Признаки тоталитарной культуры. Основные особенности культуры тоталитаризма

Новый взгляд ищет и не находит в тоталитарной культуре многих привычных вещей. Но в культуре есть все, все свое и все взаимосвязано. Тоталитарная культура (как и любая другая) всякий раз опорожняет категории, чтобы вложить в них свой, присущий и нужный ей смысл. В каждой культуре категории умирают и рождаются другими, своими для нее. Здесь - одна из существеннейших преобразующих функций каждой культуры: она сама в этих категориях рождается и функционирует, через них познается. Здесь - ключ к пониманию другой культуры, к осмыслению ее законов.

Новый этап "культурной революции". В сфере культуры в 20-х годах, большевики, как и прежде, держали в центре внимания старую интеллигенцию. Политические настроения этого слоя российского общества продолжали меняться в благоприятную для властей сторону, чему в немалой степени способствовал переход к НЭПу. Под влиянием отступления правящей партии на экономическом фронте среди интеллигенции все большей популярностью пользовалась примиренческая идеология "сменовеховства" (по названию сборника статей "Смена вех", изданного в 1921 г. в Праге бывшими кадетами и октябристами Н.В. Устряловым, Ю.В. Ключниковым, А.В. Бобрищевым-Пушкиным и др.). Существо идейно-политической платформы "сменовеховства" - при всем разнообразии оттенков во взглядах ее апологетов - отражало два момента: не борьба, а сотрудничество с советской властью в деле хозяйственного и культурного возрождения России; глубокая и искренняя уверенность в том, что большевистский строй будет "под напором жизненной стихии" изживать экстремизм в экономике и политике, эволюционируя в сторону буржуазно-демократических порядков.

Власти, стремясь вовлечь старую интеллигенцию в активную трудовую деятельность, в первые послевоенные годы поддерживали такие настроения. Специалистам в разных областях знаний (кроме, пожалуй, гуманитарных) обеспечивались более сносные по сравнению с основной массой населения условия жизни и работы. Особенно это касалось тех, кто так или иначе был связан с укреплением научного, экономического и оборонного потенциала государства. К их числу относились основоположник современного самолетостроения Н.Е. Жуковский, создатель геохимии и биохимии В.И. Вернадский, химики Н.Д. Зелинский и Н.С. Курнаков, биохимик А.Н. Бах и немало других крупных ученых. Под руководством академика И.М. Губкина велось изучение Курской магнитной аномалии, осуществлялась разведка нефти между Волгой и Уралом. Академик А.Е. Ферсман возглавил геологические изыскания на Урале, Дальнем Востоке, Кольском полуострове. Активно развивались исследования в области генетики (Н.И. Вавилов), физики (П.Л. Капица, А.Ф. Иоффе, Л.И. Мандельштам), корабельного дела (А.Н. Крылов), ракетостроения (Ф.А. Цандер и др.). В 1925 г. правительство приняло постановление о "признании Российской Академии наук высшим ученым учреждением" страны.

Едва укрепившись у власти, большевистская партия взяла курс на формирование собственной, социалистической интеллигенции, преданной режиму и верно ему служащей. "Нам необходимо, чтобы кадры интеллигенции были натренированы идеологически, - заявлял в те годы Н.И. Бухарин. - И мы будем штамповать интеллигенцию, вырабатывать ее, как на фабрике". В стране открывались новые институты и университеты (в 1927 г. их было уже 148, в дореволюционное время - 95). Еще в годы гражданской войны при высших учебных заведениях были созданы первые рабочие факультеты (рабфаки), которые, по образному выражению наркома просвещения А.В. Луначарского, стали "пожарной лестницей в вузы для рабочих". К 1925 г. выпускники рабфаков, куда по партийным и комсомольским путевкам направлялась рабоче-крестьянская молодежь, составляли половину принятых в вузы студентов. При этом выходцам из буржуазно-дворянских и интеллигентских семей доступ к высшему образованию был весьма затруднен.

Для подготовки "идеологических кадров" развертывается сеть специальных научных и учебных заведений в центре (в 1918 г. - Социалистическая академия, переименованная в 1924 г. в Коммунистическую, в 1919 г. - Коммунистический университет им.Я.М. Свердлова, в 1921 г. - Институт К. Маркса и Ф. Энгельса, Институт красной профессуры. Коммунистический университет трудящихся Востока, в 1923 г. - Институт В.И. Ленина) и на местах (губернские совпартшколы и др.).

Коренной реформе подверглась система школьного образования. Новая, советская школа - в соответствии с особым Положением о ней, разработанным в 1918 г., - создавалась как единая, общедоступная, ведущая обучение на родном языке. Она включала две ступени (1-я ступень - пять лет, 2-я - четыре года) и обеспечивала непрерывность образования, начиная с дошкольных учреждений и кончая вузами. Школьные программы были пересмотрены и сориентированы на воспитание у учащихся сугубо "классового подхода" к оценке прошлого и настоящего. В частности, систематический курс истории заменило обществоведение, где исторические факты использовались как иллюстрация к марксистским социологическим схемам, доказывающим неотвратимость социалистического переустройства мира.

К середине 20-х гг. количество учащихся превысило довоенный уровень. Но по-прежнему много детей, прежде всего в сельских районах, оставалось за порогом школы. Да и в самой школе из поступивших в 1-й класс оканчивали 2-ю ступень не более 10%.

С 1919 г., когда был принят декрет о ликвидации неграмотности, начинается наступление на это вековое зло. У властей не могло не вызывать беспокойство то обстоятельство, на которое не раз указывал В.И. Ленин, - "неграмотный человек стоит вне политики", т.е. он оказывался маловосприимчивым к идеологическому воздействию большевистского "агитпропа", постоянно наращивавшего обороты. К концу 20-х гг. в стране выпускалось намного больше газет и журналов, чем в 1917 г., и среди них не было ни одного частного печатного органа.

В 1923 г. было учреждено добровольное общество "Долой неграмотность!" во главе с председателем ВЦИК М.И. Калининым. Его активисты открыли тысячи пунктов, кружков, изб-читален, где обучались взрослые и дети. К концу 20-х гг. около 50% населения умели читать и писать (против 30% в 1917 г.).

Литературно-художественная жизнь Советской России в первые послереволюционные годы отличалась многоцветием, обилием различных творческих группировок и течений. Только в Москве их насчитывалось свыше 30. Продолжали публиковать свои произведения писатели и поэты Серебряного века русской литературы (А.А. Ахматова, А. Белый, В.Я. Брюсов и др.). Гроза, пронесшаяся над Россией, дала новый импульс творчеству В.В. Маяковского и С.А. Есенина. Ставили спектакли классики театральной режиссуры К.С. Станиславский и В.И. Немирович-Данченко. Устраивали выставки картин последователи "Мира искусства", "Бубнового валета", "Голубой розы" и других дореволюционных объединений художников (П.П. Кончаловский, А.В. Лентулов, Р.Р. Фальк и др.). Большую активность проявляли представители левомодернистских течений - футуризма, имажинизма, супрематизма, кубизма, конструктивизма - в поэзии, живописи, театре, архитектуре (В.Э. Мейерхольд, К.С. Мельников, В.Е. Татлин и др.).

20-е гг. по праву вошли в историю как время создания выдающихся произведений в разных областях культуры. Их творцами были и признанные до революции мастера, и молодежь, ярко и талантливо заявившая о себе в литературе, живописи, театре, кинематографе, архитектуре. В числе последних: М.А. Шолохов с его первой частью эпопеи "Тихий Дон" (1928) и С.М. Эйзенштейн, чей фильм "Броненосец "Потемкин" (1925) с триумфом обошел экраны мира.

Завершение "культурной революции". В сфере культуры определяющей тенденцией с начала 30-х гг. стала проводимая властями унификация и жесткая регламентация. Была окончательно сломлена автономия Академии наук СССР, напрямую подчиненной Совнаркому. Постановлением ЦК ВКП (б) от 23 апреля 1932 г. "О перестройке литературно-художественных организаций" ликвидировались многочисленные группы и объединения мастеров литературы и искусства, а их место заняли централизованные, удобные и подконтрольные правительству "творческие союзы" интеллигенции: Союз композиторов и Союз архитекторов (1932 г.). Союз писателей (1934 г.). Союз художников (в 1932 г. - на республиканском уровне, во всесоюзном масштабе оформлен в 1957 г.). Господствующим творческим направлением был провозглашен "социалистический реализм", требовавший от авторов произведений литературы и искусства не просто описания "объективной реальности", но и "изображения в ее революционном развитии", служения задачам "идейной переделки и воспитания трудящихся людей в духе социализма".

Утверждение жестких канонов художественного творчества и авторитарно-начальственный стиль руководства углубили внутреннюю противоречивость развития культуры, характерную для всего советского периода.

В стране огромными тиражами публиковались книги А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Л.Н. Толстого, И. Гете, У. Шекспира, открывались дворцы культуры, клубы, библиотеки, музеи, театры. Жадно тянувшееся к культуре общество получало новые произведения А.М. Горького, М.А. Шолохова, А.П. Гайдара, А.Н. Толстого, Б.Л. Пастернака, других советских прозаиков и поэтов, спектакли К.С. Станиславского, В.И. Немировича-Данченко, В.Э. Мейерхольда, А.Я. Таирова, Н.П. Акимова, первые звуковые фильмы ("Путевка в жизнь" режиссера Н. Экка, "Семеро смелых" С.А. Герасимова, "Чапаев" С. и Г. Васильевых, "Мы из Кронштадта" Е.А. Дзигана и др.), музыку С.С. Прокофьева и Д.Д. Шостаковича, картины и скульптуры В.И. Мухиной, А.А. Пластова, И.Д. Шадра, М.В. Грекова, архитектурные сооружения В. и Л. Весниных, А.В. Щусева.

Но одновременно вычеркивались целые историко-культурные пласты, не вписывавшиеся в схемы партийных идеологов. Практически недоступным стало русское искусство начала века и творчество модернистов 20-х гг. Изымались из библиотек книги русских философов-идеалистов, невинно репрессированных литераторов, писателей-эмигрантов. Подвергалось гонениям и замалчивалось творчество М.А. Булгакова, С.А. Есенина, А.П. Платонова, О.Э. Мандельштама, живопись П.Д. Корина, К.С. Малевича, П.Н. Филонова. Разрушались памятники церковной и светской архитектуры: только в Москве в 30-е гг. были уничтожены Сухарева башня, храм Христа Спасителя, возведенный на народные пожертвования в честь победы над Наполеоном, Красные и Триумфальные ворота, Чудов и Воскресенский монастыри в Кремле и множество других памятников, созданных талантом и трудом народа.

Среди гуманитарных наук особым вниманием властей пользовалась история. Она была коренным образом переработана и превращена, по выражению И.В. Сталина, в "грозное оружие в борьбе за социализм". В 1938 г. вышел в свет "Краткий курс истории ВКП (б)", ставший нормативной книгой для сети политпросвещения, школ и вузов. Он давал далекую от истины сталинскую версию прошлого большевистской партии. В угоду политической конъюнктуре была переосмыслена и история Российского государства. Если до революции оно рассматривалось большевиками как "тюрьма народов", то теперь, напротив, всячески подчеркивались его мощь и прогрессивность присоединения к нему различных наций и народностей. Советское многонациональное государство представало теперь в качестве преемника цивилизаторской роли дореволюционной России.

Подлинный бум переживала в 30-е гг. высшая школа. Государство, испытывая острую нужду в квалифицированных кадрах, открыло сотни новых вузов, преимущественно инженерно-технических, где обучалось в шесть раз больше студентов, чем в царской России. В составе студентов доля выходцев из рабочих достигала 52%, крестьян - почти 17%. Специалисты советской формации, на ускоренную подготовку которых расходовалось в три-четыре раза меньше средств по сравнению с дореволюционным временем (за счет снижения срока и качества обучения, преобладания вечерних и заочных форм и т.д.), широким потоком вливались в ряды интеллигенции. К концу 30-х гг. новые пополнения достигли 90% от общей численности этого социального слоя.

Серьезные изменения происходили и в средней школе. В 1930 г. в стране было введено всеобщее начальное образование, а в городах - обязательное семилетнее. Через два года в школах училось 98% детей в возрасте 8-11 лет. Декретом СНК и ЦК ВКП (б) от 15 мая 1934 г. была изменена структура единой общеобразовательной школы. Упраздняются две ступени и вводятся: начальная школа - с I по IV классы, неполная средняя - с I по VII классы и средняя - с I по Х классы. Постепенно свертывалось неумеренное экспериментирование в области методов обучения (отмена уроков, бригадный способ проверки знаний, увлечение "педологией" с ее абсолютизацией влияния наследственности и общественной среды на судьбу ребенка и др.). С 1934 г. было восстановлено преподавание всемирной и русской истории, правда, в ее марксистско-большевистском толковании, введены стабильные учебники по всем школьным предметам, строгое расписание занятий, правила внутреннего распорядка.

Наконец, в 30-е гг. решительным приступом была в основном преодолена неграмотность, остававшаяся уделом еще многих миллионов людей. Большую роль сыграл здесь начатый в 1928 г. по инициативе комсомола всесоюзный культурный поход под девизом "Грамотный, обучи неграмотного". В нем участвовало свыше 1200 тыс. врачей, инженеров, студентов, школьников, домохозяек. Перепись населения в 1939 г. подвела итоги: число грамотных среди населения старше 9 лет достигло 81,2%. Правда, сохранились довольно резкие различия в уровне грамотности между старшими и младшими поколениями. Среди лиц старше 50 лет количество умевших читать и писать составляло только 41%. Невысокими оставались и качественные показатели уровня образованности общества: среднее образование имело 7,8% населения, а высшее - 0,6%. Однако в этой области советское общество ожидал в близком будущем серьезный сдвиг, ибо СССР вышел на первое место в мире по числу учащихся и студентов. Тогда же завершилась и выработка письменности для национальных меньшинств, никогда не знавших ее. За 20-30-е гг. ее обрело около 40 народностей Севера и других регионов.

Война 1941-45 гг. отчасти разрядила удушливую общественную атмосферу 30-х гг., поставила многих людей в условия, когда они должны были критически мыслить, инициативно действовать, брать ответственность на себя. К тому же миллионы советских граждан - участники освободительного похода Красной Армии (до 10 млн.) и репатрианты (5,5 млн.) - впервые лицом к лицу столкнулись с "капиталистической действительностью". Разрыв между образом и уровнем жизни в Европе и СССР был столь разительным, что они, по свидетельству современников, испытали "нравственный и психологический удар". И он не мог не поколебать утвердившиеся в сознании людей социальные стереотипы.

В среде интеллигенции широко распространились надежды на экономические реформы и смягчение политического режима, на налаживание культурных контактов с США, Англией, Францией, не говоря уже о странах "народной демократии". Тем более что ряд внешнеполитических акций СССР укреплял эти надежды. Так, в 1948 г. ООН во Всеобщей декларации прав человека, подписанной и советским представителем, торжественно провозглашала право каждого человека на свободу творчества и передвижений независимо от государственных границ.

В ряде городов (Москве, Свердловске, Челябинске и др.) возникли молодежные антисталинские группы. Наиболее крупной из них была воронежская (1947 г.), насчитывавшая до 60 человек. Ее участники, обеспокоенные экономическим положением страны, "обожествлением Сталина", пришли к выводу о необходимости созыва чрезвычайного партийного съезда и изменения политики ВКП (б). Конспиративная группа была раскрыта осенью 1949 г., ее активисты осуждены на срок от двух до 10 лет "за клевету на внутреннюю и внешнюю политику советского правительства, на материальное положение трудящихся, на руководство партии".

Столкнувшись с симптомами политической нестабильности, нараставшего общественного напряжения, сталинское руководство предприняло действия по двум направлениям. Одно из них включало меры, в той или иной степени адекватные ожиданиям народа и направленные на активизацию общественно-политической жизни в стране, развитие науки и культуры.

В сентябре 1945 г. было отменено чрезвычайное положение и упразднен внеконституционный орган власти - ГКО. Затем прошли перевыборы Советов всех уровней, обновившие депутатский корпус, сформированный еще в 1937-1939 гг. К началу 50-х гг. возросла коллегиальность в работе Советов за счет большей регулярности созыва их сессий (примерно в два раза по сравнению с 1946 г.), увеличения числа постоянных комиссий. В соответствии с Конституцией были впервые проведены прямые и тайные выборы народных судей и заседателей.

После долгого перерыва возобновились съезды общественных и политических организаций СССР. В 1948 г. прошел 1-й Всесоюзный съезд композиторов, в следующем году - съезды профсоюзов и комсомола (спустя соответственно 17 и 13 лет после предыдущих). Несмотря на крайнее напряжение госбюджета, значительная часть которого расходовалась на финансирование военных программ, были изысканы средства на развитие науки, народного образования, учреждений культуры. В годы четвертой пятилетки создаются Академия художеств СССР, Академии наук в Казахстане, Латвии и Эстонии, почти на треть увеличивается число научно-исследовательских институтов. Открываются новые университеты (в Кишиневе, Ужгороде, Ашхабаде, Сталинабаде). В короткий срок была восстановлена введенная в начале 30-х гг. система всеобщего начального образования, а с 1952 г. обязательным становится образование в объеме семи классов, открываются вечерние школы для работающей молодежи. Начинает регулярное вещание советское телевидение.

ТОТАЛИТАРНАЯ КУЛЬТУРА

ТОТАЛИТАРНАЯ КУЛЬТУРА

официальная культура тоталитарных режимов, исторически сложившихся в 20-30-е и 40-50-е гг. (Россия/СССР, Италия, Германия, Китай, Сев. Корея, Вьетнам; в меньшей степени это относится к странам, где тоталитарный режим носил более умеренные и мягкие по отношению к культурным процессам формы и эволюционировал в сторону размывания тоталитарной специфики - Испания, Португалия, Греция периода “черных полковников”, или просуществовал сравнительно недолго, а потому не успел оказать глубокого влияния на культуру, например в Кампучии) . Несмотря на глубокие геогр., полит, и этнонац. различия классич. тоталитарных режимов (коммунистический при Сталине, Мао Цзэдуне, Ким Ир Сене; фашистский при Муссолини, нацистский при Гитлере и т.д.) , порожденная ими Т.к. принципиально сходна. Т.к. отличается жесткой управляемостью сверху и опорой на массовый, аффектированный энтузиазм снизу; политико-идеол. заданностью, клишированностью форм и апелляцией к простейшим архетипам архаич. (мифол.) сознания; преданностью (как правило, вынужденной и показной) правящему режиму и его вождям (что сопровождается низкой лестью и дешевой полит, конъюнктурой) и в то же время псевдодемократизмом, выражающимся в поэтизации безликого “простого человека” из народа и безудержной апологетике самих народных масс как воплощения вековой мудрости, истор. целеустремленности и внеистор. правоты.

Т.к. в любом ее истор., полит, или нац. варианте преследует гл. цель - консолидацию и сплочение нации вокруг властных структур гос-ва, персонифицирующих деспотич., жестокий и беспринципный режим в трех его конститутивных ипостасях (единств, полит. партия, узурпировавшая полноту власти во всевозможных ее аспектах и проявлениях; армия и военно-промышленный комплекс, оказывающиеся в центре всей полит., экон. , духовной жизни страны и безраздельно милитаризирующие ее хозяйство, быт, науку, спорт, личную жизнь ее граждан и т.п.; органы госбезопасности (тайной полиции) , монополизировавшие сферу “засекреченной информации” (постоянно расширяющуюся) и потому получающие неограниченные полномочия в отношении сбора и хранения конспиративных сведений во всех областях деятельности, а также контроля за их распространением и возможности давления на все стороны обществ, жизни. Т.к. держится на пропаганде монополизированной партийной идеологии, военизированном жестоком “порядке” и апологии “силы”, а также на преувеличенной роли гос. “тайны” и необходимости “охранять” ее от посягательств многочисл. внешних и внутр. “врагов” (гос-ва, нации, народа, полит, строя) . Особенно эффективно Т.к. выполняет эти функции в чрезвычайных ситуациях, к-рые сама же она и моделирует, поддерживая напряженную атмосферу “осажденной крепости” в отношениях с внешним, враждебным миром, а внутри страны нагнетая нетерпимость к любой “инаковости” (в поведении, деятельности, мыслях) ; насаждая среди населения бдительность, подозрительность, “шпиономанию”; постоянно организовывая идеол. кампании по борьбе с явными или потенциальными “врагами” в любой сфере или выдвигая тот или иной эталонный “пример для массового подражания” (энтузиазм в труде, боевая и политическая подготовка, борьба с “врагами” нации или народа, верность вождю и т.п.) .

Т.к. в своей приверженности к мифол. архетипам консервативна и архаична; ее любимые образы - атлет, борец, вооруженный воин, готовые к преодолению трудностей, выполнению почетного задания или подвига; дородная мать-героиня, воплощающая плодородие земли и продолжение рода; умиротворенный и величественный вождь, снисходящий до общения с простым народом или взирающий на него с высоты; ликующие и воодушевленные массы,объединенные в торжеств. шествии, военном или спортивном параде, в боевом строю или трудовом порыве; семейная идиллия как символ всеобщего счастья и пр. Нагнетание идеол. лжи, помпезности, преувеличенного оптимизма, не только предваряющего будущие проблемы, но и подготавливающие их в сознании людей, культовой идеализации отд. людей, ситуаций, идеологом требовало от официальной Т.к. (в ее непосредственно политико-идеол., литературно-худ ож., архитектурных, филос. , научных и иных формах) столь же преувеличенного жизнеподобия, показной “правдивости” и самоочевидной наглядности, понятности и доступности для самого непросвещенного, малограмотного, идеологически одурманенного субъекта культуры (каковыми в своем большинстве и были реципиенты Т.к.) , что создавало в рез-те характерный эффект неразрывной спаянности правды и лжи в искусстве и пропаганде, в философии и науке, в повседневной жизни и полит, доктринах.

Фотогр. конкретность одушевлялась религ. пафосом, эмпирич. данные естеств. наук дополнялись философско-идеологизированной их интерпретацией, полит. акции наполнялись нарочитой эстетизацией (театрализацией, декламацией, броским украшательством, яркой зрелищностью) ; настоящее проецировалось в сияющее будущее и подкреплялось величественными аналогиями в героич. прошлом и тем самым мифологизировалось в качестве живой вечности “тысячелетнего гос-ва” и его создателя, хранителя и защитника - народа. В зримых чертах повседневности проступали контуры обещанного всеобщего рая, начинающего как будто реализовываться; должное заслоняло в сознании сущее. Фактически в Т.к. художественно-идеол. проект замещал реальность, и действительность превращалась в огромное, безграничное во времени и пространстве “произведение искусства”, создаваемое народом по манию полит, демиурга мира, во всенародное эстетико-полит. действо, уходящее своими корнями в мифол. глубины истории, а своей вершиной уносящееся в необозримые дали утопии.

“Всеединство”, небывалая целостность и непротиворечивость об-ва и его культуры достигались при тоталитаризме за счет включения и нагнетания до небывалого размаха социокультурного механизма селекции, отвергающего, изгоняющего, а подчас и обрекающего на уничтожение всего того, что противоречит художественно-полит. проекту идеального гос-ва, мешает его функционированию, препятствует его неограниченному росту и величию. Отсюда неизбежность насилия как “повивальной бабки истории” (Маркс) , классовой или нац. борьбы, террористич. акций “устрашения”, “возмездия”, идеол. и полит, кампаний против “инакомыслящих” всех направлений и видов как инструментов “переделки” об-ва, волевой “перековки” человека из “старого” в “нового”, создания принципиально “новых”, небывалых ранее явлений культуры (философии, лит-ры, искусства, архитектуры, науки, техники, обществ. сознания и поведения и т.п.) . Во всех этих и подобных “преобразоват.” процессах культуре отводилась роль “придатка политики”, “служанки” режима, и эта подсобная, вспомогат. роль культуры в достижении полит., экон. , военных или воспитат. целен не только идеологически обосновывалась, но и всячески стимулировалась методом “кнута и пряника”.

В рез-те интеллигенция, деятели культуры, ученые и инженеры в тоталитарном гос-ве сами становились объектом целенаправленной селекции (наряду с партийно-гос. элитой отобранных и политически благонадежных ученых, художников, мыслителей формировалась когорта “отверженных”, нац. “изгоев” - вредителей, пособников иностранных спецслужб, антинародных “декадентов и формалистов”, врагов или идейно незрелых, вольно или невольно заблуждающихся, а потому требующих насильственного “исправления” и “перевоспитания”) . В своем социокультурном “отборе” власти ориентировались не только на соблюдение неких политико-идеол. догм и шаблонов (вроде “партийности” и “народности”, “идейности” и “правдивости”, “нужности” или “понятности”) , но и апеллировали к “здравому смыслу”, “обыденному сознанию”, к обществ. мнению “простого народа”, рекрутируя из серой, необразованной массы готовых “критиков” совр. им философии, науки, лит-ры и искусства, обличителей заблуждающихся “мастеров культуры”, носителей истор. правды и т.п. “Верх” и “низ” в культуре менялись местами: народные массы “поучали” и “просвещали” деятелей культуры, последние смиренно “учились” у народа; тоталитарная власть мотивировала свои решения и вкусы народными интересами и требованиями, симулируя свое “служение народу”, народ же фактически становился пассивным материалом партийно-гос. строительства, из к-рого можно было, казалось, “лепить” любые фигуры в замысленном культурном проекте, “отсекая” лишнее и ненужное.

Именно те компоненты культуры и те культурные деятели, к-рые определялись тоталитарными режимами как “лишние” и “ненужные”, “вредные” или “опасные”, в конечном счете становились носителями антитоталитарных тенденций в истории культуры и способствовали внутр. распаду и кризису тоталитаризма. Так рождались антифашизм или антисоветизм, развивавшиеся и в условиях эмиграции, за пределами тоталитарных гос-в, вынуждавших оппозиционные силы выехать за границу, и внутри страны - в качестве диссидентского или иного обществ, движения, принимавшего полит, и культурные формы сопротивления тоталитаризму. Т. и Г. Манны, Брехт, Ясперс и Фромм в Германии; Гроссман, Шаламов, А. Сахаров, Солженицын в России - таковы лишь нек-рые характерные примеры культурного противостояния тоталитарной системе. Борьба прототалитарных и антитоталитарных сил в той или иной нац. культуре становилась магистральным направлением социокультурной борьбы 20 в. в масштабах не только той или иной страны, подавленной тоталитарным режимом, но и всего мира. Поэтому поражение прототалитарных сил в этой всемирно-истор. борьбе оказывается - рано или поздно - неизбежным.

Все тоталитарные режимы - правого (фашистского) и левого (коммунистич.) толка во многих отношениях почти неотличимо походят друг на друга и взаимно обучаются приемам и методам “культурной работы” (в декретировании культурных инноваций, управлении культурными учреждениями, манипулировании сознанием, организации культурно-идеол. кампаний и т.д.) . Этим объясняется типологич. сходство всех явлений и процессов в культуре тоталитарного об-ва, где бы и когда бы оно ни возникало (в философии и науке, архитектуре и массовых зрелищах, лит-ре и искусстве, идеологии и культурной политике) . Типологич. сходство характеризует все варианты Т.к. не только в фазе “расцвета” тоталитаризма, но и в его истоках, и в его крушении. Т.к. черпает свои идеи и образы, культурфилос. теории и модели в культурных процессах недавнего или отдаленного прошлого, нередко принципиально далеких от тоталитаризма и непосредственно его не приближавших.

Особое внимание следует уделить социокультурному генезису российско-советского тоталитаризма. Помимо его непосредств. теоретиков-основоположников - Ленина, А. Богданова (создателя теории “пролетарской культуры”) , Троцкого, Бухарина, Луначарского, Сталина, различно обосновывавших идеи социалистич. “культурной революции” и новой - социалистической - культуры, идеи революц. преобразования мира по “законам красоты” и высшей духовности вынашивали рус. символисты, идеи революц. разрушения старого мира и культуры прошлого несли рус. футуристы; свою лепту в концепцию революц. обновления России внесли бывшие “легальные марксисты”, а позднее авторы сборника “Вехи”, - П. Струве, Бердяев, Булгаков, Франк, А. Изгоев, а также др. рус. либералы, не принимавшие бурж. цивилизацию Запада и вслед за Герценом и рус. народниками искавшими для России особый, некапиталистич. путь.

Особенно велика роль в формировании прототалитарных концепций национально-истор. развития трех великих рус. мыслителей вт. пол. 19 в. - Вл. Соловьева, К. Леонтьева и Н. Данилевского. Первому из них, Вл. Соловьеву, принадлежит основополагающая идея “всеединства”, легшая в основание Т.к. и оправдавшая ее селекционный характер. Ко второму, Леонтьеву, относится авторство концепции, оправдывающей “деспотизм внутр. идеи” в обществ., гос. и культурной жизни; объясняющей гос-во как “машину”, “частями”, “колесами” и “винтами” к-рой являются отд. человеч. особи; восхваляющей “эпохи цветущей сложности”, в к-рые обостряются до предела социальные и культурные противоречия, обществ, неравенство, укрепляется единоличная тиранич. власть и появляются “гениальные демагоги”. Третий, Данилевский, доказывал универсальность и исключительность славянско-рус. культурно-истор. типа как “непоколебимо-устойчивого” (в к-ром синтезируются деятельность религ. , культурная, полит. и общественно-экон. как органич. взаимосвязанное целое) , базовым компонентом к-рого оказывается “полит. могущество”, обеспечивающее самобытность нации и требующее принесения других компонентов “в жертву гос-ву”, “закрепощения всех сил народных исключительно полит, целям”, ведения народа “от племенной воли к гражд. свободе путем полит, дисциплины”. Все три взаимополемич. точки зрения обосновывают идеократич. характер идеального гос-ва, создание к-рого возможно и необходимо в России, ибо подготовлено всей предшествующей рус. социальной и культурной историей.

Н. Бердяев в своих работах “Истоки и смысл рус. коммунизма” и “Рус. идея” шел в осмыслении генезиса отечеств, тоталитаризма еще дальше: он усматривал среди оснований Т.к. традиции рус. деспотич. гос-ва, восходящие к моек. государям 16 в. и Петру Великому; изначальный синкретизм нац. миросозерцания, сохраняющего целостность и неразделимость (“тоталитарность”) всех аспектов картины мира в религ. идее; коллективизм и общежительность (“коммюнотарность”) рус. народа, выделяющие его среди других народов, преодолевших рецидивы общинного образа жизни; наконец, рус. мессианскую идею, принимающую разл. истор. формы (“Москва - Третий Рим”, “Москва - Третий Интернационал”) . Т.о., получалось, что Т.к. (“рус. коммунизм”) фактически имманентна рус. социокультурной истории и органически соответствует самому менталитету рус. народа, т.е. составляет метафизич. фундамент рус. истории, обусловливающий “судьбу России” в прошлом и будущем. Несмотря на чрезмерную абсолютизацию общей логики истор. развития “рус. коммунизма” у Бердяева, в его концепции коммунистич. “запрограммированности” рос. истории (или, по-другому, “предрасположенности” рус. истории к коммунизму) есть глубокий культурфилос. смысл. По аналогии с концепцией Т.к. в России Бердяева можно предполагать, что у итал. фашизма и нем. нацизма, у кит. и корейского коммунизма есть свои культурно-истор. предпосылки и закономерности, обусловившие сначала формирование и затем - рано или поздно - разрушение и распад Т.к.

Исследование феномена тоталитаризма как типа цивилизации, возникшего в 20 в. ,началось в кон. 30-х гг. (под впечатлением успехов гитлеровской Германии и сталинского СССР в гос. строительстве и идеол. манипулировании, а также в рез-те политики гос. террора, ставшей “стержнем” всей общественно-полит, жизни в этих странах) и впоследствии возобновилось после окончания Второй мир. войны, когда нацистский режим в Германии пал, а коммунистич. режим в Советском Союзе укрепился и распространился на Вост. Европу и Д. Восток. Ставшие классическими труды по тоталитаризму в его “канонич. варианте” - X. Арендт, К. Фридриха и 3. Бжезинского, Р. Арона, В. Гуриана и др. - делали преимущественный акцент на социально-полит. и политико-идеол. стороны тоталитарных режимов. Однако все перечисленные и др. исследователи тоталитаризма оказались неспособными объяснить предпосылки и причины возникновения и распада, краха тоталитарных режимов, сохранение их “следов” и трудно изживаемые последствия в культуре, обществ, сознании и структурах поведения. Речь идет, т.о. , о типол., парадигмальных характеристиках Т.к., объясняющих генезис тоталитаризма и функции тоталитарных режимов гораздо отчетливее и глубже, нежели социально-полит. атрибуты тоталитаризма - генезис и тенденции ценностно-смысловой эволюции Т.к.

В совр. исследованиях Т.к. (а через нее и тоталитаризма) ведущее место занимает изучение мировоззренческих, мнимо-, псевдо- и квазирелигиозных мотивов и их комбинаций в культуре, влияющих на становление и динамику обществ, (в т.ч. массовых) ментальностей и настроений, лежащих в основании соответствующих типов культур и происходящих с ними истор. и функциональных изменений. В этом отношении симптоматично выдвижение на первый план исследований тоталитаризма концепции “полит, (светских, секулярных) религий”, составляющих смысловой “стержень” Т.к. (для к-рой характерны культ полит, власти, некритич. восприятие полит, мифов и идеологом, религиоподоб-ное сознание и поведение масс и т.п.) , генезиса и эволюции полит, утопий в 20 в. , а также механизмов полит. инструментализации религии и религ. легитимации полит. власти. Именно в таком ключе развиваются совр. исследования Т.к. на Западе и в России, толчком для к-рых послужили “бархатные революции” в странах Вост. Европы, крушение советского коммунистич. режима и последующий распад СССР. Среди основоположников концепции “полит, религий” следует назвать Р. Гвардини и Э. Фёегелина, идеи к-рых сегодня разрабатывают X. Майер, X. Линц, К. Баллестрем, X. Моммзен, У. Матц и др. В русле отеч. культурфилос. традиции феномен “светской религиозности” (объясняющий генезис Т.к.) исследовали - вслед за Н.А. Бердяевым - Ю.Ф. Карякин, А. Мень, Э.Я. Баталов, Ю.Н. Давыдов, З.И. Файнбург, В.А. Чаликова и др. Несомненно, что дальнейшее изучение Т.к. возможно лишь как междисциплинарное исследование - на стыке культурологии, политологии, социологии, философии и религиоведения.

Лит.: Оруэлл Д. “1984” и эссе разных лет. М., 1989; Бжезинский 36. Большой провал: Рождение и смерть коммунизма в двадцатом веке. Нью-Йорк, 1989; Зиновьев А. Зияющие высоты: В 2 кн. М., 1990; Сахаров А.Д. Тревога и надежда. М., 1990; Репрессированная наука. Вып. 1. СПб., 1991; Джилас М. Лицо тоталитаризма. М., 1992; Добренко Е. Метафора власти: Литература сталинской эпохи в историческом освещении. Мюнхен, 1993; Гройс Б. Утопия и обмен. М., 1993; Сойфер В. Власть и наука: История разгрома генетики в СССР. М., 1993; Тоталитаризм: что это такое? (Исследования зарубежных политологов): ч. 1-2.М., 1993; Хайек Ф.А. Дорога к рабству. М., 1992; Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993; Голомшток И.Н. Тоталитарное искусство. М., 1994; Геллер М., Некрич А. Утопия у власти: История Советского Союза с 1917 года до наших дней: В 3-х кн. М., 1995; Шенталинский В. Рабы свободы: В литературных архивах КГБ. М., 1995; Геллер М. Концентрационный мир и советская литература. Лондон, 1974; М., 1996; Арсланов В.Г. Ответы культуры на вызов времени: СССР. 30-е гг. Очерки. М., 1995; Арендт X. Истоки тоталитаризма. М., 1996; Поляков Л.Е. Арийский миф. СПб., 1996; Пленков О.Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая традиция и нацизм. СПб., 1997; Totali-tarism / Ed. by C.J. Friedrich. N.Y.; Camb. (Mass.), 1964; “Totalitarismus” und “politische Religionen”. Konzepte des Diktaturvergleichs. Paderborn; Munch.;

W.; Z., 1996.

И. В. Кондаков

Культурология. XX век. Энциклопедия . 1998 .

Тоталитарная культура

☼ официальная культура тоталитарных режимов, исторически сложившихся в 20-30-е и 40-50-е гг. (Россия/СССР, Италия, Германия, Китай, Сев. Корея, Вьетнам; в меньшей степени это относится к странам, где тоталитарный режим носил более умеренные и мягкие по отношению к культурным процессам формы и эволюционировал в сторону размывания тоталитарной специфики - Испания, Португалия, Греция периода “черных полковников”, или просуществовал сравнительно недолго, а потому не успел оказать глубокого влияния на культуру, например в Кампучии). Несмотря на глубокие геогр., полит. и этнонац. различия классич. тоталитарных режимов (коммунистический при Сталине, Мао Цзэдуне, Ким Ир Сене; фашистский при Муссолини, нацистский при Гитлере и т.д.), порожденная ими Т.к. принципиально сходна. Т.к. отличается жесткой управляемостью сверху и опорой на массовый, аффектированный энтузиазм снизу; политико-идеол. заданностью, клишированностью форм и апелляцией к простейшим Архетип ам архаич. (мифол.) сознания; преданностью (как правило, вынужденной и показной) правящему режиму и его вождям (что сопровождается низкой лестью и дешевой полит. конъюнктурой) и в то же время псевдодемократизмом, выражающимся в поэтизации безликого “простого человека” из народа и безудержной апологетике самих народных масс как воплощения вековой мудрости, истор. целеустремленности и внеистор. правоты.

Т.к. в любом ее истор., полит. или нац. варианте преследует гл. цель - консолидацию и сплочение нации вокруг властных структур гос-ва, персонифицирующих деспотич., жестокий и беспринципный режим в трех его конститутивных ипостасях: единств. полит. партия, узурпировавшая полноту власти во всевозможных ее аспектах и проявлениях; армия и военно-промышленный комплекс, оказывающиеся в центре всей полит., экон., духовной жизни страны и безраздельно милитаризирующие ее хозяйство, быт, науку, спорт, личную жизнь ее граждан и т.п.; органы госбезопасности (тайной полиции), монополизировавшие сферу “засекреченной информации” (постоянно расширяющуюся) и потому получающие неограниченные полномочия в отношении сбора и хранения конспиративных сведений во всех областях деятельности, а также контроля за их распространением и возможности давления на все стороны обществ. жизни. Т.к. держится на пропаганде монополизированной партийной идеологии , военизированном жестоком “порядке” и апологии “силы” , а также на преувеличенной роли гос. “тайны” и необходимости “охранять” ее от посягательств многочисл. внешних и внутр. “врагов” (гос-ва, нации, народа, полит. строя). Особенно эффективно Т.к. выполняет эти функции в чрезвычайных ситуациях, к-рые сама же она и моделирует, поддерживая напряженную атмосферу “осажденной крепости” в отношениях с внешним, враждебным миром, а внутри страны нагнетая нетерпимость к любой “инаковости” (в поведении, деятельности, мыслях); насаждая среди населения бдительность, подозрительность, “шпиономанию”; постоянно организовывая идеол. кампании по борьбе с явными или потенциальными “врагами” в любой сфере или выдвигая тот или иной эталонный “пример для массового подражания” (энтузиазм в труде, боевая и политическая подготовка, борьба с “врагами” нации или народа, верность вождю и т.п.).

Т.к. в своей приверженности к мифол. архетипам консервативна и архаична; ее любимые образы - атлет, борец, вооруженный воин, готовые к преодолению трудностей, выполнению почетного задания или подвига; дородная мать-героиня, воплощающая плодородие земли и продолжение рода; умиротворенный и величественный вождь, снисходящий до общения с простым народом или взирающий на него с высоты; ликующие и воодушевленные массы, объединенные в торжеств. шествии, военном или спортивном параде, в боевом строю или трудовом порыве; семейная идиллия как символ всеобщего счастья и пр. Нагнетание идеол. лжи, помпезности, преувеличенного оптимизма, не только предваряющего будущие проблемы, но и подготавливающие их в сознании людей, культовой идеализации отд. людей, ситуаций, идеологем требовало от официальной Т.к. (в ее непосредственно политико-идеол., литературно-худож., архитектурных, филос., научных и иных формах) столь же преувеличенного жизнеподобия, показной “правдивости” и самоочевидной наглядности, понятности и доступности для самого непросвещенного, малограмотного, идеологически одурманенного субъекта культуры (каковыми в своем большинстве и были реципиенты Т.к.), что создавало в рез-те характерный эффект неразрывной спаянности правды и лжи в искусстве и пропаганде, в философии и науке, в повседневной жизни и полит. доктринах.

Фотогр. конкретность одушевлялась религ. пафосом, эмпирич. данные естеств. наук дополнялись философско-идеологизированной их интерпретацией, полит. акции наполнялись нарочитой эстетизацией (театрализацией, декламацией, броским украшательством, яркой зрелищностью); настоящее проецировалось в сияющее будущее и подкреплялось величественными аналогиями в героич. прошлом и тем самым мифологизировалось в качестве живой вечности “тысячелетнего гос-ва” и его создателя, хранителя и защитника - народа. В зримых чертах повседневности проступали контуры обещанного всеобщего рая, начинающего как будто реализовываться; должное заслоняло в сознании сущее. Фактически в Т.к. художественно-идеол. проект замещал реальность, и действительность превращалась в огромное, безграничное во времени и пространстве “произведение искусства”, создаваемое народом по манию полит. демиурга мира, во всенародное эстетико-полит. действо, уходящее своими корнями в мифол. глубины истории, а своей вершиной уносящееся в необозримые дали утопии.

“Всеединство”, небывалая целостность и непротиворечивость об-ва и его культуры достигались при тоталитаризме за счет включения и нагнетания до небывалого размаха социокультурного механизма селекции , отвергающего, изгоняющего, а подчас и обрекающего на уничтожение всего того, что противоречит художественно-полит. проекту идеального гос-ва, мешает его функционированию, препятствует его неограниченному росту и величию. Отсюда неизбежность насилия как “повивальной бабки истории” (Маркс), классовой или нац. борьбы, террористич. акций “устрашения”, “возмездия”, идеол. и полит. кампаний против “инакомыслящих” всех направлений и видов как инструментов “переделки” об-ва, волевой “перековки” человека из “старого” в “нового”, создания принципиально “новых”, небывалых ранее явлений культуры (философии, лит-ры, искусства, архитектуры, науки, техники, обществ. сознания и поведения и т.п.). Во всех этих и подобных “преобразоват.” процессах культуре отводилась роль “придатка политики”, “служанки” режима, и эта подсобная, вспомогат. роль культуры в достижении полит., экон., военных или воспитат. целей не только идеологически обосновывалась, но и всячески стимулировалась методом “кнута и пряника”.

В рез-те Интеллигенция , деятели культуры, ученые и инженеры в тоталитарном гос-ве сами становились объектом целенаправленной селекции (наряду с партийно-гос. элитой отобранных и политически благонадежных ученых, художников, мыслителей формировалась когорта “отверженных”, нац. “изгоев” - вредителей, пособников иностранных спецслужб, антинародных “декадентов и формалистов”, врагов или идейно незрелых, вольно или невольно заблуждающихся, а потому требующих насильственного “исправления” и “перевоспитания”). В своем социокультурном “отборе” власти ориентировались не только на соблюдение неких политико-идеол. догм и шаблонов (вроде “партийности” и “народности”, “идейности” и “правдивости”, “нужности” или “понятности”), но и апеллировали к “здравому смыслу”, “обыденному сознанию”, к обществ. мнению “простого народа”, рекрутируя из серой, необразованной массы готовых “критиков” совр. им философии, науки, лит-ры и искусства, обличителей заблуждающихся “мастеров культуры”, носителей истор. правды и т.п. “Верх” и “низ” в культуре менялись местами: народные массы “поучали” и “просвещали” деятелей культуры, последние смиренно “учились” у народа; тоталитарная власть мотивировала свои решения и вкусы народными интересами и требованиями, симулируя свое “служение народу”, народ же фактически становился пассивным материалом партийно-гос. строительства, из к-рого можно было, казалось, “лепить” любые фигуры в замысленном культурном проекте, “отсекая” лишнее и ненужное.

Именно те компоненты культуры и те культурные деятели, к-рые определялись тоталитарными режимами как “лишние” и “ненужные”, “вредные” или “опасные”, в конечном счете становились носителями антитоталитарных тенденций в истории культуры и способствовали внутр. распаду и кризису тоталитаризма. Так рождались антифашизм или антисоветизм, развивавшиеся и в условиях эмиграции, за пределами тоталитарных гос-в, вынуждавших оппозиционные силы выехать за границу, и внутри страны - в качестве диссидентского или иного обществ. движения, принимавшего полит. и культурные формы сопротивления тоталитаризму. Т. и Г. Манн ы, Брехт, Ясперс и Фромм в Германии; Гроссман, Шаламов, А. Сахаров, Солженицын в России - таковы лишь нек-рые характерные примеры культурного противостояния тоталитарной системе. Борьба прототалитарных и антитоталитарных сил в той или иной нац. культуре становилась магистральным направлением социокультурной борьбы 20 в. в масштабах не только той или иной страны, подавленной тоталитарным режимом, но и всего мира. Поэтому поражение прототалитарных сил в этой всемирно-истор. борьбе оказывается - рано или поздно - неизбежным.

Все тоталитарные режимы - правого (фашистского) и левого (коммунистич.) толка во многих отношениях почти неотличимо походят друг на друга и взаимно обучаются приемам и методам “культурной работы” (в декретировании культурных инноваций, управлении культурными учреждениями, манипулировании сознанием, организации культурно-идеол. кампаний и т.д.). Этим объясняется типологич. сходство всех явлений и процессов в культуре тоталитарного об-ва, где бы и когда бы оно ни возникало (в философии и науке, архитектуре и массовых зрелищах, лит-ре и искусстве, идеологии и культурной политике). Типологич. сходство характеризует все варианты Т.к. не только в фазе “расцвета” тоталитаризма, но и в его истоках, и в его крушении. Т.к. черпает свои идеи и образы, культурфилос. теории и модели в культурных процессах недавнего или отдаленного прошлого, нередко принципиально далеких от тоталитаризма и непосредственно его не приближавших.

Особое внимание следует уделить социокультурному генезису российско-советского тоталитаризма. Помимо его непосредств. теоретиков-основоположников - Ленин а, А. Богданов а (создателя теории “пролетарской культуры”), Троцкого, Бухарина, Луначарского (см. Луначарский), Сталин а, различно обосновывавших идеи социалистич. “культурной революции” и новой - социалистической - культуры, идеи революц. преобразования мира по “законам красоты” и высшей духовности вынашивали рус. символисты, идеи революц. разрушения старого мира и культуры прошлого несли рус. футуристы; свою лепту в концепцию революц. обновления России внесли бывшие “легальные марксисты”, а позднее авторы сборника “Вехи”, - П. Струве, Бердяев , Булгаков , Франк , А. Изгоев, а также др. рус. либералы, не принимавшие бурж. цивилизацию Запада и вслед за Герценом и рус. народниками искавшими для России особый, некапиталистич. путь.

Особенно велика роль в формировании прототалитарных концепций национально-истор. развития трех великих рус. мыслителей вт. пол. 19 в. - Вл. Соловьева, К. Леонтьева и Н. Данилевского. Первому из них, Вл. Соловьеву, принадлежит основополагающая идея “всеединства”, легшая в основание Т.к. и оправдавшая ее селекционный характер. Ко второму, Леонтьеву, относится авторство концепции, оправдывающей “деспотизм внутр. идеи” в обществ., гос. и культурной жизни; объясняющей гос-во как “машину”, “частями”, “колесами” и “винтами” к-рой являются отд. человеч. особи; восхваляющей “эпохи цветущей сложности”, в к-рые обостряются до предела социальные и культурные противоречия, обществ. неравенство, укрепляется единоличная тиранич. власть и появляются “гениальные демагоги”. Третий, Данилевский, доказывал универсальность и исключительность славянско-рус. культурно-истор. типа как “непоколебимо-устойчивого” (в к-ром синтезируются деятельность религ., культурная, полит. и общественно-экон. как органич. взаимосвязанное целое), базовым компонентом к-рого оказывается “полит. могущество”, обеспечивающее самобытность нации и требующее принесения других компонентов “в жертву гос-ву”, “закрепощения всех сил народных исключительно полит. целям”, ведения народа “от племенной воли к гражд. свободе путем полит. дисциплины”. Все три взаимополемич. точки зрения обосновывают идеократич. характер идеального гос-ва, создание к-рого возможно и необходимо в России, ибо подготовлено всей предшествующей рус. социальной и культурной историей.

Н. Бердяев в своих работах “Истоки и смысл рус. коммунизма” и “Рус. идея” шел в осмыслении генезиса отечеств. тоталитаризма еще дальше: он усматривал среди оснований Т.к. традиции рус. деспотич. гос-ва, восходящие к моск. государям 16 в. и Петру Великому; изначальный синкретизм нац. миросозерцания, сохраняющего целостность и неразделимость (“тоталитарность”) всех аспектов картины мира в религ. идее; коллективизм и общежительность (“коммюнотарность”) рус. народа, выделяющие его среди других народов, преодолевших рецидивы общинного образа жизни; наконец, рус. мессианскую идею, принимающую разл. истор. формы (“Москва - Третий Рим”, “Москва - Третий Интернационал”). Т.о., получалось, что Т.к. (“рус. коммунизм”) фактически имманентна рус. социокультурной истории и органически соответствует самому менталитету рус. народа, т.е. составляет метафизич. фундамент рус. истории, обусловливающий “судьбу России” в прошлом и будущем. Несмотря на чрезмерную абсолютизацию общей логики истор. развития “рус. коммунизма” у Бердяева, в его концепции коммунистич. “запрограммированности” рос. истории (или, по-другому, “предрасположенности” рус. истории к коммунизму) есть глубокий культурфилос. смысл. По аналогии с концепцией Т.к. в России Бердяева можно предполагать, что у итал. фашизма и нем. нацизма, у кит. и корейского коммунизма есть свои культурно-истор. предпосылки и закономерности, обусловившие сначала формирование и затем - рано или поздно - разрушение и распад Т.к.

Исследование феномена тоталитаризма как типа цивилизации, возникшего в 20 в., началось в кон. 30-х гг. (под впечатлением успехов гитлеровской Германии и сталинского СССР в гос. строительстве и идеол. манипулировании, а также в рез-те политики гос. террора, ставшей “стержнем” всей общественно-полит. жизни в этих странах) и впоследствии возобновилось после окончания Второй мир. войны, когда нацистский режим в Германии пал, а коммунистич. режим в Советском Союзе укрепился и распространился на Вост. Европу и Д. Восток. Ставшие классическими труды по тоталитаризму в его “канонич. варианте” - X. Арендт, К. Фридриха и 3. Бжезинского, Р. Арона, В. Гуриана и др. - делали преимущественный акцент на социально-полит. и политико-идеол. стороны тоталитарных режимов. Однако все перечисленные и др. исследователи тоталитаризма оказались неспособными объяснить предпосылки и причины возникновения и распада, краха тоталитарных режимов, сохранение их “следов” и трудно изживаемые последствия в культуре, обществ. сознании и структурах поведения. Речь идет, т.о., о типол., парадигмальных характеристиках Т.к., объясняющих генезис тоталитаризма и функции тоталитарных режимов гораздо отчетливее и глубже, нежели социально-полит. атрибуты тоталитаризма - генезис и тенденции ценностно-смысловой эволюции Т.к.

В совр. исследованиях Т.к. (а через нее и тоталитаризма) ведущее место занимает изучение мировоззренческих, мнимо-, псевдо- и квазирелигиозных мотивов и их комбинаций в культуре, влияющих на становление и динамику обществ. (в т.ч. массовых) ментальностей и настроений, лежащих в основании соответствующих типов культур и происходящих с ними истор. и функциональных изменений. В этом отношении симптоматично выдвижение на первый план исследований тоталитаризма концепции “полит. (светских, секулярных) религий”, составляющих смысловой “стержень” Т.к. (для к-рой характерны культ полит. власти, некритич. восприятие полит. мифов и идеологем, религиоподобное сознание и поведение масс и т.п.), генезиса и эволюции полит. утопий в 20 в., а также механизмов полит. инструментализации религии и религ. легитимации полит. власти. Именно в таком ключе развиваются совр. исследования Т.к. на Западе и в России, толчком для к-рых послужили “бархатные революции” в странах Вост. Европы, крушение советского коммунистич. режима и последующий распад СССР. Среди основоположников концепции “полит. религий” следует назвать Р. Гвардини и Э. Фёегелина, идеи к-рых сегодня разрабатывают X. Майер, X. Линц, К. Баллестрем, X. Моммзен, У. Матц и др. В русле отеч. культурфилос. традиции феномен “светской религиозности” (объясняющий генезис Т.к.) исследовали - вслед за Н.А. Бердяевым - Ю.Ф. Карякин, А. Мень , Э.Я. Баталов, Ю.Н. Давыдов, З.И. Файнбург, В.А. Чаликова и др. Несомненно, что дальнейшее изучение Т.к. возможно лишь как междисциплинарное исследование - на стыке культурологии, политологии, социологии, философии и религиоведения.

Лит. : Оруэлл Д. “1984” и эссе разных лет. М., 1989; Бжезинский 36. Большой провал: Рождение и смерть коммунизма в двадцатом веке. Нью-Йорк, 1989; Зиновьев А. Зияющие высоты: В 2 кн. М., 1990; Сахаров А.Д. Тревога и надежда. М., 1990; Репрессированная наука. Вып. 1. СПб., 1991; Джилас М. Лицо тоталитаризма. М., 1992; Добренко Е. Метафора власти: Литература сталинской эпохи в историческом освещении. Мюнхен, 1993; Гройс Б. Утопия и обмен. М., 1993; Сойфер В. Власть и наука: История разгрома генетики в СССР. М., 1993; Тоталитаризм: что это такое? (Исследования зарубежных политологов): ч. 1-2.М., 1993; Хайек Ф.А. Дорога к рабству. М., 1992; Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993; Голомшток И.Н. Тоталитарное искусство. М., 1994; Геллер М., Некрич А. Утопия у власти: История Советского Союза с 1917 года до наших дней: В 3-х кн. М., 1995; Шенталинский В. Рабы свободы: В литературных архивах КГБ. М., 1995; Геллер М. Концентрационный мир и советская литература. Лондон, 1974; М., 1996; Арсланов В.Г. Ответы культуры на вызов времени: СССР. 30-е гг. Очерки. М., 1995; Арендт X. Истоки тоталитаризма. М., 1996; Поляков Л.Е. Арийский миф. СПб., 1996; Пленков О.Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая традиция и нацизм. СПб., 1997; Totali-tarism / Ed. by C.J. Friedrich. N.Y.; Camb. (Mass.), 1964; “Totalitarismus” und “politische Religionen”. Konzepte des Diktaturvergleichs. Paderborn; Munch.; W.; Z., 1996. Энциклопедия культурологии

Тоталитарная эстетика особое проявление эстетики, типичное для тоталитарных режимов XX века, таких как нацизм в Германии, сталинизм в СССР, фашизм в Италии, маоизм в Китае и др. Тоталитарное искусство особый тип массовой культуры,… … Википедия

В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете … Википедия

- (от франц. отборное, выбранное, лучшее) субкультура привилегированных групп об ва, характеризующаяся принципиальной закрытостью, духовным аристократизмом и ценностно смысловой самодостаточностью. Апеллируя к избранному меньшинству … Энциклопедия культурологии - в культуре 20 в. искусство спорить (греч.). Термин “Э.” предложил Аристотель, характеризуя “софистические опровержения”, т.е. борьбу в споре нечистыми средствами. Гнев Аристотеля понятен: античный философ отвергал извращение одной … Энциклопедия культурологии

- (МАЛИНОВСКИЙ) Александр Александрович (др. псевдонимы Максимов, Рядовой, Вернер) (1873 1928) философ, социолог, культуролог, экономист, ученый естествоиспытатель, прозаик, полит, деятель. Родился в семье народного учителя. В 1892 окончил… … Энциклопедия культурологии

КОММУНИКАЦИЯ СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ - процесс взаимодействия между субъектами социокультурной деятельности (индивидами, группами, организациями и т.п.) с целью воспроизведения, хранения и создания различных культурных программ, определяющих лицо конкретного типа культуры. К.С. служит … Социология: Энциклопедия

- (ДЖУГАШВИЛИ) Иосиф Виссарионович (1879 1953) преемник абсолютной власти Ленина в партийно гос. иерархии Советской России, создатель тоталитарного гос ва в СССР и обосновывающей его теоретико полит. доктрины, получившей (в устах его… … Энциклопедия культурологии

Понятие ""Тоталитарная культура"" тесно связано с понятием ""Тоталитаризм"" и ""тоталитарная идеология"", так как культура всегда служит идеологии, какой бы она ни была. Тоталитаризм - это явление всеобщее, затрагивающее все сферы жизни. Тоталитаризм – это государственный строй, в котором роль государства настолько огромна, что оно влияет на все процессы в стране, будь то политические, социальные, экономические или культурные. Тоталитарная культура – это массовая культура.

Тоталитарные идеологи всегда стремились подчинить себе народные массы. Например, октябрьская революция ввела новую систему высших идеалов: мировую социалистическую революцию, ведущую к коммунизму - царству социальной справедливости, и идеальный рабочий класс. Эта система идеалов послужила основой для созданной в 30-е годы идеологии, которая провозглашала идеи “непогрешимого вождя” и “образа врага”. Культура носила утилитарный, примитивный характер. Все произведения создавались реалистично, просто, доступно для обыкновенного обывателя.

Тоталитарная идеология – это «Культ борьбы», которая всегда борется против идеологии инакомыслящих, борется за светлое будущее и т.д. Например, лозунги СССР: ""Против отрыва от современности!"", ""Против романтической путаницы"", ""За коммунизм!"", ""Долой пьянство!"", и т.п.

Враги - буржуи, кулаки, волюнтаристы, диссиденты (инакомыслящие), ученые и в целом наука.

Тоталитарная культура представляет собой специфическую новую форму диктатуры, возникшую в XX веке.

1. Разрывает традиционную социальную ткань общества, выбивая индивида из традиционной социальной сферы, лишая его привычных социальных связей и заменяя общественные структуры и связи новыми.

Индустриализация. Массовая культура – новая опора для общества.

Парадокс тоталитаризма заключается в том, что его «творцами» являются самые широкие народные массы, против которых он оборачивается.

2. Контроль за свободой мысли, и подавление инакомыслия.

3. Разделение населения на "наших" и "не наших".

Террор и страх используются не только как инструмент уничтожения и запугивания действительных и воображаемых врагов, но и как нормальный повседневно используемый инструмент управления массами. Демонстрация гражданам свои успехи, доказывать реалистичность провозглашаемых планов или находить убедительные для населения доказательства.

4. Особый тип человека.

Он ставит задачу полной переделки и трансформации человека в соответствии с идеологическими установками, конструирования нового типа личности с особым психическим складом, особыми ментальностью, мыслительными и поведенческими характеристиками, путём стандартизации, унификации индивидуального начала, его растворения в массе, сведения всех индивидов к какому-то среднестатистическому знаменателю, подавлению личностного начала в человеке. Таким образом, конечная цель создания "нового человека" - формирование индивида, полностью лишённого всякой автономии.

Одним из важнейших показателей проникновения тоталитарных начал во все сферы жизни является "newspeak" - новояз, который является средством, делающим трудным, если не невозможным выражение иных форм мысли. Существовало огромное количество книг, картин, скульптур и фильмов о вождях. Например, “Памятник В. Ульянову - гимназисту” в Ульяновске.

Литературно-художественная жизнь Советской России в первые послереволюционные годы отличалась многоцветием, обилием различных творческих группировок и течений. Только в Москве их насчитывалось свыше 30. Продолжали публиковать свои произведения писатели и поэты Серебряного века русской литературы (А. А. Ахматова, А. Белый, В. Я. Брюсов и др.).

Завершение "культурной революции". В сфере культуры определяющей тенденцией с начала 30-х гг. стала проводимая властями унификация и жесткая регламентация. Утверждение жестких канонов художественного творчества и авторитарно-начальственный стиль руководства углубили внутреннюю противоречивость развития культуры, характерную для всего советского периода.

В стране огромными тиражами публиковались книги А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Л. Н. Толстого, И. Гете, У. Шекспира, открывались дворцы культуры, клубы, библиотеки, музеи, театры. Жадно тянувшееся к культуре общество получало новые произведения А. М. Горького, М. А. Шолохова, А. П. Гайдара, А. Н. Толстого, Б. Л. Пастернака, других советских прозаиков и поэтов, спектакли К. С. Станиславского, В. И. Немировича-Данченко, В. Э. Мейерхольда, А. Я. Таирова, Н. П. Акимова, первые звуковые фильмы ("Путевка в жизнь" режиссера Н. Экка, "Семеро смелых" С. А. Герасимова, "Чапаев" С. и Г. Васильевых, "Мы из Кронштадта" Е. А. Дзигана и др.), музыку С. С. Прокофьева и Д. Д. Шостаковича, картины и скульптуры В. И. Мухиной, А. А. Пластова, И. Д. Шадра, М. В. Грекова, архитектурные сооружения В. и Л. Весниных, А. В. Щусева.

Практически недоступным стало русское искусство начала века и творчество модернистов 20-х гг. Подвергалось гонениям и замалчивалось творчество М. А. Булгакова, С. А. Есенина, А. П. Платонова, О. Э. Мандельштама, живопись П. Д. Корина, К. С. Малевича, П. Н. Филонова. Разрушались памятники церковной и светской архитектуры: только в Москве в 30-е гг. были уничтожены Сухарева башня, храм Христа Спасителя, возведенный на народные пожертвования в честь победы над Наполеоном, Красные и Триумфальные ворота, Чудов и Воскресенский монастыри в Кремле и множество других памятников, созданных талантом и трудом народа.

Война 1941-45 гг. отчасти разрядила удушливую общественную атмосферу 30-х гг. В среде интеллигенции широко распространились надежды на экономические реформы и смягчение политического режима, на налаживание культурных контактов с США, Англией, Францией. В 1948 г. ООН во Всеобщей декларации прав человека, подписанной и советским представителем, торжественно провозглашала право каждого человека на свободу творчества и передвижений независимо от государственных границ.

В культуре тоталитарного государства господствует одна идеология и мировоззрение. Как правило - это утопические теории, реализующие извечную мечту людей о более совершенном и счастливом общественном порядке, в основе которых лежит идея достижения фундаментальной гармонии между людьми. Тоталитарный режим использует фологизированную версию одной такой идеологии в качестве единственно возможного мировоззрения, которое превращается в некое подобие государственной религии. Эта монополия на идеологию пронизывает все сферы жизни, культуру в особенности. В СССР такой идеологией стал марксизм, потом ленинизм, сталинизм и т.д.

В тоталитарном государстве все без исключения ресурсы (и материальные, и человеческие, и культурные, и интеллектуальные) направлены на достижение одной универсальной цели: коммунистического царства всеобщего счастья.

Тоталитарная культура как феномен
Тоталитарная (от лат. totim, totalis - все, целое) культура - система ценностей и смыслов со специфическим социальным, философским, политическим и этническим содержанием, построенная на устойчивой мифологеме единства культуры, исключающая все культурные элементы и образования, противоречащие этому единству, относимые к враждебным, чужеродным.
Это официальная культура тоталитарных режимов, исторически сложившаяся в 20-30-е и 40-50-е гг. в ряде стран (СССР, Италия, Германия, Китай, Северная Корея, Вьетнам); в меньшей степени это относится к странам, где тоталитарный режим носил более умеренные и мягкие по отношению к культурным процессам формы и эволюционировал в сторону размывания тоталитарной специфики (Испания, Португалия, Греция периода «черных полковников») или просуществовал довольно недолго и не успел оказать глубокого влияния на культуру (например, в Кампучии).
Этот феномен официальной культуры ХХ в. был описан в таких работах, как: Д. Оруэлл «1984», Зб. Бзежинский «Большой провал», А. Зиновьев «Зияющие высоты», М. Джилас «Лицо тоталитаризма». Тоталитаризм - это высшая точка органического саморазвития массового общества, в которой массовая ментальность конституируется в систему институтов государственной власти.
Тоталитаризм характеризуется полным (тотальным) контролем государства над всеми сферами жизни общества. Основными характеристиками тоталитарного режима являются такие свойства массовой ментальности, как коллективизм, аксиома «как все», связанные с агрессивной ксенофобией (боязнью иностранцев); преклонение перед харизматическим лидером; власть партии нового типа; чернобелое восприятие мира, а главное - политизация, охватывающая все стороны социального существования личности и основанный на такой политизации энтузиазм.
Тоталитарное искусство - один из типов нормативной эстетики, сопутствующий коммунистическим, фашистским и иным жестко централизованным государственным структурам.
Общим для искусства в тоталитарных государствах является:
1. Объявление искусства (как и области культуры в целом) идеологическим оружием и средством борьбы за власть.
2. Монополизация всех форм и средств художественной жизни страны.
3. Создание аппарата контроля и управления искусством.
4. Из всего многообразия тенденций, существующих в данный момент в искусстве, выбор одной, наиболее отвечающим целям режима (всегда наиболее консервативную) и объявление её официальной, единственно правильной и обязательной.
5. Начало и доведение до победного конца борьбы со всеми стилями и тенденциями в искусстве, отличными от официального; объявление их реакционными и враждебными классу, расе, народу, партии и т. д.
Главные признаки тоталитаризма: идеология, организация и террор. Классическими образцами такого официального стиля являются: социалистический реализм 1934-56 гг. и искусство Третьего рейха 1933-44 гг.
В целом культуру тоталитаризма характеризовали подчеркнутая классовость и партийность, отказ от многих общечеловеческих идеалов гуманизма. Сложные культурные явления сознательно упрощались, им давались категоричные и однозначные оценки.
Тоталитарная культура Германии
Период с 1932 по 1934 гг. в Германии явился решающим поворотом в сторону тоталитарной культуры:
1. обрела окончательную формулировку догма тоталитарного искусства - "принципы фюрера";
2. был окончательно выстроен аппарат управления искусством и контроля над ним;
3. всем художественным стилям, формам и тенденциям, отличающимся от официальной догмы, объявлена война на уничтожение. Гитлер не только выдвигал принципы партийного руководства искусством. Ни один европейский политический деятель не говорил о культуре столько, сколько Гитлер. Из его высказываний, скомпонованных в теоретические трактаты, нацистские идеологи составили то, что получило в Германии название принципов Фюрера и обрело характер непреложных догм, управляющих развитием искусства третьего рейха.
Было бы неверно обвинять тоталитаризм в варварском пренебрежении культурой, пользуясь фразой, приписываемой то Розенбергу, то Герингу, то Гиммлеру: «Когда я слышу слово культура, я хватаюсь за пистолет». Наоборот, ни в одной демократической стране сфера культуры не привлекала к себе столь пристального внимания государства и не оценивалась им столь высоко, как в Германии.
В Германии объектом культурной политики нацизма, в первую очередь, оказалось изобразительное искусство. Основное значение приобретает прямое воздействие на массы: живопись, скульптура и графика, имеющие некоторое преимущество перед литературой в качестве средства наглядной агитации. Идеалом тоталитарного искусства стал язык пропагандистского плаката, тяготеющего к цветной фотографии.
Для Гитлера, считавшего себя тонким знатоком искусства и истинным художником, современные тенденции в немецком изобразительном искусстве казались бессмысленными и опасными. В 1933 г. нацистами был закрыт Баухауз, а все современное искусство было объявлено дегенеративным. Не имея возможности работать в подобных условиях, многие наиболее известные германские художники оказались в изгнании.
Культ обнаженного мужского тела был характерен для официального нацистского искусства. Мужчина-воин, мужчина-поработитель, сверхчеловек - излюбленный образ многих официальных нацистских художников, в чьих угрюмых, напряженных и устрашающих скульптурах - нагромождении мускулов и мяса, источающем силу и агрессию - отразилась гигантомания фашизма. В официальном искусстве Третьего рейха изображения обнаженного тела были не просто излюбленной темой - они играли ключевую роль. У парадного входа в Рейхсканцелярию стояли две обнаженные мужские фигуры работы главного скульптора Рейха А. Брекера: одна - с факелом в простертой руке, другая - с мечом. Они назывались - Партия и Вермахт. Пластически работы А. Брекера и других скульпторов этого направления воплощали идеологические ценности национал-социализма. В живописи также воспевались идеалы нордической красоты, арийские физические и душевные добродетели.
Искусство тоталитарного фашистского режима Италии и Германии 1930-40-х гг. носит название «Стиль третьего Рейха». Идеологи этого режима проповедовали идеи тысячелетнего Рейха (Империи) и его третье возрождение после империи Фридриха I Барбароссы в лице А. Гитлера. Эти идеи нашли идеальное воплощение в помпезном стиле, призванном подчеркнуть небывалую мощь государства, расовое превосходство арийцев и преемственность от великого прошлого германской нации. Это был своеобразный гротесковый вариант ампира, но в более эклектичных формах.
Стиль третьего рейха соединил в себе неоклассицизм, особенно ярко проявившийся в итальянской архитектуре, наполеоновский ампир и отдельные элементы Ар Деко. Главные черты искусства итальянского и немецкого фашизма - ретроспективность, консерватизм, гигантомания, антигуманизм. Отвергались все достижения новой архитектуры конструктивизма и функционализма, ее представители были изгнаны и вынужденно уехали в США.
Значительную роль в формировании итальянского и германского фашизма сыграла философия Ф. Ницше. Его рассуждения о высших и низших расах, о расе господ и расе рабов в сочетании с расистскими теориями А. Габино и Ж. Лапужа, способствовали влиянию на идеологию модерна «нордического мифа», который питал националистические устремления ряда школ и направлений искусства этого времени.
Мегаломания Гитлера проявила себя в архитектурных замыслах. Новая германская архитектура должна была продемонстрировать взаимосвязь дорической и тевтонской форм, что, по его мнению, являлось идеальным художественным сочетанием.
Нацистские архитекторы во главе с Троостом проектировали и возводили государственные и муниципальные здания по всей стране. По проекту Трооста в Мюнхене был построен Дворец немецкого искусства. Помимо этого строились автобаны, мосты, жилье для рабочих, Олимпийский стадион в Берлине (1936 г.).
По проектам Главного архитектора Третьего Рейха А. Шпеера Берлин должны были срыть и заново застроить гигантскими сооружениями (сравните с «советским ампиром»). Он предложил проект Триумфальной арки, превосходящей по размеру парижскую в два раза. С ее 85-метровой высоты посетитель мог бы увидеть в конце шестикилометровой перспективы грандиозный купол Народного дома. Величественные бульвары и проспекты тянулись вдоль громадных общественных зданий, таких как штаб-квартира одиннадцати министерств, 500метровой длины ратуша, новое полицейское управление, Военная академия и Генштаб. Кроме того, предполагалось возвести колоссальный Дворец наций для проведения митингов, 21-этажный отель, новое здание Оперы, концертный зал, три театра, кинотеатр, вмещающий 2000 зрителей, роскошные кафе и рестораны, варьете и даже крытый плавательный бассейн, выстроенный в виде старинных римских терм с внутренними двориками и колоннадой.
В Италии главным архитектором Муссолини был «неоклассицист» Л. Моретти.
Музыка Третьего рейха
Вклад Германии в мировое музыкальное искусство в прошлом завоевал широкое признание. Три величайших немецких композитора XIX в. - Ф. Мендельсон, Р. Шуман и Р. Вагнер - оказали громадное влияние на весь музыкальный мир. В конце XIX в. Й. Брамс создавал замечательные симфонии. XX в. принес радикальные изменения в музыке, связанные с именем работавшего в Берлине австрийского композитора А. Шёнберга.
Ситуация изменилась после прихода к власти нацистов. Многие композиторы и музыканты были вынуждены покинуть страну. Произведения композиторов еврейского происхождения были запрещены.
Германским оркестрам было запрещено исполнять музыку П. Xиндемита, ведущего национального композитора современности, завоевавшего мировое признание и экспериментировавшего с новыми формами гармоничных рядов.
В основном исполнялась классическая музыка, произведения немецких композиторов XIX в. Нацистские власти поощряли исполнение сочинений Р. Вагнера, поскольку Гитлер был фанатичным приверженцем его творчества. До 1944 г. проводились музыкальные фестивали, посвященные творчеству Вагнера, на которых в качестве почетных гостей присутствовали Гитлер и другие партийные функционеры.
Тоталитарная культура России
Советский период российской истории продолжался 74 года. По сравнению с более чем тысячелетней историей страны - это немного. Но это был противоречивый период, полный как драматических моментов, так и необычайного подъема российской культуры. В советской период истории создается великая сверхдержава, победившая фашизм, развивается наука и могучая индустрия, творятся шедевры в области литературы и искусства. Но в этот же период активно действует партийная цензура, применяются репрессии, функционирует ГУЛАГ и иные формы воздействия на инакомыслящих.
Культура советской эпохи никогда не была единым целым, а всегда представляла собой диалектическое противоречие, поскольку одновременно с официально признанной культурой неуклонно развивалась оппозиционная культура инакомыслия внутри Советского Союза и культура русского зарубежья (или культура русской Эмиграции) за его пределами. Собственно советская культура также имела взаимоотрицающие этапы своего развития, как, например, этап процветания искусства авангарда в 20-е гг. и этап тоталитарного искусства 30-50-х гг.
Первые послереволюционные годы были тяжелым временем для российской культуры. Но в то же время это были и годы необычайного культурного подъема. Связь между социальными потрясениями и эстетической революцией XX в. очевидна. Русский авангард, ненадолго переживший социалистическую революцию, был, безусловно, одним из ее ферментов. В свою очередь, первенец идеологического, тоталитарного, искусства - советский социалистический реализм явился прямым продуктом этой революции; его стилистика, внешне напоминающая искусство первой половины XIX в., представляет собой совершенно новое явление.
Советский авангард 20-х гг. был органично включен в индустриально-урбанистический процесс. Аскетическая эстетика конструктивизма отвечала этике раннего большевизма: именно авангард создал образ человека-функции, представление о безличном человеческом факторе. Переход к режиму самосохранения империи означал установку на мощь государственной машины. Искусство авангарда не нашло места в этой системе. Творчество, ставившее своей целью конструировать жизнь, должно было уступить место искусству, подменяющему жизнь.
В 1924 г. был восстановлен существовавший в царской России и отмененный революцией разрешительный порядок создания творческих обществ и союзов. Надзор за их деятельностью осуществлял НКВД. Так был сделан первый шаг к огосударствлению творческих общественных организаций.
В 1934 г. на I Всесоюзном съезде писателей сформулирован и утвержден партийный метод «социалистического реализма, определяющий позиции партии в вопросах литературы и искусства.
Социалистический реализм - идеологическое направление официального искусства СССР в 1934-91 гг. Впервые термин появился после Постановления ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 г. «О перестройке литературно-художественных организаций», означавших фактическую ликвидацию отдельных художественных направлений, течений, стилей, объединений, групп. Под художественное творчество была подведена идеология классовой борьбы, борьбы с инакомыслием. Все художественные группировки были запрещены, на их месте созданы единые творческие союзы - советских писателей, советских художников и так далее, деятельность которых регламентировалась и контролировалась коммунистической партией.
Главные принципы метода: партийность, идейность, народность (сравните: самодержавие, православие, народность).
Главные признаки: примитивность мысли, шаблонность образов, стандартность композиционных решений, натуралистичность формы.
Задачи: правдивое, исторически конкретное изображение жизни; передача действительности в революционном развитии; раскрытие нового идеала, положительного героя; идейная переделка и воспитание трудящихся в духе социализма.
Соцреализм - явление, искусственно созданное государственной властью, и поэтому не является художественным стилем. Парадокс соцреализма состоял в том, что художник переставал быть автором своего произведения, он выступал не от своего имени, а от имени большинства, коллектива единомышленников и всегда должен был отвечать за тех, чьи интересы он выражает. Правилами игры становилась маскировка своих собственных мыслей, социальная мимикрия, сделка с официальной идеологией. На другом полюсе - допустимые компромиссы, разрешенная вольность, некоторые уступки цензуры в обмен на услуги. Подобные двусмысленности легко отгадывались зрителем и даже создавали некоторую пикантность, остроту в деятельности отдельных свободомыслящих реалистов.
Тремя главными специфическими признаками тоталитарной культуры, как и тоталитарной системы в целом, являются следующие феномены: организация, идеология и террор.
Террор в культуре определяется как широким распространением органов цензуры, так и прямыми репрессиями «неугодных» деятелей культуры. Особенности тоталитарного искусства и литературы состоят в формировании сильного внешнего аппарата управления культурой и создании безальтернативных организаций деятелей культуры. Внешний аппарат управления культурой в результате своего генезиса к середине 30-х гг. представлял собой разветвленную сеть взаимокон- тролирующих органов, основными из которых были Агитпроп ЦК ВКП(б), НКВД и Главлит.
Формирование художественной идеологии привело к необходимости изображать только положительные, вселяющие веру примеры жизни советского общества, изображение негативного, отрицательного опыта могло существовать только как образ идеологического врага. В основе «социалистического реализма» лежал принцип идеализации реальности, а также еще два принципа тоталитарного искусства: культ вождя и единодушное одобрение всех решений. В основу важнейшего критерия художественной деятельности - принципа гуманизма,- включили: любовь к народу, партии, Сталину и ненависть к врагам родины. Такой гуманизм был назван «социалистическим гуманизмом». Из такого понимания гуманизма логически следовал принцип партийности искусства и его обратная сторона - принцип классового подхода ко всем явлениям общественной жизни.
В произведениях социалистического реализма всегда присутствует Цель, они направлены либо на восхваление советского общества, вождя, власти Советов, либо, руководствуясь лозунгом Сталина об усилении классовой борьбы в ходе строительства социализма, на уничтожение классового врага. Ярко выраженная агитационность искусства соцреализма проявлялась в заметной заданности сюжета, композиции, часто альтернативной (свои/враги), в явной заботе автора о доступности его художественной проповеди, то есть некоторой прагматичности. Агитационное влияние искусства «социалистического реализма» существовало в условиях часто меняющейся политики партии, было подчинено не только учению марксизма-ленинизма, но и текущим задачам партийного руководства.
В условиях тоталитарного режима все представители культуры, эстетические принципы которых отличались от «социалистического реализма», ставшего общеобязательным, подвергались террору. Многие деятели литературы были репрессированы. Формирование тоталитарного режима управления литературой вело к созданию альтернативных форм творчества, таких как метафорическая критика и создание политического фольклора.
Долгое время в советском обществоведении господствовала точка зрения, согласно которой 30-40-е гг. прошлого века объявлялись годами массового трудового героизма в экономическом созидании и в социально-политической жизни общества. Действительно, невиданный в истории масштаб получило развитие народного образования. Здесь решающими стали два момента:
. постановление XVI съезда ВКП(б) "О введении всеобщего обязательного начального образования для всех детей в СССР" (1930 г.);
. выдвинутая И. В. Сталиным в тридцатые годы идея обновления «экономических кадров» на всех уровнях, повлекшая за собой создание по всей стране промышленных академий и инженерных вузов, а также введения условий, стимулирующих трудящихся к получению образования на вечерних и заочных отделениях вузов без отрыва от производства.
Развивалась наука. В 1918 г. был создан научно-технический отдел ВСНХ, в котором сотрудничали такие видные ученые как химики А.Н. Бах, Н.Д. Зелинский, геолог И.М. Губкин, специалист по аэродинамике Н.Е. Жуковский. В Петрограде был открыт Рентгенологический и радиологический институт под руководством академика А.Ф. Иоффе. Его сотрудниками стали будущие выдающиеся ученые: П. Л. Капица, Н.Н. Семенов, Я.И. Френкель. В 1921 г. на основе физикотехнического отдела института был создан самостоятельный Физикотехнический институт, сыгравший в дальнейшем огромную роль в развитии отечественной физики. В первой половине 20-х гг. больших успехов достигла авиационная наука, в развитии которой сыграл выдающуюся роль Центральный аэрогидродинамический институт (ЦАГИ) во главе которого стояли Н.Е. Жуковский, а затем С.А. Чаплыгин. В 1922 г. был построен первый отечественный самолет-моноплан конструкции А.Н. Туполева. На основе лаборатории академика И.П. Павлова был создан Физиологический институт, в котором велась интереснейшая работа по исследованию высшей нервной деятельности у животных и человека. Академик И.П. Павлов занимал особое место в российском научном мире как единственный в стране лауреат Нобелевской премии. В 1935 г. появился Институт физических проблем, во главе которого встал П. Л. Капица, в 1937 г. — институт геофизики, возглавленный О.Ю. Шмидтом. В 30-х гг. советские ученые осуществили глубокие исследования в области физики твердого тела (А.Ф. Иоффе), полупроводников (И.Е. Тамм, И.К. Кикорин), физики низких температур (А.И. Алиханов, А.И. Алиханян, П.Л. Капица), физики атомного ядра (И.В. Курчатов, Л.Д. Ландау). В 1936 г. в Ленинграде был пущен первый в Европе циклотрон. Продолжались исследования в области аэродинамики и ракетостроения. В 1933 г. была запущена первая советская ракета на жидком топливе. В послевоенные годы особое внимание уделялось развитию ядерной физики. В 1954 г. в СССР вошла в строй первая в мире атомная электростанция мощностью 5 тыс. киловатт. В 1948 г. была запущена первая дальняя управляемая ракета Р-1, созданная в КБ под руководством С.П. Королева.
Первые стройки пятилетки, коллективизация сельского хозяйства, стахановское движение, исторические завоевания советской науки и техники воспринимались, переживались и отражались в общественном сознании в единстве рациональных и эмоциональных его структур. Поэтому художественной культуре не могла не принадлежать исключительно важная роль в духовном развитии социалистического общества. Никогда в прошлом и нигде в мире у произведений искусства не было такой широкой, такой массовой, подлинно народной аудитории, как в СССР. Об этом красноречиво свидетельствуют показатели посещаемости театров, концертных залов, художественных музеев и выставок, развитие киносети, книжное издательство и пользование библиотечными фондами.
Официальное искусство 30-40-х гг. было приподнято- утверждающим, даже эйфорическим. Мажорный тип искусства, который рекомендовал древнегреческий философ Платон для своего идеального государства, воплотился в реальном советском тоталитарном обществе. Здесь же следует иметь в виду трагическую противоречивость, сложившуюся в стране в довоенный период. В общественном сознании 30-х гг. вера в социалистические идеалы, громадный авторитет партии стали соединяться с «вождизмом». Принципы классовой борьбы нашли своё отражение и в художественной жизни страны.
Художники мастеровито отображали несуществующую реальность, создавая в искусстве соблазнительный образ Советской страны с ее мудрыми вождями и счастливым населением. Гордый и свободный человек труда занимает в картинах центральное место. Его особенности: функциональная означенность и романтическая приподнятость. В России, как и в Германии, он накладывается на исторически не изжитый образ героя эпохи романтизма и отчасти принимает его черты. Теория бесконфликтности и требование «правдоподобия» сказались и в изобразительном искусстве. Формально идеалом, которому надлежало следовать художникам, провозглашалось творчество передвижников. На практике живопись конца 40-х — нач. 50-х гг. следовала традициям академизма. Подчеркнутый оптимизм характерен для жанровой живописи тех лет, формально не причастной к воспеванию власти.
В то же время работали и художники, по творческой манере и содержанию своих работ принципиально далекие от официоза, например, С. Герасимов, П. Корин, А. Осьмеркин, М. Сарьян, Р. Фальк. Однако развернутая Академией художеств (создана в 1947 г.) и ее президентом А. Герасимовым борьба с «формализмом» тяжело сказалась на творчестве и судьбе этих мастеров: музеи и выставки отказывались от их картин, они неоднократно подвергались критическим нападкам, больше походившим на доносы.
Если в Германии в этот период объектом культурной политики нацизма в первую очередь оказалось изобразительное искусство, то в России главный удар был направлен на литературу, так как к 30-м гг. изобразительное искусство было уже приспособлено к нуждам режима. Теперь надо было привести в порядок и литературу.
Многие писатели оказались фактически отторгнуты от литературы, принуждены писать «в стол» еще с начала 30-х гг. Перестали печатать А. Платонова, почти не печатали А. Ахматову, М. Зощенко. В трагическом положении оказался М. Булгаков, произведения которого оказались практически полностью запрещены цензурой.
Производятся аресты (арестованы П. Флоренский, А. Лосев, Д. Хармс). Усиливаются репрессии против интеллигенции, религиозных деятелей, технических специалистов, крестьянства, военачальников. Погибли писатели Н. Клюев, О. Мандельштам, И. Катаев, И. Бабель, Б. Пильняк, расстреляны экономисты А. Чаянов, Н. Кондратьев, историк Н. Лукин, биолог Н. Вавилов, репрессированы С. Королев, А. Туполев, Л. Ландау.
Постановление «О журналах «Звезда» и «Ленинград», принятое в 1946 г., запугало писателей и нанесло колоссальный вред литературному процессу. Литература стала важным средством политической пропаганды, все больше работая на злобу дня.
Исключительным вниманием Сталина всегда пользовалось кино. В 40-50-е гг. художественные фильмы, прежде чем попасть в прокат, отправлялись на просмотр в Кремль для получения допуска на экран. Доступ к иностранному кино был весьма ограничен по идеологическим причинам. Большое внимание уделялось военно-исторической теме, особенно теме Великой Отечественной войны. Сталин лично продиктовал министру кинематографии обширный план создания цикла кинокартин под общим названием "Десять ударов”. Название почти сразу было уточнено и на годы закрепилось не только в литературе, но и в науке: "Десять сталинских ударов".
Музыка выдающихся композиторов Д. Шостаковича, С. Прокофьева, Г. Мясковского, А. Хачатуряна, В. Шебалина, Г. Попова, - была названа формалистическим и антидемократическим извращением, чуждым художественным вкусам советского народа. Сложная новаторская симфоническая музыка оказалась под подозрением. Предпочтение стало отдаваться «доступным народу» произведениям, главным образом музыке к кинофильмам, торжественным праздничным ораториям, операм на злободневные темы.
Власть пыталась воздействовать и на танцевальную музыку. Модные танго, фокстрот, джаз вызывали явное неодобрение.
Факторы, стабилизировавшие тоталитаризм в СССР:
1. милитаризм, накопление огромных материальных и духовных сил в военной области, качественное военно-технического равенство с наиболее развитыми странами Запада или количественное преимущество, наличие мощного ракетно-ядерного арсенала;
2. централизированная, военная по существу, структура управления экономикой, пропагандой, транспортом, связью, международной торговлей, дипломатией и т.д.;
3. закрытость общества, блокирование большинства необходимых в демократическом обществе внутренних каналов информации, в частности, отсутствие свободной печати, ограничение для рядовых граждан заграничных поездок, трудность эмиграции и полная невозможность возвращения обратно;
4. полное отсутствие демократического контроля деятельности властей;
5. централизованная пропаганда.

ХХ век был веком глобальных исторических потрясений, значимых и не имеющих аналогов в прошлом как по своим масштабам, характеру протекания, так и по своим результатам.

XX век принес человечеству многочисленный тоталитаризм, из которого наиболее жестокими были диктаторский режим Б. Муссолини в Италии (1922 1943), гитлеровский фашизм Германии 30-х начала 40-х гг. и сталинская диктатура 30-х начала 50-х годов в СССР.

Интеллектуальная работа по осмыслению тоталитарного прошлого в самых различных формах (от крупных научно-исследовательских проектов до попыток осознания, предпринимаемых в художественных произведениях) ведется достаточно давно и небезуспешно. Накоплен богатый и полезный опыт.

Однако это вовсе не означает, что на сегодняшний момент не существует лакун в этом вопросе. В связи с этим закономерно возникает вопрос о необходимости эстетического осмысления феномена тоталитаризма ХХ века и особенностей формирования независимой культуры XX века, так как при тоталитаризме в нашем государстве даже литература проходила классификацию на «соответствующую», и не «соответствующую», а «всякая классификация есть способ подавления».

Цель данной работы – рассмотреть основные положения культуры в период тоталитаризма.

Для достижения данной цели нам необходимо решить следующие задачи:

1. Рассмотреть понятие и сущность тоталитаризма;

2. Рассмотреть основные положения социально-политической культуры в период тоталитаризма.

1. Понятие и сущность тоталитаризма

В советской историографии проблема изучения тоталитаризма практически не поднималась. Сами термины «тоталитаризм» и «тоталитарный» до «перестройки» подвергались критике и практически не использовались. Применять их начали только после «перестройки» в первую очередь для характеристики фашистских и профашистских режимов.

Однако даже такое употребление этих терминов было весьма эпизодическим, предпочтение отдавалось другим формулировкам «агрессивный», «террористический», «авторитарный», «диктаторский».

Так в «Философском энциклопедическом словаре» (1983), «тоталитаризм» представлен как одна из форм авторитарных буржуазных государств, характеризующихся полным государственным контролем над всей жизнью общества.

С этой интерпретацией можно согласиться, ведь до сих пор как справедливо отмечает со ссылкой на Ф. Фюре видный российский исследователь тоталитаризма В.И. Михайленко «понятие тоталитаризма с трудом поддается определению».

При этом ученый считает, что попытки объяснить высокий уровень консенсуса в тоталитарных государствах насилием режима вряд ли представляются убедительными.

И совсем не убедительная, на наш взгляд, характеристика этого явления содержится в «Советском энциклопедическом словаре» (1986), где говорится о том, что «понятие тоталитаризм употреблялось буржуазно-либеральными идеологами для критической оценки фашистской диктатуры», а также «используется антикоммунистической пропагандой с целью создать фальшивую критику социалистической демократии» .

Переоценка методологических и мировоззренческих принципов исторической науки после развала СССР и ослабления марксистской методологии общественно-политического развития позволила критически объективно подойти к наследию советской эпохи и использовать инструментарий других теорий.

Тоталитаризм становится популярной и изучаемой проблемой. Период критики и осуждения зарубежных концепций тоталитаризма сменился периодом пристального интереса к ним. За короткое время российскими учёными было написано более сотни книг, статей и диссертаций. Современная российская историография добилась значительных результатов в области исследования тоталитаризма. Наиболее освоенными оказались англо-американские, немецкие и итальянские концепции и подходы в изучении тоталитаризма. К настоящему времени в России написаны специальные работы о становлении и эволюции концепции тоталтаризма в целом, и в американской историографии в частности. Специальных трудов по избранной теме в отечественной философии нет.

Концепция тоталитаризма, разрабатывавшаяся западными теоретиками М. Истменом, Х. Арендт, Р. Ароном и др. в 30-50-е гг. была подхвачена учеными, имевшими определяющее влияние на формирование реальной политики США (прежде всего такими, как советник президента США по национальной безопасности З. Бжезинский и профессор Гарварда, один из авторов конституции ФРГ К. Фридрих) и активно использованы в качестве основополагающей идеологической стратегии в «холодной войне» против СССР: отождествление побежденного европейского фашизма с советским коммунизмом, при полном игнорировании фундаментальных различий между этими режимами, преследовало вполне очевидные политические цели.

С конца 80-х гг. концепция тоталитаризма становится чрезвычайно популярной в отечественной исторической и социально-философской науках. Понятие «тоталитаризм» начинает использоваться как ключевой, всеобъясняющий концепт при описании советского периода российской истории, а в некоторых исследованиях и русской культуры в целом: идеологический симулякр стал той точкой идентификации, в которой советское и постсоветское общество уясняло себе свою целостность. При этом либеральное происхождение термина «тоталитаризм» воспринималось как некий трансцендентный гарант значения и научной объективности - только другой владеет подлинной неидеологизированной правдой о нас самих.

Критический анализ определения сущности такой важной категории, как тоталитаризм, в трудах зарубежных и российских философов, социологов и политологов показывает, что понимание ее неоднозначно.

Некоторые авторы относят его к определенному типу государства, диктатуры, политической власти, другие - к общественно-политическому строю, третьи - к социальной системе, охватывающей все сферы общественной жизни, либо к определенной идеологии. Очень часто тоталитаризм определяют как политический режим, осуществляющий всеобъемлющий контроль за населением и опирающийся на систематическое применение насилия или его угрозу. Такое определение отражает важнейшие черты тоталитаризма .

Однако оно явно недостаточно, ибо понятие политический режим» слишком узко по своему объему для того, чтобы охватить все многообразие проявлений тоталитаризма.

Представляется, тоталитаризм это определенный общественно-политический строй, который характеризуется насильственным политическим, экономическим и идеологическим господством бюрократического партийно-государственного аппарата во главе с вождем над обществом и личностью, подчинением всей общественной системы господствующей идеологии и культуре.

Сущность тоталитарного режима в том, что при нем нет места для личности. В этом определении, на наш взгляд, дана сущностная характеристика тоталитарного режима. Она охватывает весь его общественно-политический строй и его главное звено - авторитарно-бюрократическое государство, которое характеризуется деспотическими чертами и осуществляет полный (тотальный) контроль над всеми сферами жизни общества.

Таким образом, тоталитаризм, как и любой другой политический строй, необходимо рассматривать как социальную систему и политический режим.

В широком смысле слова, как социальная система, охватывающая все сферы общественной жизни, тоталитаризм это определенный общественно-политический и социально - экономический строй, идеология, модель «нового человека».

В узком смысле слова, как политический режим, это один из компонентов политической системы, способ ее функционирования, совокупность элементов идеологического, институционного и социального порядка, способствующих формированию политической власти. Сравнительный анализ этих двух понятий свидетельствует о том, что они являются однопорядковыми, но не тождественными. В то же время политический режим выступает ядром социальной системы, отражающим все многообразие проявлений тоталитаризма.

Итак, тоталитаризм одно из спорных в науке понятий. В центре внимания политической науки по-прежнему является вопрос о сопоставимости его исторических типов. В нашей и зарубежной социально-политической литературе по данному вопросу имеются различные мнения.

2. Социально-политическая культура в период тоталитаризма

С начала 30-х годов в стране началось утверждение культа личности Сталина. Первой «ласточкой» в этом отношении стала статья К.Е. Ворошилова «Сталин и Красная Армия», опубликованная в 1929 годку к пятидесятилетнему юбилею генсека, в которой вопреки исторической правде преувеличивались его заслуги. Постепенно Сталин становился единственным и непогрешимым теоретиком марксизма. В общественное сознание внедрялся образ мудрого вождя, «отца народов» .

В 30-40-е годы в СССР окончательно сложился культ личности Сталина и были ликвидированы все действительные или мнимые оппозиционные «генеральной линии партии» группировки (в конце 20-х - начале 50-х годов состоялись процессы: «Шахтинское дело» (вредители в промышленности), 1928 год; «Контрреволюционная трудовая крестьянская партия» (А.В. Чаянов, Н.Д. Кондратьев); процесс над меньшевиками, 1931 год, дело о «вредительстве на электростанциях СССР», 1933 год; антисоветская троцкистская организация в Красной Армии, 1937 год; Ленинградское дело, 1950 год; Еврейский антифашистский комитет, 1952 год. Этапными событиями в борьбе с оппозицией в 30-е годы были разгром троцкизма, «новой оппозиции», «троцкистско-зиновьевского уклона» и «правого уклона» .

Политическая система, сложившаяся в этот период просуществовала с теми или иными модификациями до начала 90-х годов.

Гонения политических противников, судебные процессы над ними стали своеобразным феноменом российской социально-политической культуры новейшего времени. Они были не только блестяще организованными театральными представлениями, но и своего рода ритуальными действиями, где каждый играл отведенную ему роль.

Своеобразно эволюционировала и социальная система государства. Она прошла фазу ликвидации так называемых «эксплуататорских классов», включая значительную прослойку зажиточного крестьянства; фазу опоры на представителей прежде всего рабочего класса и беднейшего крестьянства в деле формирования новой интеллигенции, военной и политической элиты; фазу формирования партийно-бюрократической элиты, осуществлявшей фактически бесконтрольную власть.

Еще одна характерная черта социально-политической культуры советского периода - определяющее влияние на внутреннюю жизнь чувства внешней опасности. Действительная или мнимая, она всегда существовала, заставляя до предела напрягать силы, сокращать прохождение тех или иных этапов, проходить «великие переломы», «решающие» или «завершающие» годы и т.д.

Духовная и художественная культура периода тоталитаризма. В первое десятилетие советской власти в культурной жизни страны существовал относительный плюрализм, действовали различные литературные и художественные союзы и группировки, но ведущей была установка на тотальный разрыв с прошлым, на подавление личности и возвеличивание массы, коллектива. В 30-е годы культурная жизнь в Советской России обрела новое измерение. Пышным цветом расцветает социальный утопизм, происходит решительный официальный поворот культурной политики в сторону конфронтации с «капиталистическим окружением» и «построения социализма в отдельно взятой стране» на основе внутренних сил. Формируется «железный занавес», отделяющий общество не только в территориально-политическом, но и в духовном отношении от остального мира.

Стержнем всей государственной политики в области культуры становится формирование «социалистической культуры», предпосылкой чего стали беспощадные репрессии по отношению к творческой интеллигенции.

Пролетарское государство относилось к интеллигенции крайне подозрительно. Шаг за шагом ликвидировались институты профессиональной автономии интеллигенции - независимые издания, творческие союзы, профсоюзные объединения. Под жесткий идеологический контроль была поставлена даже наука. Академия наук, всегда достаточно самостоятельная в России, была слита с Комакадемией, подчинена Совнаркому и превратилась в бюрократическое учреждение.

Проработки «несознательных» интеллигентов стали нормальной практикой с начала революции. С конца 20-х годов они сменились систематическими запугиваниями и прямым уничтожением дореволюционного поколения интеллигенции. В конечном счете это закончилось полным разгромом старой интеллигенции России.

Параллельно с вытеснением и прямым уничтожением прежней интеллигенции шел процесс создания интеллигенции советской. Причем, новая интеллигенция мыслилась как чисто служебное подразделение, как конгломерат людей, готовых реализовать любые указания руководства независимо от чисто профессиональных возможностей или собственных убеждений. Тем самым подрубалась сама основа существования интеллигенции - возможность независимого мышления, свободного творческого проявления личности.

В общественном сознании 30-х годов вера в социалистические идеалы, громадный авторитет партии стали соединяться с «вождизмом». В широких слоях общества распространилась социальная трусость, боязнь выбиться из общего ряда. Сущность классового подхода к общественным явлениям была усилена культом личности Сталина. Принципы классовой борьбы нашли свое отражение и в художественной жизни страны.

Таким образом, советская национальная культура к середине тридцатых годов сложилась в жесткую систему со своими социокультурными ценностями: в философии, эстетике, нравственности, языке, быте, науке.

Среди ценностей официальной культуры доминировали беззаветная верность делу партии и правительства, патриотизм, ненависть к классовым врагам, культовая любовь к вождям пролетариата, трудовая дисциплина, законопослушность и интернационализм. Системообразующими элементами официальной культуры выступали новые традиции: светлое будущее и коммунистическое равенство, примат идеологии в духовной жизни, идея сильного государства и сильного вождя.

Социалистический реализм - единственный художественный метод. В 1932 году во исполнение решений XVI съезда ВКП (б), в стране были распущены ряд творческих объединений - Пролеткульт, РАПП. А в апреле 1934 года открылся Первый всесоюзный съезд советских писателей. На съезде с докладом выступил секретарь ЦК по идеологии А.А. Жданов, изложивший большевистское видение художественной культуры в социалистическом обществе .

В августе 1934 года был создан единый Союз писателей СССР, затем союзы художников, композиторов, архитекторов. Наступил новый этап в развитии художественной культуры. С относительным плюрализмом предыдущих времен было покончено. Все деятели литературы и искусства были объединены в единые унифицированные союзы. Утвердился один-единственный художественный метод социалистического реализма. В его утверждении в области литературы большую роль сыграл Горький, который был давним противником символизма, футуризма и прочих направлений авангарда. Приехавший по приглашению Сталина в 1929 году, он сделал доклад на первом съезде советских писателей, который и считается официальным признанием социалистического реализма в качестве ведущего метода советского искусства.

Выступая в качестве «основного творческого метода» советской культуры он предписывал художникам и содержание, и структурные принципы произведения, предполагая существование «нового, типа сознания», которое появилось в результате утверждения марксизма-ленинизма. Социалистический реализм признавался раз навсегда данным, единственно верным и наиболее совершенным творческим методом. Данное определение соцреализма опиралось на сталинское определение писателей как «инженеров человеческих душ». Тем самым художественной культуре, искусству придавался инструментальный характер, то есть отводилась роль инструмента формирования «нового человека».

После утверждения культа личности Сталина давление на культуру и преследование инакомыслящих усиливаются. Литература и искусство были поставлены на службу коммунистической идеологии и пропаганде. Характерными чертами искусства этого времени становятся парадность, помпезность, монументализм, прославление вождей, что отражало стремление режима к самоутверждению и самовозвеличению.

В изобразительном искусстве утверждению социалистического реализма способствовало объединение художников - рьяных противников всяких новшеств в живописи - в Ассоциацию художников революционной России (АХРР), члены которой, руководствуясь принципами «партийности», «правдивости» и «народности», разъезжались по фабрикам и заводам, проникали в кабинеты вождей и писали их портреты. Особенно много они работали в армии, поэтому главными меценатами их выставок выступали Ворошилов и Буденный.

Социалистический реализм постепенно внедряется и в театральную практику, особенно во МХАТ, Малый театр и другие коллективы страны. Сложнее этот процесс идет в музыке, но и здесь ЦК не дремлет, публикуя в «Правде» 26 января 1936 года статью «Сумбур вместо музыки» с критикой творчества Д.Д. Шостаковича, которая подводит черту под искусством авангарда, заклейменного ярлыками формализма и натурализма. Эстетическая диктатура соцарта, социалистического искусства превращается в доминанту, которая в предстоящие пять десятилетий будет господствовать в огосударствленной культуре.

Однако художественная практика 30-40-х годов оказалась значительно богаче рекомендуемых партийных установок. В предвоенный период заметно повышается роль исторического романа, проявляется глубокий интерес к истории отечества и к наиболее ярким историческим персонажам: «Кюхля» Ю. Тынянова, «Радищев» О. Форш, «Емельян Пугачев» В. Шишкова, «Чингиз-хан» В. Яна, «Петр Первый» А. Толстого .

Советская литература в 30-е годы достигла и других значительных успехов. Были созданы четвертая книга «Жизни Клима Самгина» и пьеса «Егор Булычев и другие» А.М. Горького, четвертая книга «Тихого Дона»" и «Поднятая целина» М.А. Шолохова, романы «Петр Первый» А.Н. Толстого, «Соть» Л.М. Леонова, «Как закалялась сталь» Н.А. Островского, заключительные книги романа-эпопеи А.А. Фадеева «Последний из Удэге», «Бруски» Ф.И. Панферова, повесть А.С. Новикова-Прибоя «Цусима», «Педагогическая поэма» А.С. Макаренко .

С большим успехом на сценах шли пьесы «Человек с ружьем» Н.Ф. Погодина, «Оптимистическая трагедия» В. В. Вишневского, «Салют, Испания!» А.Н. Афиногенова, «Гибель эскадры» А.Е. Корнейчука, «Любовь Яровая» К. Тренева .

В эти же годы наступает расцвет советской детской литературы. Ее большими достижениями стали стихи для детей В. Маяковского, С. Маршака, К. Чуковского, С. Михалкова, повести А. Гайдара, Л. Кассиля, В. Каверина, сказки А. Толстого, Ю. Олеши .

Накануне войны в феврале 1937 года в Советском Союзе было широко отмечено 100-летие со дня смерти А. С. Пушкина, в мае 1938 года страна не менее торжественно встретила 750-летие со дня создания национальной святыни – «Слово о полку Игореве» .

В 30-е годы создается собственная база кинематографии. Всей стране были известны имена кинорежиссеров: С.М. Эйзенштейна, М.И. Ромма, С.А. Герасимова, Г.Н. и С.Д. Васильевых, Г.В. Александрова. Продолжает развиваться музыкальное искусство: появляются замечательные ансамбли (квартет им. Бетховена, Большой государственный симфонический оркестр), создается Государственный джаз, проводятся международные музыкальные конкурсы. В связи со строительством крупных общественных зданий, ВДНХ, метрополитена развиваются монументальная скульптура, монументальная живопись, декоративно-прикладное искусство .

Заключение

Подведем краткий итог проделанной работе.

Вторая половина 30-х годов - это этап формирования сталинизма, политизации культуры. В тридцатые-сороковые годы культ личности, его негативное влияние на развитие культуры достигают апогея, складывается национальная модель тоталитаризма.

В целом культуру тоталитаризма характеризовали подчеркнутая классовость и партийность, отказ от многих общечеловеческих идеалов гуманизма. Сложные культурные явления сознательно упрощались, им давались категоричные и однозначные оценки.

В период сталинизма особенно ярко проявились такие тенденции в развитии духовной культуры, - как манипулирование именами и историческими фактами, преследование неугодных.

В итоге оказалось восстановленным некое архаичное состояние общества. Человек становился тотально вовлеченным в общественные структуры, а подобная невыделенность человека из массы - одна из основных черт архаичного социального строя.

Нестабильность положения человека в обществе, его неорганическая вовлеченность в социальные структуры заставляли еще больше дорожить своим социальным статусом, безоговорочно поддерживать официальные взгляды на политику, идеологию, культуру.

Но даже в таких неблагоприятных условиях отечественная культура продолжала развиваться, создавая образцы, по праву вошедшие в сокровищницу мировой культуры.

Итак, выполнив все поставленные перед собой задачи, мы достигли цели работы.

1. Аронов А. Отечественная культура в период тоталитаризма. – М.: Экон-Информ, 2008.

2. История России. 1917-2004. Барсенков А.С., Вдовин А.И. М.: Аспект Пресс, 2005.

3. История России. Орлов А.С., Георгиев В.А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Проспект, 2006.

4. История России. В 5 ч. Вишленкова Е.А., Гилязов И.А., Ермолаев И.П. и др. Казань: Казанский гос. ун-т, 2007.