В душу ранил афганистан медсестры госпиталей. Военный врач, он и в афганистане военный врач

Советским военным врачам и медицинским сестрам в афганистане посвящается! - страница №1/1

Военная медицина зародилась в те далекие времена, когда человечество начало решать спорные вопросы вооруженным путем. Ведя бесчисленные войны каждое из воюющих государств, понимало, что людские ресурсы не безграничны, и воин из покоренных народов не является надежным солдатом, гораздо важнее излечить раненых, имеющих травмы воинов своей армии и поставить их в строй. Поэтому военные врачи, и медицинские работники стали частью регулярных армий, они сопровождали воюющие армии. И после сражений, именно на те далекие от современных медицинских пунктов, сносились раненые солдаты и офицеры и тогдашние врачи оказывали медицинскую помощь, облегчали муки умирающих от травм воинов. Профессия военного врача и медицинского работника ценилась всегда. Во времена средневековья пираты, захватив корабль и построив его команду говорили: «врач и плотник два шага вперед, а остальные за борт».

Воюющие государства договаривались, врачей и санитаров, оказывающих помощь раненым, не обстреливать и не убивать, они и нужны любой воюющей стороне.

Святой обязанностью врач было лечить с одинаковым усердием, как победителей, так и побежденных. И клятва Гиппократа, пожалуй единственная и надежная во всем мире клятва, несущая в себе высокую заботу о человеческой жизни. Советская военная медицина, являлась продолжением славных традиций, опыта, знаний русской военной медицины, возникшей на рубеже 17-18 веков, большое влияние на развитие русской военной медицины оказали научные и практическая деятельность крупного русского ученого Н.И. Пирогова, основоположника военно-полевой хирургии. С развитием средств вооруженной борьбы, стало необходимым совершенствовать всю систему военной медицины.

Особенно остро стал вопрос в 20 столетии, в котором человечество перенесло две мировые войны, а наша страна гражданскую и Великую Отечественную войны.

Во время Великой Отечественной войны советские военный медики своим талантом, знаниями и организованностью, вернули в строй вооруженных сил СССР 72% раненых, 90% больных солдат и офицеров. В вооруженных силах СССР была построена структура медицинского обеспечения как в мирное так и военное время. Располагала современной материально-технической базой, сетью научно-исследовательских, клинических, специальных учреждений, учебных заведений, квалифицированными кадрами специалистов. Афганистан исторически относился к тем регионам мира, где были распространены такие заболевания: тиф, дизентерия, болезнь Боткина, холера, чума. Именно с обеспечением военной гигиены, санитарии пришлось столкнуться нашим военным медикам в первую очередь.

Предотвращению массовых заболеваний советских солдат и офицеров 40 - общевойсковой армии способствовала своевременно проведенная медицинская разведка. Наши военные врачи, медицинские работники были готовы к санитарно-эпидемиологическому и санитарно-гигиеничес¬кому обеспечению войск, так как в первую очередь вводилась части и соединения граничащих с Афганистаном туркестанского и Средне¬азиатского военных округов.

Медицинские пункты частей, военных госпиталей были укомплектованы офицерами закончившими военно-медицинские учебные заведения, врачами окончившими гражданские медицинские вузы, проходившими двух годичную военную службу.

Специалист, окончивший Советское военно-медицинское учебное заведение, помимо специальных медицинских знаний, опыта лечения тех или иных заболеваний обладал высоким знанием тактики действий войск, умением организовать как оказание помощи во время ведения боевых действий, так и своевременную эвакуацию раненых, а при необходимости и оборону медицинского пункта, в случае угрозы прорыва к нему душманов.

Уходящий в горы батальон, всегда сопровождал военный врач, он ничем внешне не выделялся от других солдат и офицеров, такая же форма и оружие.

Он значительно меньше нес боеприпасов, зато в его ранце, вещевом мешке было все самое необходимое для оказания помощи раненым и пострадавшим.

Он одинаково переносил все тяготы рейда, грязь, бездорожье, холод, отсутствие воды, он наравне со всеми мог быть убит или ранен.

И те награды, которые они имеют, заработаны тяжелым трудом, потом и подчас их личной кровью.

Остающиеся в лагере медицинские работники были в постоянном напряжении и готовности к проведению операций в случае доставки раненых.

Медицинские пункты были оборудованы громкоговорящей связью. Для того что бы объявить всему лагерю, раненые, нужна кровью. И никого уговаривать не надо было, к медпункту бежали солдаты сдать свою кровь раненым товарищам. В горы уходили без документов, а группа крови каждого были записаны в них, поэтому наколки с обозначением группы крови, это было не подражанием войскам «СС» гитлеровской Германии, а суровая необходимость на войне.

Наколки с обозначением группы крови делали сами на руках или на груди, и поэтому медицинский работник мог уже из летящего вертолета сообщить какие группы крови необходимы.

Так что Афганское братство выстрадано той кровью, которой делились со своими товарищами, и эта кровь не делилась по национальному признаку, ее одинаково сда¬вали русские, и украинцы, казахи и таджики, армяне и азербайджанцы, татары и грузины и многие другие.

Солдатская кровь - была интернациональна.

Оказание медицинской помощи раненым существенно отличается от оказания помощи больному в мирных условиях, прибывает человек в грязном, про¬питанном потом и кровью обмундировании и белье.

Осколок или пуля помимо травмы и боли, в организм человека уже внесли заразу, которая в условиях жаркого климата, начала свое разрушающее действие.

И плохо когда между ранением и доставкой в медпункт прошло несколько часов или сутки.

Военные врачи сортировали раненых на тех, кто нуждается в первую очередь в операции и на тех кому можно пока обработать рану.

Хирургическая операция в полевых условиях требует знания, умения и выносливости.

Именно выносливости. Так как хирургические были оборудованы в таких же прорезиненных, прокаленных солнцем палатках. Военные медики, работая по несколь¬ко часов в душной, пропитанной запахом крови и медикаментами атмосфере палаток, под час теряли сознание, их выносили укладывали на земляные брустверы окружавшие палатки, и даже находясь без сознания они держали руки в перчатках на весу, к операционному столу становился уже немного отдохнувшей.

Медицинские сестры, эти хрупкие женщины своими руками вынуждены были переворачивать и переносить раненых, часами во время операций стояли рядом с врачами. Они терпеливо переносили грубый мат оперируемых, оказываемым помощь, также терпеливо переносили вею грязь и вонь войны, тот скромный быт походной жизни, отсутствие того что было доступно другой женщине в Союзе.

Повернется ли сейчас у кого-то язык сказать о них, что-то грязное.

Мы все были молоды, и афганская война не могла лишить нас житейских радостей присущих молодости.

Когда кто-нибудь подсчитает, сколько семей было создано медицинскими работниками в Афганистане, в госпиталях, сколько медсестер связало свою судьбу с теми, кого оперировали и лечили.

Наши советские военные медики лечили и простых афганцев, проводили медицинские обследования, оперировали их детей, оказывали помощь пострадавшим в результате боевых действий в населенных пунктах.

Конечно, на первый взгляд было смешно смотреть, когда афганский Ромео привозил свою афганскую Джульетту в парандже на медосмотр, и, волнуясь за свою дорогую половину, пытается с нею войти в палатку, но не взирая на строгие мусульманские традиции, получал от родимой, как и принято у нас на Украине, нежно коленом под зад, или тычок в шею.

Сидел как верный пес в пыли у палатки ждал, что же ей ответит советский врач, и какую помощь оказал.

Наши советские военные медицинские работники оставили о себе самую хорошую память у простых граждан Афганистана.

Во время ведения боевых действий в плен попадали и медицинские работники душманов, те которые оказывали помощь и лечили душманов, это в основном были пакистанцы.

В соответствии с традициями войны их отпускали, наши врачи могли на коротке переговорить с ними.

Не взирая на то, что душманский врач лечил наших противников, таково его призвание, его долг оказывать помощь всем, независимо от того за какие идеи или цели воюет солдат.

В годы Великой Отечественной войны наши санитары гибли, прикрывая собой раненых, которых эвакуировали с поля боя.

Примерно так было и в Афганистане, во время крупной операции наших войск, медицинский пункт, на который сносились раненые, стал вроде бы лакомым кусочком для душманов, не получилось.

Военный врач организовал оборону, за что и был награжден боевой наградой.

Они живут скромно, как и положено медицинским работникам, терпеливо переносят невзгоды жизни, растят и учат детей, лечат больных, переносят молчаливо наносимые ими обиды, в условиях сложившийся в последние годы нищеты здравоохранения, пытаются накормить и обогреть своих пациентов.

Их забыли всевозможные территориальные громады, им забыли, особенно в селах, выделить клочок земли, что бы они могли своим детям построить дом. И это сделали те, кто должен быть по гроб жизни благодарен медицинскому работнику, проследившему его путь от зародыша до появления на свет Божий будущего деляги.

Они на праздники не одевают наград потому, что скромные и может быть за чаркой в кругу родных и близких вспомнят, что дважды запускали сердце раненому солдату, но смерть оказалась сильнее, и до конца жизни он чувствует как бы свою вину за это.

Ведь мало кто видел, что после почти суток борьбы за солдатскую жизнь, они в изнеможении буквально вповалку лежали в палатке.

Мало кто видел прапорщика, у которого автоматной очередью кости черепа перемешались с мозгом, ранение смертельное, но врачи делали все возможное, долг обязывает.

О том, что страна ведет войну, может быть, первыми узнали врачи и медсестры 340-го окружного военного госпиталя в Ташкенте. Именно их подняли по тревоге, когда из Кабула пришел Ил-76, транспортник, и по госпиталю стали разносить раненых в чужой армейской форме с азиатской внешностью. И лишь по мату, который раздался от случайного удара носилок об стенку, поняли – наши. Это были раненые солдаты-офицеры, так называемого мусульманского батальона, штурмовавшего дворец Амина. Кто бывал в госпитале в те годы видели эти человеческие обрубки обожженных и подорванных, кто в каких войсках служил, можно было опознать лишь по армейским головным уборам. Однорукий катил коляску с безногим, двое калек помогают друг другу выйти на улицу, что бы подышать свежим воздухом, другого безногого, безрукого, слепого, человеческий обрубок, родители забирают домой, врачи сделали все, что могли, что бы хоть немного пожил. Транспортники приходили ночью, что бы не смущать общественность видом того, что может оставить война от здорового нормального человека. И лишь по шуму лифтов, топоту медперсонала можно было догадаться, что из кабульского госпиталя прибыла очередная партия раненых. Памятник должны поставить девчатам-медсестрам госпиталей, которые насмотрелись в те годы такого, что не всякий здоровый мужик выдержит. Это они, ухаживая за ранеными и калеками, насмотревшись на чужие боль и страдания, шли учиться в медицинские институты, каждодневный вид этого пушечного мяса не оттолкнул у них желания стать медиком. Выходили замуж за своих бывших пациентов и разъезжались с ними к новым местам службы. У нас в городе проживает семья Хицковых Александра и Галины. Она служила медсестрой в Шинданте, он ходил с колонами по сопровождению грузов 40-й армии. Там и познакомились. Среди нас живет семья Вдовиченко Василия и Анны. Всегда вместе – где муж, там и супруга. Более десяти гарнизонов поменяли. Он награжден и она награждена.

Боевая медсестра

Кто бы мог подумать об этой скромной, не стремящейся быть на виду женщине - Алле Ивановне Буравлевой, что в своей жизни она совершила подвиг? Медсестра военного санатория, ныне - детского дома-инвалидов... Но 30 с лишним лет мирного стажа не идет ни в какое сравнение с боевым. Два года и четыре месяца в Афганистане - это целая жизнь.

Слышала, что контрактникам создают хорошие условия. Когда ей в январе 1980-го предложили Афганистан, не испугалась, хоть знала, что там - война. То ли в шутку, то ли, заманивая, всерьез, ей и повару Шуре Семеновой из Саперного (из района отобрали только двоих, подходивших по всем статьям) сказали, что едут они в Афган по линии международного Красного Креста и жить будут в люксе, по два человека в номере...

Формировался Ленинградский центральный военный госпиталь № 650, в состав которого набирали медиков и обслуживающий персонал со всего Ленинградского военного округа.

Алла отправила четырехлетнюю дочь к бабушке в Рязань, а сама вместе с другими, такими же отчаянными девчонками и парнями, отправилась в тридцатиградусный мороз на перевалочную базу Углово, что под Ленинградом. Двухъярусные койки в казармах: холод, неуют. Им сказали: ничего особого с собой не брать, и настрадались они первое время, как, впрочем, и потом, очень сильно. После их посадили в вагоны и повезли в Термез.

Ночью едем - днем стоим, - вспоминает Алла Ивановна. - Мороз, ветер. Две недели ехали параллельно с эшелоном, в котором были танки и пушки - как в войну. Хотел ли кто-то обратно домой? Конечно. Но мы были военнообязанными, знали: если посылают, значит, надо! Хотя узнали потом, что оформили нас вольнонаемными, без предоставления каких-либо льгот...

Два месяца отстояли в Термезе. Палатки на двадцать человек, все те же двухъярусные койки, «голые» одеяла и матрацы. По одной наволочке девчатам выдали лишь к 8 марта...

25 марта на огромном самолете АН-22 вместе с машинами отправили в Афганистан и высадили в Кабуле, где на окраине шло строительство госпиталя. Сразу включились в работу: шли боевые действия, врачи и медсестры оказывали помощь раненым. Наиболее тяжелых отправляли в Союз, а «легких» и нетранспортабельных как могли, лечили на месте.

Мороз в тот год в Афгане был не меньше, чем в России, шел снег, дул сильный ветер. От холода спасали печки-буржуйки, а чтобы не сгореть ночью, дежурили по два человека. Летом стояла 60-градусная жара и остро не хватало кислорода: 2 тысячи метров над уровнем моря - не шутка.

Как голодали первое время! Воды в их стороне не было вовсе, и ребята с риском для жизни ездили на источник в другой конец Кабула. Сколько раз возвращались ни с чем... Обстреливали постоянно. Оружия у них не было - взвод охраны, и все. Риск быть вырезанными прямо в палатке - огромный.

Страшно ли было? Очень. Хирургия и инфекционное отделение - переполнены. Вместо 40 человек в палатке раненых было по нескольку тысяч. Кровь, гной, ожоги, гепатит, лихорадка, брюшной тиф... А каких истощенных, обезвоженных бойцов привозили с гор! Одни скелеты... Раненые нередко умирали. Госпиталь обстреливали, закидывали гранатами...

Но самым жутким было другое. Рядом находился медсанбат, куда привозили трупы погибших в бою ребят. Вечером - штабеля оцинкованных гробов, а утром - ни одного... И так - каждый день.

Тяжело было сознавать, что на Родине - мир, а здесь - такое месиво. Но им говорили: Родина не забудет, вас ждут заслуженные награды.

Ребята там были хорошие, друг за друга стояли стеной, - на глазах Аллы Ивановны - слезы. - Каждый на виду: сразу понимаешь, кто из них друг, а кто - враг. И трусливые были, и те, кто последнее у товарища воровал и продавал на рынке. Но таких попадалось немного.

Через восемь месяцев всех переселили в бывшие английские конюшни - по 60 человек в казарму: один - со смены, другой - на смену, третий отдыхает... Стали выдавать теплую одежду, полегче стало с провиантом, хотя полноценной пищу назвать было трудно...

Алла сначала работала терапевтической, затем инфекционной сестрой. Все девчонки переболели - кто «брюшняком», кто гепатитом, а кто тем и другим. Донорами были все, беря для раненых кровь друг у друга. Только и слышалось: «Вторая, третья группа - на выход!»

Дел было много, спать удавалось два-три часа в сутки, а позже Аллу перевели в диетсестры. Сопротивлялась:

Как работать? Я же не знаю ничего!

Научим, поможем! - подбадривала Шура Семенова. И получилось.

Алла Ивановна вспоминает такой случай:

Одного настолько истощенного с гор привезли - кости, обтянутые кожей. Пошли струпья по всему телу. Живой, а не понимает ничего. У нас - плесневелые консервы в банках, старая тушенка... Как его поднять? Забрали мы его к себе, отмочили струпья, капельницы ставили без конца. На свои деньги на рынке продукты покупали. На поправку пошел, сказал: »Курочки бы поел». Где ее взять? Пока через штаб округа доставали, он уже расхотел. А как встал на ноги, все спрашивал: «Чем помочь?» Стала я потом за диетпитание как следует бороться, добилась для нуждающихся особого рациона...
«Афганистан болит в моей душе...»
Как бы ни было трудно, уезжать из Афганистана не хотела, да и командир не отпускал. Но дочери надо было идти в школу, и Алла вернулась на Родину.

Года три вскакивала по ночам, от малейшего шума, не было покоя днем. Все это сказывалось на здоровье, болело сердце. Даром ничего не прошло: уже 18 лет Алла Ивановна живет с кардиостимулятором...

Постепенно все налаживалось, дочь росла и радовала маму успехами в школе. А в 1989 году судьба свела Аллу с человеком, с которым они связаны все тем же Афганистаном. В прошлом военный танкист, а ныне рабочий ДОЗа Николай Буравлев тоже служил в Термезе и не раз бывал в командировках в афганских горах. Он стал ее мужем и верным, понимающим другом. Лучшая подруга Аллы Ивановны Людмила Клименко тоже служила в Афганистане...

Выросла, выучилась, стала учителем, затем вышла замуж, родив двоих детей, дочь Марина. Казалось бы - живи и радуйся, расти внуков. Но радость не может быть безмятежной после того, что довелось испытать. Афганистан болит в душе. Перед глазами те, с кем довелось служить и кого спасла от смерти. Как бы ни было трудно, считает - жили интересно.

Хоть нас не поощрили ничем, остались добрыми людьми. Раз в пять лет встречаемся всем госпиталем - роднее родных. Только половины нет уже в живых...

Немного подумав, Алла Ивановна произносит:

Говорят, та война неправедной была. А не войди в Афганистан мы, вошла бы Америка, что и происходит сейчас... Сколько вбухано в эту страну денег, сколько всего понастроено там! Что бы ни было, а мы благородную миссию выполняли: лечили раненых. Чтобы понять все это, надо самим в горячей точке побывать, испытать все на собственной шкуре...

Поступила бы она по-другому сейчас? Отвечает:

Однажды ребят контуженных в госпиталь привезли из боя - в одних трусах. Они переживали: «Как там наши?» Обратно рвались, но врачи не пускали. «Все равно сбежим!» - говорили. Сели однажды в машину: как были в трусах, так и уехали на передовую... Разве забудешь это? Если надо и позволило бы здоровье - поехала бы опять. Отец был военным, мама в 18 лет в партизаны пошла, а я разве могу иначе?

Афганистан - это не только горе и боль, это огромная школа жизни не для одного поколения наших людей. Как сказал поэт?

чести и свободы,

Кто каждый день идет

за них на бой».

Вы знаете, сколько советских женщин участвовали в Афганской кампании? Военный обозреватель Lenta.ru Илья Крамник напоминает о женщинах, службу которых общество предпочитает не замечать.

В основном образ женщины в воюющей армии в нашем сознании связан с памятью о Великой Отечественной. Санитарка на поле боя под Москвой и Сталинградом, медсестра в госпитале, снайпер на нейтральной полосе, — летчица женского бомбардировочного полка, регулировщица на улице поверженного Берлина. Однако с окончанием войны история женщин в рядах Вооруженных сил отнюдь не закончилась — после 1945 года женщины составляли значительную часть личного состава ВС СССР, особенно на небоевых должностях — все та же медицина, связь, некоторые административные и штабные должности.

Женщины-военнослужащие и представители гражданского персонала советской и российской армии участвовали во многих послевоенных конфликтах, включая Афганистан и обе чеченские войны, но подробной истории участия женщин в этих и других войнах пока так и не появилось.

Нет даже официальной цифры — сколько женщин несли службу в Афганистане, Чечне и других горячих точках.

В любом случае, для Афганской войны 1979-1989 годов это число составляет тысячи человек, основные оценки колеблются в районе 20-21 тысячи. Известно, что более 1300 женщин получили награды за свою службу «за речкой», и около 60 погибли на этой войне.

Подавляющее большинство из них — гражданские служащие: медсестры, фельдшеры, сотрудницы политотделов, сотрудницы военторга, секретари. Но война без линии фронта не делала различий.

Дорош Светлана Николаевна, служащая Советской армии, направленная на войну министерством обороны

Mедсестра.

Pодилась 12.07.1963 г. в с.Славянка Межевского района Днепропетровской области УССР, украинка.

Жила в г.Днепропетровске и работала медсестрой на станции «Скорой помощи».

В добровольном порядке 19.02.1986 г. через Амур-Нижнеднепровский РВК г.Днепропетpовска была направлена для работы в Афганистан.

Лыкова Татьяна Васильевна, служащая Советской армии, направленная на войну министерством обороны

Pодилась 01.04.1963 г. в г.Воронеж, русская.

13 ноября была зачислена в военкомате на прохождение службы в Афганистане, в Кабуле получила направление на должность секретаря секретного делопроизводства в штабе 15-го обрСпН Джелалабада и 29 ноября погибла во взорванном самолете при перелете из Кабула в Джелалабад (то есть, со дня получения направления в военкомате прошло всего 16 дней).

Награждена орденом Красной Звезды (посмертно), медалью «Интернационалисту от благодарного афганского народа».

Стрельченок Галина Геннадьевна, прапорщик, фельдшер

Pодилась 18.05.1962 г. в пгт Бегомль Докшицкого района Витебской области БССР, белоруска.

Жила в Минской области и работала заведующей фельдшерско-акушерским пунктом в дер. Балаши Вилейского района Минской области.

В Вооруженные силы СССР была призвана через Минский РВК 18.10.1984 г.
В Афганистане с декабря 1985 года.

Погибла в бою 29 декабря 1986 года в районе г.Герат при отражении нападения на колонну.

Hаграждена орденом Красной звезды (посмертно). Награждена посмертно Указом президента республики Беларусь А.Лукашенко от 24 декабря 2003 г. №575 по Минской области «О награждении воинов-интернационалистов медалью „В память 10-летия вывода советских войск из Афганистана“».

Это лишь три абзаца из длинного списка погибших в Афганистане женщин, составленного Аллой Смолиной — одной из участниц этой войны, три года прослужившей в Джелалабаде начальником канцелярии военной прокуратуры джелалабадского гарнизона.

Помимо , обстрелов колонн и мин по дорогам, женщины-«афганки» наравне с мужчинами подвергались и всем остальным опасностям пребывания в воюющей стране — от авто- и авиакатастроф, до преступлений и тяжелых болезней. При этом в 2006 году гражданские служащие Минобороны, прошедшие Афганскую войну, законом о монетизации льгот (№ 122-ФЗ от 28.08.2004) были лишены ветеранских льгот, положенных военнослужащим.

Новый закон выводил «гражданских» обоего пола за скобки, несмотря на то, что гражданский персонал Минобороны, прошедший Афганистан, подвергался опасностям не в меньшей мере, чем военные, несшие службу там же на небоевых должностях.

К сожалению, практически отсутствуют систематизированные данные о службе женщин российской армии и ВВС в Чечне. При этом сеть полна «страшилок» о «прибалтийских снайпершах», очевидно, будоражащих воображение.

Сегодня в российской армии служит около 60 тысяч женщин, из которых примерно половина — гражданские, а остальные — около 30 тысяч солдат и сержантов-контрактников и около 2000 женщин-офицеров.

Набор должностей принципиально при этом не поменялся — связь, медицина, административно-управленческие посты все так же остаются основными. Есть и те, кто несет службу на боевых должностях, хотя по сравнению с Вооруженными силами США и стран Западной Европы их число пока невелико. Кое-где женщин пока нет в принципе — так, служба на боевых кораблях и подлодках остается мужской прерогативой. Лишь как исключение они появляются в кабинах боевых самолетов. Вопрос, нужно ли добиваться такого же широкого представительства женщин на боевых должностях, как это уже сделано в тех же США, пока остается открытым, и однозначного ответа на него нет.

Но ясно одно — женщины, уже выбравшие этот путь, заслуживают уважения как минимум за силу воли: выдержать службу, часто превращающуюся в ежедневную проверку на «слабо», сможет не каждый мужчина.

Рана афганской войны еще долго не заживет. За 10 лет активной фазы вооруженного конфликта потери со сто-роны СССР составили более 15 тыс. человек. Специалисты говорят, они могли бы оказаться намного больши-ми, если бы не самоотверженность военных медиков. Мы нашли такого человека: Глафира Гордюнина впервые увидела войну своими глазами в 19 лет и за время службы хрупкой девушке удалось спасти десятки раненых бойцов. Впрочем, обо всем по порядку…

Глафира (справа) с коллегой в редкий спокойный момент между операциями.

Внезапный вызов

Родилась в Клецке в дружной простой семье. Она и ее сестра-близнец - старшие из семерых детей. Родители прививали трудолюбие, честность, справедливость, уважение к старшим.

Глафира в детстве часто болела. И ее восхищали люди в белых халатах, не раз возвращавшие ей здоровье. Выросла и сама окончила минское медицинское училище № 1 по специальности «фельдшер-лаборант». В Витебской центральной районной больнице ее после училища встретили радушно. Помогли с общежитием, дали возможность трудиться дополнительно. Глафира думала, пройдет год и она поступит в мединститут, но внезапный вызов в военкомат изменил планы.

- Предложили военную службу по специальности в отдельном медицинском санитарном батальоне 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, - вспоминает Глафира Анатольевна. - В октябре 1980 года меня призвали в добровольном порядке на военную службу. Знала, что дивизия уже находилась в Афганистане. Но часть отдельных подразделений, в том числе и медсанбата, еще была в Витебске. На душе неспокойно. Начали привозить первых погибших и раненых. Через месяц нас, пять девушек, назначили на должности медсестер в подразделения медсанбата дивизии и объявили о командировке в Демократическую Республику Афганистан. Нас убедили, что там мы будем временно. Все успокоится, и возвратимся обратно. Отказаться не смогла, мне было тогда всего 19 лет. Особенно переживала за мать, боялась, что мой патриотический поступок может сократить годы ее жизни. После такого решения в нашей большой семье происходило что-то очень похожее на улей...

Награды хоть и не боевые, но вполне заслуженные.

И вот 13 ноября 1980 года перед строем медсанбата, сжимая автомат в руках, Глафира приняла военную присягу. Медсанбат, где она служила, размещался в санитарных палатках на кабульском аэродроме. Первые три месяца отсутствовали элементарные бытовые условия. Кроватей не было, спали на брезенте и укрывались им. Понемногу распространялись инфекционные заболевания. Потом появились убитые и раненые. Словом, работы медикам было предостаточно.

У нее сохранились не самые радужные воспоминания о начале военной службы:

- В палатке жить раньше не приходилось, а тут - проблемы с пресной водой, обогревом, с помывкой, плохое продовольственное обеспечение. Мой вес незаметно «таял». Выручали посылки с продуктами, которые присылали родные. Но это все ушло на другой план, когда первый раз увидела раненых солдат и провела на ногах в операционной более четырех часов. У меня все смешалось в голове, как будто очутилась там, среди героев книг о Великой Отечественной войне, о которой много читала. Надо было сохранить свое здоровье, чтобы потом спасти его раненым. На войне человек ко всему быстро привыкает и адаптируется. Личные проблемы уходят на задний план.

Главной задачей было своевременно, в короткие сроки, днем и ночью оказывать помощь раненым, больным и возвращать их в строй. Боевые действия набирали обороты с каждым месяцем. И медики днем и ночью были в операционной.

- Звонок с аэродрома и кричащий голос дежурного или дневального: «Девочки, в операционную!» - стали настолько привычными, как будто тебя приглашают на какое-то зрелище. Нередко возникали сложнейшие ситуации, когда жизнь молодого офицера или солдата решалась за считаные минуты. И надо было вставать, открывать глаза, идти, ползти в операционную. Одна хирургическая бригада за сутки проводила 10-12 сложных операций, не считая мелких. Бывало, к сожалению, умирал тот, кто, казалось бы, должен выжить, и наоборот, чудом выживал обреченный.

Ей приходилось часто сопровождать тяжелораненых и больных в Кабульский госпиталь. На санитарных машинах с вооруженной охраной передвигались по чужой земле. А в госпитале было еще жарче. Раненых туда доставляли вертолетами с мест всех боев, которые вели соединения и части 40-й армии.

А сколько «грузов 200» она видела своими глазами, когда их загружали в «черные тюльпаны» для отправки в Союз! Это было молчаливое последнее прощание с теми, кому ничем уже не поможешь.

Сейчас Глафира ГОРДЮНИНА – старший фельдшер-лаборант высшей категории клинико-гематологической лаборатории.

Глафира Анатольевна прослужила в Афганистане год. После возвращения долго не могла прийти в себя. Война не отпускала. Снились ребята на больничных койках, глаза, которые так просили милосердия и помощи. Бойцы хотели жить и вернуться домой. Она понимала и осознавала, что война продолжалась, жестоко ломала и крушила судьбы. Эти пережитые дни и ночи, как осколки гранат, болят порой в ее душе. Боль притихшая, но не отступившая. Это просто незаживающая рана…

Немножко успокоившись и отдохнув, начала учиться на дневном подготовительном отделении БГУ, чтобы поступить на химический факультет. Закончить не смогла, привыкла быть с больными людьми. Работала процедурной сестрой в Сновском военном госпитале. В 1986 году ее направили в один из военных госпиталей в Южную группу войск в Венгрию. Там была медсестрой приемного отделения и старшей медсестрой инфекционного отделения. Там встретила свою половину, вышла замуж за лейтенанта Александра Гордюнина. У них уже взрослые дети. А муж стал в итоге полковником, сейчас он в запасе, преподает в Военной академии.

Начальник отдела клинической лабораторной диагностики 432-го ордена Красной Звезды главного военного клинического медицинского центра Вооруженных Сил полковник в отставке Владимир Доронин так рассуждает о старшем фельдшере-лаборанте гематологической лаборатории:

- Глафира Анатольевна очень ответственный и квалифицированный специалист. Замечательная женщина. Очень добрая, неравнодушная. Никогда не пройдет мимо чужой беды, всегда протянет руку помощи, посодействует словом и делом. Встречаешь ее в любой ситуации всегда неизменно доброжелательную и приветливую. Видишь улыбку на ее мужественном и одухотворенном лице - и становится легко на душе, что есть всем яркий пример, как надо жить и относиться к людям.

Леонид ПРИЩЕПА, полковник в отставке, член Белорусского союза журналистов

Америка? Нет больше вашей Америки..

Наткнулся на замечательный материал посвещенный павшим медикам в афганской фойне
artofwar.ru/k/karelin_a_p/karelin2.shtml
Карелин Александр Петрович
Медики, сложившие свои жизни на афганской войне

Статья огромная и постоянно пополняется. Рекомендую почитать. Помнить о павших - долг живых. Я думаю автор не обидется, что я позволю себе раместить фрагмены его ТРУДА. Очень трудно было выбрать эти отрывки ибо каждый человек из этого списка уникален и за его судьбой и жизнью стоят жизни спасенных солдат и офицеров. Низкий поклон им.......

За период военных действий в Афганистане, выполняя врачебный долг, погибли 46 офицеров медицинской службы.

"Поставим памятник врачам,
Как ставим памятник солдатам.
Мы доверяли их рукам,
Вверяли жизни в медсанбатах.
Поставим памятник врачам
За то, что в битвах погибали
И истекали кровью там,
Где кровь солдатам отдавали.
Поставим памятник врачам
За верность совести и долгу,
Что шли навстречу всем смертям
Дорогой огненной и долгой.
Поставим памятник врачам
Среди священных обелисков.
Пусть память сохранит векам
Далекое, что было близким.
Поставим памятник врачам!"

Это стихотворение мой коллега, врач Е.Аристов, посвятил всем павшим на той далекой войне.

Список погибших офицеров

Анишин О.В. старший лейтенант медслужбы
Бегишев Э.Ф. старший лейтенант медслужбы
Белов В.А. старший лейтенант медслужбы
Блеканов А.И. капитан медслужбы
Богонос А.Н. полковник медслужбы
Ботов В.М. подполковник медслужбы
Бунак А.Е. старший лейтенант медслужбы
Буров Ю.В. подполковник медслужбы
Валишин И.А. лейтенант медслужбы
Ващенко В.Е. майор медслужбы
Виберг С.У. старший лейтенант медслужбы
Волков В.Н. лейтенант медслужбы
Дасюк А.А. капитан медслужбы
Добровольский В.В. лейтенант медслужбы
Драницын В.А. майор медслужбы
Дубровин А.Д. полковник медслужбы
Жибков Ю.Е. полковник медслужбы
Кокшаров Г.Я. капитан медслужбы
Козлов Е.Б. лейтенант медслужбы
Костенко А.М. капитан медслужбы
Кравченко Г.М. капитан медслужбы
Красиков Е.В. старший лейтенант медслужбы
Крышталь И.Н. лейтенант медслужбы
Кузнеченков В.П. полковник медслужбы
Латкин Е.П. старший лейтенант медслужбы
Линев А.Н. лейтенант медслужбы
Метяев В.Т. старший лейтенант медслужбы
Михайлов Е.А. подполковник медслужбы
Михайлов Ф.И. полковник медслужбы
Науменко А.Н. старший лейтенант медслужбы
Новиков В.Д. старший лейтенант медслужбы
Паламарчук А.И. старший лейтенант медслужбы
Пономарев В.В. майор медслужбы
Радчевский Г.И. капитан медслужбы
Решетов М.А. старший лейтенант медслужбы
Савенко В.В. старший лейтенант медслужбы
Сахненко А.В. лейтенант ветслужбы
Сериков А.М. подполковник медслужбы
Схабенко Н.Н. старший лейтенант медслужбы
Тоцкий Ю.А. капитан медслужбы
Тулин Ш.М. лейтенант медслужбы
Ходак В.И. старший лейтенант медслужбы
Чепурин О.В. капитан медслужбы
Чудов А.А. капитан медслужбы
Шаповалов Ю.И. капитан медслужбы
Шевкопляс Н.С. капитан медслужбы

Большая часть данного списка была предоставлена Главным военно-медицинским управлением РФ. К великому сожалению, имя-отчество было обозначено только инициалами, не показаны даты рождения и гибели офицеров.
В результате проведенных поисковых работ этот список пополнился десятью офицерами МО (Кокшаров Г.Я., Дасюк А.А, Жибков Ю.Е., Ващенко В.Е., Шаповалов Ю.И, Белов В.А., Бунак А.Е., Науменко А.Н., Паламарчук А.И., Сахненко А.В.), одним офицером из МВД (Дубровин А.Д.); теперь они не канут в безвестность(!), установлены имена-отчества офицеров, их даты рождения и смерти, обстоятельства гибели. Уточнен список погибших медсестер, дополнены обстоятельства гибели. Составлен список погибших прапорщиков. Составлен список рядового и сержантского состава (включены уже более двухсот тридцати погибших), по мере обнаружения новых погибших, список будет дополняться.

Бегишев Эльгизер Федорович. Ст. лейтенант м/с, врач 154 ООСпН. Родился 22.06. 1954г. в городе Ташкент, татарин. Окончил Военно-Медицинский Факультет при Куйбышевском медицинском институте. В ВС СССР с 16.08. 1975г. В Афганистане с 30 октября 1981 года. Неоднократно принимал участие в боевых операциях, оказывая медицинскую помощь раненым и организуя их эвакуацию с поля боя. Погиб в бою (машина МТЛБ подорвалась на фугасе) 6 сентября 1983г. Награжден орденом "За службу Родине в ВС СССР", 3 степени и орденом "Красной Звезды" (посмертно). Похоронен на родине в Ташкенте на кладбище "Минор".
Далее приводится материал Дмитрия Резникова: "О трагических событиях при переходе в колонне разведчиков 154 ООСпН и гибели медиков Крышталь, Бегишева и санитара Трофимова рассказал Игорь Скирта, офицер отряда".- Из воспоминаний "Не забыть мне тебя, Афган..." И. Скирта: "Сентябрь 1983 года... Наконец-то началась долгожданная замена, уже несколько офицеров уехало, и каждый прилёт вертолета ожидаешь с нетерпением - вдруг прилетит и твой заменщик - а он все не летит, зараза, зато "прилетел" приказ - 4-ой роте совершить марш в н.п. Гардез для проведения спецмероприятия в этом районе. Но посмотрите на карту! Чья-то "умная" голова решила прогнать нас через весь Афган своим ходом вместо того, чтобы вертолетами с большей безопасностью перебросить в заданный район. Комбат усилил роту тремя БМП-2 1-й роты, командир группы Николай Меркулов и "таблеткой" - медицинская эвакуационная машина на базе МТЛБ с двумя хирургами - ст.л-т Бегишев и его заменщик, лейтенант, только что закончивший Ленинградскую медакадемию. За двое суток удачно прошли без боев Саланг и вышли к Кабулу. Хотели и дальше идти сами по дороге "смерти", как ее называли, Кабул - Гардез, но комендантский пост остановил нас и предупредил, что, хоть мы и спецназ, но одних нас не пустят - ждите попутную колонну. Старший группы, капитан Посохов, ЗКБ, решил ждать. Очень скоро пришла колонна "наливников" - где-то 30 КАМАЗов, и, в сопровождении группы Кабульских десантников, мы тронулись с богом... Описывать этот ужас не буду. Приведу лишь цифры - за полдороги духи сожгли 12 "наливников", десантура потеряла 2 БТР. После н.п. Бараки мы решили двигаться сами, но напрасно - отъехав на 2-3 км "таблетка" наехала на контактный фугас - взрыв огромной силы переворачивает МТЛБ и разрывает ее изнутри, как консервную банку - оба офицера и механик- водитель погибают на месте, придавленные бортом МТЛБ. Сержант-фельдшер с оторванной рукой ещё жив, мы с трудом освобождаем его из-под машины и, с прилетевшим вертолетом, эвакуируем его в госпиталь, где на следующий день он умер от потери крови".
Ещё об обстоятельствах гибели группы медиков сообщил Игорь Бояркин, сержант группы связи (в то время), его орфография сохранена:
"Мы всё время ехали рядом, первые две машины БРДМ, на первой был Посохов, за ним мы, связь, на БМП КШ, а за нами санчасть на МТЛБ. Когда проехали Кабул, наша колонна уткнулась в хвост колонны наливников на КАМАЗах. Эти машины были с ГСМ, бочки и прицепы с бочками поменьше. Сопровождали их "витебчане" силами не более роты и ещё "вертушки" были. Только выехали из Кабула, Домрачёв (он был на башне, а я на командирском, за механиком-водителем) мне и говорит, мол, одевай "бронник", колонну наливников начали обстреливать. Эта колонна была большая и растянулась перед нами километра на полтора. Наливники начали гореть; чтобы их проехать, нам приходилось залазить под броню.
Из Кабула мы выехали часов в 15, слева из "зелёнки" колонну интенсивно обстреливали из стрелкового оружия, причём засад было много, они были длинными по фронту, до километра. Около 23-24 часов колонна пришла в н.п. Бараки. За это время наливники потеряли 11 КАМАЗов (1 с ЗУшкой). У "витебчан" подорвался БТР со всем экипажем и десантом, их под огнём вывозили "вертушки".
В Бараках мы заночевали, там стоял батальон 56 ДШБ. Рано утром 6.09.83 мы двинулись дальше на Гардез. Перед выездом хорошо помню, как умывался лейтенант Крышталь - ему поливал воду один из молодых солдат...
Выехали. Наливники опять впереди. Только миновали эти Бараки, как опять начался обстрел, правда, уже справа из "зелёнки". Подожгли ещё 2 наливника. ЗИЛ, видимо, машина сопровождения, стала объезжать дорогу справа по более высокому пологому откосу дороги и, конечно, подорвалась на "итальянке". Мы всё это "нагромождение" успешно объехали слева. Стали догонять наливников, но тут сзади за нами как "шарахнет". У нас аж корму на КШМке подкинуло. Я назад обернулся, но всё было в дыму. МТЛБ в этот момент была в воздухе в 5-7 метрах от полотна дороги вверх катками, потом грохнулась поперёк дороги. Башня отлетела метров за 50, а носилки ещё долго по воздуху летали.
Понятное дело, мы сразу остановились. Все погибли сразу за исключением одного солдата. Он лежал на асфальте, а ноги были придавлены бронёй. Сапёр, капитан Ильин (начальник инженерной службы Отряда - прим. автора) осмотрел место трагедии и пришёл к выводу, что фугас был поставлен на замыкание гусениц. Во всей колонне (вместе с наливниками) первая гусеничная машина, проехавшая по этой колее, была МТЛБ..."

Виберг Сергей Угувич. Ст.лейтенант м/с, начальник медицинской службы дорожно-комендантского батальона. Родился 4.06.1959г. в г. Абаза, Таштыпского района, Хакасского АО, русский. В ВС СССР с 15.081980г. Военно-медицинскую подготовку получил на военной кафедре Красноярского мединститута. В Афганистане с августа 1985г. Участвуя в боевых операциях, проявил стойкость, самоотверженность и высокое профессиональное мастерство. 4.06.1987 автомобильная колонна, в составе сопровождения которой находился Сергей, была обстреляна противником. В бою, заметив, что один из воинов получил ранение, он, рискуя жизнью, бросился ему на помощь, но был смертельно ранен выстрелом снайпера. За мужество и отвагу награжден медалью "За отвагу" и орденом "Красного Знамени" (посмертно).
Об этом трагическом дне приведены воспоминания очевидца: "Они погибли 4 июня 1987 года, среди павших были Шайдуллин И.М. и Ибрагимов И.М. Шайдуллин был механиком-водителем "бэтээра", Ибрагимов - пулемётчиком, - рассказал один из воинов заставы, прапорщик Александр Штефан. - У кишлака Калатак "духи" зажали нашу колонну. Машины горели. Комроты капитан Курбаков бросился к пылающему "КамАЗу". Шайдуллин выскочил вслед за ним - его ранило в живот. Подъехала "санитарка". Медик - старший лейтенант Виберг вместе с капитаном и пулемётчиком стали укладывать раненого на носилки, понесли к машине. Полоснула новая очередь с гор. Погибли все, живым остался лишь капитан. Потом он долго лечился в госпитале в Союзе. Позже на трассе часто можно было увидеть "бэтээр". На машине на красном фоне надпись: "Экипаж имени старшего лейтенанта С.У. Виберга" - воюющий памятник офицеру-медику".
Был установлен Вибергу С.У. и обелиск на Уланге (южная часть дороги на Саланг). В этом месте душманы часто совершали нападения на колонны. Перед выводом войск из Афганистана все Обелиски (в том числе и Обелиск Вибергу) были демонтированы и вывезены в Союз.
Похоронен Сергей Угувич на воинском кладбище Зальцовского района г. Новосибирска.

Волков Виктор Николаевич. Лейтенант м/с, младший врач медицинского пункта парашютно-десантного полка. Родился 21.03. 1956г. в г. Томск, русский. В ВС СССР с 19.08.1977г. Окончил Военно-Медицинский Факультет при Томском мединституте в 1979г. В Афганистане с декабря 1979 года. Служил в 317 пдп 103 вдд. В бою 2.03. 1980г. находился в составе парашютно-десантной роты. Под огнем противника, рискуя жизнью, оказывал на поле боя медицинскую помощь раненым и руководил их эвакуацией. Во время боя был ранен, но поле боя не покинул. Оказавшись в окружении вместе с ранеными, руководил действиями солдат при отражении нападения. Прикрывая огнем отход раненых, был ранен вторично, на этот раз смертельно. За мужество и отвагу, высокую воинскую доблесть и самоотверженность награжден двумя орденами "Красной Звезды" (вторым - посмертно). Похоронен на городском кладбище в Томске.

Линев Андрей Николаевич. Лейтенант м/с, младший врач отряда спецназа- 334 ООСпН (отдельный отряд специального назначения), Асадабад. Родился 20 июня 1962 года в Ворошиловграде УССР. Учился в школе N37 города Ворошиловграда. В ВС СССР с 4.08.1979г. В июне 1985 года закончил с отличием Военно-Медицинскую Академию в Ленинграде им. С.М. Кирова (Военно-Морской Факультет). Был распределён на Тихоокеанский флот. Однако по личному рапорту Андрей направляется в Афганистан, в начале ноября 1985г. прибыл в 15 бригаду спец. назначения. В воинской части, куда он был направлен, постоянно велись боевые действия в горах, медработники сопровождали транспортные колонны на боевые задания. 3 декабря 1985года лейтенант Линев в составе группы спецназа принял участие в серьезной боевой операции в провинции Кунар. Их разведотряд выполнял задачу по проведению засадных действий на склонах горы Насавасар (отметка 3287) в окрестностях кишлака Ганджгал с целью уничтожения пусковых установок РСов и мятежников, а также минирования местности. При подходе к одному из нежилых кишлаков, расположенных в горной теснине, группа подверглась интенсивному обстрелу со стороны моджахедов. Во время боя с противником, когда он предпринял попытку окружения превосходящими силами, группа, в которой оказался Андрей, была прижата к скале. Завязался неравный бой (врачам спецназа чаще других приходилось принимать непосредственное участие в боевых действиях). Линев оказал помощь двум тяжелораненым, затем, прикрывая их эвакуацию, огнем своего автомата уничтожил четырех душманов, благодаря чему замысел противника был сорван, а пострадавшие вынесены в безопасное место. Сам врач был тяжело ранен в живот, однако продолжал вести бой, пока не потерял сознание. В кабульском госпитале, куда его срочно доставили на вертолете, медики всю неделю боролись за жизнь Андрея, но рано оказалась смертельной, 10 декабря Андрей умер. За мужество и героизм, проявленные при выполнении интернационального долга, Андрей Николаевич Линев награжден орденом "Боевого Красного Знамени" (посмертно). На построении отряда при прощании с лейтенантом Линёвым комбат майор Григорий Быков сказал: "Он прослужил у нас немного, но сумел доказать, что он - настоящий мужик-спецназовец. Пусть каждый из нас навсегда сохранит в душе образ этого отважного морячка!". Похоронен в городе Ворошиловграде. Средней школе N37 присвоено имя Андрея Линева. Улица, где родился и вырос Андрей, названа его именем...Добрые дела не уходят вместе с человеком. Не меркнет свет идей, если служат им преданно и несут так, как пронес их через всю жизнь молодой врач Андрей Линев...

Карасюк Анатолий Владимирович. Прапорщик, фельдшер-начальник медицинского пункта. Родился 1.05.1942г. в г. Часов-Яр Артёмовского района Донецкой области, украинец. Учился в средней школе N 19 города Часов-Яра и после окончания 8 классов работал строгальщиком на огнеупорном комбинате. В ноябре 1962 года был призван на действительную военную службу Артёмовским ОГВК. В 1968 году, окончив Семипалатинское медицинское училище, поступил на сверхсрочную службу. Служил в Семипалатинской области, в Омске, в Артёмовске. С 1976 по 1981 г. прапорщик Карасюк А.В. служил в г. Ведер, Потсдамского района. Раиса Семёновна, жена Анатолия Владимировича, рассказывала: "Муж был очень добрым и отзывчивым. Когда мы служили в Германии, он почти всё время занимался лечением солдат и детей военнослужащих, так что редко приходил домой вовремя. Хорошо знал свою профессию и очень любил её; гордился, что он - военный медик. Медицина у него была на первом плане, только потом - семья. Но я не обижалась на него, - видела, как он нужен людям, ведь его часто вызывали на службу даже в неурочные дни. Сына Олега хотел видеть только врачом..."
В Афганистане с 19 июля 1983г. Служил начальником медицинского пункта в/ч пп 93992, Джелалабад.
Выдержки из писем Анатолия Владимировича.
Сыну Олегу он писал (2.05.1984): "...Я мечтал стать медиком. И вот в армии через полгода мне просто повезло - я стал служить санитаром. Да! Да, сынок, санитаром. Выносил "раненых и больных" с полей учений, ухаживал за больными, и перестилал, и убирал в палатах, и сидел возле больных, когда нужно было. Я не стеснялся и не считался, что это "ниже" моего достоинства. И вот тут я ещё сильнее убедился, что моё место в медицине. В 23 года поступил в Семипалатинское медицинское училище. В этом же городе мы с Раей, твоей мамой, и познакомились. А дедушка был против моей учёбы. Мол, гроши буду получать, предлагал бросить медучилище и пойти учиться на шофёра. Через 6 месяцев работа в карьере и 300 рублей в кармане. Но сынок, не в деньгах-то, мой хороший, счастье. А счастье и радость тогда, когда ты получаешь удовлетворение от работы, когда знаешь, что ты приносишь людям пользу, что не просто смену отсидел, а идёшь с работы уставшим и вспоминаешь, сколько за день сделал добра, сколько тебе люди сказали спасибо - на душе радостно. Теперь о тебе. Ведь ты, Олежек, когда мы с тобой беседовали, обещал лучше учиться и поступить в медучилище. Вот сейчас у меня помощник - фельдшер. Он окончил до армии медучилище, а вот сегодня уезжает в Ленинград, в Военно-Медицинскую Академию, а другой - в мединститут. Вот и я бы хотел, чтобы ты поставил себе такую цель в жизни и выбрал специальность на всю жизнь. Целую. Папа Анатолий".
Своей маме писал (28.05.1984): "... Да, время летит. Уже осталась одна зима и будем потихоньку собираться. Так что, мама, живу надеждами и мечтами о будущем. Пройдёт время, мама, пройдут десятилетия, и о нас ещё будут говорить: "Да! Они были интернационалистами..."
В одном из последних своих писем Анатолий Владимирович писал: "Ну что, мои дорогие! Всех, всех благ! Будьте счастливы, здоровья и ждите встречи со мной. Я жив-здоров, служба идёт. За меня не волнуйтесь. Думаю, что всё будет нормально..."
Выполняя боевое задание, верный воинской присяге и своему профессиональному долгу Анатолий Владимирович погиб 6 июля 1984 года в авиационной катастрофе на борту МИ-6. За мужество и отвагу, проявленные при выполнении воинского долга прапорщик Карасюк А.В. награжден орденом "Красной Звезды" (посмертно). Похоронен в г. Артемовск. В Часов-Ярской школе установлена мемориальная доска.
"Как к неотъемлемой детали быта к ней тут привыкли, и редко кто задерживает взгляд на чеканных строках. Мимо утекают будни прозаического нашего времени и в такт ему взрослеет школьная детвора... Захотят ли они, нынешние, и сумеют ли от "рыночной" арифметики подняться к высотам человеческой души. Вопрос... Так хочется, чтобы характер, человеческий талант Анатолия Карасюка повторился в ком-то..."

О работе "сестричек" в Афганистане хорошо говорится в стихотворении Анатолия Голикова "Ангела глаза":

Он будто видел ангела глаза
Через засохший красно-бурый бинт.
Кружилась в небе рядом стрекоза,
И бил по нервам вертолётный винт...

И ангел, наклонившись над солдатом,
Укрыл его своею белизной,
Своим стерильно-ситцевым нарядом
От пыли, сильно пахнущей войной.

И он держался долго и упорно
За ангельски натруженную длань,
И слышал голос ангела нагорный,
Кому-то тихо шепчущий "Восстань!.."

И он вставал, вставал и падал снова,
Борясь с ещё грохочущей войной,
И лишь по звукам сердца молодого
Все знали, что он здесь, и он живой.

А он смотрел и видел голубые,
Неангельские синие глаза,
Стекала каплей в ручейки родные
В них ангельская светлая слеза.

И он, держась за ангельскую руку,
Молил: "Сестра, сестра, не отпускай!.."
И ангел в бело-розовых нарядах
Ему шептал: "Родименький, давай!.."

Мошенская Людмила Михайловна, медсестра. Погибла 12 сентября 1983г. Родилась 4.07.1956г. в г. Мариуполь, Донецкой области УССР, украинка. После окончания Мариупольского медицинского училища в 1974 году работала медицинской сестрой в детском отделении городской больницы N4. Сама вызвалась работать в войсках. В добровольном порядке Орджоникидзевским РВК 7.05.83г. была направлена на работу в Афганистан. В Афганистане с мая 1983года. Людмила стала медицинской сестрой инфекционного отделения в/ч пп 94777(650 отдельный военный госпиталь в Кабуле). Работая медсестрой проявила высокую профессиональную подготовку. Оказывая медицинскую помощь инфекционным больным, Людмила Мошенская сама тяжело заболела и умерла от тяжёлой формы брюшного тифа. Похоронена на родине на Новотроицком кладбище в Мариуполе.

Гонышев Александр Иванович. Мл.сержант, санитарный инструктор. Родился 12.08.1965г. в селе Черноречье Оренбургского района Оренбургской области. Работал в колхозе. Призван в ВС СССР 3.11.1983г Оренбургским РВК. В Афганистане с мая 1984г. Службу проходил в 668 ООСпН. Погиб 30 января 1985г. За мужество и отвагу награжден орденом "Красной Звезды" (посмертно). Похоронен на родине. В служебной характеристике, написанной посмертно, сказано: "Небольшая группа советских солдат, в которой находился мл.сержант Гонышев, попала в засаду, устроенную душманами в одном из ущельев. В завязавшемся неравном бою двое солдат были тяжело ранены. Гонышев оказал им первую медицинскую помощь, приказал остальным товарищам эвакуировать их в безопасное место и сообщить о случившемся командованию. А сам остался на месте и огнем из автомата прикрывал отход своих в тыл. Когда подоспела помощь, и душманы были выбиты, на месте боя товарищи нашли сержанта Гонышева мертвым. Ценой собственной жизни гвардии мл. сержант А.И.Гонышев спас своих боевых товарищей, проявив при этом несгибаемую стойкость и мужество". Улицу, где он жил, назвали его именем. Весной проводится в селе турнир по мини-футболу памяти А.Гонышева. В школе, возле мемориальной доски памяти Александра, ежегодно проводится час памяти героя.

Древаль Сергей Александрович. Рядовой, разведчик-санитар 2 группы 1 роты 334 ООСпН. Родился 10.01.1967г. в селе Капустинцы Липоводолинского района Сумской области Украинской ССР, украинец. Работал в совхозе "Михайловка". Призван Лебединским РВК 8.10.1985г. в Вооруженные Силы СССР. В Афганистане с апреля 1986г. Действуя умело и самоотверженно, неоднократно с риском для жизни, под огнём противника, оказывал первую медицинскую помощь раненым. 27.12.1986 года разведотряд 1 роты выполнял задание по минированию высоты (отметка 2310) над Мараварским ущельем (провинция Кунар) на границе с Пакистаном, с целью предотвращения пуска РСов моджахедами с этого направления по ППД (пункту постоянной дислокации) на новогодние праздники. Ночью уже на подходе к цели разведгруппа, в которой находился Сергей, сбилась с курса и сама попала на минное поле. Именно тогда и погиб рядовой Древаль в районе н.п. Барва-Колан при подрыве на мине заместителя командира группы лейтенанта Рудометова В.П., когда пытался вынести его в безопасное место. До этого оказал медицинскую помощь двоим раненым. Награжден орденом "Красной Звезды" (посмертно). Похоронен в селе Михайловка Лебединского района Сумской области. Именем Сергея названо поле.

Журавель Леонид Васильевич. Мл.сержант, санитарный инструктор 345 отдельного гвардейского парашютно-десантного Краснознаменного ордена Суворова 3-й степени полка имени 70-летия Ленинского комсомола. Родился 27.12.1965г. в селе Чернозубовка Кокчетавской обл. (Казахстан), украинец. По окончании сельской средней школы поступил в ПТУ-22 в Омске. Призван 7.05.1984г. Служил в ВДВ. В Афганистане с ноября 1984г. " Леонид писал из Афганистана своим младшим братьям Николаю и Юрию: "Занимайтесь, как можно больше спортом тренируйте себя, приучайте ко всем невзгодам. Как здесь, в Афганистане. Трудно тем, кто себя ни к чему не готовил. Мне намного легче, я могу проделать марш-бросок на большое расстояние в горах, да еще и с грузом за плечами. Мне жаль слабых парней, они не выдерживают трудности и раскисают..."Леонид участвовал в 17 боевых операциях. Больше года воевал на афганской земле. Воевал умело, отважно, недаром за отличие в боях был награжден медалью "За боевые заслуги". В последнем письме домой сообщал, что скоро дембель. Однако, 14 декабря 1985г. он пошел на очередную боевую операцию...Строки наградного листа гвардии младшего сержанта Журавель Леонида Васильевича: "14.12.1985г. парашютно-десантное подразделение вело бой с противником в ущелье Хазара. Л.Журавель действовал смело и решительно, под огнем мятежников оказывал медицинскую помощь товарищам. Во время эвакуации раненого сам был смертельно ранен. За мужество и отвагу гвардии младший сержант Журавель Леонид Васильевич награждается орденом "Красной Звезды" (посмертно). Похоронен на родине. Многое напоминает о нем. Обелиск с портретом Леонида установлен на кладбище, туда два раза в год в дни памяти ходят учащиеся школы. Да и сама школа носит теперь его имя - имя Леонида Журавель. Улица, на которой он жил, так же называется его именем. На Урале, в городе Сатка (Челябинская область), однополчанами создан военно-патриотический клуб имени Леонида Журавель. Много хороших слов говорили о Леониде его родные, друзья, одноклассники, однополчане. И, пожалуй, всякий присоединится к ним, хотя никогда до этого не слышал о парне с приишимской Чернозубовки. Все эти слова нужны не Леониду, они нужны нам - живущим!" (из очерка Павла Андреева "Мне жаль слабых парней"). В настоящее время семья Журавель уехала из Казахстана и проживает в Германии - на исторической родине мамы Леонида - Ирмы Робертовны.

Колаев Андрей Владимирович. Мл.сержант, санитарный инструктор разведроты 191 омсп. Родился 10.09.1966г. в г. Новокуйбышевск, русский. Призван 20.10.1984г. В Афганистане с марта 1985г. Умер 6 апреля 1985г от полученных ран при подрыве на мине. Награжден орденом "Красной Звезды" (посмертно). Похоронен на родине.
Сослуживец Лёвин Алексей (письмо предоставлено Некрасовым И.П.) вспоминает обстоятельства гибели Андрея Колаева. Разведроту подняли по тревоге - поступил сигнал о замеченном перемещении душманов в кишлаке неподалеку от расположения полка.
"Со стороны было видно, как невидимая сила подхватила их всех снизу и подняла вверх. Когда машину отбросило вправо, то снова подкинуло. Машина подорвалась дважды. Я ехал на третьей БМП-2 и с замиранием сердца наблюдал за происходящим, толком ещё ничего не понимая, что случилось. Мы быстро спрыгнули с БМП-2 и побежали к подорванной машине. Офицер-артиллерист, уже имеющий опыт и отслуживший половину своего срока, спрыгнувший со мной вместе, крикнул, чтобы мы осторожно подходили к подорванной машине. Дело в том, что "духи", закладывая фугас или противотанковую мину, рядом в радиусе 6-8 метров закладывали и противопехотные мины, зная, что пострадавшим будут оказывать помощь. Правда, делали это не всегда.
Это был для моего призыва первый выезд по тревоге и первый подрыв, к сожалению, не последний у меня на глазах. А вот для двоих моих друзей этот первый выезд оказался последним. Открыв десантные люки, увидели ужасную картину. У Колаева Андрея нога была оторвана, а другая держалась только на коже, при выносе его из десанта имела несвойственную форму. Старослужащий Салмин не растерялся и сразу перетянул жгутом то, что осталось, возле самого паха. Андрей вроде даже пришёл в себя. Он периодически пытался вставать, но ребята его придерживали и говорили ему, чтобы не вставал, опасался потери крови.
Кто-то сказал, что это агония. Не знаю, слышал ли он нас в это время или нет. Но его стоны и отдельные неразборчивые слова становились всё тише и тише. Было ощущение, что Андрей пытается нам что-то сказать. У него то пропадало сознание, то возвращалось, и он, словно проснувшийся от страшного сна, порывался вскочить и бежать.
Позже врачи нам сказали, что травмы внутренних органов были несовместимы с жизнью (оторвались почки, лопнул мочевой пузырь и т.д.). Андрей попал в ДРА и в нашу роту за 2-3 недели до этого события в качестве медбрата. Незадолго перед этим в Союзе как раз был выпуск санинструкторов. После этого подрыва у нас долго не было медика..."

Клюцук Василий Борисович. Мл.сержант, санитарный инструктор. Родился 6.01.1965г. в Хмельницкой области, украинец. Работал амбулаторным фельдшером в селе. Призван 13.04.1984г. В Афганистане с октября 1984г. Погиб в бою 16 декабря 1985г в районе ущелья Панджшер, перед этим оказал помощь и эвакуировал троих раненых солдат из подбитого БТР. Награжден орденом "Красной Звезды" (посмертно). Похоронен на родине.
Из воспоминаний Лучкова Андрея Юрьевича (рассказ "Пока плачет небо"): "...тусклая лампочка. Многокроватная палатка на 40 человек, я выполняю жим гири одной рукой, "доброхоты" считают. Васька-медик только что выиграл у меня на правой руке. Теперь есть шанс отыграться на левой, я ведь считал, что я сильнее! Упираюсь до последнего, и мне удается переиграть Василия! Ничья! Улыбаемся, подкалываем друг друга, договариваемся о новой встрече, строим планы совместных тренировок, бахвалимся. Но мне легче подготовиться к новой встрече, всё-таки "спортинвентарь" - две 16-ти килограммовые гири, залитые свинцом до 24 кг - мои. Одну "спёр" в стройбате Тёплого Стана, другую обменял на что-то, не помню у кого.
Прошло совсем немного времени и вот, "Бульба" - почтарь, принёс новость: Ваську - медика убили! У-би-ли! Я не выиграю у него на правой руке - НИКОГДА! Он ушёл навсегда. И навсегда остался молодым. Как в песне поётся. Добродушный, немного широкоскулый рослый парень...
Васька-медик, убитый прицельным снайперским выстрелом в лоб. С аккуратной дырочкой входного отверстия. Кровь на пыльном лице. Жилистая шея..."
Из послесловия к рассказу Лучкова А.Ю.: "Информация. Володимир Драган написал: "Привет, Андрей! Да, Вася Кльоцюк санинструктор из нашего полкового медпункта 181 мотострелкового полка (мой земляк и большой друг родом из Каменец-Подольский, Хмельницкой обл., Украина) погиб в декабре 1985 года при входе в ущелье р. Панджшер. Наши сапёры немного ошиблись и свернули не на ту дорогу. Колонна попала в засаду. В БТР, в котором ехал Вася, попала граната из РПГ-7. Там он и погиб. Вечная ему память!
Да, а фамилия у него такая. Типичная, украинская. Я не совсем уверен в правописании, но в музее Афганской войны в Киеве, где есть памятник воинам-"афганцам", выгравированы на гранитных камнях фамилии всех погибших, призванных с Украины, он числится именно так".

Кравченко Михаил Александрович. Сержант, санитарный инструктор парашютно-десантного батальона 345-го опдп (в/ч пп 53701, Баграм, провинция Парван). Родился 15.07.1967г. в г. Пенза, русский. Призван 25.10.1985г. В Афганистане с апреля 1986г. Смертельно ранен в бою 15 апреля 1987г. Награжден медалью "За отвагу" и орденом "Красной Звезды" (посмертно). Похоронен на родине.
За время службы в Афганистане Михаил оказал помощь многим своим раненым сослуживцам. "При первой же беде бросаться очертя голову на помощь пострадавшему, невзирая на ситуацию и опасность для себя самого - в этом проявлялся весь Мишин характер. Впрочем, таким Михаил был и на "гражданке", с детства: импульсивным, настырным, привыкшим всегда выполнять то, что наметил. У него в Арбековском микрорайоне была своя крепкая компания из одиннадцати подростков, готовых друг за друга пойти в огонь и воду. За такую спайку и неуступчивость местные ребята прозвали их "слонами". Известно, подростки любят давать друг другу прозвища, порой не всегда приятные. Но друзья Мишу Кравченко уважали, и потому прозвище звучало как-то солидно-уважительно - Кравченя...
Афганская война начала клещами военкоматовских повесток вырывать ребят из сплоченной компании. И порой навсегда. Когда хоронили Игоря Дергача, погибшего в Афганистане, у его могилы стояли только пятеро из одиннадцати друзей. Остальные уже отдавали воинский долг в разных частях.
Миша Кравченко долго стоял у могилы Дергача, потом негромко, но твёрдо сказал ребятам: "Я обязательно попаду в Афганистан, я отомщу за Игоря. А если со мной что-нибудь случится, то похороните рядом с ним".
Нельзя сказать, что в семье его решение встретили с радостью, но отнеслись к нему довольно спокойно: кому и куда идти служить, будет решать не Михаил. Семья продолжала жить в своём размеренном ритме. Отец, Александр Иванович, работал инженером-конструктором в ЦКБ арматуростроения, а мать, Тамара Александровна, - проводницей на поезде "Сура". Они знали про недуг Михаила (на медосмотре при поступлении в секцию борьбы самбо врачи обнаружили дальтонизм) и в глубине души надеялись, что сын из-за этого не пройдёт призывную комиссию военкомата.
Но у Михаила, не привыкшего бросать слова попусту, уже был свой план действий. Он сумел достать через знакомых студентов-медиков "атлас" с разноцветными кружочками, треугольниками, квадратиками, по которому врачи устанавливают дальтонизм. И выучил их расположение так, что разбуди ночью - даже спросонья мог безошибочно воспроизвести по памяти любую страницу. И "метод Кравченко" сработал на медкомиссии без осечки. Михаила признали годным к воинской службе. Но какой? Михаил не хотел рисковать: он должен попасть только в воздушно-десантные войска, ибо там, по его мнению, больше всего шансов оказаться в Афганистане. И он придумал ещё один неординарный ход: написал письмо Министру обороны с просьбой призвать его в ВДВ. И ему снова повезло! Письмо, в конце концов, попало на стол министра. Тот же не остался равнодушным к просьбе призывника. А в итоге Михаил получил письмо от самого министра, в котором сообщалось, что просьба о призыве в ВДВ будет удовлетворена.
Письмо министра в семье Кравченко восприняли по-разному: сын был на седьмом небе, а родители, естественно, были обеспокоены его судьбой. Они уже насмотрелись телевизионных репортажей, начитались газетных статей об Афганистане и понимали, что там идёт настоящая война. Конечно, можно было сходить в военкомат и рассказать о недуге сына. Но это было бы прямым предательством по отношению к Михаилу, которое он вряд ли смог бы простить. А разве не они сами воспитывали в нём самостоятельность и настойчивость в принятии решения? Нет, не хватило духу у матери с отцом остановить сына...
В октябре 1985 года его призвали в армию. Михаил попал в Литву, где дислоцировалась Центральная учебная дивизия ВДВ. Военная специальность призывника, как правило, определяется не по его желанию. Так Кравченко стал санинструктором.
С первых дней службы в Афганистане Михаил показал себя самостоятельным парнем неробкого десятка. Особенно это проявилось в первые же выходы молодого санинструктора на боевые операции. А сколько раненых он перевязал и вынес на себе за год службы в Афганистане! Если надо, брал в руки автомат и прикрывал ребят огнём и своим телом. Не случайно в списке награждённых за операцию у Алихейля появилась и фамилия Кравченко. И награда соответствовала его ратным делам - медаль "За отвагу".
Весной 1987 года подразделения полка приняли участие в операции под Джелалабадом. Разведвзвод 3-го батальона совместно с разведротой полка десантировали на одну из гор над "зелёнкой".
"Мы уже спускались с горки, когда встретили разведчиков 3-го взвода, - вспоминал боец разведроты Сафомидин Гадоев. - С ними была женщина с маленьким ребёнком. Она что-то пыталась объяснить. Миша Кравченко подошёл ко мне: "Ты ведь переводчик, поговори с ней. Может быть, она знает, где "духи"?" Из беседы с женщиной я понял, что она хочет показать нам "духовскую" пещеру с оружием. Обнаружить склад с боеприпасами - большая удача. Это ведь основная задача большинства боевых выходов, и мы пошли за ней. Женщина к пещере подошла первой и вместе с ребёнком скрылась внутри. За ней шёл Миша. Прицельные выстрелы из пещеры попали ему в голову и шею. Мишка упал и скатился вниз. Я тогда впервые увидел гибель товарища. И во сто крат было больнее оттого, что это был именно Миша - человек, который мог сделать всё для любого солдата, мог отдать последний кусок хлеба. Он был равный со всеми: с теми ребятами, кто уже ходил на боевые, и с солдатами, ещё не нюхавшими пороха. После боя мы спустили Мишу вниз и отправили самолётом в Кабул. Но перед этим мы окружили пещеру и забросали её гранатами..."
К таким словам о боевом товарище трудно что-либо добавить. Так говорят о Человеке с большой буквы и с большим сердцем. Именно таким и был Миша Кравченко. Миша - санинструктор. Как и всех погибших солдат, честно выполнивших свой воинский долг, его наградили орденом Красной Звезды. Но, думается, такой парень достоин большего" ("Миша-санинструктор", очерк).

Всего погибло рядовых и сержантов - 232 человека.

Общее число погибших медиков - 328 человек.

В заключение данного материала приводится стихотворение Владислава Исмагилова "Военным медикам". Этот автор сам служил срочную службу в 1986-88г. в Афганистане, с 1987года - в составе ООСпН 22 бригады спецназначения в Кандагаре...

Пить. Так хочется пить,
Но даже и думать об этом мне надо забыть.
Так сказала сестричка.
Жить. Как мне хочется жить.
Я душою кричу, ну а телом молчу.
Эх, глоток бы водички.
Боль. Растекается боль.
Онемело в брюшной, и остаток руки перетянут жгутом выше локтя.
Соль. На губах только соль.
Я, наверно, в аду и свои вижу кости.
Здесь, в медсанбате, лежу,
На Варлама гляжу; говорят, он со смертью на ТЫ. Он от Бога хирург.
Жду. Избавления жду.
А в глазах - то круги, то бесцветье, то этот проклятый с сюрпризом "Симург".
Все, ухожу в забытье.
Сверху вижу я тело свое,
И Варлам, что с сестрою колдует над ним.
Эх, он сегодня запьет,
Даже, если заштопает дыры, и мне доведется остаться живым.
Вниз. Сверху падаю вниз,
Будто я за карниз сделал шаг. Темнота.
Или так, или этак.
Взлет. Борт над базой повис.
Меня ветер обдул, значит, жив и - в Кабул.
Ну, Варламыч, с победой!
Там, под спиною Афган.
Это борт не "тюльпан", по пути завернули пилоты к нам. Жив. Ну, спасибо, Варлам!
Ты меня сторговал, и опять ты до рвоты от этой работы.
Вам,
Вам,
Вся родная медслужба, кто нас, как конструкторы, день за днем собирал по частям.
Вам,
Кто средь стона и крика, кровавых бинтов, выполняет свой долг.
Дай вам Бог за тяжелую вашу работу!
Дай вам Бог за спасенные жизни и вашу заботу!
Дай вам Бог за в бессоннице страшные ночи!
Дай вам Бог! А Он даст обязательно, точно.
Вам,
Дорогие сестрички, медбратья, врачи, фельдшера, санинструкторы.
Вам, вся родная медслужба, кто нас, как конструкторы...
Вам от сестер, матерей, дочерей, сыновей,
Жен, братьев и друзей, и, конечно же, нас - вам поклон.
Все, что может солдату солдат, не смотря на погон.
Дай вам Бог! Дай вам Бог! Дай вам Бог!

Женщины оказывались в Афганистане по разным причинам. Если они служили в армии, они ехали туда по назначению, нравилось им это или нет. К началу 80-х годов женщины составляли 1,5% советских военнослужащих {222} . Во время Второй мировой войны женщины входили в экипажи бомбардировщиков и истребителей, были командирами танков и снайперами. Теперь же они служили архивариусами, шифровальщицами и переводчицами в штабном аппарате, работали на базе материально-технического обеспечения в Пули-Хумри или Кабуле, а также врачами и медсестрами в госпиталях и фронтовых медчастях. Гражданские специалисты стали появляться в Афганистане с 1984 года. Они работали в штабах, в полковых библиотеках, в военных магазинах и прачечных, в «Военторге», были секретарями. Командующему 66-й отдельной мотострелковой бригадой в Джелалабаде удалось найти машинистку, которая могла выполнять еще и обязанности парикмахера {223} .

Мотивы тех, кто приехал добровольно, разнились. Врачи и медсестры отправлялись на работу в госпиталях и медпунктах из чувства профессионального долга. Некоторым приходилось ухаживать за ранеными под обстрелом, как их предшественницам во время Второй мировой, и уже в первые дни после прибытия в Афганистан они сталкивались с ужасными ранами {224} . Некоторыми женщинами двигали личные мотивы: неудачи в личной жизни или деньги. В Афганистане платили двойную зарплату {225} . Другие искали приключений: для одиноких женщин, не имевших связей в верхах, гражданская служба при советских силах за границей была одним из немногих способов увидеть мир. В отличие от женщин-военных, гражданские служащие всегда могли разорвать контракт и через неделю оказаться дома.

Елене Мальцевой хотелось внести свой вклад в ту помощь, которую ее страна оказывает афганскому народу. Ей было девятнадцать, и она училась в Таганрогском мединституте. В 1983 году она написала в «Комсомольскую правду», что ее однокашники - не только юноши, но и девушки - хотят испытать себя, закалить:

И, кроме того, мы все время ощущали в себе потребность готовить себя к защите Родины (извините за громкие слова, иначе выразиться не могу) и защищать ее… Почему я рвусь уехать сейчас? Может, глупо это звучит, но просто боюсь не успеть. Ведь именно сейчас там трудно, там идет необъявленная война. И еще. Я буду учить детей, воспитывать их. Но, честно сказать, я к этому еще не готова. Учить, воспитывать можно, когда есть какой-то жизненный опыт, жизненная закалка… Там трудно, и я хочу быть там. Неужели мои руки не нужны? (Снова громкие слова, но разве скажешь иначе?) Я хочу помочь народу этой страны, нашим людям советским, которые там сейчас {226} .

Женщины-контрактники, как и призывники, должны были пройти через военкомат. Многие надеялись попасть в Германию, но там вакантных мест было мало, а работникам военкоматов нужно было выполнять квоту по Афганистану. Поэтому они уговаривали или даже заставляли женщин подать заявление туда.

Женщины в боях не участвовали, но и они время от времени оказывались под огнем. За время войны погибли сорок восемь гражданских сотрудниц и четыре женщины-прапорщика: одни в результате вражеских действий, другие вследствие несчастного случая или от болезни {227} . Двадцать девятого ноября 1986 года в самолете Ан-12, сбитом над кабульским аэропортом, погибли три женщины. Две из них ехали на свою первую работу в Джелалабаде; одну завербовали шестнадцатью днями ранее, другую - менее чем за неделю до катастрофы {228} . В общей сложности 1350 женщин получили за службу в Афганистане государственные награды {229} .

Как и солдат, женщин сначала отправляли во временный лагерь в Кабуле, и они находились там, пока начальство не определяло их дальнейшую судьбу. Некоторые предприимчивые девушки ждать не желали и брали дело в свои руки. Двадцатилетняя Светлана Рыкова напросилась на самолет из Кабула в Кандагар, а потом уговорила вертолетчика отвезти ее в Шинданд, крупную авиабазу на западе Афганистана. Там ей предложили работу в офицерской столовой. Она отказалась и решила подождать. Наконец, на базе открылась вакансия помощника начальника финансовой службы. Рыкова работала в Афганистане с апреля 1984 по февраль 1986 года.

Татьяна Кузьмина, мать-одиночка тридцати с лишним лет, сначала работала в Джелалабаде медсестрой. Потом ей удалось выпросить себе работу в боевом агитационно-пропагандистском отряде (БАПО). Татьяна была единственной женщиной в этом отряде, который доставлял в горные деревни вокруг Джелалабада продовольствие и лекарства, вел пропаганду, устраивал концерты, помогал больным и матерям с младенцами. Она уже должна была окончательно вернуться в СССР, но незадолго до этого отправилась с отрядом на задание и утонула в горной реке. Тело Татьяны нашли только через две недели {230} .

Лилия, квалифицированная машинистка в штабе одного из советских военных округов, получала слишком мало, и чтобы дожить до зарплаты, ей приходилось собирать и сдавать бутылки. Она не могла даже купить нормальную зимнюю одежду. А в 40-й армии ее встретили дружелюбно и хорошо кормили. Она даже не представляла себе, что такое бывает {231} .

Многие из этих женщин в Афганистане вышли замуж, хотя, возможно, изначально таких намерений у них не было. Одна говорила: «Здесь все женщины одинокие, ущемленные. Попробуйте прожить на сто двадцать рублей в месяц - моя зарплата, когда и одеться хочется, и отдохнуть интересно во время отпуска. Говорят, за женихами, мол, приехали? Ну а если и за женихами? Зачем скрывать? Мне тридцать два года, я одна» {232} . Браки могли регистрировать только советские чиновники в Кабуле. Молодая пара из 66-й отдельной мотострелковой бригады в Джелалабаде отправилась в аэропорт и попала под гранатометный обстрел вскоре после выезда с базы. Оба погибли. Наталье Глущак и ее жениху, офицеру из роты связи той же бригады, удалось добраться до Кабула и зарегистрировать брак. Назад они решили не лететь, а поехали на БТР. На въезде в Джелалабад бронетранспортер подорвался на мине с дистанционным управлением. Собрали только верхнюю половину Натальиного тела {233} .

Мужчин было во много раз больше, чем женщин, и отношение к последним было сложным. Полковник Антоненко, командир 860-го отдельного мотострелкового полка, рассказывал: «В полку было сорок четыре женщины. Медсестры, лаборантки станции водоочистки, официантки, повара, заведующие столовой, продавцы магазинов. У нас не было запасов крови. Когда полк возвращался с боевых, если были раненые, то эти женщины иногда отдавали им кровь. Это было на самом деле. Удивительные у нас были женщины! Достойные самых лучших слов» {234} .

Роль медсестер и врачей вопросов не вызывала. Одна медсестра рассказывала, как солдаты принесли раненого, но не уходили: «Девочки, нам ничего не надо. Можно только посидеть у вас?» Другая вспоминала, как молодой парень, чьего друга разнесло в клочья, все рассказывал ей об этом и не был в силах остановиться {235} . Телефонистка из кабульской гостиницы приехала на горную заставу, служащие которой месяцами могли не видеть посторонних людей. Командир заставы попросил: «Девушка, снимите фуражку. Я целый год не видел женщину». Все солдаты высыпали из траншей, чтобы поглазеть на ее длинные волосы. «Здесь, дома, - вспоминала одна медсестра, - у них свои мамы, сестры. Жены. Здесь мы им не нужны. Там они нам доверяли то о себе, что в этой жизни никому не расскажут» {236} .

У одного молодого офицера, выписавшегося из Центральной инфекционной больницы в Кабуле, где его лечили от тифа, холеры и гепатита, начался роман с медсестрой, которая за ним ухаживала. Его ревнивые товарищи рассказали ему, что она - ведьма. Мол, рисует портреты своих любовников и вешает их на стену, и трое его предшественников уже погибли в бою. А теперь она взялась за его портрет. Суеверные чувства овладели им. Однако медсестра так и не закончила рисунок, а офицер получил ранение, но не погиб. «На войне мы, солдаты, были ужасно суеверны», - вспоминал он с сожалением. После Афганистана он больше не виделся с той медсестрой, но сохранил о ней самые теплые воспоминания {237} .

В конечном счете заслуги медсестер не получили официального признания. Александр Хорошавин, служивший в 860-м отдельном мотострелковом полку в Файзабаде, двадцать лет спустя с горечью узнал, что Людмила Михеева, работавшая медсестрой в его полку с 1983 по 1985 год, не получила никаких льгот, причитавшихся любому ветерану {238} .

Женщины часто подвергались давлению со стороны мужчин, готовых прибегать как к лести, так и к угрозам. Многие ветераны говорили о них с обидой и презрением, называли их «чекистками» и намекали, что они продались за чеки - валюту, которой пользовались советские граждане в Афганистане. Некоторые признавали, что медсестры и врачи могли отправиться в Афганистан из лучших побуждений. Но мало у кого находились добрые слова в адрес остальных - секретарш, библиотекарш, кладовщиц или прачек. Их обвиняли в том, что они отправились в Афганистан за мужчинами и деньгами.

Женщины негодовали и изобретали защиту. Некоторые находили покровителя, чтобы держать других подальше от себя. У многих генералов Второй мировой войны, в том числе у Константина Рокоссовского и Георгия Жукова, были ППЖ, «походно-полевые жены». На афганской войне этот институт возродился. Андрей Дышев сочувственно описывает его в романе «ППЖ», где рассказывается история медсестры Гули Каримовой, добровольно отправившейся в Афганистан, и капитана Герасимова, ее возлюбленного {239} .

Военный переводчик Валерий Ширяев полагал, что это отражает социальную реальность самой России: многие солдаты были родом из провинции и рассматривали женщин как добычу либо как объект избиения. Но в Афганистане хотя бы партийные работники вели себя разумно и не пытались вмешиваться в отношения между людьми, как на родине. Напряженность была неизбежна: «Чем меньше гарнизон, тем меньше женщин и тем больше конкуренция, порой приводившая к дракам, дуэлям, самоубийствам и стремлению погибнуть в бою» {240} .

Не все советские женщины в Афганистане работали на государство. Некоторые знакомились с афганцами (особенно студентами) на родине, в России, и вступали с ними в брак. Галина Маргоева вышла замуж за инженера Хаджи Хусейна. Она с мужем жила в Кабуле, в своей квартире в микрорайоне, неподалеку от аэропорта и рядом с комбинатом жилищного строительства. Галина стала свидетельницей всех изменений режима, всех ужасов гражданской войны и бесчинств «Талибана». Одна женщина по имени Татьяна вышла замуж за афганского офицера Нигматуллу, который учился в СССР. Они поженились, несмотря на сопротивление ее родных и его начальства. Их первый ребенок родился в Минске. Пять лет спустя Нигматуллу назначили в Кабул, потом в Кандагар, а затем в Герат. Он служил при разных режимах: был политработником в дивизии при Наджибулле, в бригаде при моджахедах и снова в дивизии во время правления «Талибана». Татьяна оставалась с ним. Она носила паранджу, выучила фарси, но все равно оставалась атеисткой. Когда троих братьев Нигматуллы убили, Таня приняла девять сирот в свою семью и вырастила их вместе с собственными детьми {241} .