦЕР 21-го ЕГЕРСКИХ ПОЛКОВ

В 1812 году в русской армии было 50 егерских-полков. Егеря действовали в бою рассыпным строем, в основном против неприятельских офицеров, отличались меткой стрельбой. Вот как писал о мужестве и героизме русского унтер-офицера егерского полка майор французской артиллерии художник Фабер дю Фор (события происходили под Смоленском): «Среди вражеских стрелков, засевших в садах на правом берегу Днепра, один в особенности выделялся своей отвагой и стойкостью. Поместившийся как раз против нас, на самом берегу за ивами и которого мы не могли заставить молчать ни сосредоточенным против него ружейным огнем, ни даже действием одного специально против него назначенного орудия, разбившего все деревья, из-за которых он действовал, он все не унимался и замолчал только к ночи. А когда на другой день на переходе на правый берег мы заглянули из любопытства на эту достопамятную позицию русского стрелка, то в груде искалеченных и расщепленных деревьев увидали распростертого ниц и убитого ядром нашего противника унтер-офицера егерского полка, мужественно павшего здесь на своем посту». Бригадным командиром 20-го и 21-го Егерских полков был генерал-майор И. Л. Шаховской. Оба полка состояли в 1-й Западной армии, 3-м корпусе генерал-лейтенанта Н. А. Тучкова, в 3-й пехотной дивизии. При общей егерской форме 20-й полк имел желтые погоны, 21-й — светло-синие с цифрой «3». В апреле 1813 года 20-му Егерскому полку были пожалованы знаки на кивера с надписью «За отличие», тогда же за отличие обоим полкам был пожалован «Гренадерский бой».

РЯДОВОЙ И ОБЕР-ОФИЦЕР 1-го ПИОНЕРНОГО ПОЛКА

Пионерами именовали до 30-х годов XIX века солдат саперной части инженерных войск. В 1812 году было два пионерных полка (всего 24 роты), имевших организацию подобно пехотной: полк из трех батальонов, батальон из одной инженерной и трех пионерных рот. В инженерной роте — одинаковое число саперов и минеров. Роты 1-го Пионерного полка распределены были в 1-ю Западную армию, на Аланд и в крепости Бобруйск, Динабург, в Ригу, Свеаборг. Чтобы надежно прикрыть главные силы отступающей русской армии, от 1-й и 2-й армий был образован общий арьергард под командованием генерал-лейтенанта П. П. Коновницына. Под Царево-Займищем арьергард принял бой, успешному исходу которого содействовали храбрость и находчивость воинов 1-го Пионерного полка, которые «при быстром наступлении неприятеля, под сильными выстрелами, с особенным мужеством и неустрашимостью, с быстротою зажгли мост... остановили тем неприятельскую армию и спасли через то наших ретирующихся егерей, которых неприятель намеревался отрезать». Рядовые Пионерного полка носили обмундирование пехотного образца, но воротник, обшлага и обкладки фалд мундира черные, с красной выпушкой по наружному краю. Рукавные клапаны темно-зеленые с красной выпушкой. Герб на кивере у саперных и минерных взводов — металлическая Гренада «о трех огнях», у пионерных рот — «об одном огне». Пионеры были вооружены пистолетами и тесаками. Мундир офицеров был из более тонкого, чем у рядовых, сукна темно-зеленого цвета. Вместо погон им полагались эполеты с широким однорядным витком, обтянутым фольгой и тонкой сеткой цвета металлического прибора.

КАДЕТ И ШТАБ-ОФИЦЕР 1-го КАДЕТСКОГО КОРПУСА

Кадетские корпуса в России представляли собой учебно-воспитательные заведения, в которых дети дворян и военнослужащих получали первоначальное образование, перед тем как стать офицерами. Слово «кадет» означает «младший». Впервые Кадетский корпус был открыт в 1732 году по инициативе генерал-фельдмаршала Б. К. Миниха. В программу учебного курса входило изучение русского и иностранных языков, риторики, математики, истории, географии, юриспруденции, морали, геральдики, рисования, чистописания, артиллерии, фортификации; из физических занятий — фехтование, верховая езда, танцы и солдатская экзерция (фронт). Корпус готовил молодых людей к службе не только военной, но и гражданской. Его воспитанниками в XVIII веке были А. П. Сумароков, М. М. Херасков, преподавателем — Я. Б. Княжнин. В 90-е годы директором Кадетского корпуса был М. И. Кутузов. К приему в Кадетский корпус допускались дворянские дети девяти-десятилетнего возраста, пребывание их там длилось почти 10 лет. В 1797 году корпусу было дано наименование 1-го Кадетского. Его офицеры пользовались старшинством на один чин против армейских. Во время Отечественной войны 1812 года форма одежды 1-го Кадетского корпуса была следующая: мундир темно-зеленый, двубортный, с красными обшлагами и клапанами. У офицеров по воротнику, клапанам и обшлагам золотое кольцеобразное шитье, у кадет — золотой галун. Шляпы у офицеров были без галуна, с двумя серебряными кистями, кокардой, золотой петлицей и плюмажем из черных перьев. Офицеры носили золотые эполеты. При смотрах и парадах офицеры и кадеты надевали кивера с золоченым или медным гербом, изображающим полусолнце и двуглавого орла. Вооружены были шпагами и тесаками. Портупеи носили через плечо: офицеры под мундиром, кадеты — сверху. Шинели серые, с красным воротником.

ОБЕР-ОФИЦЕР И РЯДОВОЙ БУТЫРСКОГО ПЕХОТНОГО ПОЛКА

Бутырский пехотный полк был учрежден 29 ноября 1796 года. В 1812 году оба действующих его батальона состояли в 1-й Западной армии, 6-м корпусе генерала от инфантерии Д. С. Дохтурова, в 24-й пехотной дивизии. Командиром полка был майор И. А. Каменщиков. В Бородинском сражении полк вместе с другими полками дивизии отличился у батареи Раевского. В архивных документах есть запись: «Майор Каменщиков, находясь при полку во время сражения и командуя оным, с особым усердием и деятельностию исполнял деланные ему поручения и при отходе пробился на штыках сквозь неприятельскую кавалерию, несмотря на сабельную рану в левое плечо, хорошими распоряжениями устраивал воинских чинов полка и поощрял оных к храбрости и неустрашимости, за что удостаивается к награждению орденом св. Владимира с бантом». За Бородинское сражение Бутырскому полку были пожалованы Георгиевские трубы. Имел он и другие награды: Георгиевские знамена с надписью «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России в 1812 г.» и знак на кивер с надписью «За отличие». При общей пехотной форме рядовые Бутырского полка имели белые погоны с цифрой «24». Амуниция состояла из ранца черненой телячьей кожи, в середине его прикреплялась жестяная манерка (походная металлическая фляжка с привинчивающейся крышкой в виде стакана). Тесак носили на перевязи через правое плечо, в лопасть перевязи вставлялись ножны тесака и штыка. Офицеры помимо кивера и треугольной шляпы носили фуражку, такую же, как у нижних чинов, но с козырьком без номера и литеры на околыше.

БАТАЛЬОННЫЙ БАРАБАНЩИК ЛЕЙБ-ГВАРДИИ СЕМЕНОВСКОГО ПОЛКА

В 1812 году три батальона лейб-гвардии Семеновского полка состояли в 1-й Западной армии, 5-м корпусе гвардейской пехотной дивизии. Командиром полка был К. А. Криденер. Обладавший исключительным мужеством, он пользовался любовью и уважением солдат. Список личного состава полка украшали имена П. Я. Чаадаева, который за отличие при Бородине был произведен в прапорщики, И. Д. Якушкина и М. И. Муравьева-Апостола, находившихся при батальонном знамени. В походных записях поручика полка А. В. Чичерина читаем: «Мечта отдать жизнь за сердце Отечества, жажда сразиться с неприятелем, возмущение вторгшимися в мою страну варварами, недостойными даже подбирать колоски на ее полях, надежда вскоре изгнать их, победить со славою — все это поднимало мой дух». Жизнь молодого офицера оборвалась под Кульмом. 26 августа 1813 года лейб-гвардии Семеновскому полку были пожалованы Георгиевские знамена с надписью «За оказанные подвиги в сражении 18 августа 1813 г. при Кульме». В каждом полку русской армии были полковой, три батальонных и 48 ротных барабанщиков. Барабан являлся строевым, сигнальным и маршевым инструментом. Его звук поднимал боевой дух солдат перед сражением, подбадривал на марше, сопровождал воинов на параде. Барабанщики выбивали марши: «по караулам», «обыкновенные», «колонные», «похоронные», а также бой-сигналы: «под знамя», «честь», «поход» и т. д. В Преображенском, Семеновском и Измайловском полках был свой особый бой-сигнал «Гвардейский поход». При общей гвардейской форме Семеновский полк имел светло-синие воротники с красной выпушкой и петлицы из желтой тесьмы. Барабанщики на плечах носили особые накладки —«крыльца» —по цвету погон. Рукава и оба борта мундира в гвардии были расшиты желтой тесьмой.

ПЕХОТНЫЙ ГЕНЕРАЛ

В Ленинграде, в одном из залов Эрмитажа, есть «Военная галерея 1812 года», которая стала своеобразным памятником подвигу русской армии и ее военачальникам. В ней помещены 332 портрета генералов — героев Отечественной войны 1812 года. История боевого пути каждого генерала — пример самоотверженной любви к Родине. В 1812 году убито и умерло от ран 14 российских генералов, семь из них погибли в сражении при Бородине, 85 генералов начинали службу нижними чинами гвардии, 55 начинали боевой путь в армейских частях. Имя Дмитрия Сергеевича Дохтурова, генерала от инфантерии, связано со всеми важнейшими событиями войны 1812 года. В Бородинском сражении, после ранения П. И. Багратиона, он был назначен М. И. Кутузовым командующим 2-й армией. Умело организовав оборону Семеновских высот, отразил все атаки французов. Велика роль Д. С. Дохтурова в сражении за Малоярославец, когда его корпус отразил атаку целой неприятельской дивизии. За это сражение генерал был удостоен очень редкой боевой награды — ордена св. Георгия 2-й степени. Пехотные генералы имели эполеты с крученой бахромой, на шляпе — витую петлицу из золотого или серебряного шнура, плюмаж из черных, оранжевых и белых петушиных перьев. Киверов и нагрудных знаков не носили. Ботфорты как у штаб-офицеров. В походе носили общеармейские рейтузы. Чепраки и чушки из медвежьего меха с Андреевскими звездами на задних углах чепрака и на чушках. В 1808 году генералам был пожалован мундир с шитьем на воротнике, обшлагах и обшлажных клапанах в виде золотых дубовых листьев, который предписывалось носить при нахождении во главе нескольких частей в походе и обязательно в бою.

ОБЕР-ОФИЦЕР ЛЕЙБ-ГВАРДИИ ИЗМАЙЛОВСКОГО ПОЛКА

Гвардейский Измайловский полк был сформирован в 1730 году. В Отечественную войну 1812 года состоял в 1-й Западной армии, 5-м корпусе гвардейской пехотной дивизии. Командиром полка был полковник М. Е. Храповицкий. При Бородине измайловцы покрыли себя неувядаемой славой. Об их подвиге генерал от инфантерии Д. С. Дохтуров, которого за храбрость солдаты называли железным, сообщал М. И. Кутузову: «Не могу с довольною похвалою не отозваться о примерной неустрашимости, оказанной в сей день полками лейб-гвардии Измайловским и Литовским. Прибывши на левый фланг, непоколебимо выдерживали они наисильнейший огонь неприятельской артиллерии; осыпанные картечью ряды, несмотря на потерю, прибыли в наилучшем устройстве, и все чины от первого до последнего, один перед другим, являли рвение свое умереть прежде, нежели уступить неприятелю...» Лейб-гвардии Измайловский, Литовский и Финляндский полки были построены в каре на Семеновских высотах. В течение шести часов под непрерывным огнем неприятельской артиллерии отражали они атаки кирасир корпуса генерала Нансути. Каждый второй гвардеец остался на поле битвы, командир полка был ранен, но не покинул поля боя. По окончании сражения генерал-лейтенант П. П. Коновницын сказал герою: «Позвольте обнять храброго командира беспримерного полка». За участие в Бородинском сражении М. Е. Храповицкий получил чин генерал-майора. В награду за мужество Измайловскому полку были пожалованы Георгиевские знамена с надписью «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России в 1812 г.». Отличились измайловцы и в сражении при Кульме, за что полку были пожалованы две серебряные трубы. При общей гвардейской форме нижние чины Измайловского полка имели темно-зеленые воротники с красной выпушкой и петлицы из желтой тесьмы. У офицеров были темно-зеленые воротники с красной выпушкой и золотым шитьем, а также золотые эполеты.

НЕСТРОЕВОЙ ЛЕЙБ-ГВАРДИИ ИЗМАЙЛОВСКОГО ПОЛКА

К нестроевым нижним чинам в русской армии относились писари, фельдшеры, мастеровые, денщики и т. д. Согласно «Учреждению для управления большой действующей армией» от 27 января 1812 года для переноски раненых с поля боя на перевязочный пункт и последующей их эвакуации в каждом полку предусматривалось от двадцати и более нестроевых солдат с четырьмя носилками и с двумя легкими линейками. Нестроевые имели особую форму: фуражку с козырьком, однобортный мундир с шестью пуговицами и серые рейтузы — вес из серого сукна. По околышу и тулье фуражки, свободному краю воротника, обшлагов и обшлажных клапанов мундира, по шву рейтузов шла выпушка. Цвет выпушки в тяжелой пехоте был красный, в легкой — темно-зеленый, в специальных войсках — черный. Погоны были только в гвардии (в пехоте — цвета фуражек строевых чинов, в артиллерии — красные). Кроме того, в гвардии на воротнике в один ряд и на обшлажных клапанах в три ряда нашивались петлицы из желтой тесьмы. Нестроевые унтер-офицерского звания на воротниках и обшлагах носили золотой галун. Шинели и ранцы были такого же покроя, как у строевых. Вооружены нестроевые были только тесаками.

ОБЕР-ОФИЦЕР ЛЕЙБ-ГРЕНАДЕРСКОГО ПОЛКА

В 1756 году в Риге был сформирован 1-й Гренадерский полк. Звание лейб-Гренадерского было пожаловано ему в 1775 году за отличия, проявленные в действиях против турок; кроме того, полк имел две серебряные трубы за взятие Берлина в 1760 году. В Отечественную войну два действующих батальона полка находились в 1-й Западной армии, 3-м корпусе генерал-лейтенанта Н. А. Тучкова, в 1-й гренадерской дивизии; запасной батальон — в корпусе генерал-лейтенанта П. X. Витгенштейна. Командовал полком полковник П. Ф. Желтухин. В августе 1812 года полк участвовал в бою при Лубине. Это была одна из попыток Наполеона втянуть русскую армию в генеральное сражение в невыгодной для нее обстановке. Попытка закончилась неудачно. Из 30 тысяч человек французской армии, участвовавших в бою, убитых и раненых было около 8800, русские войска из 17 тысяч человек потеряли около пяти тысяч. В Бородинском сражении оба батальона полка находились на крайнем левом фланге, у деревни Утица, и отразили все атаки корпуса Понятовского. В этом бою был смертельно ранен Н. А. Тучков. Затем полк участвовал в сражениях при Тарутине, под Малоярославцем и Красным. 2-й батальон сражался при Якубове, Клястицах, у Полоцка, при Чашниках, на Березине. За храбрость и мужество, оказанные в Отечественной войне 1812 года, полк был причислен к гвардии (на правах молодой гвардии) и назван лейб-гвардии Гренадерским полком; ему были пожалованы Георгиевские знамена с надписью «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России в 1812 г.». Участвовал полк и в заграничных походах, в 1814 году 1-й и 3-й его батальоны вступили в Париж. При общей гренадерской форме полк имел на погонах литеры «Л. Г.», на воротниках и обшлажных клапанах — петлицы: у офицеров — золотого шитья, у нижних чинов — из белевой

ЕЗДОВОЙ АРМЕЙСКОЙ ПЕШЕЙ АРТИЛЛЕРИИ

В России слово «артиллерия» вошло в употребление при Петре I. К концу его царствования существовала полковая, полевая, осадная и крепостная артиллерия. На протяжении XVIII и в начале XIX столетия неоднократно менялись ее виды и военно-организационные строения. При образовании в 1802 году Военно-сухопутного министерства в его состав одним из первых вошел Артиллерийский департамент. Ему было вверено снабжение армии и крепостей артиллерией, артиллерийскими припасами и лошадьми, устройство пороховых и селитряных заводов, а также арсеналов, литейных домов, заводов по изготовлению орудий, лафетов, огнестрельного и холодного оружия. Ездовые управляли артиллерийскими упряжками и присматривали за лошадьми, а также помогали в бою артиллерийским расчетам. Приказ начальника артиллерии 1-й Западной армии А. И. Кутайсова накануне Бородинского сражения красноречиво характеризует действия русских артиллеристов: «Подтвердить от меня во всех ротах, чтоб они с позиций не снимались, пока неприятель не сядет верхом на пушки. Отважно держась на самом близком картечном выстреле, можно только достигнуть того, чтобы неприятелю не уступить ни шагу нашей позиции. Артиллерия должна жертвовать собой; пусть возьмут вас с орудиями, но последний картечный выстрел выпустите в упор, и батарея, которая таким образом будет взята, нанесет неприятелю вред, вполне искупающий потерю орудий». Артиллеристы выполняли приказ своего начальника, сам же двадцативосьмилетний генерал — музыкант, поэт, художник, всеобщий любимец — геройски погиб.

ОБЕР-ОФИЦЕР КВАРТИРМЕЙСТЕР

В начале XIX века в русской армий существовал вспомогательный орган военного управления и командования, носивший наименование «Свита Его Императорского Величества по квартирмейстерской части». Начальником ее в 1810—1823 годах был князь П. М. Волконский. На квартирмейстерскую часть были возложены такие задачи, как разведка местности, составление планов и карт, дислокация войска. В связи с обширным кругом обязанностей в ней служили самые различные люди, среди них можно было встретить ученых, иностранцев, строевых офицеров и т. п. Многие из них стали выдающимися военачальниками, например генерал-майор К. Ф. Толь, генерал-майор И. И. Дибич и другие. В январе 1812 года было издано «Учреждение для управления большой действующей армией», в составлении его принимали участие М. Б. Барклай де Толли, П. М. Волконский и другие. Согласно «Учреждению...» главнокомандующий представлял лицо императора и облекался его властью. При главнокомандующем состоял штаб, во главе штаба — начальник. Управление начальника штаба делилось на пять главных отделов, находившихся в ведении генерал-квартирмейстера, дежурного генерала, начальника инженеров, генерал-интенданта и начальника артиллерии. Деятельность генерал-квартирмейстера заключалась в ведении боевой деятельности войск, передвижении, назначении и т. д. В подчинении у генерал-квартирмейстера находилось такое ответственное лицо, как капитан над колонновожатыми. Офицеры-квартирмейстеры носили форму гвардейской артиллерии, но без петлиц, обшлага без клапанов, шпаги общеофицерские. На воротнике и обшлагах золотое шитье особого рисунка. На левом плече золотой эполет с золотым полем, на правом плече — витой из золотого шнура наплечник с аксельбантом. Шарф, шляпа, белые панталоны или походные серые рейтузы и сапоги как у офицеров в тяжелой пехоте.

УНТЕР-ОФИЦЕР ЛИБАВСКОГО ПЕХОТНОГО ПОЛКА

Либавский пехотный полк сформирован был в 1806 году из частей Петровского мушкетерского полка. В Отечественную войну 1812 года оба действующих его батальона (1-й и 3-й) находились в 1-й Западной армии, 6-м пехотном корпусе генерала от инфантерии Д. С. Дохтурова, в 7-й пехотной дивизии. Командовал полком полковник А. И. Айгустов. В августе 1-й и 3-й батальоны участвовали в сражении под Смоленском и, защищая мстиславское предместье, потеряли девять офицеров и 245 нижних чинов. Во время Бородинского сражения оба батальона находились в центре нашей позиции, у Горкинского оврага, и отразили несколько атак неприятельской кавалерии. Либавцы прикрывали отход русской армии от Москвы, доблестно сражались за Малоярославец, где 6-й пехотный корпус принял удар передовых частей наполеоновской армии и задержал их до прихода основных сил русской армии. О значении Малоярославецкого сражения красноречиво свидетельствуют слова М. И. Кутузова: «Сей день есть один из знаменитейших в сию кровопролитную войну, ибо потерянное сражение при Малоярославце повлекло бы за собою пагубнейшие следствия и открыло бы путь неприятелю через хлебороднейшие наши провинции». 2-й батальон находился при защите Динабурга (Даугавпилс), участвовал в сражениях у Полоцка, в боях на реке Ушач и при Ехимании. В 1813 году 1-й и 3-й батальоны были назначены в состав корпуса, осаждавшего крепость Глогау (Глогув). Затем либавцы сражались в составе силезской армии, участвовали в осаде крепости Кассель. 17 января 1814 года в сражении при Бриен-ле-Шато либавцы геройски атаковали неприятеля и, несмотря на сильный огонь, штыками выбили его из селения и замка. При общей пехотной форме Либавский полк имел желтые погоны с цифрой «7».

КОЛОННОВОЖАТЫЙ

Колонновожатый — это унтер-офицер квартирмейстерской службы, готовящийся к сдаче экзаменов на офицерский чин. В конце первого десятилетия XIX века в Москве образовалось общество математиков. Душой и организатором общества был Н. Н. Муравьев. При обществе была создана частная школа, в которой подготавливали колонновожатых. В школу принимались гражданские лица, которые по прохождении соответствующего курса производились в офицеры Свиты Его Императорского Величества по квартирмейстерской части. С 1816 года школа стала государственным училищем. Московское училище для колонновожатых воспитало многих будущих декабристов: И. Б. Абрамова. Н. Ф. Заикина, В. П. Зубкова, П. И. Колошина, А. О. Корниловича, В. Н. Лихарева, Н. Н. Муравьева. П. П. Титова, А. А. Тучкова, 3. Г. Чернышева, А. В. Шереметева и других. Колонновожатые имели форму рядовых гвардейской артиллерии, но без петлиц. Погоны черные, с красной выпушкой. Обшлага без клапанов, кивера пешей артиллерии с унтер-офицерским репейком и красными этишкетами, вместо орла гренада «о трех огнях», сабли кавалерийские с портупеей носили по офицерскому типу, то есть под мундиром, панталоны темно-зеленые с крагами, как в гвардейской пешей артиллерии, шинели офицерского образца, серые, с черным плисовым воротником и красной выпушкой. Чепраки драгунского образца с черной плисовой обкладкой, красной выпушкой и черным императорским вензелем с красной окантовкой.

РЯДОВОЙ ГАРНИЗОННОГО ПОЛКА

Гарнизонная служба предназначалась для охраны казнохранилищ, складов казенного имущества, арсеналов, тюрем, крепостных сооружений и т. д. В случае необходимости гарнизонные полки участвовали в восстановлении государственного порядка во время народных волнений и в период стихийных бедствий. В 1812 году было 44 внутренних губернских полубатальона, 4 внутренних губернских батальона, И гарнизонных полков и 13 гарнизонных батальонов. Во время Отечественной войны гарнизонные полки участвовали в обучении рекрутов. По мере наступления наполеоновской армии части гарнизонных полков вливались в состав действующей армии. Рядовым гарнизонных полков, состоявшим на полевом положении, полагались: темно-зеленый мундир (воротник и обшлага желтые, отвороты фалд краповые), панталоны, сапоги с крагами, кивер без этишкета, шинель, фуфайка, шпага на перевязи с тесачным клинком, темляк, ружье со штыком, ранец, манерка, подсумок с перевязью без герба. Погоны у всех полков были красные с белыми цифрами. На погонах Московского гарнизонного полка стояла цифра «19».

РЯДОВОЙ ПАВЛОВСКОГО ГРЕНАДЕРСКОГО ПОЛКА

В 1812 году два действующих батальона Павловского полка состояли в 1-й Западной армии, 3-м корпусе генерал-лейтенанта Н. А. Тучкова, в 1-й гренадерской дивизии; запасной батальон — в корпусе генерал-лейтенанта П. X. Витгенштейна. В Бородинском сражении выбыло из строя 345 солдат и офицеров Павловского полка, командир Е. X. Рихтер получил ранение. Затем полк участвовал в боях при Тарутине, за Малоярославец, под Красным. Особенно отличился 2-й батальон при Клястицах, «пройдя под сильным огнем неприятеля через пылавший мост» и выбив штыками французов из города. Полк сражался под Полоцком, при Чашниках и Березине. За храбрость и мужество он был причислен к гвардии (на правах молодой гвардии) и назван лейб-гвардии Павловским полком. Ему были пожалованы Георгиевские знамена с надписью «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России в 1812 г.». В заграничном походе полк участвовал во многих сражениях, в 1814 году торжественно вступил в Париж. Павловский полк имел славную героическую историю и особенные боевые традиции. В гренадерские части отбирали людей высокого роста, смелых и опытных в военном деле. Гренадеры прикрывали фланги боевого расположения войск. Вооружены они были гладкоствольными ружьями и полусаблями. На голове" носили высокую шапку — «митру» — с медным налобником, на нем — чеканный двуглавый орел. В начале XIX века «митра» в других полках заменена была кивером. Но эти изменения не коснулись Павловского полка, так как Александр I, желая наградить «отличное мужество, храбрость и неустрашимость, с каковыми подвизался полк при неоднократных сражениях», повелел «чтобы в почесть онаго полка ныне состоящие в нем шапки оставить в том виде, в каком сошел он с места сражения, хотя бы некоторые из них были повреждены; да пребудут они всегдашним памятником отменной храбрости...».

ФЛЕЙТЩИК И РОТНЫЙ БАРАБАНЩИК ОРЛОВСКОГО ПЕХОТНОГО ПОЛКА

Орловский пехотный полк был сформирован в 1811 году. В Отечественную войну два действующих его батальона состояли во 2-й Западной армии, 7-м корпусе генерал-лейтенанта Н. Н. Раевского, в 26-й пехотной дивизии. -Командовал полком майор П. С. Берников. Орловцы доблестно участвовали в обороне Смоленска. В августе 1812 года 1-я и 2-я Западные русские армии объединились под Смоленском. Цель Наполеона разбить их поодиночке была сорвана. У стен древнего ключ-города завязалось кровопролитное сражение, в котором участвовали пехотинцы Орловского полка. Под Бородином полк прикрывал батарею Раевского и отличился при отражении первой атаки неприятеля. В этой жесточайшей, схватке противник потерял около трех тысяч человек. Опасность прорыва центра русской позиции была ликвидирована. Известен и другой подвиг солдат Орловского полка, У деревни Дашковки французы захватили у убитого подпрапорщика знамя полка. Унтер-офицер выхватил его у врага, но был убит.Тогда адъютант полка кинулся в гущу боя, отнял знамя и вынес его.
Находясь в авангарде Главной армии генерала от инфантерии М. А. Милорадовича, Орловский полк сражался при
Малоярославце, Вязьме, под Красным. За доблесть и отвагу
ему были пожалованы

В царствование Александра III не было ни войн, ни больших сражений. Все решения по внешней политике принимались лично Государем. Была даже упразднена должность государственного канцлера.
Во внешней политике Александр III взял курс на сближение с Францией, а в деле строительства армии большое внимание было уделено воссозданию морского могущества России. Император понимал, что отсутствие сильного флота лишило Россию значительной части ее великодержавного веса. В годы его правления было положено начало броненосным эскадрам вместо легких флотилий корветов и клиперов и воссозданию Черноморского флота. Корабли строились русскими инженерами, на русских заводах, из русских материалов.
В 1891 году положено начало Великому Сибирскому пути - сделан огромный шаг вперед к познанию России. Закладку его произвел цесаревич Николай Александрович во время поездки на Дальний Восток.
Николай I и Александр II были военными по призванию. Их часто видели на разводах, смотрах, полковых праздниках, в собраниях, беседующих с офицерами, близко принимающих к сердцу события в полковой семье. Александр III не питал страсти к военному делу, но видел и чувствовал, что судьбы вверенного ему Отечества зависят от состояния его вооруженной силы. У России есть лишь два верных союзника - ее армия и ее флот, - говорил он и, сознавая это, неуклонно стремился к всестороннему развитию русской военной мощи. При нем царские смотры стали устраиваться реже, разводы были вовсе отменены, флигель-адъютантские и свитские вензеля, щедро раздававшиеся Александром II в армейские полки, стали редкими и даже в гвардии, сделавшись привилегией очень небольшого круга лиц.
Главной заботой Военного ведомства в царствование Александра III стало увеличение обученного запаса армии путем пропуска большого количества людей через ее ряды. Ежегодный контингент новобранцев составлял при Александре II 150000 человек, в 1881 же году было уже призвано 235000 человек.
1882 год стал годом реформы русской кавалерии, так называемой драгунской реформой. Было принято высочайшее решение преобразовать всю русскую регулярную конницу на драгунский лад. Начало положило переименование кавалерийских полков и изменение формы - мундиров, которыми так гордились кавалеристы, посчитавшие это посягательством на самую душу конницы - ее традиции. Были упразднены пики, которые остались лишь в казачьих частях. Основой обучения стали пеший строй и стрельба, а лошадь превратилась из главного оружия кавалериста просто в средство передвижения. Условия службы в кавалерии стали неприглядными. Многие офицеры покинули ряды конницы особенно после введения новой формы - кафтанов и армяков нового псевдорусского покроя. В общем, качество русской конницы в 80-х и 90-х годах заметно снизилось, и она приблизилась скорее к типу ездящей пехоты.
В конце 1880-х годов вся русская артиллерия была перевооружена клиновыми орудиями образца 1877 года хороших баллистических качеств, бившими на 4,5 версты. А в 1891 году был сформирован горноартиллерийский полк, в котором испытывались горные орудия различных образцов.
В связи с усиленным строительством крепостей на западной границе значительно увеличен состав инженерных войск. В конце царствования Александра III их считалось 26 батальонов (21 саперный, 5 железнодорожных).
Император Александр III не допускал разговоров о политике в семейном кругу и совершенно не посвящал в государственные дела наследника, считая его пока слишком молодым и полагая, что для этого всегда найдется время. Но 20 октября 1894 года не стало Царя-Миротворца. Его наследнику - молодому Императору Николаю II - было 26 лет. Он только что откомандовал батальоном в Преображенском полку, должен был вскоре получить генеральский чин и полк, но вместо полка получил всю Российскую Империю. Обращаться же за советом было не к кому.

Царствование императора Николая II

Вначале все оставалось, как при предыдущем царствовании, начиная с министров и кончая покроем мундиров. Государственный механизм казался налаженным на многие столетия - везде еще чувствовалась могучая рука Александра III. Международное положение России было блестящим, и московские коронационные торжества 1896 года, когда вся Европа стояла в свите молодой императорской четы, явились апофеозом российской великодержавности.
В бытность свою наследником престола Николай II получил основательную строевую подготовку, причем не только в гвардии, но и в армейской пехоте. По желанию своего державного отца он служил младшим офицером в 65-м пехотном Московском полку. Цесаревич познакомился во всех подробностях с бытом войск и, став Императором Всероссийским, обратил внимание на улучшение этого быта: были повышены оклады и пенсии, улучшено довольствие солдат. Он отменил прохождение церемониальным маршем, бегом, по опыту зная, как оно тяжело дается войскам.
Поражение России в русско-японской войне выявили серьезные недостатки в центральном управлении, организации, системе комплектования, боевой подготовке и техническом оснащении армии.
Еще в 1895 году была восстановлена должность генерал-инспектора конницы и на нее был назначен великий князь Николай Николаевич-Младший. За десять лет - с 1895-1905 годы – ему удалось ликвидировать последствия неудачной реформы 1882 года и русская конница вновь стала лучшей в мире кавалерий.
Артиллерию начали перевооружать 3-дюймовой скорострельной пушкой образца 1900 года, причем был принят единственный вид патрона - шрапнель. Граната оставлена лишь для 6-дюймовых мортир. Перевооружение было спешно начато в 1900 году, когда Путиловским заводом было выпущено 1500 орудий, но затем приостановлено вследствие некоторых выяснившихся дефектов. Изъяны эти удалось устранить в пушке образца 1902 года, которой и было произведено в 1903-1904 годах окончательное перевооружение, начиная с пограничных округов. Пушка образца 1900 года с буферным накатником оказалась впоследствии превосходным зенитным орудием.
Были сокращены сроки действительной службы (в пехоте и полевой артиллерии с 5 до 3 лет, в других родах войск с 5 до 4 лет, на флоте с 7 до 5 лет), омоложен офицерский состав; улучшены быт солдат и матросов (питание и вещевое довольствие) и материальное положение офицеров и сверхсрочнослужащих.
Реформа 1910 года привела всю пехоту в однородный состав полевых войск и ввела орудия навесного огня в состав корпусной артиллерии. В том же году был создан императорский военно-воздушный флот. Это был лишь первый шаг к задуманной коренной реорганизации русской армии, значительно усилившей ее состав и техническую мощь. На это требовались финансы-500 миллионов рублей. Лишь в 1913 году Военному ведомству удалось получить кредиты для выполнения в пятилетний срок Большой программы. По этой программе, русская армия к концу 1917 года сравнивалась техникой с германской. По Большой программе наша сухопутная вооруженная сила доводилась с 1 230000 человек до 1 710000 человек в мирное время. По Большой программе вновь должно было формироваться 32 пехотных полка и 6 стрелковых, 26 кавалерийских полков и особенно усиливалась артиллерия. Все это осталось на бумаге. Весной 1914 года была сформирована 4-я стрелковая Финляндская бригада - все, что успели осуществить из всего грандиозного плана. В 1914 году началась последняя война русской императорской армии.
Первая мировая война продолжалась более четырех лет. Она стала одной из самых кровопролитных и значительных по последствиям в истории человечества.

Упрощение хозяйства. [Об обмундировании солдат]

В русской армии конца XIX века хозяйственность заняла то место, которое в первую половину столетия занимал фронт - шагистика. При минимальном финансировании войска были вынуждены сами себя содержать. Приходилось строить помещения, амуницию, одевать и довольствовать войска хозяйственным способом, без расходов от казны. Полковые хлебопекарни, полковые сапожные мастерские, швальни, шорни, столярные и плотничьи артели стали отнимать все силы войск и все внимание начальников.
До сих пор, казна отпускала армии только деньги и материал на обзаведение бельем, постройку одежды, шитья сапог и проч., а изготовлялось все это уже в самих частях. Из солдат выбирались портные сапожники, и всем им давалось дело по их ремеслу. Для этого при каждой части были образованы свои швальни, мастерские. Такой порядок неудобен тем, что он отнимает очень много людей. Вместо того, чтобы все годы солдатской службы отбыть в строю, многие, и даже очень многие, солдаты больше половины срока службы сидели за иглой, за дратвой и шилом и почти вовсе не учились военному делу. Теперь, когда срок военной службы сокращен до трех лет, обременять войска заботами по хозяйству совершенно невозможно. Времени едва хватает на то, чтобы нижние чины успели вполне обучиться чему следует.
Необходимо, чтобы предметы обмундирования, обувь , белье носильное и постельное отпускались из казны в готовом виде. Забота о приготовлении указанных вещей для всей армии есть прямая обязанность интендантства. Строевые же части армии должны обучаться только настоящему военному делу. Оно велико, сложно и трудно и делается все труднее. Конечно, интендантству придется образовать обширные обмундировальные мастерские и, вообще, расширить свое дело. Без сомнения, все это вызовет новые расходы для казны, но ввести такое изменение в войсковом хозяйстве необходимо.
Интендантство же, взяв на себя заботу об обмундировании армии, должно особенно зорко следить за тем, чтобы все вещи, поставляемые в войска, были вполне доброкачественны. Если же интендантство будет отпускать всякую гниль, то возможно ли требовать от солдата, чтобы казенная одежда и обувь носились не меньше положенного срока?..
Особенное внимание должно обратить интендантство на обувь наших нижних чинов. Прочная, легкая обувь , хорошая пригонка сапога - для пехотинца первое дело. Не даром говорится, что в ногах - половина победы!.. Грубый, тяжелый сапог , да еще плохо пригнанный - для солдата несчастье, особенно на походе. Из-за сапог больше всего бывает отставших. Из-за той же обуви наша пехота несколько тяжела на ходу, не способна легко и быстро передвигаться. Русский солдат вообще может ходить много и вынесет такой переход, какой не под силу никакому иностранцу, - а дайте-ка ему обувь получше!.. Да и вообще все снаряжение русского воина нуждается в переделке. Прошлая война указала, что обмундирование нашего солдата и снаряжение плохо рассчитаны на боевое время. Зимой солдату холодно, так как он легко одет, а летом жарко, потому что принужден таскать на себе тяжелое обмундирование и обувь .
Как одеть солдата, как придумать ему такую одежду, чтобы он во всякое время года, во всякую погоду чувствовал себя хорошо - решить трудно; вопрос этот сложный, но его необходимо решить поскорее так, чтобы армия была одета и практично, и удобно, и недорого, и красиво. Красота солдатской одежды имеет свое значение. Солдат должен быть одет не только удобно и аккуратно, - нужно, нужно чтобы он чувствовал себя красиво одетым. Он надежда, лучший цвет, защита государства; ему неприлично убогое, уродливое платье : оно должно соответствовать его высокому званию.
Хотя интендантство уже приступило к заготовке одежды для армии и некоторые вещи солдатского обмундирования уже теперь отпускаются из казны в готовом виде, но нужно, чтобы такая перемена произошла в войсковом хозяйстве как можно быстрее и была вполне закончена.

Формы обмундирования

Мундир при Александре III

Начало царствования ознаменовалось совершенным изменением внешнего вида войск. Изящные мундиры красивой армии Царя-Освободителя не шли к массивной фигуре нового Государя. Александр III не считался с эстетикой, требуя национального покроя и практичности. Новая форма была введена уже летом 1882 года. Армия стала неузнаваемой. Исчезли гвардейские каски с плюмажем, кепи и шако с султанами, эффектные мундиры с цветными лацканами, уланки и ментики, сабли и палаши. Весь этот блеск был заменен долгополыми кафтанами на крючках, широкими шароварами и низкими шапочками поддельного барашка. В армейской пехоте, где были упразднены ранцы и вместо них введены вещевые мешки . Новая форма не всем пришлась по душе. Некоторые офицеры, например, укорачивали мундир на прежний образец, другие, наоборот, удлиняли, приближая его к сюртуку, третьи по примеру стрелков утрировали напуск шаровар, доводя их до носков сапог . В результате иностранные корреспонденты, видевшие русскую армию, отмечали, что нельзя было встретить двух офицеров, одинаковым образом одетых. Солдаты, уходя в запас, отказывались брать мундиры нового покроя, а на свой счет перешивали их по старой форме - обязательно с лацканами. Единственной положительной стороной этой переобмундировки, которую оценили все, было введение в жаркое время года белых рубах, до той поры носившихся лишь на Кавказе и в Туркестане.
Александр III посмотрел на блестящие мундиры как на дорого стоящую мишуру. Но в глазах офицеров и солдат это была далеко не мишура. Они сохраняли преемственность с прошедшими геройскими эпохами.
Уже с кепи связывались славные воспоминания Шипки и Шейнова, а с лацканами и ментиками уходили предания Фридланда и Бородина.

Обмундирование строевых нижних чинов

Строевым нижним чинам частой войск, войсковых управлений и заведений военного ведомства полагаются следующие предметы обмундирования:
1. Мундир без пуговиц по борту
а) С боковыми карманами: в гренадерских и армейских пехотных полках; в армейских стрелковых, линейных, резервных и крепостных пехотных полках и батальонах; в армейских драгунских полках и кадровой кавалерии запаса; в саперном (гренадерском и армейском), железно-дорожном и понтонном батальонах; в крепостных саперных ротах и кадровых командах; в минных, электротехнической и крепостных минных ротах.
б) Без боковых карманов: в артиллерии: гренадерской, полевой, резервной и запасной конной, горной, крепостной и местной; в артиллерии инженерной стрелковой летучей, мортирной и военно-телеграфных парках; в местных частях войск; в корпусе жандармов (исключение гвардейская жандармская кадровая команда); в корпусе топографов; в управлениях и штабах вышеупомянутых частей войск, а также в штабе и управлении армейской кавалерии; в управлениях и заведениях военного ведомства; в мастеровых инженерных командах (Цирк. гл. шт., 1882 г. № 137).
2. Шаровары укороченных, без выпушек: во всех гренадерских и армейских войсках, штабах, управлениях и заведениях военного ведомства.
3. Шинель, с измененными, воротником, без пуговиц по борту: во всех гренадерских и армейских войсках, штабах, управлениях и заведениях военного ведомства.
4. Галстук нового покроя.
5. Барашковая шапка .
6. Фуражка без козырька. Примечания: 1) Фуражка с козырьком полагается подпрапорщикам, эстандарт-юнкерам, фельдфебелям, старшим вахмистрам и офицерской прислуги (Цирк. Глав. Шт. 1882 г. № 101).-2) Строевыми нижним чинам войск, управлений и военных заведений Закаспийской области фуражка полагается также с козырьком, которая в летнее время должна быть покрыта белым чехлом - во всех случаях; барашковая же шапка из предметов обмундирования вовсе отменена (Прик. по воен. вед. 1891 г. № 331), за исключением строевых нижних чинов частей войск, в коих имеются знаки отличия на головных уборах. (Прик. по воен. вед. 1892 г. № 76).
7. Башлык измененного образца.
8. Кушак шерстяной офицерского образца. Полагается иметь фельдфебелям а старшим вахмистрам во всех частях войск, управлениях и заведениях. Примечание. Белый кушак для фельдфебелей и вахмистров устанавливается, обязательно, нитяный, для возможности его чистки (Прик. по воен. вед. 1881 г. № 340 и 1882 г. № 6-й и 325).
9. Папаха - войскам Омского, Иркутского и Приамурского воен. округов.

Рисунок обмундирования и снаряжения нижних чинов армейской пехоты

Рисунок обмундирования
нижних чинов
армейских драгун

Мундир при императоре Николае II

Весной 1908 года для поднятия престижа военной службы была введена красивая форма обмундирования. Форма эта с ее цветными лацканами и киверами с султаном (этот головной убор - в гвардии) приближалась к образцам эпохи Александра I. Офицеры (но только в армейской пехоте) могли носить вместо некрасивых шашек - сабли, как до Александра III. Конница засверкала великолепием касок, киверов, колетов, доломанов и ментиков. У новой формы были противники, ворчавшие на непроизводительные затраты, но их не слушали. Был поднят вопрос об удлинении мундиров и шинелей с пригонкой их в талии и введении остроконечного матерчатого шлема-шишака.
В 1910 году в армии было введено походное защитное обмундирование: гимнастерка хаки и офицерский китель превосходной (с красноватой искрой) материи.

Мнение генерала М.Драгомирова

Замечательная особенность продолжительно-мирного времени: предложения всяческих усовершенствований и в обмундировании, и в вооружении, и в обучении, и даже во внутреннем воинском порядке, растут как грибы после дождя; к сожалению не съедобные, а больше мухоморы.
Тут чего хочешь, того и просишь, начиная от выпушек и петличек (которыми иные хотели бы отличить не то что части, а даже мелкие подразделения частей), и до надульников, заглушающих звук выстрела. Остановимся на некоторых из этих усовершенствований.
Так, одному из прожектеров хочется, чтобы форма главного управления одного из родов оружия представляла отлички от формы строевых офицеров того же рода оружия; зачем это нужно для дела, кому от этого будет и в каком смысле польза - тайна, премудрость. Неужели, в увлечении мундироманией, сим прожектером не наблюдено то простое свойство человека, что, не смотря ни на какие формы, он узнает и признает другого человека прежде и главнее всего по портрету, т.е. по физиономии, а вовсе не по тому, что на нем надето или навешано?
Крупные подразделения войск имеют форменные отличия, и это необходимо как для контроля, так и для того, чтобы легче было разбираться в массах. Но чтобы какое-нибудь из управлений, все же в конце концов, крепких строю и для него существующих, претендовало на какую-то особую форму!.. Невольно вспомнишь покойного Щедрина, предлагавшего, разумеется в насмешку, дать мундир даже литераторам, на воротнике которого было бы вышито: от одного края до середины сова-лира, сова-лира, а от середины до другого края - лира-сова, лира-сова, лира-сова.

Реформа обмундирования 1907 года

Государь Император, в 1-й день Декабря 1907 года, Высочайше повелеть соизволил:
1) Восстановить гвардейским частям пехоты, артиллерии и сапер мундиры времен царствования императора Александра II, отмененные в 1882 году, с пристежными лацканами, причем в полках лейб-гвардии Егерском, Финляндском и Волынском иметь лацканы: в первом зеленые, а во втором и третьем темно-зеленые.
2) Для армейской пехоты, для всех частей артиллерии в инженерных войск (кроме гвардии и конной артиллерии) установить двубортный мундир о 6-ти пуговицах, расходящихся вверху на 4 ½ вершка, а на поясе на 3 вершка, с разрезом сзади, карманными клапанами и 4 пуговицами на них.
3) Шаровары при мундирах, указанных в 1-м и 2-м пунктах, остаются укороченными, при высоких сапогах. Офицерам иметь как укороченные, так и длинные шаровары, вместо темно-зеленого - черного цвета.
4) Крепостной пехоте присвоить прикладное сукно темно-оранжевого цвета, вместо существующего коричневого.
5) Четвертым полкам всех пехотных дивизий и резервных бригад присвоить приборное сукно зеленого цвета вместо темно-зеленого.
и 6) Во всех частях войск, управлений и заведений военного ведомства, как у строевых, так и у нестроевых нижних чинов, иметь на околыше фуражек вместо шифровок, кокарды нового образца.
О сроки введения вновь утвержденных мундиров, прикладных сукон и кокарды будет объявлено дополнительно, по утверждении образцов и описаний.
(По Главному Интендантскому Управлению).

Правила о форме одежды
1. Подразделение форм одежды.
Форма одежды разделяется на:
А) форму военного времени, и
Б) форму мирного времени.
Форма мирного времени разделяется на:
а) парадную,
б) обыкновенную,
в) служебную,
г) повседневную.
Форма одежды мирного времени парадная, обыкновенная и служебная - двух видов - для строя и вне строя.
Форма парадная и обыкновенная, двух видов - зимняя и летняя .

Свита Его Величества
1.Св.Е.В.Генерал-майор. Зимняя обыкновенная форма.
2. Генерал-адъютант. Зимняя парадная форма.
3. Флигель-адъютант числящийся по казачим войскам. Повседневная форма.
4. Генерал-адъютант числящийся по казачим войскам.
Летняя парадная форма.
5. Генерал-адъютант. Форма военного времени.
6. Генерал-адъютант зимняя служебная форма

Генералы в общегенеральской форме
7. Зимняя форма обыкновенная вне строя, для числящихся по полевой артиллерии. 8. Зимняя парадная форма в строю, для числящихся по пехоте. 9. Зимняя парадная форма вне строя, для числящихся по кавалерии. 10. Летняя обыкновенная форма, вне строя и вне лагерного расположения. 11. Зимняя обыкновенная форма, в строю, для числящихся по кавалерии в Сибирск.округ. 12.Повседневная форма для числящихся по пехоте при посещениях подведомств

Случаи ношения форм одежды.
А. Форма военного времени.
Форма военного времени надевается всеми чинами находящимися в районе военных действий и в частях мобилизованных для отправки на театр военных действий.
При форме военного надеваются: ордена, звезды, лента и знаки;
Не надеваются:
в строю - походная сумка с биноклем и офицерская сумка ,
а вне строя - также и револьвер в следующих случаях:
1) На богослужениях в следующие дни: восшествия на престол Государя Императора, Св. Коронования Их Величеств, рождения и тезоименитства Их Величеств и Наследника Цесаревича.
2) На церковных парадах.
3) На смотрах и парадах.
4) При принесены присяги на верность службы.
5) В заседаниях кавалерских дум.
6) В военных судах - составом присутствия суда, обвиняемыми и свидетелями.

Зимние формы
13. Корпуса военных топографов в повседневной форме.
14. Генерального штаба служебная форма в строю.
15. Генерального штаба обыкновенная форма вне строя (генерал). 16. Военных врачей зимняя, парадная форма, в строю. 17. Главного Управления Воен. Мин. зимняя, парадная форма, вне строя. 18. Главного Управления Воен. Мин. повседневная форма, « визитная » форма

Зимние формы
19. Адъютант. Обыкновенная форма в строю для числящихся по кавалерии. 20. Адъютант. Парадная форма, вне строя, для числящихся по казачьим войскам. 21. Военно-походной Канцелярии Его И.В. парадная форма. 22. Адъютант. Парадная форма вне строя, для числящихся в гвад. кирас. п. 23. Адъютант. Парадная форма вне строя, для числящихся по армейской пехоте.
24. Корпуса жандармов парадная форма вне строя

Гвард. Пехота и Гвард. Пешая артиллерия
25. Зимняя, обыкновенная форма, вне строя. 26. Гвард. Пехота и Гв. Пешая артил. Зимняя парадная форма в строю. 27. Гвард. Пехота и Гв. Пешая артил. Зимняя парадная форма вне строя. 28. Л.-Гв. 4-й Стр. Имп. Фамилии батал. Зимняя парадная форма, вне строя. 29. Л.-Гв. 4-й Стр. Имп. Фамилии батал. Летняя повседневная форма. 30. Л.-Гв. 4-й Стр. Имп. Фамилии батал. Летняя служебная форма, в строю

Гвардейские кирасирские полки
31. Зимняя парадная форма в конном строю.
32. Зимняя, обыкновенная форма вне строя (здесь генерал).
33. Придворная форма (здесь Кавалергард).
34. Летняя парадная форма, вне строя.
35. Зимняя, обыкновенная форма, в пешем строю.
36. Бальная (праздничная) форма

Б. Форма мирного времени.
а) Парадная форма. Парадная форма надевается:
1) При представлении Их Величествам, Особам Императорской Фамилии, генерал - фельдмаршалам, военному министру, командующему Императорской Главной Квартирой, своему шефу, генерал-инспекторам, начальникам главных управлений и командующим войсками военных округов.
2) При принесении поздравлений Особам Императорской Фамилии.
3) На Высочайших выходах во Дворце.
4) При торжественных встречах Особ Императорской Фамилии и начальствующих лиц и при почетных караулах.
5) На официальных приемах у иностранных послов и посланников.
6) На смотрах и парадах, если не последует приказания быть в иной форме.
7) На церковных парадах в дни праздников частей.
8) При освящении знамен, штандартов и знаменных флагов.
9) При принесены присяги на верность службы.
10) При представлении всем прямым начальникам по случаю прибытия на службу в часть.
11) В высокоторжественные дни: восшествия на престол Государя Императора, Св. Коронования Их Величеств, рождения и тезоименитства Их Величеств и Наследника Цесаревича и в торжественные дни: Нового Года, первого дня Св. Пасхи и первого дня Рождества Христова, в следующих случаях:
а) на церковных парадах и богослужениях (у Светлой Заутрени).
б) на дежурстве, при Государе Императоре,
в) во внутренних караулах во Дворцах Их Величеств.
г) при принесении поздравлений начальствующим лицам,
д) на официальных собраниях, обедах и балах.
12) Участвующими в брачной церемонии: женихом, шаферами и посажеными отцами.
13) При погребении: генералов, штаб- и обер-офицеров, как состоявших на службе и в запасе, так и отставных, а равно и нижних чинов.
14) Во всех случаях, когда последует приказание быть в парадной форме.

Гвардейская кавалерия и Гв. Конная артиллерия
37. Гв.Запас.кав.п. зимняя, обыкновенная форма, в строю.
38-39. Л.-Гв. Драгунского полка: зимняя, парадная форма вне строя и зимняя обыкновенная форма в строю. 40-41. Л.-Гв. Конно-гренадерского полка: зимняя, обыкновенная форма вне строя и зимняя парадная форма в строю. 42. Гв. Кон.-Арт. Бриг. зимняя, парадная форма в срою

Гвардейские гусары и уланы
43. Гвардейский гусар, зимняя, парадная форма вне строя.
44. Гвардейский гусар, зимняя, обыкновенная форма в строю. 45. Гвардейский гусар, повседневная форма. 46. Гвардейский улан, зимняя парадная форма вне строя. 47. Гвардейский улан, зимняя обыкновенная форма в строю. 48. Гвардейский улан, повседневная форма

Армейские драгунские полки
49. Приморских драгунских полков зимняя, парадная форма, вне строя. 50. Драгунских полков., не бывших кирасирскими, зимняя, обыкновенная форма, в строю. 51. Драгунских и Кавказских кавалерийских дивизий (здесь Нижегородец) зимняя, парадная форма, вне строя. 52. Драгунских полков., не бывших кирасирскими, зимняя парадная форма, вне строя.
53-54. Драгунские полки бывшие кирасирскими, обыкновенная форма вне строя и зимняя парадная в строю

Армейские уланы и гусары
55. Офицерской кавалерийской школы зимняя, парадная форма, вне строя (в холодное время).
56-57. Армейские уланы, зимняя обыкновенная форма вне строя и зимняя парадная встрою.
58. Армейских гусарских полков зимняя парадная форма, вне строя. 59. Лейб-Гусарского Павлоградского полка зимняя, парадная форма в строю. 60. Армейских гусарских полков зимняя обыкновенная форма в строю

б) Обыкновенная форма.
Обыкновенная форма надевается;
1) Являющимися во Дворцы Их Величеств и Особ Императорской Фамилии в столицах.
2) Являющимися по приказанию к Особам Императорской Фамилии.
3) В караулах во Дворцах Их Величеств.
4) При прибивке знамен, штандартов и знаменных флагов в Высочайшем присутствии.
5) Являющимися по делам службы или по собственной надобности к Особам Императорской Фамилии, генерал-фельдмаршалам, военному министру, командующему Императорской Главной Квартирой, своему шефу, генерал-инспекторам, начальникам главных управлений и командующим войсками военных округов, а также к лицам высокопоставленным не военного ведомства.
6) По прибытии на службу в часть при представлении всем офицерам части, кроме прямых начальников.
7) На церковных парадах в воскресные и праздничные дни.
8) При официальных молебствиях, при закладке и спуске военных судов, при закладке и освящении церквей и казенных зданий, на публичных торжественных собраниях, актах, экзаменах и дворянских выборах.
9) Приглашенными на богослужение в храмовые праздники, приобщающимися Св. Тайн, присутствующими при брачной церемонии, восприемниками от купели и при выносе и погребении Св. Плащаницы.
10) В Императорских театрах и в дворянских собраниях Московском и Петербургском в высокоторжественные дни; восшествия на престол Государя Императора. Св. Коронования Их Величеств и рождений и тезоименитств Их Величеств и Наследника Цесаревича.
11) На официальных собраниях, обедах и балах (концертах, маскарадах).
12) При погребении гражданских чинов всех ведомств гражданских лиц и дам.
13) На официальных панихидах.
14) Во всех случаях, когда последует приказание быть в обыкновенной форме.

Казачьи части
61. Кавказских казачьих войск парадная форма.
62. Пластунского батальона Кубанского Кавказского войска обыкновенная форма. 63. Крымского конного полка зимняя парадная форма в строю. 64. Конвоя Его Величества зимняя парадная форма. 65-66. Армейских казачьих частей повседневная форма и зимняя парадная форма, в строю.
67. Гвардейских казачьих частей зимняя парадная форма, в строю

Летние формы
68-69. Пехоты вне строя парадная (адъютант) и обыкновенная (вне лагерного расположения).
70-72. Кавалерии обыкновенная форма в строю, вне строя (в лагерном расположении) и служебная форма вне строя (вне лагерного расположения).
73. Артиллерии: служебная форма, в строю (горной)

Верхняя одежда
74. Полушубок, служебная форма (строевые занятия в кавалерии). 75-76. Пальто , парадная форма и служебная форма в строю. 77. Плащ-накидка , вне строя ( летняя парадная форма кавалерии, в лагерном расположении).
78. Пальто вне строя. 79. Шинель вне строя

Форма военного времени и походное снаряжение
80. Офицеров артиллерии. 81. Офицеров пехоты.
82-83. Офицеров кавалерии.
84.Офицеров казачьих войск. Офицеров инженерных войск

в) Служебная форма. Служебная форма надевается, как в зимний так и в летний периоды:
1) При выходе в строй для занятий во всех случаях.
2) При исполнении караульной службы кроме караулов во Дворцах Их Величеств.
3) При всех служебных нарядах (дежурными во всех частях войск, управлениях, учреждениях и заведениях).
4) При представлениях и являющимися начальству (за исключением поименованных в пункте 1-м формы парадной) и местным военным властям;
а) по делам службы, по приказанию и по собственной надобности;
б) по случаю производства в следующий чин, по случаю получения наград, нового назначения или перевода (в прежнем месте служения), по случаю командировки или отъезда в отпуск или возвращения обратно из командировки или отпуска в часть;
в) во время бытности в командировке или в отпуску - по случаю прибытия в место командировки и отпуска, а равно отъезда из места командировки.
5) При прибивке знамен и штандартов не в Высочайшем присутствии.
6) В заседаниях кавалерских дум и советов.
7) В военных судах - составом присутствия суда, обвиняемыми, свидетелями и вообще всеми лицами, вызываемыми в заседании суда.
г) Повседневная форма. Повседневная форма надевается, вне строя и строевых нарядов и во всех случаях, когда не положено быть в другой форме.

Из истории полков

Пехота

Русско-японская война

Вид боевого офицера в районе военных действий никого не поражает, но я уверен, если бы офицер с бивака очутился бы на Невском проспекте, то его немедленно окружила бы толпа и. в конце концов, не справляясь, кто он и каковы его заслуги, подняла бы его « на ура », как несомненного героя.
Представьте себе офицера не в сюртуке или в мундире, как вы его привыкли видеть, а в серой рубахе, часто надетой прямо на тело - иначе трудно вынести жару. На многих куртки из хаки . Из-под фуражки сзади спускается назатыльник, так же от жары. Иногда назатыльником служит обыкновенный носовой платок. Высокие сапоги , если и были вычищены, то давно, так как на походе по трое суток их не приходится снимать. В дождливую погоду сапоги до такой степени украшаются лепной работой маньчжурской грязи, что трудно даже судить о форме и величине ноги. Загар на лице такой густоты, какой на родине он никогда не достигает, причем он дополняется ещё густым слоем пыли. Многие офицеры и даже солдаты носят, для предохранения глаз от пыли, закрытые по краям очки .

Александры Федоровны полк 1881-1895 г.

Лейб-Гвардии Уланский Ее Величества Государыни Императрицы
Александры Федоровны полк 1895-1903 г.

Задать вопрос

Читайте также

Военные мундиры в России как и в других странах возникли ранее всех прочих. Главными требованиями, которым они должны были удовлетворять, являлись функциональное удобство, единообразие по родам и видам войск, ясное отличие от армий других стран. Отношение к военному мундиру в России всегда было очень заинтересованным и даже любовным. Мундир служил напоминанием о боевой доблести, чести и высоком чувстве воинского товарищества. Считалось, что военная форма была самой нарядной и привлекательной

Не только исторические документы, но и художественные произведения, переносящие нас в дореволюционное прошлое, наполнены примерами взаимоотношений между военнослужащими разных чинов. Отсутствие понимания единой градации не мешает читателю вычленять основную тему произведения, однако, рано или поздно, приходится задуматься об отличии обращений Ваше благородие от Ваше превосходительство. Редко кто замечает, что в армии СССР обращение не было упразднено, оно лишь сменилось на единую для всех

Горжет представляет собой металлическую пластину в форме полумесяца размером примерно 20х12см., подвешиваемую горизонтально за концы на груди офицера возле горла. Предназначен для определения чина офицера. Чаще в литературе именуется как офицерский знак, шейный знак, офицерский нагрудный знак. Однако правильное название этого элемента военной одежды - горжет. В некоторых изданиях в частности в книге А.Кузнецова Награды горжет ошибочно считается коллективным наградным знаком. Однако это

До 6 апреля 1834 года они назывались ротами. 1827 года января 1 дня - На офицерских эполетах, для различия чинов, установлены кованые звездочки, как в это время введено в регулярных войсках 23 . 1827 года июля 10 дня - В Донских Конно-артиллерийских ротах установлены круглые помпоны у нижних чинов из красной шерсти, у офицеров серебряные рисунки 1121 и 1122 24 . 1829 года августа 7 дня - Эполеты на офицерском обмундировании установлены с чешуйчатым полем, по образцу

Документ относительно одежды армии, поданный генерал-фельдмаршалом князем Григорием Потемкиным-Таврическим на Высочайшее имя в 1782 году В прежния времена в Европе, как всяк, кто мог, должен был ходить на войну и, по образу тогдашняго бою, сражаться белым оружием, каждый, по мере достатка своего, тяготил себя железными бронями защиты таковыя простирались даже и до лошадей потом, предпринимая дальние походы и строясь в эскадроны, начали себя облегчать полныя латы пременялись на половинныя а

Эспантон протазан, алебарда Эспантон, протазан партазан, алебарда собственно являются старинным оружием древкового типа. Эспантон и протазан оружие колющее, а алебарда колюще-рубящее. К концу 17 века с развитием огнестрельного оружия все они уже безнадежно устарели. Трудно сказать, чем руководствовался Петр I, вводя на вооружение унтер-офицеров и офицеров пехоты вновь создаваемой Русской Армии эти древности. Вероятнее всего по образцу западных армий. Как оружие они не играли никакой роли,

Одежда военнослужащих устанавливается указами,приказами,правилами или специальными нормативными актами. Ношение военно-морской формы флотской формы одежды является обязательным для военнослужащих вооружённых сил государства и других формирований, где предусмотрена военная служба. В вооружённых силах России существует целый ряд принадлежностей, которые были в военно-морской форме одежды времен Российской империи. К ним относятся погоны, сапоги, длинные шинели с петлицами

Преемственность и новаторство в современной военной геральдике Первым официальным военным геральдическим знаком является учрежденная 27 января 1997 г. Указом Президента Российской Федерации эмблема Вооруженных Сил Российской Федерации в виде золотого двуглавого орла с распростертыми крыльями, держащего в лапах меч, как наиболее общий символ вооруженной защиты Отечества, и венок символ особой важности, значимости и почета ратного труда. Эта эмблема была учреждена с целью обозначения принадлежности

В России с именем царя Петра I связаны многочисленные реформы и преобразования, кардинально изменившие патриархальный уклад гражданского общества. На смену бородам пришли парики, вместо лаптей и сапог пришли башмаки и ботфорты, кафтаны уступили место европейскому платью. Русская армия тоже при Петре I не осталась в стороне и постепенно перешла на европейскую систему экипировки. Одним из основных элементов обмундирования становится воинский мундир. Каждый род войск получает свою униформу,

Рассматривая все этапы создания вооруженных сил России, необходимо глубоко погрузиться в историю, и хоть во времена княжеств не идет речь о российской империи и уж тем более о регулярной армии, зарождение такого понятия, как обороноспособность начинается именно с этой эпохи. В XIII веке Русь была представлена отдельными княжествами. Их военные дружины хоть и были вооружены мечами, топорами, копьями, саблями и луками, но не могли служить надежной защитой от посторонних посягательств. Единая армия

Офицеры казачьих войск, состоящие при Управлении Военного Министерства парадная и праздничная форма. 7 мая 1869. Лейб гвардии Казачий полк походная форма. 30 сентября 1867. Генералы, числящиеся в армейских казачьих частях парадная форма. 18 марта 1855 г. Генерал-адъютант, числящийся в казачьих частях в парадной форме. 18 марта 1855 г. Флигель-адъютант, числящийся в казачьих частях в парадной форме. 18 марта 1855 г. Обер-офицеры

Вступление на престол императора Александра I было ознаменовано изменением форменной одежды Российской армии. Новое обмундирование сочетало модные тенденции и традиции Екатерининского царствования. Солдаты облачились в мундиры фрачного покроя с высокими воротниками, штиблеты все чины заменили на сапоги. Егеря легкая пехота получили шляпы с полями, напоминающие штатские цилиндры. Характерной деталью нового обмундирования солдат тяжелой пехоты стала кожаная каска с высоким плюмажем

Они не издают воинственного грохота, они не сверкают начищенной поверхностью, не украшены чеканными гербами и плюмажами и довольно часто вообще спрятаны под пиджаками. Однако сегодня без этих доспехов, неказистых с виду, просто немыслимо отправлять в бой солдат или обеспечить безопасность VIP-персон. Бронежилет одежда, которая предотвращает проникновение в тело пули и, следовательно, защищающая человека от выстрелов. Он изготавливается из материалов, которые рассеивают

Погоны царской армии 1914 года редко упоминаются в художественных фильмах и исторических книгах. Между тем это интересный объект изучения в императорский век, время правления царя Николая Второго, обмундирование было объектом искусства. До начала Первой мировой войны отличительные знаки Русской армии существенно отличались от тех, что используются сейчас. Они были более яркими и содержали больше информации, но в то же время не обладали функциональностью были легко заметны как в полевом

Очень часто в кинематографе и классической литературе встречается звание поручик. Сейчас такого звания в российской армии нет, поэтому много людей интересуются поручик это какое звание в соответствии с современными реалиями. Для того чтобы понять это, нужно обратиться к истории. История возникновения чина Такой чин, как поручик, до сих пор существует в армии других государств, но в армии РФ его нет. Впервые он был принят в 17 веке в полках, приведенных к европейскому стандарту.

ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР, в 22-й день Февраля и 27 день Октября сего года, Высочайше повелеть соизволил 1. Генералам, Штаб и Обер-офицерам и нижним чинам всех казачьих войск, кроме Кавказских, и кроме гвардейских казачьих частей, а равно гражданским чиновникам, состоящим на службе в казачьих войсках и в областных правлениях и управлениях на службе Кубанской и Терской областей, поименованным в 1-8 статьях прилагаемого списка приложение 1 иметь форму обмундирования по прилагаемым при сем

Армия - это вооруженная организация государства. Следовательно, главное отличие армии от иных государственных организаций в том, что она вооружена, то есть для выполнения своих функций имеет комплекс различных видов оружия и средств, обеспечивающих его применение. На вооружении русской армии в 1812 году состояло холодное и огнестрельное оружие, а также защитное вооружение. К холодному оружию, боевое использование которого не связано с применением взрывчатых веществ для рассматриваемого периода -

В захватнические войны, которые непрерывно вел император Франции Наполеон Бонапарт в начале прошлого столетия, были втянуты почти все страны Европы. За короткий в историческом плане период 1801-1812 он сумел подчинить своему влиянию практически всю Западную Европу, но этого ему было мало. Император Франции претендовал на мировое господство, а главным препятствием на его пути к вершине мировой славы стала Россия. Через пять лет я буду господином мира, - заявлял он в амбициозном порыве,

В Отечественной войне 1812 года участвовали 107 казачьих полков и 2,5 казачьи конно-артиллерийские роты. Они составляли иррегулярные поиска, то есть часть вооруженных сил, не имевшую постоянной организации и отличавшуюся от регулярных воинских формирований комплектованием, прохождением службы, обучением, обмундированием. Казаки являлись особым военным сословием, которое включало население отдельных территорий России, составлявшее соответствующее казачье войско Донское, Уральское, Оренбургское,

Русская армия, которой принадлежит честь победы над наполеоновскими полчищами в Отечественной войне 1812 года, состояла из нескольких видов вооруженных сил и родов войск. К видам вооруженных сил относились сухопутные войска и военно-морской флот. Сухопутные войска включали несколько родов войск пехоту, кавалерию, артиллерию и пионеров, или инженеров ныне саперы. Вторгнувшимся войскам Наполеона на западных границах России противостояли 3 русские армии 1-я Западная под командованием

Наука о древнем русском вооружении имеет давнюю традицию она зародилась с момента находки в 1808 году на месте знаменитой Липицкой битвы 1216 шлема и кольчуги, возможно, принадлежавших князю Ярославу Всеволодовичу. Историки и специалисты по изучению древнего оружия прошлого столетия А. В. Висковатов, Э. Э. Ленц, П. И. Савваитов, Н. Е. Бранденбург придавали немалое значение сбору и классификации предметов воинского снаряжения. Они же начали расшифровку и его терминологии, включав-. шей

1. РЯДОВОЙ ГРЕНАДЕРСКОГО ПОЛКА. 1809 Oтборные солдаты, предназначенные для бросания ручных гранат при осаде крепостей, впервые появились во время Тридцатилетней войны 1618-1648 . В гренадерские части отбирали людей высокого роста, отличавшихся храбростью и знанием военного дела. В России с конца XVII века гренадеров ставили во главе штурмовых колонн, на усиление флангов и для действий против кавалерии. К началу XIX века гренадеры превратились в род отборных войск, не отличавшихся вооружением

Военная форма это не только одежда, которой положено быть достаточно удобной, прочной, практичной и легкой, чтобы человек, несущий тяготы ратной службы, был надежно защищен от превратностей погоды и климата, но и своего рода визитная карточка любой армии. С тех пор как униформа появилась в Европе в XVII веке, представительская роль мундира была очень высока. Мундир в старину говорил о том, в каком чине состоял его носитель и к какому роду войск он принадлежал, а то и

Собственный Его Императорского Величества Конвой формирование русской гвардии, осуществлявшее охрану царской особы. Основным ядром конвоя были казаки Терского и Кубанского казачьих войск. В Конвое также служили черкесы, ногайцы, ставропольские туркмены, другие горцы-мусульмане Кавказа, азербайджанцы команда мусульман, с 1857 года четвёртый взвод Лейб-Гвардии Кавказского эскадрона, грузины, крымские татары, другие народности Российской Империи. Официальной датой основания конвоя

От автора. В данной статье проводится краткий экскурс в историю возникновения и развития обмундирования Сибирского казачьего войска. Более подробно рассмотрена казачья форма эпохи царствования Николая II, - форма, в которой Сибирское казачье войско ушло в историю. Материал предназначен для начинающих историков-униформистов, военно-исторических реконструкторов и для современных казаков-сибирцев. На снимке слева войсковой знак Сибирского казачьего войска

Униформа армейских гусар Российской Императорской армии 1741-1788 годов В связи с тем, что иррегулярная конница, а точнее казаки, в полной мере справлялась с поставленными перед ней задачами по разведке, патрулированию, преследованию и выматыванию противника бесконечными налетами и стычками, долгое время в Российской армии не было особой необходимости в регулярной легкой кавалерии. Первые официальные гусарские части в составе Российской армии появились во время царствования императрицы

Униформа армейских гусар Российской Императорской армии 1796-1801 годов В предыдущей статье мы рассказали об униформе русских армейских гусарских полков времен правления императриц Елизаветы Петровны и Екатерины II с 1741 по 1788 год. После того, как Павел I взошел на престол, он возродил армейские гусарские полки, однако ввел в их униформу прусско-гатчинские мотивы. Причем, с 29 ноября 1796 года названия гусарских полков стали по фамилии их шефа прежнее название