Дашкова Екатерина Романовна (род. в 1743 г. – ум. в 1810 г.) Образованнейшая женщина XVIII в. Внесла огромный вклад в организацию научного процесса в России. Единственная женщина в мире, возглавлявшая две Академии наук.Автор многочисленных литературных переводов, статей и

Московская Академия Приборостроения и Информатики

ЕКАТЕРИНА РОМАНОВНА ДАШКОВА.

Студент 2-го курса

Факультета ТИ-6-00-01(д)

Жариков С.А.

МОСКВА 2001

Эта незаурядная женщина с 1783 по 1794 г. Состояла во главе двух академий – Академии наук и Российской академии. Она была писательницей, знатоком искусств, педагогом, филологом, редактором, натуралистом и музыкантом, и ей, несомненно, принадлежит значительная роль в истории русской культуры и русского просвещения. Дашкова оставила «Записки», которые её биограф и почитатель Александр Иванович Герцен называл документом чрезвычайно важным для изучения XVII столетия.

Несмотря на то что она была графиней по отцу и княгиней по мужу, Дашкова писала, что всегда чувствовала себя неловко при дворе. И действительно, ей, умной, образованной, с суждениями независимыми, а характером слишком деятельным, было не легко в мире придворных сплетен, угодничества и мелких интриг. Вольтер и Дидро, а не надменнные и самовлюблённые временщики были её друзьями и собеседниками.

В жизни её было много неожиданностей, своего рода парадоксов. Уже при крещении новорожденной у купели её держала сама императрица Елизавета, а крёстным отцом был не кто иной, как великий князь, в последствии император Пётр III (в свержении которого будущая княгиня Дашкова принимала деятельное участие).

Дашкова рано потеряла мать. Её отец, граф, генерал-порудчик и сенатор Р.И. Воронцов, мало интересовался своими детьми (их было пятеро – 2сына и 3 дочери), и младшую дочь, Екатерину, взял к себе на воспитание дядя М.И. Воронцов, в ту пору вице-канцлер, а с 1758 г. – великий канцлер.

В семье дяди девица Екатерина получила превосходное для того времени образование: говорила на четырёх языках. Умела рисовать, хорошо танцевала, у неё были изысканные манеры. «Но что же было сделано для развития ума и сердца? – спрашивала она себя потом и сама отвечала: - Ровно ничего».

В 14 лет она заболела корью, и её отправили в деревню. Там при просмотре книг из обширной библиотеки девочкой овладевает новая страсть – чтение серьёзной литературы. Её кумирами становятся философы-просветители Бейль, Монтескье, Вольтер, Буало.

В семью дяди она возвращается другой – повзрослевшей, склонной к глубоким размышлениям и уединению. В это время складывается ее характер – независимый, самолюбивый, но одновременно впечатлительный и доверчивый. Она решительно отказывается белиться и румяниться. А в ее личной библиотеке уже собрано 900 томов, среди них – знаменитая «Энциклопедия» французских просветителей.

Глубокий психологический портрет юной Екатерины Романовны дан писателем-историком Д.Л.Мордовцевым в его очерке «Русские женщины нового времени»: «Рано проявилось в ней неясное сознание своей силы и чувство богатых внутренних задатков, и это обнаружилось в ней, с одной стороны, какою-то гордостью, признанием за собой чего-то большего, чем то, что в ней думали видеть, а с другой – страстным желанием раздела чувств, впечатлений, знаний – желанием дружбы и любви. Но отзыва на все это она не могла найти ни в ком: с совоспитанницей своей она не сошлась душою, а других родных никого близко не имела, и только глубокую дружбу воспитывала она в себе к своему брату Александру, к которому питала это чувство всю жизнь, как и вообще все ее привязанности отличались полнотою и какою-то законченностью: она всякому чувству отдавалась вся».

На 16-м году неожиданно для всех она выходит замуж за гвардейца князя Михаила Дашкова. Этот в некотором роде скоропалительный шаг подтверждает черты ее характера – независимость, смелость, способность до конца отдаваться своему чувству. Секретарь французского посланника в Петербурге историк Клод Рюльер (1735-1791) в книге о дворцовом перевороте 1762 г., вышедший в 1797 г., по поводу замужества Дашковой писал, что князь Дашков, один из самых красивых придворных кавалеров, однажды без каких-либо особых намерений слишком свободно начал говорить любезности девице Воронцовой. Последняя позвала своего дядю-канцлера и сказала ему, что князь просит ее руки и что она согласна стать его женой. Когда канцлер обратился к молодому Дашкову, тот не решился признаться первому сановнику империи, что их разговор не заключал в себе такого определенного смысла, и теперь уже подтвердил свою просьбу. Может быть, рассказ Рюльера – всего лишь исторический анекдот, но и он говорит о тех особенностях, которые были свойственны совсем еще молодой Дашковой.

После скромной свадьбы супруги Дашковы два года жили в московской патриархальной семье. В 1761 г. их пригласили в Петербург, ко двору. Открыто осуждая поведение великого князя, ставшего потом императором Петром III , и его недостойное отношение к своей жене Екатерине Алексеевне, Дашкова пыталась сблизиться с последней - обаяние и образованность великой княгини восхищали ее.

Екатерина Алексеевна была почти вдвое старше Дашковой, но это не помешало: между ними установились доверительные, почти дружеские отношения. Они обменивались письмами, книгами, мнениями о прочитанном и даже собственными сочинениями. Сохранилось 46 писем Екатерины к Дашковой. Письма от Дашковой Екатерина сжигала: при дворе за ней велась постоянная слежка, а ее смелая и не сдержанная в своих чувствах подруга могла написать что-нибудь недозволенное. Излишне экзальтированная Дашкова была настолько ослеплена Екатериной, что в одну из декабрьских ночей 1761 г., когда Елизавете оставалось жить всего лишь несколько дней, проникла в апартаменты великой княгини тайно и, поклявшись ей в преданности, горячо уговаривала ее «действовать во что бы то ни стало».

Через мужа, служившего в Преображенском полку, она подогревала недовольство Петром III некоторых гвардейских офицеров, указывая на опасность, которая действительно грозила Екатерине II и наследнику. Она пыталась вовлечь в «свою партию» таких аристократов, как Никита Панин, Кирилл Разумовский, но последние были более осторожными. Дашкова не была рядом с Екатериной в гвардейских полках и в Казанской церкви, где последняя после благодарственного молебна была провозглашена «самодержавнейшею императрицею всея России». Она узнала о случившемся по небывалому шуму в городе и прибыла в Зимний дворец, когда уже началась церемония приношения присяги новой «матушке-государыне».

Среди награжденных участников заговора Дашкова была не последней – она получила орден Св. Екатерины и 24 тыс. руб. Но это не обрадовало, а, напротив, обидело ее: она поняла, что Екатерина во многом не доверяла ей; княгиня наивно думала, что стояла чуть ли не в центре заговора, а последние события показали, что от нее многое скрывали. После успеха переворота Екатерина заметно отдалилась от нее, как сказал потом Герцен, «с быстротой истинно царской неблагодарности»; награждая свою приятельницу, императрица просто откупалась от нее. Дашкова, как и Панин, полагала, что после от речения Петра III Екатерина уступит русский престол законному наследнику – своему сыну Павлу, а сама удовольствуется титулом регентши; но все поведение императрицы говорило о том, что она намерена царствовать единолично.

Для молодой просвещенной княгини рушились возвышенные мечты о благе отечества, их совместные с Екатериной планы «просвещенных преобразований», где самой Дашковой отводилось место рядом с ее державной подругой.

Дашкова разочаровалась в Екатерине, и к этому у нее были все основания. Теперь императрица думала о своей пылкой приятельнице совсем не то, что писала ей так недавно в письмах. Она доверительно сообщала Понятовскому: «Княгиня Дашкова, младшая сестра Елизаветы Воронцовой, хотя она и хочет приписать себе всю честь этого переворота, была на весьма худом счету благодаря своей родне, а ее девятнадцатилетний возраст не вызывал к ней большого доверия. Она думала, что все доходит до меня не иначе как через нее. Наоборот, нужно было скрывать от княгини Дашковой сношения других со мной в течении шести месяцев, а в четыре последние недели ей старались говорить как можно менее… Правда, она очень умна, но ум ее испорчен чудовищным тщеславием и сварливым характером…» Таким образом, однозначно определились места Екатерины «великой» и Екатерины «малой», как называли Дашкову, и дистанция между ними была обозначена четко и бесповоротно.

В первые годы царствования Екатерины Дашкоыва пребывала в немилости. Ей не прощали ни смелости высказываний, ни желания участвовать в делах государства, ни популярности. Вокруг нее создается атмосфера недоверия и подозрительности. Появились безответственные слухи, что она готовит заговор против Орловых, что она была вдохновительницей заговора Мировича, пытавшегося возвести на престол узника Шлиссельбургской крепости Ивана Антоновича. В довершение ко всему судьба неожиданно обрушила на нее страшные удары: в Москве умирает ее сын, оставшийся на попечении бабушки, а осенью 1764 г., в Польше умирает муж, вице-полковник лейб-кирасировского полка, находившийся там с русскими войсками.

20-летняя вдова Дашкова, оставшаяся с двумя детьми и многочисленными долгами покойного мужа, 15 дней находилась между жизнью и смертью. Поправившись, она решает прежде всего расплатиться с кредиторами и поправить благосостояние семьи. С этой целью княгиня уезжает в деревню, где пять лет живет безвыездно и расчетливо занимается хозяйством. Об этом самом тяжком для нее времени Дашкова писала: «Если бы мне сказали до моего замужества, что я, воспитанная в роскоши и расточительности, сумею в течении нескольких лет (несмотря на свой двадцатилетний возраст) лишать себя всего и носить самую скромную одежду, я бы этому не поверила; но, подобно тому как я была гувернанткой и сиделкой моих детей, я хотела быть и хорошей управительницей их имений, и меня не пугали никакие лишения».

В декабре 1769 г. Дашкова отправляется в свое первое двухгодичное путешествие за границу. Официальная цель поездки – «поправление здоровья» детей, а в действительности осуществляется ее давнее желание увидеть все, что есть в Европе достопримечательного. Чтобы чувствовать себя более свободно, не посещать иностранные дворы и соблюдать строжайший режим экономии, она едет в Европу под скромным именем госпожи Михалковой.

Через Ригу и Кенигсберг Екатерина Романовна приезжает в Данциг. Остановившись в гостинице «Россия», она видит на стене в зале два монументальных полотна: раненые и умирающие русские солдаты просят пощады у победителей – пруссаков. Дашкова возмущена, она негодует особенно яростно потому, что в гостинице, как правило, останавливаются русские путешественники: совсем недавно здесь был Алексей Орлов и тоже сердился при виде этих картин. «И он их не купил и не бросил в огонь?» - допытывается она у русского поверенного в делах. «В сравнении с ним я очень бедна… но все-таки я это устрою!»

Как всегда не ограничиваясь словами, она поручает секретарю русской миссии купить синей, зеленой, красной и белой масляной краски и после ужина, хорошенько заперев дверь, берет кисть и перекрашивает мундиры на картинах, превращая победителей в побежденных и наоборот, и вот уже пруссаки на коленях умоляют русских о пощаде. Она уезжает из гостиницы очень довольная собой и веселится, представляя себе удивление хозяина, когда тот обнаружит, «что пруссаки вдруг проиграли обе битвы». После посещения Данцига Дашкова два месяца живет в Берлине. Здесь ее инкогнито ей не помогло, и по настоянию Фридриха II она знакомится с прусским королевским двором.

Во время 10-дневного пребывания в Англии она посещает Бат, Бристоль, другие города. В Оксфорде ее особенно интересует библиотека университета, и в частности русско-греческий словарь с изложением грамматики.

В Париже Дашкова проводит 17 дней. Осматривает мануфактуры, посещает мастерские художников, музеи, театры и церкви. Но главное – встречи с Дидро, она видится с ним ежедневно и беседует до поздней ночи. 57-летний философ и 27-летняя русская княгиня в серьезных и доверительных разговорах обсуждают положение дел во Франции, излагают свои взгляды на преимущества конституционно-монархического правления и на особенно острый и злободневный вопрос – о крепостном состоянии крестьян в России. При этом Дашкова, соглашаясь с необходимостью либерализации жизни общества и ограничения власти самодержавия, оправдывает крепостническую политику Екатерины II и пытается доказать, что русский неграмотный и забитый крестьянин не сможет правильно воспользоваться предоставленной ему свободой.

После Парижа Дашкова едет в Лион, где осматривает знаменитые мануфактуры, а потом отправляется в Швейцарию. В Женеве она встречается с Вольтером. Ему 76 лет, но, беседуя с ним наедине, княгиня находит в нем проницательного мыслителя Европы. Дашкова прощается с Женевой, а Вольтер, «великий льстец и насмешник в переписке с коронованными особами», посылает ей вдогонку изысканное письмо и сообщает Екатерине II о своей встрече с русской гостьей.

После своего первого заграничного путешествия Дашкова жила по-прежнему уединенно. Будучи занята воспитанием своих детей, она много читала, сосредоточив главное внимание на вопросах педагогической науки. Разделяя надежды некоторых современников-просветителей о переустройстве общества на началах разума и справедливости при помощи новых методов воспитания, она составила для сына обширную программу подготовки, с указанием конкретных предметов и сроков их изучения. Для завершения образования сына она просит Екатерину II разрешить ее семье снова выехать за границу. Выдав дочь замуж за бригадира Щербинина, она в 1775 г. вместе с сыном, дочерью и зятем на долгие 8 лет покидает Россию.

Екатерина Романовна Воронцова (в замужестве Дашкова). Эта женщина так и вошла в историю под именем

Екатерина Воронцова – Дашкова .

Екатерина Воронцова- Дашкова

Родилась Екатерина в 1743 году.

Девочка рано осталась без материнской любви – её мать умерла, когда Катеньке было всего 2 года. Отец не баловал девочку и был жаден без меры, за что получил прозвище «Роман — большой карман».

Все заботы о воспитании взял на себя её дядя, Михаил Илларионович Воронцов, и Екатерина была ему благодарна за это до конца своих дней, всегда вспоминая о своем дяде с большой теплотой.
Михаил Илларионович Воронцов находился на особом счету у императрицы Елизаветы Петровны. В период, «когда она брала власть в свои руки», он оказался «на запятках ее кареты». Его преданность не забылась ни ему, ни его потомкам.

Не простое детство оставило отпечаток на характере Екатерины Романовны. Современники говорили, что характер у Екатерины был жесткий и она не редко проявляла мужские черты. Дядя не скупился на то, чтобы девочка получила хорошее образование. И сама Екатерина проявляла интерес к разным наукам. Она неплохо рисовала, владела несколькими иностранными языками, много читала, хорошо танцевала и имела изысканные манеры. Будучи совсем еще юной девочкой, увлекалась чтением книг, авторами которых были Вальтер, Монтескье. Увлеченность философией заставляло девочку много размышлять о жизни. Но в ее образовании был один серьезный недостаток, который, впоследствии, приведет к ряду неприятностей в жизни Екатерины – она совсем не говорила по-русски.
Но, по иронии судьбы, именно Екатерина Дашкова внесла в развитие русского языка колоссальное развитие и, компенсируя этот недостаток молодости, она смогла создать Российскую академию, которая занималась проблемами русского языка. Именно в этой академии был издан первый словарь русского языка, первая грамматика русского языка.

Несмотря на жесткость характера и глубокое образование, Екатерина была весьма романтичной особой. Эта черта характера играет с ней очень злую шутку.

В возрасте 15 лет в её жизни происходят две романтические встречи, которые определили всю ее дальнейшую судьбу.
Во время первой встречи она знакомиться со статным офицером – Михаилом Дашковым . Екатерина влюбляется в этого потрясающего красавца.

Князь Михаил Иванович Дашков

Она искренне верила, что эти чувства были взаимными. Но факт пылкой влюбленности Михаила остается спорным. Дидро, в своих записках, так отразил внешность Воронцовой:

«Княгиня Дашкова вовсе не хороша, она мала ростом, лоб у нее большой и высокий, щеки толстые и вздутые, глаза ни большие, ни малые, несколько углубленные в орбитах, нос приплюснутый, рот большой, губы толстые, зубы испорченные, талии вовсе нет. В ней нет никакой грации, никакого благородства, но много приветливости».

Из-за своего тяжелого характера, а об этом свидетельствовали практически все, женщина не смогла сохранить любовь детей, хотя любила их по-своему и не жалела средств и сил на их образование….

Если вернуться к судьбоносным встречам, то хочу рассказать, что примерно в то же время, когда произошло знакомство молодых Екатерины и Михаила, дом Воронцовых посетила супруга наследника престола – Екатерина Алексеевна. Две Екатерины сразу находят общий язык и обнаруживают родство душ. У них общие интересы, одинаковые взгляды на жизнь. Они становятся подругами! Их и называли Екатерина Великая и Екатерина Малая. Екатерина Воронцова –Дашкова искренне считала себя советчицей и лучшей подругой Екатерины Великой, которая посвящала ее во все свои дела – так считала Дашкова.
Но, судя по –всему, царствующая особа использовала подругу в своих целях –для распространения слухов, сбора сплетен, привлечения нужных людей на свою сторону. Энергичную Дашкову, которая любила говорить о своей собственной славе, Екатерина не хотела держать при себе – только она одна должна царить красотой, властью и умом.

Поэтому Дашкову отстраняют от двора и ссылают в село. А причиной послужил сущий пустяк – не говоря по-русски, Дашкова позволила разговаривать с Екатериной Великой в присутствии русского солдата по-французски. Этот поступок был расценен, как не уважение к русской армии.

Екатерина Романовна Воронцова-Дашкова

Для Дашковой это было сильнейшим ударом и разочарованием. Череда тяжелых испытаний обрушивается на голову молодой женщины — смерть сына и мужа, тяжелая болезнь и не погашенные кредиты. Честолюбие и тщеславие этой женщины были уязвлены и она решает покинуть Россию. Оформив разрешение на отъезд, она покидает страну. Официальная цель поездки – это поправить здоровье детей. Но на самом деле исполнилась ее давняя мечта, увидеть достопримечательности Европы. За границей Дашкова ведет активный образ жизни. ее часто можно увидеть на театральных премьерах осматривает мануфактуры, посещает музеи и театры,художественные мастерские и много рисует сама. Н самое главное, она смогла познакомиться с теми, кто был для нее кумиром в детстве – Вальтером, Дидро. Она часто видится с ними и подолгу беседует. Она тоже пользуется популярностью и к ней начинают выстраиваться очереди, чтобы пообщаться с русской княгиней, и совсем не из-за её внешности, а из-за ума. Ее признали, как Первый ум России!

В 1784 году Дашкова возвращается на родину. Екатерина Великая, решает, что Дашкова может быть очень полезна и предлагает ей ответственный пост, назначая Главой Академии Российских наук. Дашкова становится первой женщиной, возглавившей Академию наук. Получив назначение, Екатерина с усердием и самоотдачей начинает заниматься делами академии и вносит колоссальный вклад в развитие российской науки. По ее инициативе организовываются публичные лекции, которые привлекали большое количество слушателей и имели успех. Она увеличила число воспитанников и Академии и количество стипендиатов. По замыслу Дашковой при Академии издавался сборник» Российский Театр» Лучшей наградой ее работы было то, что в 1811 году члены Российской академии единогласно решают пригласить Дашкову на пост председателя академии.

Неравнодушная Дашкова всегда и во всем хочет быть первой. Это отмечают многие ее современники. Вот что пишет о ней близкая подруга:

«В наружности, в разговоре, в манерах ее, есть какая-то оригинальность, отличающая ее от всех других людей. Она помогает каменщикам возводить стены, сама проводит дороги и кормит коров, сочиняет музыкальные пьесы, пишет статьи для печати, и громко поправляет священника в церкви, если тот отступает от правил. А в театре прерывает актеров и учит их, как надобно выполнять роли. Княгиня, вместе – доктор, аптекарь, фельдшер, купец, плотник, судья, администратор».

Да, не просто жить с таким человеком, который даже священника учит, как вести службу. Конечно, близкие люди очень страдали от общения с ней, одновременно потешаясь над таким неуемным желанием везде и во всем принимать непосредственное участие.
Но, Екатерина Романовна ничего не могла с собой поделать – всему виной характер! Она всех поучала, всех наставляла и сильно обижалась, когда ее заслуги не получали достойного вознаграждения.

Вот такая история обид на невостребованность своих романтических чувств, на фоне цинизма и практичности окружающих людей. Это история потрясающего взлета женщины, чей ум, образованность, открытую расположенность к людям отмечали многие. Это история о женщине, которая смогла произвести потрясающее впечатление на Европу и показала Россию совершенно с другой стороны.
(

Вскоре после вступления на престол Павла I в ноябре 1796 г. московский генерал-губернатор Измайлов приехал в богатый дом княгини Дашковой, вошел в спальню больной старухи и грозно сказал ей: "Государь приказал вам покинуть Москву, ехать в деревню и припомнить там 1762 год!"

Дашкова беспрекословно повиновалась - наконец-то, ее роль в русской истории по достоинству оценили. Екатерине Романовне Дашковой было что вспоминать по дороге в ссылку.

Она родилась в 1744 г. в знаменитой семье московских бояр Воронцовых, которые, правда, к XVIII веку весьма обеднели. Но во времена Елизаветы Петровны отец Екатерины Роман Воронцов стал очень богат, хотя и прославился неимоверной жадностью и нахальством, получил даже прозвище "Роман - большой карман". Он широко пользовался тем влиянием, которое приобрели Воронцовы при дворе дочери Петра.

Дело в том, что брат Романа и дядя Екатерины, Михаил Илларионович Воронцов, стоял на запятках тех саней, на которых цесаревна Елизавета Петровна ноябрьской ночью 1741 г. отправилась в гвардейские казармы, чтобы захватить власть. С тех пор Елизавета всегда тепло относилась к Воронцовым. Михаил Илларионович стал канцлером России, построил богатейший дворец на Садовой (впоследствии в нем размещался Пажеский корпус, а ныне Суворовское училище). Этот замечательный дворец работы Растрелли стал для его племянницы Екатерины родным домом: ведь она осиротела в два года - мать ее умерла, отец не обращал внимания на детей, и добрый дядя Михаил заменил ей отца, дал прекрасное домашнее образование.

Любовь с первого взгляда

Катя Воронцова была истинное дитя Просвещения. Она родилась и росла, когда имена Вольтера, Монтескье, Дидро произносили с придыханием и восторгом. Россия была открыта для идей Просвещения, и девушка читала, читала и читала, как некогда юная Екатерина, будущая императрица, проходившая свои "домашние университеты" за горой книг. И вот однажды зимой 1761 г. в доме Воронцовых эти женщины встретились. Великая княгиня Екатерина Алексеевна, стоявшая на пороге своих будущих успехов, познакомилась с девочкой Катей, поговорила с ней, похвалила... и совершенно влюбила в себя. Восторженная девушка решила посвятить себя всю великой княгине, дружбе, которую герои прочитанных ею книг чтили выше всего.

15-летняя Екатерина Романовна вообще жила в мире романтики. Как-то раз, возвращаясь домой из гостей, она встретила вышедшего из романтического тумана красавца-великана князя Дашкова, сразу же в него влюбилась, вскоре вышла замуж и родила сына и дочь, хотя сама была еще, в сущности, ребенком. Но со временем увлечение юной княгини Дашковой великой княгиней Екатериной Алексеевной оказалось гораздо серьезнее, чем увлечение богатырем-мужем. Довольно скоро стало ясно, что он мот и лентяй.

Зато с великой княгиней было иначе. Тут все было густо замешано на дворцовой тайне: умирала императрица Елизавета Петровна, к власти шел наследник престола Петр Федорович, который утеснял свою супругу Екатерину, так что она нуждалась в поддержке "всех здоровых сил общества". И Дашкова с головой окунулась в романтику заговора...

"По маленькой лестнице, о которой я знала от людей их высочеств, - писала потом Дашкова, - я незаметно проникла в покои великой княгини в столь неурочный час..." И далее следует диалог напыщенный и очень литературный. От этого диалога, записанного лет шестьдесят спустя, веет романом: юная Екатерина Малая пробирается в ночи к обожаемой подруге Екатерине Великой, чтобы узнать о планах той и помогать вершить "святое дело".

Но даже из этих записок Дашковой видно, что Екатерина Великая благоразумно помалкивает о своих планах. А они были: в это время будущая императрица с нетерпением ждала смерти Елизаветы Петровны и писала английскому послу: "Ну, когда же эта колода умрет!" - и получала от него деньги на переворот. А юная романтичная Катенька Дашкова? Она тоже полезна, пусть приносит сплетни, болтает везде о достоинствах великой княгини - в большой игре все пригодится.

Ситуация не изменилась и позже. Петр Федорович стал императором Петром III, все сильнее притеснял свою жену, ходили слухи о том, что он хочет сослать Екатерину в монастырь. В гвардейской среде и в обществе сочувствовали супруге ненавистного "немца" Петра III, ходили упорные слухи о заговоре. Княгиня же Дашкова дерзила императору на приемах, дружила с Екатериной (думала, что дружит), ей казалось, что она не просто в центре заговора, но является его главной пружиной, его мозгом. До самой смерти она была убеждена, что именно благодаря ее усилиям Петр III лишился престола и Екатерина стала императрицей.

На самом деле истинные пружины заговора, который плели Екатерина и братья Орловы, были неведомы юной княгине. Екатерина Алексеевна была опытным, скрытным политиком, играла в смертельно опасную игру и точно выверяла каждый свой шаг.

Проспать переворот

И вот настал день переворота - 28 июня 1762 г. Екатерина бежала из Петергофа в Петербург по Петергофской дороге и вступила на престол. И тут оказалось, что ночь переворота прошла без "главного заговорщика"... Екатерина Малая объясняла свое опоздание "на дело" тем, что портной не успел приготовить... ее мужской костюм - а как же без него в такой день?

На самом деле Дашкова просто проспала переворот, потому что ее никто не предупредил о начале мятежа. Когда она явилась в Зимний дворец, все уже было кончено. Переодеться в мундир она успела уже во дворце и в таком необычным наряде вошла, несмотря на бдительную охрану, в зал, где новоиспеченная императрица Екатерина II совещалась с сенаторами, и принялась шептать императрице какие-то советы.

Не так важны были ее советы, как воинственный наряд и доверенность государыни - надо же было всем это вовремя показать: ведь тщеславие и самолюбование были важной чертой характера Дашковой.

Прозрение наступило позже. Как-то раз, войдя в апартаменты государыни на правах приятельницы и главной советницы, Дашкова была неприятно поражена видом развалившегося на канапе Григория Орлова, который небрежно рвал конверты и нахально читал секретнейшие сенатские бумаги. Оказалось, что ближайшая подруга императрицы до этого дня и не подозревала, какую роль и в перевороте, и вообще в жизни Екатерины играет этот знаменитый гуляка... Дальше ех

ать было некуда! Через какое-то время, при первой пустячной оплошности Дашковой при дворе (как можно при русских солдатах говорить по-французски!), Екатерина Великая вежливо, но строго поставила Екатерину Малую на место.

Эта рана в душе Дашковой не затянулась никогда. Она не простила Екатерине неблагодарности и измены, хотя ни того, ни другого на самом деле не было. Страшно обиженная Дашкова уехала из Петербурга в подмосковную усадьбу, где занялась хозяйством, которое до основания разорил своими долгами ее рано умерший непутевый муж.

Скифская героиня

В 1769 г. Дашкова под именем госпожи Михалковой отправляется в долгое путешествие за границу. И там впервые по-настоящему оценивают ее образованность, ум, способность на равных спорить с великими философами и энциклопедистами. Парижские знаменитости выстраиваются в очередь на прием к притягательной своим интеллектом (но, увы, не внешностью) "скифской героине". Дашкова побывала в Фернее - имении Вольтера. Герой XVIII века, он поразил ее, как и других гостей, своими причудливыми привычками и нарядами. Поездка за границу имела благородную цель - дать сыну Павлу хорошее образование. И для этого она обосновалась в Шотландии, в Эдинбурге. Дашкову поселили в неприступном замке шотландских королей, рядом с покоями Марии Стюарт.

Когда она вернулась в Россию, события 1762 г. всем казались давней историей, но зато слава Дашковой как первой русской образованной женщины уже дошла до Петербурга, и прагматичная Екатерина решила ее снова использовать - сделала директором Петербургской Академии наук.

Это был очень важный пост, тут был нужен глаз да глаз! А он-то и был у нашей железной леди. Понукала она и архитектора Джакомо Кваренги - поскорее построить новое здание Академии на берегу Невы. Заодно Кваренги возвел директору дачу в Кирьяново, хотя она писала, что спланировала усадьбу сама.

Приятельница Дашковой, Кэтрин Уильмот, писала о ней сестре: "Она учит каменщиков класть стены, помогает делать дорожки, ходит кормить коров, сочиняет музыку, пишет статьи для печати, знает до конца церковный чин и поправляет священника". Поправляет священника! Можно представить себе, как тяжело было жить с такой женщиной ее близким и слугам. Железобетона тогда не изобрели, а железобетонный характер у Дашковой уже был. И горе было тому, кто ее ослушается. Как-то раз в имении Кирьяново две соседские свиньи забрались в цветник Дашковой. Возмущенная этой наглостью, Дашкова приказала своим холопам зарубить несчастных хрюшек. Соседи подали на нее в суд. Дашкову оштрафовали на 60 рублей. Петербург умирал со смеху, а Екатерина II вывела Дашкову в своей комедии "За мухой с обухом" в роли госпожи Постреловой, хвастливой и высокомерной. Страдания Дашковой были безмерны.

Тягостны были ее отношения с детьми. Своим неусыпным надзором Дашкова подавила характер сына Павла: он вырос образованным, но слабым и склонным к питию человеком. А когда он женился тайно от матушки на дочери приказчика, гневу и горю Дашковой не было предела - опозорил знаменитый княжеский род! Еще хуже обстояло дело с дочерью Анастасией. Скандалы с мужем, долги; ее даже взяли под надзор полиции. В конце концов Дашкова лишила дочь наследства и в завещании запретила ей даже подходить к своему гробу.

Зато на службе дела шли хорошо. В 1783 г. по инициативе Дашковой было основано новое учреждение - Российская академия, которая, в отличие от "большой" Академии, была ученым собранием, занимавшимся проблемами русского языка. Ее здание до сих пор стоит на Васильевском острове, и каждый знаток русского языка снимает перед ним шляпу.

Главной задачей Российской академии стало составление первого словаря русского языка и его грамматики. Заслуга Дашковой в этом деле огромна. Благодаря ее хватке, воле и решительности словарь составили всего за шесть лет, и без него представить существование русского языка ныне невозможно.

Плата за прошлое

Но к концу царствования дела Дашковой в Академии пошли похуже. Императрица была напугана событиями во Франции и опасалась малейшего намека в печати на революцию, республику и т.п. А тут в издании Академии вышла пьеса Княжнина "Вадим Новгородский", в которой воспевалась республиканская вольность. Дашкова, по-видимому, не прочитала пьесы заранее, и сама императрица ей "вымыла голову". Словом, Дашковой были недовольны, да и она была недовольна всем вокруг. Вообще, ее характер к старости совсем испортился. Суровая, капризная женщина вызывала у слуг и подчиненных страх, а при дворе и в городе смех. Дашкова была умна и видела все это, но не могла справиться со своим характером. Наконец, она подала в отставку, которую тотчас приняли. А потом умерла Екатерина II, и вступивший на престол ее сын Павел I припомнил Дашковой 1762 г. и заслал ее туда, куда Макар телят не гонял, - в дальнюю деревню. Ей пришлось прожить в крестьянском доме, в тесноте, несколько месяцев, но она несла свой крест мужественно и гордо.

Но умер и император Павел, и последние годы жизни Дашкова провела в своем подмосковном имении, посвящая время писанию мемуаров - знаменитых "Записок княгини Дашковой". Она писала их для сестер Уильмот, единственных человеческих существ, которых она любила на свете, любила так же экзальтированно и демонстративно, как ненавидела весь свет.

"Записки" чрезвычайно пристрастны и субъективны, верить им нельзя. Но она писала их, чтобы вновь вернуться к 1762 г., чтобы хотя бы на бумаге подправить прошлое, изменить его, доказать, что она была права, что ее обидели, недооценили.

И вот что удивительно: уже давно умерли участники "революции" 1762 г., уже давно умерла Екатерина II, уже Наполеон стоит у границ России, а Екатерина Малая все спорит и спорит с Екатериной Великой, со всем миром. Зачем? Дашкова остается Дашковой - честолюбие, гордыня родились раньше нее.