«маяк»:хроническая лучевая болезнь. О сбросе радиоактивных отходов в реку теча

Ядерная катастрофа на химкомбинате «Маяк» произошла 60 лет назад. Вслед за ней мир потрясли Чернобыль и Фукусима. Но многие до сих пор думают об атомной индустрии как о царстве высоких технологий, где мудрые специалисты в белых халатах трудятся во имя науки. На самом деле они год за годом отравляют тысячи людей радиоактивными отходами. Мы хотели бы рассказать об этом всем, кто считает «мирный атом» полезным и чистым.

Очевидец ядерной катастрофы, которая случилась за 29 лет до Чернобыля, рассказывает,

Химкобминат «Маяк» начал загрязнять окружающую среду задолго до аварии 1957 года. С марта 1949 года по ноябрь 1951 года радиоактивные отходы просто сливали в реку Теча. Тогда облучению подверглись 124 000 человек. 8 000 человек эвакуировали, но почти столько же переселять не стали. Жители населённых пунктов Муслюмово, Бродокалмак, Русская Теча, Нижнепетропавловское, расположенных ниже по течению, страдают от радиоактивного загрязнения с тех пор и по сегодняшний день.

Река Теча. 2017 © Андрей Попов

Опомнившись, советские атомщики в начале 50-х перестали сливать радиоактивные отходы прямо в реку и стали использовать для этой цели водоемы, которые стали называть Теченским каскадом водоёмов. Но это не решило проблему: через грунтовые воды радиоактивное загрязнение всё равно попадает в Течу.

Река Теча впадает в Исеть, которая впадает в Тобол. Учёные наблюдают присутствие стронция-90 в реке Тобол у города Ялуторовск в Тюменской области, примерно в 400 км от «Маяк».

Сперва радиоактивные отходы на «Маяке» появлялись из-за производства ядерного оружия, но в 1976 года здесь был запущен завод по переработке топлива гражданских АЭС. При этом отходов получается в тысячи раз больше, чем объём топлива, поступившего на переработку.

Река Теча. 2017 © Константин Фомин

Местная пресса с радостью рапортует, что за последние два года «Маяк» стал перерабатывать почти в два раза больше ядерного топлива. Не слишком стесняясь, журналисты пишут, что это сделали ради получения прибыли и модернизации производства. Но сколько ни говори про «модернизацию», сейчас при любых технологиях переработки радиоактивные отходы оказываются в реке.

Радиация постоянно угрожает людям, которые живут на берегах реки. Это доказывают результаты проб речной воды и продуктов, которые специалисты Гринпис взяли в июле этого года. Анализ проб показал содержание стронция-90 в воде и рыбе значительно выше нормы.

Конечно, если вы выпьете стакан воды из реки и съедите пару пойманных здесь рыбёшек, то не упадёте замертво. Но местные жители подвергаются облучению день за днём, год за годом, и это подрывает их здоровье, при том, что многие из них уже подверглись заметному облучению в результате радиацонных аварий.

К 50-летию аварии на «Маяке» Гринпис России проводил опрос жителей Муслюмово, который показал, что они страдают от злокачественных образований в 2,6 раза чаще, чем в среднем по России. По официальным данным, на онкологическом учёте в Муслюмово тогда стояло в 3,6 раза больше людей, чем по стране.

Местные жители продолжают пасти скот на берегах Течи. Село Нижнепетропавловское, Челябинская область. 2017 © Андрей Попов

Обследование нескольких семей из Муслюмово показало, что генетические нарушения у этих людей в 25 раз превышают норму. Эксперты связывают это с тем, что люди жили в условиях повышенного уровня радиоактивности. И это не просто цифры. За каждой из них - поломанные судьбы, страшные болезни, бездетность.

Страшнее всего то, что власти и атомщики относятся к тысячам местных жителей так, будто это не живые люди, а какая-то помеха, ещё один вид радиоактивных отходов. Переселение Муслюмово, которого удалось добиться с огромным трудом, обернулось издевательством. Село отодвинули от Течи всего на пять километров. Домашний скот точно так же пасётся на её берегах и пьёт речную воду. В реке по-прежнему купаются дети.

Жители населённых пунктов Бродокалмак, Русская Теча и Нижнепетропавловское, в отличие от села Муслюмово, так и не были переселены.

Раньше вдоль берегов было ограждение из колючей проволоки. Теперь от него остались лишь сиротливые бетонные столбики, на которых нет даже знаков, предупреждающих об опасности. Переселять Бродокалмак, Русскую Течу и Нижнепетропавловское, где наши пробы показали такой же уровень загрязнения по стронцию-90, как в Муслюмово, никто и не думает.

Разрушенная церковь в селе Нижнепетропавловское. 2017 © Андрей Попов

Ни единого больного

Вместо того, чтобы решать проблемы «Маяка», атомщики пытаются задавить всех, кто задаёт неудобные вопросы. Активистов, которые борются за права местных жителей, клеймят «иностранными агентами» и выдавливают из страны.

Так произошло и с Надеждой Кутеповой, которая родилась и выросла в Озёрске, закрытом городе для работников «Маяка» (раньше он же назывался Челябинск-40). Ей и в голову не приходило, что с «Маяком» что-то не так, пока её не отправили на конференцию, где руководитель городского департамента по экологии не раскрыл ей глаза.

По словам Надежды, горожанам внушали, что в окрестных деревнях живут их враги, которые хотят закрытия «Маяка». Что их цель - только деньги, а болеют и умирают они оттого, что женятся на близких родственниках и много пьют. Но данные, которые увидела Надежда, ясно показывали, что всю жизнь ей говорили неправду.

Когда она спросила собеседника, почему никого в городе не волнует загрязнение Течи, он ответил, что все хотят, чтобы «Маяк» продолжал работать, и никому нет дела до того, что происходит на окружающих территориях. После этого Надежда решила создать экологическую организацию под названием «Планета надежд».

Старое Муслюмово. Сейчас в селе Муслюмово осталось всего восемь домов, где живут те, кого не переселили. 2011 © Денис Синяков

Выяснилось, что причиной смерти её предков тоже была работа на «Маяке». С 1949 года её бабушка работала там инженером-химиком, участвовала в ликвидации аварии и в 1965 году умерла от рака. Отца, которому в 1957 году было всего 18 лет, мобилизовали на ликвидацию аварии из Свердловска, после чего он остался в Озёрске и умер в 1983 году тоже от рака.

С 2005 года «Планета надежд» защищала права местных жителей в судах и выиграла сотни процессов. У людей, которые продолжают использовать реку, загрязнённую радиоактивными отходами, может развиваваться хронический лучевой синдром. Но, по словам Надежды, делается всё, чтобы не признавать это, ведь в таком случае государству не придётся платить больным компенсации.

Уже после того, как Надежду выдавили из страны, прекратил работать экспертный совет, который устанавливал, что болезни вызывает облучение. На работу совета просто перестали выделять деньги. Статистика сразу стала замечательной - ни единого больного «от радиации».

Но активистам удалось многое: они рассказали миру о нарушениях прав человека, связанных с работой «Маяка». Ведь зарубежные партнёры «Росатома», которые отправляют ядерное топливо на переработку в Россию, могут просто не знать, к чему это приводит. В своё время именно так .

Огласка полезна и на российском уровне. 27 июня члены президентского Совета по правам человека встретились с местными жителями в селе Бродокалмак и выслушали их обращения по поводу переселения из загрязнённых территорий, признания статуса пострадавших, доступности медицинского обслуживания.

2017 © Андрей Попов

Текст доклада (.pdf-документ) рассказывает о результатах отбора проб на заражённой территории.

Что же делать с самим «Маяком»? Надежда Кутепова считает, что все вредные производства на предприятии, в первую очередь, переработка ядерного топлива, должны быть закрыты. «Маяк» должен стать хранилищем уже накопленных отходов: это позволит сохранить город и рабочие места и остановит загрязнение окружающей среды. С ней трудно не согласиться: лечить нужно болезнь, а не симптомы.

Фото © Андрей Попов / Greenpeace
Заглавное фото © Денис Синяков / Greenpeace
Карта – Вилен Лупачик / Greenpeace
Автор текста – Константин Фомин

В коридорах средней школы села Бродокалмак Челябинской области пусто и холодно, и шаги ее директора, двухметрового Алексея Паташенко, обходящего вместе с нами и волонтерами «Зеленого креста» свои владения, звучат гулко. «А вот полочка, которую нам купил «Зеленый крест», а вон там - указывает Паташенко - у нас скоро будет котельная, но до зимы вряд ли успеем, поэтому в спортзале пока холодрыга стоит». А еще, рассказывает он, уже несколько месяцев в школьной столовой дают горячую еду и в целом все хорошо, только вот школьную команду дзюдоистов опять сняли с соревнований из-за того, что у них не хватило денег на форму. Слушая, как он перечисляет с трудом доставшийся школе набор элементарных бытовых мелочей, можно подумать, что в Бродокалмаке максимум неделю назад произошло какое-то стихийное бедствие, а теперь село оправляется от его последствий. Но последнему громкому ЧП, предопределившему судьбу местных сел, исполнилось уже больше полувека.

Идеальное место

Производственное объединение «Маяк» в 1940-е изначально задумывалось как небольшая лаборатория, но в итоге засекреченное предприятие превратилось в главный аргумент советских властей в «холодной войне». Здесь, рассказывает физик Владимир Новоселов, в прошлом сам работавший на «Маяке», впервые был собран ядерный боевой заряд. «Место идеальное: вот леса, вот рядом Челябинск и Свердловск, а вот река, в которую можно сбрасывать отходы», — говорит Новоселов. Местные жители долго не подозревали, что рядом с ними находится огромное вредное предприятие. Никто ничего не понял, даже когда измерившие уровень радиации чиновники молчаливо начали отселять людей.

Планировалось, что переедут жители всех сел вдоль Течи. Но в середине программы по переселению было решено, что в селах ниже по течению все не так плохо, а следом грянула катастрофа 1957 года на «Маяке», и об этих селах окончательно забыли.

Люди так и остались там жить и только в перестройку узнали, что в реку, в которой они купались и поили скот, еще с 1947 года сбрасывали ядерные отходы.

Чтобы эти отходы окончательно разложились, потребуется еще не одна сотня лет. Села, стоящие вдоль Течи, сейчас вряд ли жили бы богаче тех, что расположены в других регионах, но высокие технологии вогнали их в настоящее средневековье, умножив все проблемы втрое. Так экологическая катастрофа стала социальной.

Как напугать инвестора

Чтобы попасть из индустриального Челябинска в место, где люди до сих пор живут без водопровода и отопления, нужен всего час. Выезд из города уставлен плакатами с губернатором области Михаилом Юревичем, призывающим население «к достойной жизни»; асфальтовая дорога через сорок минут перетекает в колдобины. Бродокалмак. В прошлом здесь, как и везде, был совхоз, но теперь в этом селе нет вообще никаких предприятий, поэтому бюджет села, формируемый из налоговой базы, практически нулевой, а люди сидят без работы и средств к существованию. В последнее время Бродокалмак и соседние села стали пополняться неблагополучными семьями, обманутыми «черными риелторами».

Поэтому, рассказывает глава Бродокалмака Михаил Дегтярев, социальные проблемы здесь с годами становятся неразрешимыми.

Мы сидим в его кабинете в здании администрации. В нем все как в любом другом кабинете чиновника средней руки: календари с символикой «Единой России», компьютер и длинные шкафы, уставленные толстыми папками. Разница лишь в том, что в кабинете у Дегтярева нет отопления, с потолка отваливается штукатурка, а длинный стол для переговоров составлен из шести обшарпанных школьных парт. Несколько месяцев назад здесь же Дегтярев принимал бизнесмена из Израиля. Тот задумал построить в селе птицефабрику, а Дегтярев обещал ему создать все условия для комфортной работы. «Еще бы, — говорит он - ведь это налогообложение и несколько сотен рабочих мест. Если бы все выгорело, то я бы столько людей пристроил делом заниматься, а на деньги с налогов можно было здесь хотя бы центральное отопление подключить». Но сделка сорвалась. Изучив историю ПО «Маяк», инвестор обомлел и больше в сельской администрации не появлялся. Позже по телефону он объявил Дегтяреву: «Я понимаю, что пользоваться рекой на птицефабрике мы не будем, что у вас тут колодцы есть, но конкуренты меня сожрут, и будут говорить: «Да он же радиационными курами торгует!». Это был последний опыт общения сельского чиновника с инвесторами.

Негативный имидж течинских сел, считает замминистра радиационной безопасности Челябинской области Татьяна Мешкова, - это их главное проклятье.

По словам чиновницы, она уже устала из года в год повторять, что, хотя рекой пользоваться нельзя, в грунтовые воды отходы не попали и землю не загрязнили. Исключения бывают только в поймах, где разливается Теча, но их к 2015 году планируется засыпать песком, а подходы к реке засадить кустарником. Предыдущий опыт ограждения реки колючей проволокой дважды показал свою несостоятельность: и в 1977-м, и в 2005-м заборы растащили на цветмет. «Все и везде говорят только о том, насколько грязная Челябинская область, но земля в этих селах чистая, как и вода, а люди все равно чуть ли не с Чернобылем их ассоциируют. Мы и информационный центр в области открыли, чтобы как-то просвещением заниматься, но пока все впустую», — возмущается Мешкова.

«Корову бы купить»

Сами местные жители уже давно ни на каких инвесторов не рассчитывают. Поэтому у каждого домовладения разбито по небольшому огороду с картошкой, которую им изредка удается продавать, правда денег все равно не хватает на элементарные вещи.

Татьяна Дорофеева приехала в Бродокалмак из Казахстана около десяти лет назад. Ей 24, но выглядит она уже на все 35. В селе у нее родились двое сыновей. У одного из них вскоре обнаружился церебральный паралич. Дорофеева сидит с ним в зале детсада «Ручеек», куда волонтеры «Зеленого креста» регулярно возят одежду и помогают с ремонтом, и смотрит, как ее второй сын учит с воспитателем буквы. Все дети одеты в куртки: сквозь оконные рамы уже пробирается октябрьский холод. «Мы бы поехали в Челябинск, чтобы узнать, от радиации это произошло или нет и что вообще делать, но ехать туда не на что. Автобус стоит сто рублей, а мне копить на дрова нужно. Надо шесть тысяч рублей, а где их брать, неясно. Вот я и из пособия по инвалидности сына откладываю. Вот газ дешевле провести - четыре тысячи, но их-то где брать?» — говорит она.

Некоторые, как семья Савицких из села Нижнепетропавловск, что в часе езды от Бродокалмака, пытаются жить на сезонные заработки.

Муж Ларисы Савицкой Сергей до последнего времени подрабатывал у фермеров из соседних районов, но полгода назад слег. Врачи нашли у него патологические изменения печени и связали это с тем, что он питался рыбой, которую ловил в Тече. После серии операций он не может нормально ходить, а потому семью с тремя детьми теперь пытается прокормить его жена. Сергей Савицкий встречает нас у входа в дом, из-под свитера выпирает вздувшийся живот. «Обидно: я же и не пил никогда в жизни, а так печень вздуло. Рыба та радиоактивная такая здоровенная была. Как ее не ловить, когда и так жрать нечего?» — виновато говорит Сергей. В двухкомнатном доме Савицких невыносимо пахнет грязным телом и залитым майонезом варевом, которое едят из тарелок двое вернувшихся из школы сыновей. По дивану в желтой кофте и «памперсе» ползает их годовалый брат Сергей. Из-за облучения отца он родился с поражением головного мозга. Когда мы с волонтерами спрашиваем Ларису Савицкую о том, какую из всех этих проблем ей необходимо решить в первую очередь, она долго непонимающе смотрит на нас, а потом отвечает: «Да все у нас хорошо в принципе, вот только корову надо бы купить». О том, чтобы куда-то переехать, говорит Савицкая, она никогда и не задумывалась.

Медицина катастроф

Единственные, у кого в течинских селах работа есть всегда, - это врачи. По оценкам докторов медицинских наук Леонида Дулькина и Вадима Землякова, которые уже не первый год ездят с обследованиями в рамках организованной «Зеленым крестом» программы «Соцмед», медицинская помощь здесь требуется каждому вне зависимости от возраста. Когда медики приехали в эти села в 2005 году, они были уверены, что население разорвет их на части: «С жалобами обращались практически все, а еще говорили, что от Минздрава к ним бригада врачей приехала один раз и больше там не появлялась». «Масса патологий у тех, кто был облучен. Есть дети, которые тайком от родителей купаются в речке, многие болеют из-за пьянства родителей, из-за тяжелого труда на огородах с семи лет, а почти у каждого болезни желудка из-за ужасного питания и антисанитарии», — загибает пальцы Земляков.

Второй раз медики вернулись в села уже с методическими материалами: выяснилось, что местные дети не знают даже, как правильно чистить зубы. Теперь по этим методичкам в сельских школах ведут уроки ОБЖ.

Визиты врачей-волонтеров и их попытки выбить для самых тяжелых больных койки в челябинских больницах разгружают сельские лишь отчасти. Персонала в них практически не осталось: кто смог, перевелся в райцентр, а молодых выпускников романтика работы сельского врача не прельщает. Руководитель бродокалмакской больницы Татьяна Лымарь, возглавляя ее в 2008 году, надеялась улучшить свое материальное положение. Но с тех пор ее зарплата в 4 тысячи рублей выросла только на 400 рублей, а число обязанностей не перестает расти. Сейчас она одна выполняет работу по четырем ставкам, включая свою. Эта худенькая женщина с детским голосом зашивает раны в травматологии, ездит на «скорой помощи» фельдшером и пишет отчеты в областной Минздрав. Новых врачей она пыталась искать через биржу труда, через знакомых, в Челябинске за нее хлопотал глава села Дегтярев, но привлечь в бродокалмакскую больницу новые кадры пока не удалось. Будто в насмешку в рамках нацпроекта «Здоровье» в больницу недавно прислали два хирургических электроотсасывателя. Теперь новое оборудование впустую пылится в кабинетах: работать на нем некому. «Уехать я не могу, тогда вообще больницы здесь не станет, так что я своего рода заложник положения. Да и не этому меня в вузе учили», — говорит главврач. Коллегам Лымарь из больницы села Русская Теча повезло меньше. Здесь из персонала остались только сам главврач, фельдшер и младшая медсестра. Узнав, что к ним приехали «какие-то люди из Москвы», все они с порога кидаются к нам и наперебой рассказывают, что им нужны весы для новорожденных, кончаются шприцы и не хватает даже зеленки. Когда говоришь им, что ты журналист и максимум чем можешь помочь — это рассказать об их проблемах, они разочарованно отступают, а ты чувствуешь себя полным идиотом.

Помощь вне закона

Сказать, что государство бросило всех этих людей, тоже нельзя. Какие-то средства выделяются из федерального бюджета, обустраивать течинские села пытается преемник владевшего «Маяком» Министерства среднего машиностроения СССР «Росатом». Ведомство Сергея Кириенко, рассказывает Мешкова, выделяет деньги на газификацию сел и на мониторинг питьевой воды в них. Несколько программ здесь ведет «Зеленый крест». Местным школам организация выделила деньги на организацию горячего питания для детей, которые до визита волонтеров не представляли себе, что обед может состоять из нескольких блюд. В семьи с больными детьми волонтеры возят врачей, собирают нуждающимся деньги на покупку дров и т. д.

Но оказывать всю эту помощь эффективно часто мешают законы и отсутствие у высших чиновников представления о реальности.

Например, недавно челябинское министерство радиационной безопасности вынуждено было отложить на год газификацию некоторых сел. В ведомстве объясняют, что просто так выделить им деньги по закону нельзя, поэтому каждый руководитель района, в котором находится село, должен был расписать, как и на что они будут потрачены. Сметы нужно было сдать в определенный срок, чтобы министерство отчиталось выше, но из-за медлительности главы одного из районов заново пытаться проводить газ теперь будут только в 2013 году. Это значит, что еще две зимы жители сел проведут в холоде и попытках отыскать денег на дрова.

Не меньше осложняет оказание помощи и закон «О местном самоуправлении», говорит координатор «Зеленого креста» в Челябинске Марина Соболь.

Он предъявляет одинаковые требования к главам любых поселений, вне зависимости от уровня жизни их населения и его численности. Так, глава Бродокалмака Дегтярев вынужден постоянно тратить мизерный бюджет села на штрафы от прокуратуры. Недавно надзорный орган оштрафовал его за несоблюдение федерального закона в очередной раз. Согласно документу, в любом поселении на деньги местного бюджета должен быть оборудован полицейский пункт с отоплением, оргтехникой и стационарным телефоном. Но как сделать это в Бродокалмаке, где свой водопровод есть только у школы, а телефонная связь отсутствует вовсе, в прокуратуре уточнять не стали.

На прошлой неделе под угрозой оказался один из проектов «Зеленого креста» — по обеспечению детей дошкольного возраста горячим питанием. Организация, рассказывает Соболь, перевела на предпринимательский счет учебного заведения деньги, которые тратятся на покупку мяса и фруктов, а теперь областное минобразования грозит директору Паташенко санкциями. Чиновников возмутило, что в школе «находятся посторонние», на которых еще и тратятся «благотворительные» деньги, предназначенные для учеников. Теперь директор думает, в каких выражениях рассказывать вышестоящему руководству о таком понятии, как гуманитарная помощь.

Привыкшие

Несовершенство законов, нищета и представления высоких чиновников о реальности спутываются в один большой узел. Но это лишь часть проблемы. В Бродокалмак, Русскую Течу или любое другое подобное село можно вкачивать миллионы, но пока люди не поймут, что от них тоже что-то зависит, дело не сдвинется с мертвой точки, говорит Марина Соболь из «Зеленого креста». Таких семей в селах вдоль Течи несколько десятков, рассказывает глава челябинской благотворительной организации: помощь от волонтеров они расценивают как нечто само собой разумеющееся, а потому и поисками работы себя утруждать не собираются. При этом областные власти запустили программу, предполагающую единовременные выплаты в 57 тысяч рублей на организацию частного малого бизнеса. От просителя требуется представить краткий бизнес-план, но люди либо не представляет себе, как его написать, либо слепо боятся прогореть «и потом сесть, потому что деньги обратно потребуют», и продолжают жить на крохотные социальные льготы.

«Так говорить очень плохо, но иногда я думаю, что лучше бы мы давали деньги каким-нибудь другим семьям. Понимаешь, что им нужно помимо материальной помощи воспитание, у них нужно развивать социальные навыки, прививать им какие-то ценности, но иногда просто руки опускаются», — вздыхает Соболь.

Мы приезжаем в дом Анны Лезиной. В двух комнатах она живет со своей пьющей матерью и судимым мужем Евгением Чискидовым, чей дед был ликвидатором на «Маяке», годовалым сыном Данилой и трехлетней дочерью Кристиной. У девочки второй год случаются приступы эпилепсии, а последний был за три дня до нашего визита. Евгений рассказывает нам, что этим летом завязал с алкоголем и поэтому все время проводил с дочкой, купаясь в реке. «А радиацию же не видно, да и мы же, наверное, привыкшие», — объясняет он. На деньги, которые Чискидову «Зеленый крест» давал на проживание, тот решил расширить дом, но купленные им стройматериалы по-прежнему валяются во дворе. Работу он не искал и не собирается, а теперь хочет «где-нибудь занять денег» и купить корову. Ее он, конечно, будет пасти на берегу Течи, хотя поить ее можно из местного колодца. Пока же он планирует и дальше жить на пособие в 400 рублей, которое им выплачивают за детей. Когда мы прощаемся с ним, он недовольно смотрит на Марину Соболь: его намеки на то, что неплохо бы выдать ему еще 20 тысяч рублей, она проигнорировала.

Уверенности в том, что дети этих людей со временем заживут лучше, нет.

«Они же не видят ничего хорошего, и поэтому многие, когда подрастут, станут жить так же, как и их родители. Многие закончат школу, и неясно, куда они пойдут. Мы пытаемся проводить собрания в школах с их родителями, как-то объяснять им, как важны именно семейные ценности, но, чтобы привить им это, нужно не одно поколение», — говорит Соболь. По оценкам организации, в течинских селах у 73% детей наблюдаются те или иные нервные, эмоциональные и психические расстройства. Диагнозы, рассказывает врач-педиатр Ольга Левашова, в рамках программы «Соцмед» обследовавшая детей, самые разные: синдром дефицита внимания, депрессия и т. д. Больше всего ей запомнилось, что почти каждый второй ребенок семи-восьми лет четко говорил ей: «Будущего у нас нет».

На берегу Течи у выезда из села мы видим стаю домашних гусей. Какой-то зажиточный житель выпустил их пастись, а сам сейчас либо сидит дома, либо копается на огороде. Птицы радостно семенят к краю берега и с брызгами погружаются в воду, где проплавают еще несколько часов. Радиации не видно.

, Зюзелга , Басказык .

Энциклопедичный YouTube

1 / 1

Оправяне на теча на Pico / leak fix

Субтитры

Притоки (км от устья)

37 км: река Шутишка (лв)
39 км: река Боровая (лв)
61 км: река Басказык (пр)
88 км: река Межевая (лв)
201 км: река Зюзелга (Зюзелка) (пр)
226 км: река Мишеляк (пр)

Данные водного реестра

По данным геоинформационной системы водохозяйственного районирования территории РФ, подготовленной Федеральным агентством водных ресурсов :

Код водного объекта в государственном водном реестре - 14010500712111200003085
Код по гидрологической изученности (ГИ) - 111200308
Код бассейна - 14.01.05.007
Номер тома по ГИ - 11
Выпуск по ГИ - 2

Радиоактивное загрязнение

Загрязнение реки Теча произошло в результате санкционированного и аварийного сброса жидких радиоактивных отходов ПО «Маяк» в открытую гидрографическую сеть.

Первое загрязнение произошло в 1949 г. Причиной послужила вынужденная остановка выпарных аппаратов завода из-за неэффективности и угрозы их коррозионного разрушения вследствие многократного превышения проектной концентрации бихромата и других солей в жидких отходах, высокой радиоактивности отходящих паров и газов при упаривании, неизвестного тогда эффекта возрастания скорости коррозии металлов и сплавов под облучением и по другим причинам. Стальные подземные ёмкости, построенные для хранения упаренных высокоактивных жидких отходов, не могли вместить большие объёмы неупаренных отходов. Чтобы избежать остановки завода «Б», перерабатывающего облученный уран, дающего концентрат плутония и высокоактивные жидкие отходы, руководство атомного проекта во главе с Л. П. Берия в 1949 г. приняло решение сливать высокоактивные отходы предприятия прямо в р. Теча, что предусматривалось проектом для сброса только низко- и средне-активных отходов .

В 1949-1951 годах была сброшена основная масса радиоактивных нуклидов: около 12 ПБк стронция-90, 13 ПБк цезия-137, 106 ПБк короткоживущих радионуклидов. В период с 1951 по 1956 годы интенсивность сбросов активности в речную систему снизилась в 100 раз, а после 1956 года среднеактивные отходы стали поступать в открытую гидросеть в небольших количествах. Тем не менее, за период с 1949 по 1956 годы в экосистему реки Теча попало порядка 76 млн м³ сточных радиоактивных вод, общей активностью по бета-излучению 2,75 МКи .

воздушным путём по направлению ветра в северо-восточном направлении образовав Восточно-Уральский радиоактивный след (ВУРС) от истоков р. Теча немного не достигнув г. Тюмени;
водным путём на восток от места взрыва в расходящихся направлениях с (ВУРС) по гидрографическому направлению течения реки Теча. В ходе работ по ликвидации последствий взрыва для предотвращения распространения радиации населением были созданы санитарно-защитные охраняемые зоны в наиболее загрязнённых частях (ВУРС) и вдоль обоих берегов русла р. Теча. В течение 1958-1964 годов в верховьях р. Теча построены 4 пруда для очистки от загрязнений п/о Маяк. В то же время озеро Карачай в верховьях р. Течи было переполнено радиоактивными отходами. На протяжении десятилетий его пытаются засыпать для предотвращения водной и ветровой эрозии.

Радиационное загрязнение р. Теча проходит узким коридором по руслу. Специфика этого загрязнения в том, что воду из реки стало невозможно использовать для питья, водопоя скота, полива. В то же время территории за пределами поймы и притоки реки Теча, по крайней мере правые, видимо практически безопасны для населения и хозяйственного использования. В силу естественных процессов в природе радиация в незначительных масштабах разносится на окружающие русло территории мелкими животными, птицами, рыбами, ветром при высыхании ила после паводков.

Смертность

Расширенная когорта реки Теча включает 29 873 человека, родившихся до 1950 года и проживавших на берегах реки в течение любого временного интервала между и 1960 годами . Для большинства лиц, включённых в эту когорту, имеется информация о жизненном статусе и причинах смерти. Установлено зависимое от дозы повышение уровня онкосмертности среди членов когорты. Представлены предварительные оценки радиационного риска злокачественных новообразований на основе данных о смертности. В анализ были включены 1842 случая смерти от злокачественных опухолей , и 61 случай смерти от лейкозов . Как показывают расчёты, около 2,5 % случаев смерти от злокачественных опухолей и 63 % случая смерти от лейкозов в этой когорте связаны с воздействием ионизирующего излучения (ИИ) .

Теченский каскад водоёмов

Теченский каскад водоёмов (ТКВ) - комплекс гидротехнических сооружений, принадлежащий ПО «Маяк». ТКВ представляет собой относительно замкнутую систему из четырёх водоёмов (В-3, В-4, В-10, В-11) и каналов, в которых отстаиваются низкоактивные жидкие радиоактивные отходы и осаждаются на дне нерастворимые в воде частицы, в том числе радиоактивные, образовавшиеся в ходе работы комбината «Маяк». Общая площадь водоёмов составляет 67,4 км², а общий объём - 357,9 млн м³ .

Теченский каскад водоёмов - практически замкнутая система. Его отделяет от Течи, а следовательно, и от открытой гидрографической сети, плотина. Таким образом, попадание радиоактивных нуклидов в Течу возможно лишь при переполнении озёр Теченского каскада, либо при износе плотины - такой прецедент известен (см. раздел Уголовное дело Садовникова)

Загрязнение реки Теча негативно сказалось и на территории Ханты-Мансийского района . С 1999 года в связи с высоким уровнем вод у животных (коров, лошадей) выявляется заболевание крови. Все животные уничтожаются. Данный факт о загрязнении радиоактивными веществами реки Иртыш (ниже Тобольска) подтверждается фактами: жители района 1950-х годов фактически все умерли, основной диагноз - онкозаболевания [ ] , официальный «острая сердечная недостаточность» [ ] .

КАТАСТРОФА НА КОМБИНАТЕ «МАЯК»

29 сентября 1957 года на комбинате "Маяк" в городе Озёрске Челябинской области в результате технической неисправности и выхода из строя охлаждающей системы произошёл разогрев и взрыв ёмкости с жидкими радиоактивными отходами, в результате которого огромная территория оказалась заражена радионуклидами. Впоследствии около 30 деревень и посёлков были отселены из зоны заражения. Гриф секретности был снят с официальных данных об этой аварии только в 1993 году. Тем не менее в заражённой радиацией зоне до сих пор проживают люди.

Снимки были сделаны в августе 2007 года во время поездки фотографов Аллы Слаповской и Алисы Никулиной в деревни Челябинской области, расположенные в радиационной зоне. И показаны на организованной экологической группой «Экозащита!» при поддержке Фонда Г. Бёлля выставке в Москве осенью 2007 года.

E-mail организаторов выставки: [email protected]

1. В семье Хаббасовых все – родители и дети – являются хроническими лучевыми больными. В 2007 году государство отказало им в праве на переселение из села Муслюмово, стоящего в 32 км от места сброса радиоактивных отходов комбината «Маяк».

2. Деревня Новокурманово, Челябинской области. У Рамзиса Файзуллина врождённая гидроцефалия мозга, заболевание, которое возникло в результате генетических изменений. Родители Рамзиса, а также его дедушки и бабушки проживали в деревнях на берегах Течи. Однако добиться установления связи между наличием заболевания и воздействием радиации до сих пор не удалось: врачи под давлением властей отказываются давать такие заключения. Суды также отказывают пострадавшим. В Челябинской области пока был только один случай, когда в ходе судебного процесса удалось доказать, что ребенок, родившийся в 1992 году с культями рук и ног, является носителем изменённых радиацией генов своих предков.

3. Семья Рамзиса Файзуллина. По состоянию на 1 января 1950 года на берегах реки Теча находилось 43 деревни с общим населением в несколько тысяч человек. Мать Рамзиса тоже жила в детстве на Тече – в деревне Муслюмово. Она рассказывает, что никто в деревне не понимал, почему речку называют «грязной» и запрещают использовать: «вода была такая же, как всегда – чистая, ничем плохим не пахла».

4. Владимир Арапов держит в руках фотографию жены Людмилы, которая 29 сентября 1957 года в 17-летнем возрасте участвовала в сборе картофеля недалеко от комбината «Маяк». Еще в течение недели после аварии школьники продолжали работать в поле, не подозревая о смертельной опасности. Позднее Людмила Арапова заболела раком селезёнки и умерла. Однако доказать связь её болезни с радиоактивным облучением невозможно, так как в школе Людмилы вся информация об уборочных работах 1957 года была ликвидирована. Внуки Людмилы и Владимира также не могут доказать связь собственных болезней с радиоактивным облучением.

5. Озерчане. Муж Анны и отец Татьяны Наплековых участвовал в ликвидации последствий аварии 1957 года. Татьяна родилась умственно отсталой – инвалидом детства. После смерти мужа Анне выдали справку о том, что вследствие участия в ликвидации последствий аварии на комбинате «Маяк» её муж болел раком. Тем не менее, Татьяне пришлось пройти через 3 судебных процесса, чтобы получить удостоверение пострадавшей и компенсацию за потерю отца в размере 100 рублей в месяц.

6. Любовь Ладейщикова жила в первой деревне по течению реки Теча, в 7 км от комбината «Маяк». Любовь вспоминает, что в Тече всегда было много рыбы. Когда рыба стала всплывать вверх животом, дети радовались, что её легко поймать, жарили и ели прямо на берегу. Жители деревни ничего не знали о том, что в одном только 1950 г. в реку поступило в общей сложности 1 400 000 кюри радиоактивности. Когда люди начали болеть и умирать, деревню выселили. Семья Любови лишилась своего дома, а та деревня, куда их переселили, была загрязнена радиацией в результате аварии 1957 г. Все члены её семьи страдают от заболеваний, связанных с радиационным облучением. Только брат Любови смог получить компенсацию в виде квартиры после переселения с загрязнённой территории.

7. Озёрск: за колючей проволокой с 1948 года. В глуши уральских лесов был построен секретный город для тех, кто работал на комбинате «Маяк» и строил его. Сегодня в Озёрске проживает почти 100 тысяч человек. Около 14% населения работает на комбинате. За всю историю «Маяка» на нём трудились почти 120 тысяч человек. Въезд и выезд из города осуществляется по специальной пропускной системе. Секретность нередко приводит к серьёзным нарушениям прав человека. Например, всех жителей города, даже не работающих на ядерном комбинате, обязывают оформлять допуск к государственной тайне, что существенно ограничивает их в правах.

8. Деревня Татарская Караболка.После ядерной аварии 1957 года были эвакуированы и снесены 23 деревни. В числе подлежащих переселению была и Татарская Караболка. Однако деревня существует до сих пор, а у властей отсутствует всякое желание решить проблему с переселением. На территории деревни до сих пор повышенный радиационный фон. Вместе с односельчанами Гульнара Исмагилова (на фото слева) борется за выселение деревни, в которой проживают около 400 человек.

9. 12 дней Насти Салиховой. В деревне Татарская Караболка – 7 кладбищ, на которых немало детских могил. Влияние радиоактивного излучения на неокрепший детский организм намного более разрушительно, нежели на организм взрослого человека.

10. Валентин Галузин работал инженером управления реактором «Руслан» на комбинате «Маяк». 9 сентября 2000 года производство на 45 минут осталось без электричества, что грозило новой «чернобыльской» катастрофой. Вместе с другими дежурными инженерами Валентин сумел не допустить взрыва, до которого оставалось 4 минуты. После этого случая он уволился. В руке – пропуск в ЗАТО Озёрск, символ закрытости и секретности. Случись авария сегодня, как и в 1957-м, внешний мир может не узнать об этом на протяжении длительного времени. Как и 50 лет назад, руководство предприятия пытается скрывать информацию об авариях, прикрываясь секретностью.

11. Дина Галузина была направлена на комбинат «Маяк» в возрасте 19 лет. Будучи учащейся строительного техникума, она проходила практику на промплощадке комбината, где в результате аварии выпало около 18 млн. кюри радиоактивности. В Озёрске после взрыва постоянно мыли улицы и заставляли жителей выбрасывать загрязнённую одежду. Никто не знает, какую дозу радиации получила Дина. В 2006 году у неё обнаружили рак груди, но врачи отказались связывать заболевание с воздействием радиации.

12. Кладбище «Берёзовая роща» в Озёрске. Такое количество могил будет заполнено не позже, чем через месяц. По статистике в городе ежедневно умирает от 3 до 10 жителей.

13. Театр общественной организации «Наши дети», объединяющей родителей детей-инвалидов. На 100 тысяч горожан в Озёрске приходится почти 900 детей-инвалидов. У большинства инвалидность врождённая. В единственном специализированном детском доме–интернате для тяжело больных детей всего 25 мест, хотя там находится уже 33 ребёнка, и мест требуется намного больше.

14. Предупреждение. В результате аварии 1957 года на территории около 20000 кв. км. выпали радиоактивные осадки – это т.н. Восточно-Уральский радиоактивный след - ВУРС (позднее часть Следа была возвращена в хозяйственное пользование). Несмотря на радиационную опасность, территория ВУРС не огорожена и никак заметно не обозначена на местности. Единственные опознавательные знаки – такие таблички, расположенные в нескольких километрах одна от другой.

15. ЗАТО Озёрск. Табличка, извещающая о границе закрытого административно-территориального образования (ЗАТО) Озёрск. Въезд иностранных граждан на эту территорию запрещён несмотря на то, что колючая проволока вокруг закрытого города располагается на несколько километров дальше. Долгие годы секретности привели к тому, что местные жители продолжают бояться воображаемых врагов. Если у таблички остановятся люди с фото и видеоаппаратурой – бдительные горожане немедленно позвонят в милицию. В то же время, в общедоступной спутниковой системе в интернете весь Озёрск – как на ладони.

16. Подветренная зона комбината «Маяк». Озеро Улагач находится в непосредственной близости от комбината, возле посёлка Новогорный. Официально, это озеро – чистое. Тем не менее, 2 года назад там были установлены знаки о запрещении входа «посторонним». В Улагач сбрасывают использованную воду 20-го завода комбината «Маяк» – озеро загрязнено плутонием. На противоположном берегу находятся садовые участки жителей посёлка Новогорный. На озере проводятся ежегодные соревнования по подводной ловле (!).

17. Озеро Иртяш. Из-за большого количества озёр Челябинская область была выбрана площадкой для строительства комбината «Маяк» – для работы ядерного реактора, слива и разбавления радиоактивных отходов нужно большое количество воды. Иртяш – верхнее и единственное чистое озеро в иртяшско-каслинской системе озер. Далее, вниз от него все озера и река Теча практически превращены в хранилища жидких радиоактивных отходов. Озеро Карачай, куда «Маяк» до сих пор сливает радиоактивные отходы, является одним из наиболее загрязнённых мест на планете. По данным экологических организаций, количество радиации, попавшее в это озеро, равняется 8-ми Чернобыльским выбросам.

18. Незаметная опасность. До 2006 года радиоактивно-загрязнённая территория вдоль реки Теча не имела никакого обозначения. Под давлением общественности руководство комбинат «Маяк» всё-таки приняло решение начать установку предупреждающих знаков. В прошлом году появилось 134 бетонных «предупреждения» о радиоактивной опасности, однако они по-прежнему редки и малозаметны. По версии администрации комбината, уровень загрязнения реки Теча лишь «слегка превышает норму». Однако без специального разрешения сотрудники «Маяка» вблизи реки работать не могут. А если комбинат посылает кого-то на Течу, выплачивается специальная надбавка за опасную работу.

19. Ворота скотомогильника. После аварии 1957 года было ликвидировано 23 деревни. Строения и скот были уничтожены. Для захоронения животных были специально выделены территории, обнесённые колючей проволокой со знаками радиации. Однако к сегодняшнему дню эти могильники заброшены. Они не охраняются, никаких работ по мониторингу почвы и подземных вод не производится. Кроме того, существуют спонтанные, не обозначенные на местности могильники, так как места на выделенных территориях не хватало. Эти могильники будут представлять опасность для человека в течение десятков тысяч лет.

20. Восточно-Уральский радиоактивный след, Челябинская область. Радиоактивные вещества, выброшенные в атмосферу в результате аварии, были подняты взрывом на высоту 1–2 км и образовали радиоактивное облако. Через 4 часа после взрыва это облако проделало путь в 100 км, а через 10–11 часов радиоактивный след полностью оформился. 2 миллиона кюри, осевшие на землю, образовали загрязнённую территорию площадью 23000 кв.км, которая протянулась на 350 км в северо-восточном направлении от комбината «Маяк». В зоне радиационного загрязнения оказалась территория трёх областей: Челябинской, Свердловской и Тюменской с населением 270 000 человек, которые проживали в 217 населённых пунктах.

21. Грибы-ВУРСовики. На радиоактивно-загрязнённых землях Восточно-Уральского радиоактивного следа растут большие и красивые грибы. Правда, они излучают повышенный уровень радиации. Впрочем, местные жители редко обращают внимание на таблички, запрещающие сбор грибов и ягод.

22. Ягоды уродились. Для жителей бедных башкирских деревень, расположенных вблизи комбината «Маяк», сбор ягод и грибов на загрязнённой территории является существенной поддержкой семейного бюджета. Эта женщина продаёт ягоды, излучающие повышенный уровень радиации, на федеральной автомобильной трассе Екатеринбург-Челябинск.

23. Рога. В деревне Татарская Караболка есть обычай: вешать у входа в дом лосиные рога. Мясо лосей употребляется в пищу. Между тем, и рога и мясо лося в этой местности опасны для жизни в связи с высоким уровнем радиоактивного загрязнения. На дозиметре – превышение естественного фона более чем в 30 раз.

24. Радиоактивный заповедник. Восточно-Уральский государственный заповедник (ВУГЗ) был организован постановлением Совета Министров РСФСР от 26.06.66 № 384-10 и Поручением заместителя Министра среднего машиностроения СССР № СТ. 137 от 5 мая 1966 г. на территории, подвергшейся радиоактивному загрязнению во время аварии на ПО «Маяк» с целью «предотвращения выноса с территории следа радиоактивных веществ, недопущения несанкционированного проникновения населения на загрязнённую территорию, проведения научных исследований по изучению закономерностей поведения радионуклидов в естественных природных условиях, а также оценки состояния наземных и водных экосистем, находящихся длительное время под воздействием ионизирующего излучения»..

25. Муслюмово. Большинство населённых пунктов, которые пострадали и страдают от деятельности «Маяка» – сельские. Им 300 и более лет. До строительства комбината большинство из них были богатыми хозяйствами с большим населением. Сегодня население их сократилось в 10 раз. Для оставшихся сельское хозяйство на загрязнённых территориях – единственный способ выжить. В загрязнённой радиоактивными отходами реке они ловят рыбу, купаются и поят скот. Основной путь поступления радиации в организм жителей загрязнённых территорий – это мясо и молоко домашних животных и птиц, вода.

26. Река Теча. В процессе получения урана и плутония образуется огромное количество жидких радиоактивных отходов. Они делятся на три категории: высоко-, средне- и низкорадиоактивные. В начале своей деятельности комбинат «Маяк» сливал все образующиеся отходы в реку Теча. Когда стало понятно, что в деревнях, расположенных вдоль реки, резко повысилась смертность, сброс высоко- и среднеактивных отходов был прекращён. Тем не менее, низкоактивные отходы сливают до сих пор. Даже сейчас, когда вы смотрите эту выставку.

27. Осторожно! Радиоактивные отходы жизнедеятельности коров. Уровень радиации в 4 раза превышает норму.

28. Теченские луга. Во время весеннего половодья река Теча заливает луга. Когда вода спадает, оставшийся радиоактивный ил становится удобрением для травы. А выросшие снова луга – радиоактивным пастбищем для скота местных жителей. Компенсация за проживание на радиоактивной территории составляет 200 рублей в месяц.

29. Знаки радиоактивной опасности возле реки есть, но другого источника воды так и не появилось. Уровень загрязнения реки Теча таков, что её вода опасна как для людей, так и для животных. Однако все попытки обнести реку колючей проволокой закончились неудачей.

30. Трагедия здесь коснулась каждого. Практически все, кто жил в Татарской Караболке 50 лет назад и дожил до сегодняшнего дня, являются пострадавшими от аварии 1957 года. В большинстве своём они были заняты на уборке урожая недалеко от комбината «Маяк», когда там произошёл взрыв. Сегодняшние жители деревни в детстве были подвергнуты интенсивному радиоактивному облучению, однако с официальной точки зрения они не заслуживают какой-либо помощи от государства.

31. Ненужные люди. Деревню Татарская Караболка, жители которой пострадали от ядерной аварии 1957 года, должны были переселить ещё 50 лет назад. Но, как и во многих других случаях, власти оказались неспособны выполнить свои обязанности. Сегодня жителей деревни отказываются переселять, также как и признавать пострадавшими.

32. Охотохозяйство «Магишты». Знак радиоактивной опасности расположен на территории самого охотничьего хозяйства. Для многих местных жителей охота на загрязнённых территориях – способ прокормить свои семьи. Кроме того, они продают радиоактивное мясо диких птиц на рынках Челябинской области, разными способами избегая ветеринарного радиационного контроля.

33. Федеральная автомобильная трасса Екатеринбург – Челябинск. Мост через реку Теча. Спуски к воде есть, а никаких обозначений, предупреждающих людей, что пользоваться этой водой или купаться в реке смертельно опасно, нет.

34. Выселенные дома, находящиеся на территории Восточно-Уральского радиоактивного следа, уже заняты новыми нелегальными жильцами. Возможно, они просто не знают об опасности, или же им больше некуда идти.

35. Коровы на реке Теча. Вблизи реки Теча постоянно пасутся коровы жителей непереселённых деревень. Вот уже 50 лет, как здесь употребляют в пищу радиоактивное молоко и продукты на его основе, радиоактивное мясо, пьют радиоактивную воду.

35. Развалины деревни Муслюмово. Это многострадальное село – один из четырёх населённых пунктов, до сих пор расположенных на реке Тече. Переселили только жителей прибрежных домов, и запретили использовать строения у самой кромки воды. Они медленно разрушаются посреди села. Большинство жителей Муслюмова, включая детей, являются лучевыми больными. Долгие годы атомщики пытались сделать вид, что жить в этом селе безопасно, если «не ходить на реку, не купаться, не брать из неё воду, не ловить рыбу и не охотиться».

55.769444 , 60.733889 55°46′10″ с. ш. 60°44′02″ в. д. / 55.769444° с. ш. 60.733889° в. д. (G) (O) (Я) (T) Устье (Т) Исеть · Местоположение 353 км по правому берегу, г. Далматово · Координаты Координаты : / (G) (O) (Я) 56.236667 , 62.950833 56°14′12″ с. ш. 62°57′03″ в. д. / 56.236667° с. ш. 62.950833° в. д. (G) (O) (Я) (T) Уклон реки 0,6 м/км Расположение
Страна Россия Регион Челябинская область , Курганская область

Водный реестр России
14010500712111200003085
Код бассейна	14.01.05.007
Код по ГИ	111200308
Том ГИ	11 (выпуск 2)

Радиоактивное загрязнение

Первое загрязнение произошло в 1949 г. Причиной послужила вынужденная остановка выпарных аппаратов завода из-за неэффективности и угрозы их коррозионного разрушения вследствие многократного превышения проектной концентрации бихромата и других солей в жидких отходах, высокой радиоактивности отходящих паров и газов при упаривании, неизвестного тогда эффекта возрастания скорости коррозии металлов и сплавов под облучением и по другим причинам. Стальные подземные емкости, построенные для хранения упаренных высокоактивных жидких отходов, не могли вместить большие объёмы неупаренных отходов. Чтобы избежать остановки завода «Б», перерабатывающего облученный уран, дающего концентрат плутония и высокоактивные жидкие отходы, руководство атомного проекта во главе с Л. П. Берия в 1949 г. приняло решение сливать высокоактивные отходы предприятия прямо в р. Теча, что предусматривалось проектом для сброса только низко- и средне-активных отходов.

Смертность

Теченский каскад водоёмов

Теченский каскад водоемов (ТКВ) - комплекс гидротехнических сооружений, принадлежащий ПО «Маяк». ТКВ представляет собой относительно замкнутую систему из четырёх водоёмов (В-3, В-4, В-10, В-11) и каналов, в которых отстаиваются низкоактивные жидкие радиоактивные отходы и осаждаются на дне нерастворимые в воде частицы, в том числе радиоактивные, образовавшиеся в ходе работы комбината «Маяк». Общая площадь водоёмов составляет 67,4 км², а общий объём - 357,9 млн м³ .

Загрязнение реки Теча негативно сказалось и на территории Ханты-Мансийского района . С 1999 года в связи с высоким уровнем вод у животных (коров, лошадей) выявляется заболевание крови. Все животные уничтожаются. Данный факт о загрязнении радиоактивными веществами реки Иртыш (ниже Тобольска) подтверждается фактами: жители района 1950-х годов фактически все умерли, основной диагноз - онкозаболевания, официальный «острая сердечная недостаточность».

Уголовное дело Садовникова

Данные водного реестра

Код водного объекта в государственном водном реестре - 14010500712111200003085
Код по гидрологической изученности (ГИ) - 111200308
Код бассейна - 14.01.05.007
Номер тома по ГИ - 11
Выпуск по ГИ - 2

Притоки (км от устья)

37 км: река Шутишка (лв)
39 км: река Боровая (лв)
61 км: река Басказык (пр)
88 км: река Межевая (лв)
201 км: река Зюзелга (Зюзелка) (пр)
226 км: река Мишеляк (пр)

Литература

Смертность от злокачественных новообразований в когорте лиц, облученных на реке Теча: предварительные оценки риска. Крестинина Л. Ю., Престон Д. Л., Остроумова Е. В.1, Рон Е., Вьюшкова О. В., Аклеев А. В. Бюллетень сибирской медицины, № 2, 2005.
Следователи ФСБ нагрянули на химкомбинат «Маяк», сливающий отходы в реку Теча NEWSru.com
Радиационная авария на Южном Урале в 1957 году и ликвидация её последствий / Никипелов Б. В., Микерин Е. И., Романов Г. Н. и др. - Vienna:,1990. - С.373-403. - Рус.
Медведев Жорес До и после трагедии: Размышления о причинах и последствиях Кыштымской аварии хранилища ядер. отходов в сент. 1957 г. Урал.-1991.- N 4. - С.97-116.
Несмотря на уголовное дело, на «Маяк» поступят новые партии ОЯТ из Болгарии и Украины . Экспертный канал «УралПолит. Ru». Уральский федеральный округ. Свидетельство о регистрации СМИ: ИА №ФС11-0602 от 26 февраля 2006 года
Национальный атлас России. Раздел № 13. Федеральное агентство геодезии и картографии
Госдума простила загрязнения водоёмов - NewsInfo.ru. Зарегистрировано Министерством Печати как средство массовой информации «Лента „в Центре“», регистрационный номер ЭЛ № 77-6583 от 22 октября 2002 года.
Постановление о федеральной целевой программе "Социальная и радиационная реабилитация населения и территорий Уральского региона, пострадавших вследствие деятельности Производственного Объединения «Маяк», на период до 2000 года
Ф. А. Байрамова «Ядерный архипелаг или атомный геноцид против татар» - Атом атавында яки татарларга каршы атом геноциды ББК 67.408 - 20.1 (2 Рос),Б-18, Казань: издательство «Аяз», 2005, 304 с pdf-версия
Экология Озерска