Эти невероятные левши семенович читать онлайн. Понятия «леворукость» и «левшество» синонимами не являются

У большинства из нас был хотя бы один знакомый левша, который наверняка казался вам "особенными". Правши привыкли считать левшей не от мира сего, и если наш леворукий собрат чем-либо отличается от нас, то как правило мы переглядываемся и разводя руками произносим что-то вроде "ну он же левша".

На планете живет около 700 млн левшей, которые являются особенными, причём не только в биологическом плане. Несмотря на то, что праворуких людей гораздо больше, это не повод притеснять левшей (даже если они ведут себя действительно странно). Мы собрали для вас 16 интересных фактов о левшах, которые расскажут о некоторых необычных сторонах их жизни.

В среднем левши живут на 9 лет меньше, чем их праворукие собратья

К этому выводу пришли учёные, проводившие исследования в 1991 году. Причиной высокой смертности является не плохое здоровье от рождения, а самоубийства из-за неустойчивой психики и несчастные случаи, постигающие левшей в мире, придуманном для правшей. В настоящее время эти исследование не находят подтверждения

13 августа - международный день левшей

Исследования показали, что левши чаще страдают от шизофрении, дислексии и алкоголизма. Насчет последнего мы не уверены, скорее всего они им не страдают, а наслаждаются

Если женщина беременеет старше 40 лет, то шанс, что рожденный ребёнок окажется левшой возрастает на 130%, по сравнению с тем, если бы она забеременела в районе 20 лет

Вероятность рождения леворукого ребенка, если оба родителя правши, всего 2%. Если один из родителей левша, вероятность повышается до 17%, у обоих леворуких родителей дети-левши появляются в 46% случаев

Левши более склонны к бунтарству и преступности. И, как правило, леворукие дети гораздо упрямее, чем праворукие

Вместе с этим у многих левшей хорошие музыкальные способности и абсолютный слух. Также они чаще выбирают профессии артистов, художников и писателей

Мужчин левшей гораздо больше, чем женщин

В некоторых культурах левши считаются изгоями

Кроме того во многих языках слово "левый" имеет негативную окраску и является синонимом слов "неловкий", "фальшивый", "неискренний", "вызывающий подозрение"

В некоторых странах, например, исламских, левая рука является "нечистой", так как ею пользуются во время подмывания после похода в туалет

В таких странах левшам живётся особенно тяжело

В некоторых культурах мира леворукость является "меткой дьявола" и раньше левшей наказывали за использование левой руки

В некоторых странах это практикуется до сих пор

Усама бен Ладен был левшой

Джек Потрошитель кстати тоже был левшой

В противоположность ему левшами были: Александр Македонский, Наполеон Бонапарт, Альберт Эйнштейн, Чарли Чаплин и ещё очень-очень много знаменитых людей из самых разных сфер деятельности

Lrrtm1 - название гена, определяющего будет ли ребёнок правшой или же левшой

Количество левшей на Земле сокращается

В каменном веке их было около 50% населения, в бронзовом - 25%, а сейчас - всего 5%

Почти 90% людей на планете - правши, и только у 3-5% «ведущая рука» - левая. Остальные - амбидекстры (две ведущих руки)

В мире существуют стипендии для левшей, которые хорошо учатся

В колледже Juniata College, Пенсильвания, США, левшам полагается стипендия под названием Frederick and Mary F. Beckley Scholarship. А самого успешного левшу ждет премия в $ 1000

Если левше необходимо научиться писать правой рукой, то он сделает это гораздо быстрее, чем правша, которому необходимо научиться писать левой

Интересный факт: рука, которой пишет человек, не является точным индикатором лево- или праворукости, так как множество левшей используют правую руку для письма, а левую для выполнения других задач

13 августа - Международный день левши. Внимание! Это статья не разжигает ненависть к социальному классу «правши» хотя бы потому, что правшей намного больше и они правят миром. По крайней мере, правши так наивно думают.

Олег «Апельсин» Бочаров

Первые же ссылки в Интернете говорят, что лишь каждый седьмой или восьмой человек - левша. Беда в том, что их довольно трудно подсчитать, выявить и изолировать, так как многие левши маскируются под правшей, некоторые на самом деле не левши, а бисексу... то есть мы хотели написать «амбидекстеры».

Особенно хлопотно выявлять выходцев из СССР: советское образование обязывало учителей переучивать левшей в правшей во что бы то ни стало (хотя многие педагоги, физиологи и психологи были категорически против такой практики). В итоге те левши, из которых СССР воспитал частичных правшей, нынче работают обеими руками, имеют жуткий почерк, чувствуют себя психически неуравновешенными и ненавидят советскую педагогику. Издевательства над детьми-левшами в СССР прекратились только в 1986 году.

Будем считать, что левша - тот, кто от рождения базовые операции (еда, компьютер, рисование, бритье, убийства) выполняет левой рукой. Хотя в жизни даже хардкорный фанатичный левша может некоторые действия с превеликим удовольствием поручать правой руке.

Поэтому попытки подсчитать, к примеру, всех гениальных гитаристов-левшей обречены на провал. Да, Пол Маккартни, Джими Хендрикс и на фотографиях красуются с леворукими инструментами наперевес. Однако реальность такова, что основная масса левшей-гитаристов играют и позируют как правши, потому что так проще учиться и легче найти подходящий инструмент.

Выявить левшу без избиения и допросов с паяльником проще простого: резко попросить его сложить руки в «замок», то есть переплести пальцы обеих рук. У правшей наверху оказывается большой палец правой руки, у левшей - большой палец левой. Наверняка у метода бывают исключения, поэтому, если он не сработал, а левша не сознается, можно переходить к паяльнику.

Существует базовая теория о том, что у правшей лучше развито левое полушарие мозга, а у левшей - правое. Нам, левшам, это глубоко приятно сознавать, так как наше правое полушарие круче. Ну суди сам.

Левое полушарие (любимое полушарие всяких там правшей) отвечает за:

Речь, письмо, обучение, прием, анализ, обработку и запоминание поступающих данных (языковых, математических и пр.), ну и за шевеление правой половиной тела;

правое полушарие (любимое полушарие нас, замечательных левшей) отвечает за:

Интуицию, обработку образной информации, пространственную ориентацию, музыкальность, метафоры, воображение, эмоции, многопоточное мышление, движения правыми конечностями и - опаньки - за секс тоже!

Иными словами, правши - прирожденные бухгалтеры, менеджеры и солдаты. А левши - писатели, художники, музыканты, блогеры, кинорежиссеры, порнозвезды, поэты и алкоголики. Остается задать вопрос: с кем ты?

При этом левши спокойно могут пробиваться на самый верх в сферах, бесконечно далеких от творчества.

Самые знаменитые современные президенты США оказались левшами: Рональд Рейган, Джордж Буш-старший, Билл Клинтон и Барак Обама. Да-да, у чернокожих тоже бывает добротное, прокачанное правое полушарие мозга. Да что там Обама! Наше все тоже левша и немножечко негр.

А вот злосчастный президент Никсон - унылый правша. Кто бы сомневался!

В журналистских кругах ходят упорные слухи, что наверняка хорошо тебе знакомый В. В. Путин - скрытый левша. Не исключено, что тут как раз речь идет о том самом переученном советском школьнике, о чем говорилось в начале статьи.

Еще один поучительный список: Гай Юлий Цезарь, Александр Македонский, Жанна Д"Арк, Наполеон Бонапарт, Уинстон Черчилль, Фидель Кастро и Махатма Ганди - левши.

Адольф Гитлер - правша.

Еще раз подумай: с кем ты?

Тему актеров, музыкантов, режиссеров и художников даже поднимать неохота: их тьма, а у нас здесь статья, а не телефонный справочник. Достаточно просто быть наблюдательным. Тебя ничто не смущает в приведенном ниже кадре с ?

Кстати, в этом кадре не хватает , который тоже левша. Но у нас собран миллион кадров поинтереснее. Гляди, как изящно раздает левой лапкой автографы Скарлетт Йоханссон.

Очень любопытны те преимущества, что получают левши в спорте. Причем даже на первый взгляд неочевидные. Например, два самых великих футболиста прошлого века - Пеле и Марадона - леворукие. Теперь ты понял, что имел в виду Марадона под рукой Бога?

Футбол на самом деле спорт симметричный, и особые таланты левшей Пеле и Марадоны можно списать на совпадение (хотя и чересчур, ой, как чересчур подозрительные).

Бокс, фехтование, теннис - те виды спорта, где общепринято считать леворукость особым преимуществом.

Потому что правша по определению редко сталкивается на арене с левшой, и опыта противостояния против левшей у него многократно меньше, чем у левшей против правшей. Практически во всех видах спорта, где имеются такого рода единоборства и поединки, количество успешных левшей многократно превосходит статистическую норму.

Так что, когда человечество после третьей мировой войны вновь скатится на уровень пещерных обезьян, в схватках за титул вожака левши будут побеждать намного чаще. И планетой будут править левши!

Апокалипсис, конечно, прекрасно, но есть ли у нас, левшей, какие-то преимущества перед правшами в обычном быту?

Возьмем самое простое и понятное, что существует в нашем мире, - компьютер. Представь, что мышь у тебя не справа, а слева от клавиатуры. И ты играешь в Fallout/Starcraft/Dota/CounterStrike - да во что угодно, что требует одновременной работы с мышью и клавиатурой. Так вот, для правшей по умолчанию назначаются кнопки где-то в недрах клавиатуры - типа WASD. В то же время левша, как свободный и продвинутый человек, может класть руку на куда более комфортные кнопки - стрелки и numpad.

Кстати, по статистике, среди чемпионов по видеоиграм всегда наблюдалась необычно высокая концентрация левшей. Впрочем, аналитики это объясняют и психофизическими преимуществами левшей, как-то: способность концентрировать сознание на множестве объектов и легко действовать интуитивно (сразу, как только в голове у левши прозвучит: «Воспользуйся силой, Люк»).

Эксперты по маркетингу и логистике вычислили, что левши гораздо быстрее справляются с покупками в переполненных гипермаркетах. А все потому, что они осматривают полки и набирают товары не в том направлении, что остальные посетители, и в итоге им приходится меньше толкаться и стоять в очередях.

Ученые в довольно простых экспериментах доказали, что при равных исходных условиях левши зачастую поступают не так, как правши. Например, если группу испытуемых просят выбрать левую или правую картинку, правши в основном выбирают правую, а левши - ту, что слева. Казалось бы, пустяк, но на его основе можно делать далеко идущие выводы - например, за кого будут голосовать левши и правши в зависимости от дизайна бюллетеня.

Таким образом, если на тебя претендуют сразу 10-15 прекрасных девушек, выстроившись в ряд, то хорошие шансы у той, которая знает, какая рука у тебя рабочая. Не слушай зов сердца, заткни зов разума. Рука сама выберет ту девушку, что надо!

Что говоришь? Никогда на тебя не претендовали 10-15 прекрасных девушек? Странно... Хотя, если ты правша, объяснимо.

Семенович А.В.
Эти невероятные левши:
Практическое пособие для психологов и родителей.
М.: Генезис, 2008.
Книга написана известным нейропсихологом, профессором МГППУ, автором монографий и практических пособий. Она адресована психологам, педагогам, дефектологам, родителям и всем, кого волнуют проблемы детей-левшей.
Автор обобщает наиболее часто встречающиеся вопросы и показывает пути выхода из, казалось бы, тупиковых ситуаций. Описываются нейропсихологические закономерности феномена левшества, основные особенности развития «детей-левшат», приводятся конкретные рекомендации и комплексы упражнений для занятий с ними.

Содержание
o "1-3" Введение h 4
Глава 1. Основные нейропсихологические закономерности процессов развития h 19
Глава 2. Закон «зеркала»: вглядитесь в своего ребенка h 40
Глава 3. Феномен левшества с позиций нейропсихологии h 55
Атипия психического развития h 71
Глава 4. Большие хитрости маленьких левшей h 77
Формирование произвольной саморегуляции h 90
Навыки внимания и преодоление поведенческих стереотипов h 92
Конкурирующие действия h 94
Детекция ошибок h 96
Причинно-следственные отношения h 101
Многозначность и иерархия понятий. Обобщающая функция слова h 104
Глава 5. И нос вытащен - и хвост не увязает h 108
Коррекция и абилитация нейропсихосоматического статуса h 111
Дыхание h 112
Массаж и самомассаж h 116
Растяжки h 122
Формирование и коррекция базовых сенсомоторных взаимодействий h 127
Глазодвигательный репертуар h 127
Общий двигательный репертуар h 129
Глава 6. Не торопите левшу! h 136
Оптимизация речевых процессов во взаимодействии с другими психическими процессами h 139
Интеграция сенсомоторного репертуара h 141
Двигательная мелодия, ловкость, точность h 154
Оптимизация речевых процессов, письма и чтения h 158
Глава 7. Загадочное пространство левшат h 174
Формирование пространственных представлений h 182
Соматогностические и тактильно-кинестетические функции h 186
Зрительное восприятие h 196
Рисунок, конструирование и копирование h 198
Логико-грамматические «квазипространственные» речевые конструкции h 203
Заключение h 210

Введение
- Можно настаивать, по-настоящему настаивать, даже если мы знаем, что то, что мы делаем - бесполезно, - сказал дон Хуан улыбаясь. - Но прежде мы должны знать, что наши действия бесполезны, и все же действовать так, как если бы мы не знали.
К. Кастанеда
В последние годы в связи с появлением большого количества литературы, посвященной психическому развитию детей, резко возрос интерес к тем вопросам, которые еще недавно мало волновали взрослых. А если и волновали, то по большей части оставались тайной за семью печатями. Это естественно. Появление информации, позволяющей родителям, педагогам и психологам понять, почему возникают у ребенка те или иные проблемы, почему он не такой, «как все», способствует стремлению узнавать все больше и больше. В значительной степени, к сожалению, это не абстрактное любопытство, желание быть более образованным, осведомленным и культурным. Актуальная потребность в этих поисках определяется насущной необходимостью, связанной с явным неблагополучием, наблюдающимся в современной детской популяции.
Немало детей уже с момента рождения нуждаются в специализированной помощи со стороны врачей и массажистов. Потом родители вынуждены обращаться за поддержкой к логопедам, дефектологам и психологам. А воспитатели и учителя бессильно опускают руки, откровенно признаваясь, что без специального дополнительного сопровождения ребенка они не могут обучать его полноценно.
И надо без лишних эмоций признать их правоту: значительное число современных детей действительно демонстрируют объективно существующие признаки недостаточности, отставания и/или искажений психического развития, что закономерно приводит к проблематичности социальной и учебной адаптации, требующей направленной специфической коррекции. Педагоги в детском саду и школе не могут и не должны этим заниматься, поскольку у них совсем иные задачи и обязанности. И хотя многие из них сегодня внедряют в учебный процесс современные коррекционные и абилитационные (развивающие, формирующие) технологии, строго говоря, делают они это «сверх программы», только за счет своих собственных сил, нервов и времени. За что, безусловно, заслуживают величайшей благодарности, а подчас и восхищения. Они, по сути, выполняют сверхзадачу, которую формулируют сами для себя не только (и не столько) из великодушия, сколько из осознания своей профессиональной ответственности. Ведь иначе во многих случаях они попросту не смогут добиться полноценного (хотя бы отчасти) усвоения своего предмета.
В общем, имеет место все та же привычная для нашей страны подмена понятий и обязанностей. Ребенку зачастую помогает не тот, кто по роду своей профессии умеет и должен этим заниматься - квалифицированный в своей области специалист, а тот, кто хочет ему помочь. Чему способствует и то, что многие родители свои требования, тревоги и претензии предъявляют именно педагогам, а не себе и тем специалистам (психологам, дефектологам, врачам и т.д.), которые по роду своей деятельности призваны оказать ребенку адекватную поддержку и коррекцию.
У этой ситуации есть своя историческая и психологическая подоплека. Всегда проще и комфортнее обойтись «домашними» средствами, чем признать необходимость кардинального вмешательства специалиста и (самое главное!) реализовать его. Если мы практикуем это даже в случаях зубной боли, то что уж говорить о проблемах, связанных с нашей психикой.
Безусловно, есть и другая сторона медали, когда родителям ребенка, очевидно нуждающегося в специализированной помощи и коррекции, настоятельно рекомендуют «просто нанять репетиторов, которые подтянут его по...».
Иногда так оно и есть, но, к великому сожалению, сегодня ситуация такова, что любое репетиторство бессильно, поскольку проблемы развития детей лежат не в плоскости их лени или пропусков учебных тем. Большинство из них действительно уже с момента рождения демонстрируют те или иные особенности и отклонения психического развития и нуждаются в соответствующем профессиональном сопровождении.
Обеспечить таковое ребенку, его родителям и педагогам - прерогатива специально подготовленных специалистов: психологов, нейропсихологов, логопедов, врачей, психотерапевтов и т.п. К сожалению, не всегда эта помощь адекватна и своевременна. Но ведь не секрет, что и хороший хирург (парикмахер, строитель, переводчик, программист и т.д.) встречается нам не на каждом шагу: таков закон частоты встречаемости мастерства в любой профессии.
Порой приходится преодолевать гигантские лабиринты, прежде чем обнаруживается именно тот выход, который открывает ребенку и его окружению путь к нормализации (пусть даже относительной) тревожной ситуации.
Поиск и выбор родителями и педагогами такого эффективного пути - задача действительно не из легких: ведь априори трудно определить и профессиональный уровень специалиста, и адекватность именно того подхода, который он предлагает, проблемам конкретного ребенка. Разнообразие точек зрения и рекомендаций (иногда прямо противоречащих друг другу) может кого угодно поставить в тупик.
Между тем именно продуктивный альянс, истинно партнерское взаимодействие разных специалистов с ближайшим окружением ребенка - залог оптимального результата. Для всех сторон он важен не только потому, что получить уникальную информацию о проблемах ребенка можно, рассмотрев их в объеме: и с точки зрения профессионалов, и с точки зрения мамы (воспитателя, педагога и т.д.). Главное заключается в том, что специальная коррекция недостаточности психического развития по определению немыслима вне ее включенности в сложную систему семейных и социальных отношений.
Чем же руководствоваться родителям, выбирая для своего «проблемного» ребенка ту или иную форму психологического или любого иного сопровождения (профилактического, коррекционного или абилитационного)? Думается, что главным ориентиром тут может служить один-единственный критерий. Хороший профессионал всегда на основании своих исследований изменит их точку зрения на то, что происходит с ребенком.
Это не значит, что она будет им приятна. Наоборот, возможны и даже более вероятны варианты, когда перед взрослыми в полной мере предстанет вся сложность положения, которая, мягко говоря, не окрыляет. Но преимущество этой новой точки зрения неоспоримо - родители, психологи и педагоги начинают видеть ситуацию как более целостную, информационно насыщенную и понимать логику своих дальнейших совместных действий в направлении гармонизации развития ребенка.
Профессионал высокого класса всегда объяснит свое заключение простыми словами, иллюстрируя его конкретными, наглядными примерами, почерпнутыми как из рассказа родителей, так и из собственных данных, полученных в ходе обследования ребенка. Доказательно продемонстрирует, что его проблемы в обыденной жизни и в школе (детском саду, яслях и т.п.) - две стороны одной и той же медали, которая и является базовой причиной, в которой коренятся основные препятствия к его нормальной адаптации.
Оказывается, эти препятствия появились не вчера и не год назад; они постепенно вырастали вместе с ребенком, начиная с периода его внутриутробного развития. И в их формировании принимали участие как разного рода генетические предпосылки, так и изъяны воспитания.
Почему ребенок не может освоить ту или иную учебную программу, конфликтует с окружением, гиперактивен, истощаем, агрессивен и т.д.? В чем сущностные, ядерные характеристики и механизмы его слабых (и непременно - сильных) сторон? Почему и зачем ему следует провести дополнительные обследования у других специалистов? Наконец, почему и зачем необходимо ребенку (с непременным участием и помощью взрослого окружения) заниматься по предложенной коррекционной (профилактической или абилитационной) программе? Если на приеме у специалиста получены убедительные ответы на эти вопросы и возник новый образ проблемной ситуации, иной ее ракурс (ретроспективный и перспективный) - значит, найдено то, что сегодня необходимо ребенку.
Психологическая дизадаптация (не путать с дезадаптацией!) детей стала действительно не самой радостной, но весьма характерной приметой нашего времени. Странности поведения, неумение общаться, трудности в обучении, наконец, очевидное отставание или искажение в развитии различных психических функций - обсуждение этих проблем давно перестало быть прерогативой специалистов. Всеобщая компетентность в области психологии, в частности психического развития (наравне с политикой и искусством), стала признаком эрудированности и хорошего тона.
Такие термины, как «дефицит внимания и гиперактивность», «задержка психомоторного и речевого развития», «дисграфия и дизлексия», «эмоциональная неадекватность», и другие диагнозы прочно вошли в повседневный обыденный лексикон. Примерно так же звучит: «Так он левша?! Тогда все понятно». А ведь все эти понятия суть констатация факта, а не объясняющая модель. Но используются они часто именно как исчерпывающее объяснение. Например, ребенок не может адаптироваться к школьным правилам, вскакивает на уроках, постоянно отвлекается и т.д. Объясняется это тем, что у него «синдром дефицита внимания и гиперактивность». С левшами вообще, как известно, «все понятно». А что, собственно, понятно? Перечисленное - лишь видимая часть айсберга, образующего феномен «отклоняющееся развитие». Оно, как и любой другой феномен человеческого бытия, имеет сложнейшую структуру взаимопереплетающихся, интимно взаимодействующих друг с другом отрицательных и положительных сторон. Поэтому все существенно сложнее и в то же время - менее фатально, чем та информация, которая заложена в любом специальном диагнозе или узкопрофессиональной констатации.
Подготовка настоящей книги во многом определялась именно недоумением по поводу такого фамильярного (и одновременно полного тревожных ожиданий) обращения с крайне сложной, динамичной и многогранной картиной, каковой является «психическое развитие ребенка». Здесь нет и не может быть однозначных, раз и навсегда данных ответов и решений. Есть долгий, кропотливый, подчас извилистый путь к истине, требующий многократного возвращения к, казалось бы, давно пройденным пунктам и терпения в преодолении наиболее «туманных» участков.
Веками ведутся и будут вестись бурные дискуссии о закономерностях психического развития вообще. Представители разных научных дисциплин предлагают свои трактовки, подходы и гипотезы относительно феноменов, механизмов и этапов онтогенеза (греч. ontos - существующее, genete - происхождение, род; то есть история развития индивида) человека. А уж то, что выходит за рамки «нормы реакции», то есть общенормативного, стандартного (будь то выдающиеся способности ребенка или, напротив, негативные отклонения в развитии), тем более становится точкой пересечения, а иногда и столкновения множества разнообразных и разнонаправленных профессиональных точек зрения.
Как известно, мысль - материальна, и это не метафора. Высказываемые нами мысли, независимо от того, прозвучали они вслух или про себя, имеют «обыкновение» брать на себя весьма недвусмысленное, императивное руководство нашим поведением. Незаметно для себя мы начинаем жить и действовать именно так, как только что себе рассказали. В психологии это определяется как «самоосуществляющееся ожидание». Великий ученый Г.Г. Гадамер, один из основоположников герменевтики - науки о понимании смысла, сказал: «Стоящий за высказыванием вопрос - вот то единственное, что придает ему смысл... Высказать что-то - значит дать ответ». В контексте настоящего обсуждения эта гениальная мысль весьма актуальна.
Как только мы удовлетворяемся однозначным определением, данным состоянию ребенка, и перестаем задавать себе вопросы о том, какие факторы и механизмы скрываются за этим «фасадом», мы обречены на восприятие его проблем как бы фрагментами. Еще печальнее, когда эта фрагментарность усугубляется игнорированием или незнанием (а может быть, нежеланием знать) каких-то именно для данного ребенка специфических черт.
Ведь то, что (и как) мы воспринимаем, является основополагающим руководством к нашим размышлениям, выводам и действиям. Иллюстрируя сказанное, рассмотрим элементарный пример, в котором один и тот же объект, увиденный в разных ракурсах, будет проинтерпретирован как два, причем практически никак друг с другом не сходных.
Представьте себе огромное ветвистое дерево. А теперь забудьте, что вы знаете, что такое «дерево».
Если смотреть на «это» сверху с большой высоты (например, из самолета), вы увидите только большой массив чего-то зеленого («фасад»). Может быть, вам удастся рассмотреть различия в форме или окраске. И это все: ведь вам видна только крона. Сверху не видны ни ветви, ни отдельные листья, ни тем более ствол.
Если же вы посмотрите на «это» снизу, окажется, что «оно» растет из земли, от ствола расходятся в разные стороны ветви, каждая из которых порождает множество более мелких, на них... и т.д. Иными словами, перед нами предстанет целостный образ разнородных, но однозначно взаимосвязанных частей.
Особенно часто «самоосуществляющиеся ожидания» подтверждаются, когда диагноз изо дня в день повторяется и повторяется загипнотизированным его звучанием ближайшим окружением ребенка. Сами того не осознавая и не желая, взрослые при этом предопределяют свое поведение и отношение к ребенку. Естественно, что следствием является ответная реакция ребенка на «ожидания» взрослых.
Наиболее яркими примерами служат здесь плохо говорящие дети. Повторяя ежедневно «диагноз» ребенка (как это ни парадоксально, он служит и оправданием), родители непроизвольно, не желая и не осознавая того, начинают меньше с ним разговаривать и, естественно, не ждут от него ничего, кроме отдельных жестов или лепета. Ясно, что в такой ситуации речь ребенка (не востребованная извне) и не стремится к своему внешнему выражению - ведь его и так поняли, он получил то, что хотел. Зачем же тогда хотя бы пытаться что-то сказать?
Аналогично - с жалобами на неловкость, нежелание рисовать, агрессивность и т.п. Наиболее частые реплики родителей: «Нам сказали, что у него задержка психомоторного развития (невроз, гипертензионный синдром и т.д.). Всю его жизнь, чуть ли не с рождения делали массаж, давали лекарства, а проблемы все еще остаются. Что же я буду его мучить?! О каком воспитании вы говорите?! Ведь он начинает плакать, а то и вовсе впадает в агрессию. Мне легче самой все сделать».
Опыт показывает, что в отношении взрослых к проблемам ребенка практически всегда присутствуют как минимум три чисто логические ошибки.
Первая - диагноз (любой, даже самый неблагоприятный) не приговор, который обжалованию не подлежит. Это, во-первых, констатация наличия у ребенка того или иного дефицита, причины и механизмы которого необходимо выявить и всесторонне проанализировать, а во-вторых, руководство к активному противодействию влиянию указанного дефицита на актуальное развитие и всю последующую судьбу ребенка.
Поэтому нечего над ним (диагнозом) думать, плакать и повторять его формулировку ежечасно, как «Отче наш». Грамотнее и эффективнее будет потратить это время на поиски специалистов, которые подскажут и помогут найти выход из данного положения. То есть будут способны ответить на вопросы о первопричинах и последствиях имеющейся недостаточности и соответственно подобрать такую коррекционную, профилактическую или развивающую программу, которая подходит именно данному типу развития.
Основные заповеди (они же - многократно подтвержденные истины) при этом очевидны. Мы никогда полноценно не поможем ребенку, если не увидим всю картину его типа развития целиком. Конечно, это идеал, но стремиться к нему необходимо, тем более что современные методы исследования предоставляют все большие перспективы на этом пути. С другой стороны, не существует такого патологического или препатологического состояния, при котором ребенку не был бы отпущен природой определенный потенциал для развития. Да, он очень отличается у разных детей, но использовать его необходимо полностью, не останавливаясь на достигнутом, сиюминутно удовлетворяющем вас.
Это вы удовлетворены, а не программа развития ребенка. Сегодня вам всем хорошо. Если, конечно, не учитывать всего, на что вы закрываете глаза или видите, но гоните от себя плохие предчувствия. Но ему-то придется взрослеть дальше, перед ним будут вставать все новые и новые задачи адаптации к этому миру.
Вторая ошибка заключается в «псевдодемократическом» отношении к желаниям ребенка. Прежде всего в уверенности в том, что для него актуально слово «должен». Отнюдь! У любого ребенка, особенно демонстрирующего специфику и отклонения в развитии, в наличии имеется и главенствует лишь глагол «хочу». Он не должен заговорить, научиться пользоваться туалетом, читать и т.д. Во всяком случае, до тех пор, пока может достаточно комфортно себя чувствовать без всех этих хлопот. Он должен захотеть заговорить и многое другое сделать.
А желание это может у него появиться только в ответ на требования, запрос со стороны взрослых и элементарное копирование их поведения (движений, речи, поступков, скандалов и т.д.). Дети-Маугли, как известно, продолжали ходить на четвереньках вплоть до того возраста, когда их находили люди; они подражали и учились у тех, кто их окружал.
Вспомните и то, как часто, будучи уже взрослыми людьми, мы с благодарностью вспоминаем тех, кто «через не хочу» упорно продолжал водить нас в бассейн, музеи, на занятия музыкой, танцами, английским языком; искать ответы на свои вопросы в классической литературе и тяжеловесных словарях, а не удовлетворяться точкой зрения друзей по классу и героев боевиков.
Третья ошибка состоит в том, что в процессе общения с ребенком, амплитуда маятника родительской любви приобретает абсолютно неоправданный характер: от требований к нему как к взрослому до отношения как к младенцу. Особенно ярко это проявляется в случаях «двое-троевластия» (мама, папа, бабушка, воспитатель и т.д.). Между тем этот маятник должен колебаться в некоторых медианных значениях, которые необходимо жестко соотносить с возрастом и характером ребенка. Границы «да», «нет» и «выбери сам» должны быть незыблемыми, а все дискуссии взрослых никак не отражаться на общей стратегии взаимоотношений с ребенком.
Иначе в его бедной головке, в его «картине мира» и себя в этом мире образуется хаос, с которым он не может справиться. Ведь для него абсолютно неочевидны, более того - непонятны, необъяснимы наши резоны и побуждения, причины, по которым требования извне столь стремительно меняются. До поры до времени он видит себя только в зеркале нашего отношения к нему: объятий и поцелуев, претензий и наказаний, поощрений и восторгов.
Настоящая книга адресована не только специалистам - психологам и педагогам, но и ближайшему окружению ребенка. Концентрация фокуса внимания на обсуждении именно детей с наличием фактора левшества предопределена тем, что этот феномен, как правило, воспринимается как необычный и вызывает наибольшее число вопросов. С другой стороны, такие дети действительно могут демонстрировать достаточно экзотическую картину своего развития. Именно поэтому в заглавие вынесено несколько выспренное: «Эти невероятные левши».
Они действительно удивительны и необыкновенны. Они задают ученым загадки и не очень охотно раскрывают свои тайны. Потому заслуживают того, чтобы еще и еще раз становиться героями психологической литературы. Думается, что и для профессионалов, и для родителей полезно вновь пристально рассмотреть и обсудить их проблемы, чтобы еще раз подумать: что же стоит за таким знакомым и таким непонятным словом «левша»?
Наверное, не будет преувеличением сказать, что загадка левшества - одна из интенсивно обсуждаемых и по-прежнему таинственных проблем в науках о человеке. Именно загадка, подчеркнем это. Потому как, несмотря на многолетние исследования в этой области человеческого бытия, число неразрешенных вопросов здесь на порядок превышает уже полученные ответы. Причем новые находки и открытия порождают все новые и новые вопросы. И так без конца.
Иногда кажется, что наконец-то найдено верное решение, но появляются новые факты, открываются новые феномены, и приходится в который раз переосмысливать всю совокупность полученной информации. Строить новые гипотезы, экспериментально их проверять, подтверждая, а подчас опровергая собственные догадки. И в итоге - прийти к тому же оптимистическому выводу, к которому пришел всемирно известный исследователь сна М. Жуве: «Мы по-прежнему ничего не знаем о природе сна, только не знаем на более высоком научном уровне».
Мы все больше узнаем о природе левшества, но эта проблема по-прежнему притягивает к себе исследователей различных направлений. Это вполне понятно, непонятно другое - почему этих исследований так, в сущности, немного. Во-первых, «левшество» определенной части людей всегда, во все века привлекало внимание тех, кто этим качеством не обладает. Во-вторых, особенности этой части человечества настолько демонстративны, а подчас и невероятны, что просто «напрашиваются» под микроскоп междисциплинарного научного исследования.
Перед тем как ребенок входит в кабинет нейропсихолога, родителям или педагогам, сопровождающим его, предлагают заполнить карту, где, среди прочего, их просят сформулировать свои жалобы, причины, которые побудили обратиться за специальной консультацией. Не будет преувеличением сказать, что почти в половине случаев в этой графе написано: «леворукость». Все! Оказывается, леворукость (или «левшество», «скрытое левшество» и т.п.) и есть основная причина, по которой ребенку необходима консультация и помощь психолога. Далее драматургия разговора развивается примерно так:
Психолог (П): «Что вас волнует?»
Родители (Р): «Он - левша?»
П: «Пока не знаю. А вас что-то волнует в его поведении, развитии? Что именно?»
Р: «Нам сказали, что он левша, мы хотели бы это уточнить».
П: «Это понятно, но все-таки начнем с того, что конкретно тревожит или удивляет вас в вашем ребенке?»
Р: «Да, конечно! Но как же все-таки с его левшеством? Вообще-то он все делает правой рукой, но нам сказали, что он скрытый левша!»
Понятно, что дальнейшее обследование ребенка все расставляет по местам. Но то завораживающее действие, которое оказывает слово «левша», просто поражает. Этот гипноз может сравниться только с употреблением таинственных шаманских напевов: каков их смысл - не понятно никому, но захватывает до самых глубин.
Эта книга написана как диалог с родителями, психологами и педагогами, которые часто являются собеседниками нейропсихолога при обсуждении проблем детей-левшей. Именно их озабоченность особенностями развития ребенка инициирует обращение за помощью к различным специалистам. Поэтому и представляется важным в форме такого «заочного» общения попытаться обобщить наиболее часто встречающиеся вопросы и показать пути выхода из, казалось бы, тупиковых ситуаций.
Несмотря на то что в последние годы проблема леворукости у детей достаточно часто становится темой различных публикаций, обсуждение многих особенностей этого феномена остается «за кадром». Это объяснимо: в рамках различных дисциплин феномен левшества обсуждается с определенных, существенных именно для данной специальности, позиций. Можно выделить две основные тенденции, бытующие в этой области знания.
Первая заключается в том, что ударение в ходе анализа делается на двух вопросах: «Каковы трудности ребенка-левши?» и «Как преодолеть эти трудности?».
«Вторая (отличающая нейропсихологический подход) состоит в том, что ключевыми вопросами становятся: «Что такое феномен левшества вообще? Существует ли специфика его мозговой организации?», «Каковы базовые нейропсихологические механизмы возникновения особенностей психического развития детей-левшей?», «Как установить наличие этого феномена у ребенка и квалифицировать его: ведь бывает левшество естественное (генетическое) и патологическое, компенсаторное, амбидекстрия. Обнаруживается ли в развитии ребенка влияние фактора семейного левшества, если сам он правша, и т.д.?», «Является ли леворукость однозначным маркером, свидетельствующем о левшестве?».
Уже из различия в постановке вопросов очевидно, что направленность рассуждения в каждом случае, а соответственно и поиск ответов будут качественно отличными. Нейропсихология отвечает на поставленные перед ней вопросы следующим образом.
Естественное, генетически заданное левшество является отражением специфической, уникальной в своем роде функциональной организации нервной системы (прежде всего головного мозга) человека. Подчеркнем определение «естественное», поскольку феномена левшества как единого, однородного явления в природе не существует. В реальности есть несколько его видов, принципиально отличных по своему происхождению, а следовательно, по всем базовым нейропсихологическим характеристикам.
Поэтому обсуждать структуру, проявления и все многообразие специфических проблем, связанных с этим феноменом, можно только после четкого определения того, о каком «левшестве» идет речь и идет ли вообще речь о левшестве или о временном предпочтении левой руки. Только так можно грамотно и корректно спрограммировать дифференциально-диагностическую, коррекционную, профилактическую и абилитационную (развивающую) работу с ребенком.
Понятия «леворукость» и «левшество», следовательно, синонимами (во всяком случае, в нейропсихологии) не являются.
Леворукость - это термин, отражающий предпочтение, активное использование левой руки, то есть внешнее проявление того, что по каким-то причинам правое полушарие мозга взяло на себя (временно или навсегда) главную, ведущую роль в обеспечении произвольных движений человека.
Левшество - проявление устойчивой, неизменной психофизиологической характеристики, специфического типа функциональной организации нервной системы (в первую очередь головного мозга) человека, имеющей кардинальные отличия от таковой у правшей, если это левшество - истинное, генетически заданное.
Эти два принципиальных типа и способа мозговой организации психической деятельности человека, сформировавшиеся в эволюции, будут подробно рассмотрены в специальных разделах книги. Здесь же важно акцентировать то обстоятельство, что тип мозговой организации (соответственно правшество и левшество) и предпочтение той или иной руки (соответственно право- или леворукость) не всегда совпадают.
Очень часто, особенно в современной детской популяции, что также будет подробно обсуждаться далее, леворукость оказывается временным, латентным признаком. Он отражает всего лишь факт задержки формирования у ребенка межполушарных взаимоотношений и закрепления специализации, доминантности левого полушария мозга (правой руки) относительно всех динамических, поступательно разворачивающихся во времени двигательных функций (еда, пользование бытовыми приборами, рисунок, письмо и т.п.). По мере наращивания функционального потенциала левого полушария в таких случаях происходит «волшебное превращение» левши в правшу.
И последнее, о чем хотелось бы здесь сказать, это вопрос о «скрытом левшестве». Такового в природе не существует! Если вам в процессе исследования вашего ребенка говорят о его скрытом левшестве, можете смело задать вопрос: «От кого его левшество скрыто?» Поскольку ответа вы наверняка не дождетесь или он будет маловразумителен и неимоверно наукообразен, можете смело благодарить за уделенное вам время и отправляться на поиски другого, более квалифицированного специалиста.
Нейропсихологическая коррекция и абилитация детей с наличием фактора левшества не является чем-то абсолютно специфичным. Прочитав представленный материал и усвоив идеологию нейропсихологической коррекции и абилитации, изложенную в следующих главах, вы убедитесь, что эта идеология универсальна; важно только правильно квалифицировать трудности ребенка и подобрать адекватную именно ему программу психолого-педагогического сопровождения.
Ведь и у правшей, и у левшей могут быть сформированными пространственные представления, речевые и двигательные процессы и т.п. Другой вопрос, что у левшат все эти знаки отклоняющегося развития могут иметь более генерализованный, комплексный характер, обусловленный качественным своеобразием мозговой организации их психического развития. Именно поэтому ее основные характеристики необходимо знать, уметь выявить (увидеть) и учитывать. Хотя бы для того, чтобы неординарные, невероятные, необыкновенные свойства этих детей (положительные и отрицательные) были не тормозом адекватного взаимодействия с ними, а его вектором и опорой.
Глава 1.Основные нейропсихологические закономерностипроцессов развития
Мы путаем карту (модель) с территорией. Как справедливо отмечал А. Кожибский: «Карта территории не есть сама территория».
Вы создаете собственную модель реальности? Или вы создаете собственный туннель реальности? Или вы создаете собственную фразеологию тех реальностей, с которыми сталкиваетесь?
Р.А. Уилсон

Очень часто от родителей можно услышать: «Ведь он совсем маленький! Жалко его! Ему еще в жизни всякое предстоит. Пусть хоть сейчас поживет в свое удовольствие». Причем эта фраза (в различных вариациях) произносится в разговоре с психологом безотносительно к состоянию данного конкретного ребенка. Это может быть действительно очень тяжелый случай, а может - некоторое отставание, а то и просто особенности развития, легко устранимые и преодолимые. Иногда прибавляется леденящее душу: «У меня в детстве этого не было! А я хочу, чтобы у моего ребенка было все!»
С первым заявлением трудно спорить - он действительно еще маленький. А вот второе повергает в недоумение. Почему жалко-то?.. Точнее, почему речь идет о жалости к нему?
Заглянув в самую глубину своих чувств и рассуждений, вы в конце концов согласитесь, что жалко вам себя. Своих небесконечных сил и эмоций, небеспредельного терпения. Времени, наконец. Вам бесспорно хочется воплотиться в своем ребенке в исправленном, улучшенном варианте. Но так не бывает. Ваша жизнь - это ваша жизнь, а его - это его, со всеми своими плюсами и минусами. Вы можете хорошо или плохо воспитать его, помочь или нет на трудных этапах, но (хотите вы этого или нет) жить он будет сам. Этим законом не удалось пренебречь еще никому за всю историю существования Жизни вообще.
Спору нет, процесс воспитания (как, впрочем, любой творческий, созидательный процесс, будь то ребенок, мы сами, растение, картина или симфония) занимает в нашей жизни первое место по энергоемкости и последнее - по сиюминутным результатам. А если еще добавить, что предсказуемость и прогнозируемость этих результатов вопрос более чем дискуссионный, вполне очевидно желание хотя бы на время все пустить на самотек.
Замаскировавшись пресловутой жалостью, можно найти миллион резонов, оправдывающих на самом деле нашу растерянность, а иногда и страх перед непонятным в поведении и развитии ребенка. И хотя мы абсолютно стопроцентно знаем, что «урожай» всегда прямо пропорционален вложенному труду, силы наши в какой-то, часто в самый неподходящий момент иссякают. Хочется от всего отгородиться, пустить по воле волн (врачей, педагогов, психологов)...
Ничего не поделаешь - упомянутый результат и сегодня, и в далекой жизненной перспективе - одна из важнейших целей вашей и только вашей жизни. По тому, насколько близок он созданному вами идеалу, вы и будете себя оценивать. Так уж устроен человек. Пигмалион просто обязан влюбиться в свою Галатею; иначе он не Создатель.
Поэтому не стоит «жалеть» ребенка, ограждая и защищая его от своих же далеко не сверхъестественных требований. Не надо бросаться, «как орлица над орленком», на его защиту, когда он в незнакомой для себя ситуации демонстрирует кристально чистую неосведомленность о вполне (по общепринятым возрастным нормам) доступных ему правилах приличия, знаниях и умениях. «Это он вас испугался, а дома он все делает правильно!» - слышится мамин голос. Вполне допустимый вариант. Это - правда, но не истина.
Он, может быть, и испугался, но не потому, что перед ним возникла Баба Яга. Вероятнее всего, те ответы и реакции, которые у него возникают, - это реакции человека, либо вовсе не владеющего теми или иными психическими операциями, либо не уверенного в своих возможностях. Неуверенность, страх, иногда - полная дезорганизация поведения и возникают попросту потому, что требуемые в данный момент знания, навыки и алгоритмы поведения не развиты в полной мере. А если развиты, то недостаточно упрочены, не автоматизированы. Ведь страх - это всегда реакция (и защита) на неопределенность, непонимание, неосведомленность.
И у взрослых есть определенные трудности выполнения какого-то действия, если оно не отточено, не отрепетировано. Наш великий режиссер Г.А. Товстоногов гениально иронизировал по поводу большинства актерских неудач: «Есть только один старый китайский способ не сорвать спектакль: ежедневно повторять роль».
И не требует никаких доказательств то, что доведенный до автоматизма процесс (будь то варка супа, овладение письмом и таблицей умножения, вождение машины или чтение лекций - все равно) воспроизводится в любой ситуации и независимо от эмоционального состояния. Он может быть прерван и продолжен с любой точки; мы просто не думаем, как нам это сделать. Язык подбирает нужные звуки и слова, как-то удачно складывает их в предложения, память вовремя подкидывает нужную метафору, руки в это время могут мыть посуду, а ноги выполнять «египетский танец». Мы говорим в таких случаях, пожимая плечами: «Привычка», - не задумываясь о том, как же долго мы эту привычку нарабатывали (часто из-под палки, благодаря исключительному упорству наших родителей и учителей) с самого детства.
Что же касается недостаточно упроченных знаний и действий - ситуация меняется до неузнаваемости. Во-первых, мы вспоминаем и просчитываем каждый шаг. На всякий случай сверяемся с той или иной «шпаргалкой». Во-вторых, делаем все поэтапно, медленно и желательно без отвлекающих моментов. А уж если такой поведенческий акт приходится применять в стрессовой ситуации или просто во время недомогания - результат, как правило, плачевный. Иногда, правда, на волне вдохновения все получается замечательно! Но это единичные примеры, которые и называются (в отличие от вышеназванных привычек) порывами. И в то же время есть то, про что мы говорим: «Хоть ночью меня разбуди, я это сделаю».
Почему же ребенок «все это хорошо» делает дома? Прежде всего я не уверена, что он «это» делает сам. Вы просто не замечаете, что большую часть вашего общения составляют ваши, а не его фразы и действия. Это вы договариваете, додумываете, доделываете за него. И незаметно для себя попадаете в плен собственной иллюзии о его вполне достойной «компетентности».
Ведь все вопросы, требования и проблемы, возникающие у ребенка во время обследования или игры в песочнице, по существу, являются аналогом того, что по определению предъявляет или вскоре предъявит ему окружающий мир. В каждом возрасте эти требования имеют свои оттенки, но суть диалога вашего ребенка с жизнью от этого не меняется. Он должен в меру отпущенных ему природой и развитых вами способностей соответствовать тем правилам, которые придуманы не им, не вами и не злым (добрым) волшебником, учителем или злой тетей, не понявшей его. Правила игры отточены веками и отобраны человечеством по одному-единственному принципу: адаптивность, адекватность человека своему природному и социокультурному окружению.
В нейропсихологии детского возраста сформулированы определенные законы, описывающие драматургию, согласно которой происходит наращивание, накопление и обогащение этих адаптивных механизмов. Остановимся лишь на тех, которые имеют прямое отношение к рассматриваемым в этой книге темам. Знание о существовании этих объективных законов, возможно, позволит многое из «непонятного» перевести в ранг попросту «непонятого», а следовательно, вполне доступного пониманию, объяснению и преодолению.
Кратко их обозначив, можно более осмысленно продолжать обсуждение проблем, затрагиваемых далее, поскольку явными станут многие выводы о квалификации особенностей развития левшей, стратегии и тактики коррекции их неблагополучия.
Кроме того, как известно, «незнание законов не освобождает от ответственности»; законы объективны и действуют безотносительно нашим желаниям и предпочтениям. Именно поэтому ими нужно владеть хотя бы на уровне общих представлений, подобно тому как мы пользуемся, не всегда отдавая себе в этом отчет, фундаментальными законами естествознания.
Обратимся вначале к одному из самых авторитетных авторов в современных науках о человеке, Ф. Добжанскому, чтобы снять извечные вопросы (они же - мифы) о влиянии на развитие человека его генетического материала и воспитания.
«Обсуждение проблемы природы и воспитания человека часто деформируется эмоциями и путаницей. Ошибочно думать о проблеме природы и воспитания как о ситуации «или-или». Все признаки - от биохимических и морфологических до признаков культуры - всегда наследственны и всегда детерминированы средой. Гены и среда не являются автономными сторонами развития. Ни один признак не может развиться, если такая возможность не заложена в генотипе; если развитие протекает в разных условиях среды, то проявление генотипа будет варьировать соответственно меняющимся условиям среды...
В раннюю пору развития генетики предполагали, что каждый ген определяет один и только один элементарный признак. Эта дезориентирующая фразеология до сих пор вводит в заблуждение некоторых биологов, не говоря уж об обывателях... Гены и признаки не соотносятся один к одному. Ген ответственен за несколько признаков, за «синдром», за группу признаков... Генотип определяет не фиксированный набор признаков, а норму реакции, то есть репертуар возможных ответов индивида на действие среды.
Правильно понимаемая наследственность - не игральные кости судьбы. Она скорее - множество потенций. Какая их часть будет реализована, определяется факторами среды, биографией индивида. Только фанатичные приверженцы мифа о генетическом предопределении могут сомневаться в том, что жизнь каждого человека предлагает множество вариантов, из которых лишь часть, вероятно, ничтожная часть, реализуется фактически.
Генетические идентичность и разнообразие представляют собой природные феномены. Их нельзя упразднить, в отличие от равенства и неравенства, политическим решением. ...Если бы все люди были генетически сходными, они были бы взаимозаменяемы. Но они не взаимозаменяемы. Несомненно, всем индивидам генетически свойственны некоторые видоспецифические человеческие способности. Среди них - способность к обучаемости, предвидению последствий своих действий, разные специальные способности. Эти общевидовые способности варьируют от индивида к индивиду. ...Эта вариация имеет весомую генетическую компоненту... что, несомненно, не дает оснований недооценивать важность компонент средовых. Каждый человек представляет собой беспрецедентную и неповторимую личность.
Общепризнано, во всяком случае, теоретически, что всем людям нужно создать возможно более благоприятные условия для их самовыражения... Сложность проблемы возрастает, если принять во внимание генетическое разнообразие человека. Самая лучшая среда будет прекрасна для одних, приемлема для других и непригодна для третьих... Подгонка каждого под одно и то же прокрустово ложе приведет к тому, что многие люди будут ограничены в своих возможностях развить имеющиеся у них нестандартные дарования. ...Напротив, любая программа, пытающаяся обеспечить специальные условия, подходящие для развития индивидов с разными склонностями, породит множество тяжелых проблем: биологических, социальных, политических...»
Итак, та или иная психическая функция (движение, восприятие, речь, память, эмоции, мышление, воображение и т.д.), психическая деятельность в целом, стиль поведения ребенка не даны ему изначально.
Согласно современным научным представлениям, в самом тезисном перечислении, врожденными являются:
а) Организация внешней и внутренней «схемы тела» человека со всеми соответствующими анатомическими и функциональными системами и уровнями поддержания гомеостаза организма в целом. Здесь же необходимо упомянуть груз «родовых» талантов и заболеваний (психических и соматических), зон наибольших достижений или, напротив, риска, наследуемых каждым человеком по обеим родительским линиям.
б) Ряд инстинктивных форм поведения, потребностей и рефлексов, доставшихся нам «по наследству» из филогенеза, то есть от наших эволюционных предков. Относиться к этому филогенетическому богатству следует с большим пиететом, поскольку это базис, без которого дальнейшее развитие, да и само существование человека попросту невозможно (ведь это, например, пищевое, имитационное, игровое и территориальное поведение, инстинкты самосохранения, эмоционального сопереживания и стремления к получению новой информации, архетипическая память и т.д.).
в) Отдельные специальные способности (например, темперамент, подвижность и скорость психических процессов, музыкальный слух, различение звуков человеческой речи, восприятие окружающего пространства, манипулятивная активность речевого аппарата, ног, рук и т.д.) и соответствующие этим способностям «врожденные модели поведения», актуализируемые нервной системой.
г) Способность к предвосхищению, или антиципации, то есть к некоторому опережающему реально наличествующую информацию предвидению результатов собственного поведения; способность к обучению, которое начинается с импринтинга - мгновенного запечатления жестко определенных для каждого возрастного периода образов или моделей поведения. Но обучение в принципе возможно только в результате постоянного, изо дня в день повторяющегося контакта с окружающим миром, в первую очередь с другими людьми.
Именно в этих многогранных контактах с окружающим миром исходные, заданные в «зачаточном» состоянии и объеме способности и механизмы поведения становятся активными. Они начинают структурно и функционально развиваться, видоизменяться, дифференцироваться, наконец, интегрироваться друг с другом. Эти процессы и стоят за видимым каждому из нас изменением поведения ребенка. В отсутствие обогащенности, постоянства и стереотипности такой «коммуникации» (то есть при той или иной степени депривации, обедненности, обкрадывания контактов или, напротив, чрезмерной изменчивости среды) психический потенциал, которым одарила ребенка и всех нас природа, так и останется потенциалом, а затем и вовсе сойдет на нет, «атрофируется».
Предельно ярким и пресекающим все дискуссии примером тому служат дети-Маугли, сведения о которых время от времени появляются на страницах прессы. Суммируя эти данные, можно констатировать, что практически никогда (даже после длительной коррекции) у них не формируется нормальная речь, остается крайне скудным репертуар движений и навыков, характерных для людей. Стиль реагирования на происходящее аналогичен животному или младенческому. А длительные усилия, направленные на развитие этих детей, как правило, позволяют им «повзрослеть» лишь на несколько лет. Если же их находят в более старшем возрасте - даже такие сдвиги невозможны; обычно после недолгого пребывания среди людей такие дети погибают.
И это понятно. Ведь наши психические функции, кроме упомянутого уже генетически заложенного багажа, потенциала, не даны нам изначально, они преодолевают длительный путь, начиная с внутриутробного периода. И этот путь отнюдь не прямая линия, он гетерохронен и асинхроничен. В какой-то (достаточно, кстати, жестко определенный генетической программой развития) момент начинается бурное и «автономное» развитие определенного психологического фактора. Это может быть цветовое восприятие, тактильная чувствительность, речевое звукоразличение - фонематический слух, объем и избирательность памяти, координатные представления и т.п. Такие периоды всегда наиболее чувствительны к патологическому влиянию любой вредности (экзо- или эндогенной) на этот фактор.
При этом другой фактор в это же самое время находится в состоянии относительной стабильности, а третий - на этапе «консолидации» с совершенно, казалось бы, далекой от него функциональной системой. И самое удивительное состоит в том, что эти разнонаправленные процессы в определенные периоды синхронизируются, чтобы создать в совокупности целостный ансамбль психической деятельности, способный адекватно отреагировать на те требования, которые предъявляет ребенку окружающий мир и прежде всего социальное окружение.
Но, к сожалению, все эти процессы станут попросту невозможными или искаженными, если не будет нейробиологической предуготованности мозговых, или церебральных, систем и подсистем, которые их обеспечивают.
Иными словами, развитие тех или иных аспектов психики ребенка однозначно зависит от того, достаточно ли зрел и полноценен соответствующий мозговой субстрат.
Как писал Л.С. Выготский: «...Психика не является чем-то лежащим по ту сторону природы или государством в государстве, она является частью самой природы, непосредственно связанной с функциями высшей организованной материи нашего головного мозга. Как и вся остальная природа, она не была создана, а возникла в процессе развития <...> Психику следует рассматривать не как особые процессы, добавочно существующие поверх и помимо мозговых процессов, где-то над или между ними, а как субъективное выражение тех же самых процессов, как особую сторону, особую качественную характеристику высших функций мозга <...>.
Признание единства этого психофизиологического процесса приводит нас с необходимостью к совершенно новому методологическому требованию: мы должны изучать не отдельные, вырванные из единства психические и физиологические процессы, которые при этом становятся совершенно непонятными для нас; мы должны брать целый процесс, который характеризуется со стороны субъективной и объективной одновременно... Психические процессы составляют неотделимую часть более сложных целых, вне которых они не существуют, а значит, и не могут изучаться.
Диалектическая психология не смешивает психические и физиологические процессы, она признает несводимое качественное своеобразие психики, она утверждает только, что психологические процессы, едины. Мы приходим, таким образом, к признанию своеобразных... единых процессов, представляющих высшие формы поведения человека, которые мы предлагаем называть психологическими процессами» [курсив мой. - А.С.].
Обращаясь к проблеме мозгового обеспечения единого онтогенетического процесса, отметим, что мозг - это не только известные всем правое и левое полушария, мозолистое тело, их связывающее, подкорковые (субкортикальные) образования и т.д. Это и периферическая нервная система, обеспечивающая непрерывный диалог головного мозга со всем телом, и различные нейрофизиологические, нейрохимические, нейроэндокринные системы, каждая из которых вносит свой специфический вклад в актуализацию любой психической функции.
А созревают они тоже неодновременно (гетерохронно) и асинхронно. Одни практически готовы к включению в активную деятельность к моменту рождения ребенка. Более того - определяют его внутриутробное развитие, сам процесс рождения и&heip;

Они действительно удивительны и необыкновенны. Они задают ученым загадки и не очень охотно раскрывают свои тайны. Потому заслуживают того, чтобы еще и еще раз становиться героями психологической литературы. Думается, что для профессионалов, и для родителей полезно вновь пристально рассмотреть и обсудить их проблемы, чтобы еще рах подумать: что же стоит за таким занкомым и таким непонятным словом "левша"

Скачать:

Предварительный просмотр:

Чтобы пользоваться предварительным просмотром презентаций создайте себе аккаунт (учетную запись) Google и войдите в него: https://accounts.google.com

Подписи к слайдам:

Эти невероятные левши

план проведения Информационная часть Леворукие обитатели праворукого мира У истоков леворукости Портрет леворукого ребенка в образовательном интерьере Недетские проблемы леворуких детей

ЛЕВОРУКИЕ ОБИТАТЕЛИ ПРАВОРУКОГО МИРА Понятия «леворукость» и « левшество » синонимами (во всяком случае, в нейропсихологии) не являются. Левшество – проявление устойчивой, неизменной психофизиологической характеристики, специфического типа функциональной организации нервной системы (в первую очередь головного мозга) человека, имеющей кардинальные отличия от правшей. Иными словами левшество - это не просто предпочтение левой руки, но и совершенно другое распределение функций между полушариями мозга Леворукость – это термин, отражающий предпочтение, активное использование левой руки, т.е внешнее проявление того, что по каким-то причинам правое полушарие мозга взяло на себя (временно или навсегда) главную ведущую роль в обеспечении произвольных движений человека. Леворукость - зависит не от «хотения» ребенка или его упрямства, а от особой организации деятельности мозга и своеобразия психических функций.

Сильно леворукие – выполняют все действия левой рукой Несильно леворукие – некоторые действия выполняют правой рукой, отдавая предпочтение левой Амбидекстры – выполняют действия и правой и левой рукой без предпочтения Несильно праворукие – некоторые действия выполняют левой рукой, отдавая предпочтение правой Сильно праворукие – выполняют все действия правой рукой Следует помнить, что леворукие и праворукие – это не однородные группы. Среди них можно наблюдать различные степени выраженности праворукости и леворукости, а также амбидекстрию (обоерукость).

Численность леворуких людей в мире в половом соотношении

Леворукость никуда не исчезает, просто праворукий мир вносит свои коррективы, заставляя левшей приспосабливаться, становиться как «все». Современные психологи, педагоги, невропатологи, педиатры убеждены, что насильственное переучиванивание пагубно сказывается на здоровье и развитии леворуких детей. Около 42 % родителей становятся инициаторами переучивания своих детей, мотивируя свои действия следующим образом: Хочу, чтобы мой ребенок не отличался от других детей Не хочу, чтобы другие дети его дразнили и над ним смеялись Если ребенок останется левшой, то у него будут ограничения в выборе профессии Нужно тренировать и правую руку, тогда у моего ребенка будут умелыми обе руки

В психолого – педагогических источниках несильно леворуких часто называют переученными или скрытыми левшами. Но понятие «переученный» и «скрытый» не тождественны. Переученным можно назвать левшу, который выполняет правой рукой только социально – контролируемые действия – ест, пьет, пишет, рисует. Все остальные действия по прежнему остаются «в ведении» левой руки. Дети, подвергшиеся раннему переучиванию в семье, часто могут не помнить этого, так как сознание просто блокирует, вытесняет этот факт из жизни левши. В термин «скрытый левша» вкладывается иной смысл: это человек, который практически все делает правой рукой, но часть движений выполняет левой, чего сам не замечает (т.е. по вышеприведенной классификации « несильно праворукий» человек).

2. У истоков леворукости Современные ученые склоняются к гетерогенной (разнородной) сущности леворукости и выделяют ее различное происхождение: Наследственную (генетически закрепленную); Патологическую (компенсаторную) Вынужденную Компенсаторная леворукость может являться следствием: Родового стресса (низкая масса тела новорожденного, стремительные или затяжные роды, асфиксия новорожденного……. родовая травма и т. п.) Патология беременности Тяжелых заболеваний и травм ребенка в младенчестве Особо следует сказать о таком явлении как «ненасильственное переучивание»: в результате подражания взрослым правшам (например, родителям) леворукий ребенок тоже начинает активно действовать правой рукой.

Наследственная леворукость (в %)

3 . Портрет леворукого ребенка в образовательном интерьере Для сравнительного изучения интеллектуального развития левшей и правшей неоднократно использовался тест Векслера, позволяющий определить уровень вербального и наглядно – образного мышления. По вербальным показателям левши не уступают своим праворуким сверстникам, но уровень развития зрительно – пространственных функций оказался у них значительно ниже. Психология и педагогика располагает данными о том, что левши имеют более низкие, чем у правшей, показатели развития лишь некоторых психических функций. Так, леворукие могут хуже понимать и анализировать ситуации, могут иметь несколько сниженный словарный запас, хуже овладевать навыками чтения и письма, зато у них часто отмечаются высокие математические способности. Доминирование правого полушария определяет склонность к творчеству, а также конкретно – образный характер познавательных процессов. При постижении нового леворукие больше ориентируются на чувственные ощущения (зрительные, осязательные и др.), поэтому им требуется опора на рисунок, натуральный объект или какое-либо другое вспомогательное средство. Чтобы запомнить новую информацию, «правополушарные» дети опираются на свои визуальные и тактильные ощущения. Им необходимо все потрогать и рассмотреть. Речь леворуких детей эмоциональна, богата интонациями и жестами.

Еще одна особенность левшей заключается в том, что они хуже воспринимают те предметы, которые расположены слева от них, и это не связано со зрительным нарушением. Именно поэтому, показывая ребенку книжку с картинками, нужно размещать ее немного правее малыша. Леворукие дошкольники обычно более ранимы, эмоциональны, подвижны, хуже привыкают к смене обстановки. Дети левши достаточно открыты для окружающих, наивны, непосредственны в выражении чувств, внушаемы. Они часто действуют, опираясь на сиюминутное настроение, их легко огорчить и они так же легко могут заплакать или прийти в состояние ярости. А отсюда их подверженность к возникновению неврозов. Леворукие дети значительно тоньше чувствуют цвет и форму предмета, видят отличия между предметами и даже тогда, когда праворукие считают их абсолютно одинаковыми, т.е более индивидуализируют окружающий мир. Российскими учеными было проведено исследование эмоциональной сферы через восприятие запахов. В ходе эксперимента обратили на себя внимание различия парворуких, леворуких и амбидекстров в способности дифференцировать приятный, неприятный и нейтральный запахи. Леворукие и амбидекстры наиболее точно оценивали неприятные запахи. По результатам исследования был сделан следующий вывод: праворукие обнаруживают большую чувствительность к эмоциям положительного знака, а для леворуких и амбидекстров характерно преобладание эмоций отрицательного знака, т.е они более пессимистичны. Для левшей обычно трудна работа в больших группах при жестко регламентированных условиях и строгом соподчинении. Их стихия – индивидуальная работы, в которой можно проявить собственную инициативу и интуицию.

4. Недетские проблемы леворуких детей Наиболее успешными во всех жизненных аспектах являются левши наследственные, имеющие генетическую леворукость, которая не связана с нарушениями мозговой деятельности. При обучении, они как правило, не имеют острых проблем, показывают хорошие результаты по письму, чтению, математике и другим предметам. Исследование левшей, у которых отмечаются трудности в обучении и освоении письма, показало, что это в основном дети с патологическим происхождением леворукости. Одной из основных проблем леворукости является насильственное переучивание. Переучивание родителями на бытовом уровне – это подспудные действия когда близкие ребенку люди методично вкладывают в правую руку ребенка предмет, либо следуя поведению взрослых, ребенок сам копирует их движения. В педагогике известен факт, когда дети делают многие вещи не потому, что им это удобно, а для того, чтобы их любили и хвалили взрослые.

По наблюдениям профессора А.П.Чуприкова, у леворуких детей неврозы встречаются чаще, чем у праворуких сверстников. Им приводятся интересные факты: клинические формы неврозов среди леворуких диагностировались в 32 % случаев. У детей, не подвергавшихся переучиванию, - только в 12 % случаев. Он убедительно доказал, что «фактор переучивания» (« декстра – стресс» - стресс праворукой среды) является по существу высокоспецифичным психогенным фактором для возникновения неврозов леворуких детей. Переучивание связано с риском, потому что вызывает нарушение баланса взаимодействия полушарий головного мозга. В результате испытываемых неудач ребенок неуверен в своих силах, тревожен, неудовлетворен, подавлен. При наличии острой психической травмы (стресса) подобное состояние и приводит к неврозам.

Психологи выделили основные показатели, указывающие на то, что ребенок находится в состоянии стресса: Стойкое ощущение одиночества – считает, что родители его не любят, не обращают на него внимания; Неуверенность в себе – часто говорит «у меня это не получится»; Проблемы с концентрацией внимания и запоминанием; Нежелание общаться с друзьями; Усталость и нарушение сна; Колебания настроения, плаксивость; Беспокойство; Плохой аппетит; Боязнь тишины

А вот некоторые наиболее часто встречающиеся проявления невротической симптоматики у левшей: Головные боли и боли в животе; Нарушение сна и аппетита; Вялость, заторможенность; Раздражительность, повышенная возбудимость; Неадекватные реакции; Фобии, страхи; Логоневроз (заикание); Дневной и ночной энурез; Тики, навязчивые движения; Повышенная чувствительность к запахам; Ухудшение зрения; Усиление аллергических реакций Писчий спазм (болезненная судорога мышц предплечья при письме)

Наиболее часто среди детей – левшей встречается астеничный невроз. Основными симптомами которого можно считать повышенную утомляемость, резкое снижение работоспособности, быстрая истощаемость, вялость, апатия. Часты жалобы детей на усталость, головные боли, отсутствие аппетита, неспокойный сон. Еще один вид невроза, вызывающий тревогу у родителей – невротическое заикание. У переученных левшей речевые судороги усиливаются после напряженной письменной работы правой рукой. Не менее распространен невроз навязчивых состояний. Дети многократно и длительно переживают свои неудачи. Возникают замкнутость, недоверие, напряженность, неконтактность. Возбужденное эмоциональным стрессом, правое полушарие генерирует страхи и тревоги, которые не могут быть рационально «осмыслены» левым. Вместе эти два запредельных режима работы полушарий и формируют структуру навязчивостей. Если же у детей с неврозами преобладает активность правого полушария, то возможны истерические проявления – истерические неврозы. Они проявляются в виде психомоторных припадков: отказ идти в детский сад, падание навзничь с громким плачем, рвота и истерическая слепота (резкое снижение остроты зрения)

При обнаружении у ребенка – левши невротических проявлений не следует откладывать к детскому психоневрологу или невропатологу. Специальные исследования показали, что леворукие дети имеют некоторые особенности адаптации. Им трудно привыкать к новой обстановке в силу повышенной эмоциональности и впечатлительности. Хорошее понимание социальных норм, ответственность, добросовестность, сочетаются у левшат (термин А.В Семенович) с высоким уровнем тревожности, неуверенностью и замедляют адаптацию, а иногда делают ее болезненной. Большинству леворуких легче дается опознавание вербальных (словесных) стимулов, чем невербальных (схем, моделей), т.к. дети путают правую и левую стороны, верх и низ. Они лучше выполняют словесные задания, чем зрительно – пространственные.

Леворукий ребенок рисует. У таких детей отмечается зеркальное рисование. Особенно четко это прослеживается при копировании фигур (фигуры меняются местами: правые – налево и наоборот), причем ребенок не чувствует неправильности. Это свойство является следствием неусвоенности ребенком основных принципов организации и пространства. Леворукий ребенок читает. Наиболее распространенные ошибки при овладении чтением – это перестановка букв (вместо он – но т.п.), зеркальное чтение букв, замена букв близкими по конфигурации, «перескакивание» через строку. Дети левши могут иметь свое индивидуальное предпочтение направления чтения. Иногда дети читают текст с конца, слово – слогами. При этом инверсия слов не мешает понимать им смысл текста.

Леворукий ребенок пишет У леворуких детей может отмечаться весь комплекс трудностей письма: выраженные нарушения почерка, тремор, неправильные начертания букв, оптические замены (т-п, л-м), искажение конфигурации и соотношения элементов букв, зеркальное письмо. Леворукий ребенок говорит Известный ученый Э. Питерс пишет о том, что существует два типа развития речи у детей: аналитический и гештальтный (« гештальт » - образ, форма). Дети с аналитическим типом развития идут от отдельных слов к словочочетаниям, а затем к грамматическому оформлению высказываний.. Дети с образным типом развития речи, а это в основном левши, амбидекстры и небольшое количество правшей, сразу строят нерасчлененный текст, т.е предложение, которое представляет собойнечленораздельный речевой поток с хорошим интонированием и мелодикой. Затем в потоке начинают различаться отдельные освоенные ребенком слова.

Леворукий ребенок считает Леворукие дети пишут зеркально не только буквы но и цифры (6*6= 63, а не 36). Меняют направление счетных операций ((5+1)+9) у них может получиться ответ 3, а не 15. Леворукий ребенок воспринимает и понимает инструкцию Объясняя ребенку что-либо, предпочтительнее пользоваться только однозначными утвердительными высказываниями, не допуская вариантов: «Так делать нельзя, а так – можно». Такой тип инструкций крайне затруднителен для понимания леворукими (как и амбидекстрами). Они запоминают обе формулы, и каждый раз вынуждены решать, какая из них верна. Дети запоминают и то чему мы их хотим научить и то что мы им запрещаем. При обучении малыша надежнее сказать! Смотри и делай так. Только однозначность при обучении позволит облегчить ребенку понимание предъявляемых требований. Каждая из проблем, с которой сталкиваются леворукие дети, требует особого внимания и различных мер коррекции. Важно ориентировать программу и методику обучения на конкретного ребенка, чтобы максимально раскрыть его возможности, опереться на свойственный ему тип мышления.

Леворукость – это термин, отражающий предпочтение, активное использование левой руки, то есть внешнее проявление того, что по каким-то причинам правое полушарие мозга взяло на себя (временно или навсегда) главную, ведущую роль в обеспечении произвольных движений человека.

Левшество – проявление устойчивой, неизменной психофизиологической характеристики, специфического типа функциональной организации нервной системы (в первую очередь головного мозга) человека, имеющей кардинальные отличия от таковой у правшей, если это левшество истинное, генетически заданное.

Чаще всего встречается так называемое генетическое левшество. Ученые Оксфордского университета обнаружили ген ЛРРТМ1, устанавливающий «правила» работы правого и левого полушарий мозга. Это объясняет тот факт, что леворукость в 10 - 12 раз чаще встречается в семьях, в которых левшой является хотя бы один из родителей. У генетических левшей может не быть никаких нарушений в развитии, тогда это считается просто индивидуальным своеобразием, вариантом нормального развития.

Также встречается «компенсаторное» левшество, связанное с каким-либо поражением мозга, чаще - его левого полушария. Поскольку деятельность правой руки в основном регулируется левым полушарием, то в случае какой-либо травмы, болезни на раннем этапе развития ребенка, соответствующие функции может взять на себя правое полушарие. Таким образом, левая рука становится ведущей, то есть более активной при выполнении бытовых действий, а впоследствии, чаще всего и при письме.
У ребенка с нарушениями деятельности одного из полушарий головного мозга почти наверняка будут наблюдаться отклонения в развитии речи, моторики и т. п. Следует отметить, что леворукость в этом случае нельзя рассматривать как причину этих отклонений. Они, как и леворукость, являются следствием одних и тех же причин.

Не следует забывать и про «вынужденное» левшество. Выбор ведущей руки у таких левшей обычно связан с травмой правой руки, но может быть и результатом подражания родным или друзьям.

Отдельно следует рассматривать псевдолеворукость. К определенному возрасту (окончательно примерно к 5 годам) у ребенка какое-то из полушарий формируется как доминантное по отношению к данной руке (например, у правшей - левое полушарие). Таким образом, у детей с атипией психического развития (не позволяющей сформироваться ни межполушарному взаимодействию, ни специализации полушарий) не формируется доминантность правого или левого полушарий по отношению к руке. Тогда наблюдается псевдолеворукость, либо, что встречается чаще, примерно равное использование обеих рук. Несформированность межполушарного взаимодействия не имеет прямого отношения к левшеству. Зачастую, через несколько занятий под руководством психологов, ребенок начинает без всякого принуждения писать и рисовать правой рукой.
Кроме всего перечисленного возможно развитие у детей так называемого «скрытого левшества», т. е. смена доминирующего полушария. Момент смены является тем критическим периодом, когда основные функции центральной нервной системы равномерно распределены между двумя полушариями, после чего уже начинает доминировать правое полушарие. Таких людей можно условно назвать «психическими» левшами или «скрытыми» левшами, в том смысле, что их признаки левшества не связаны с доминированием левой руки.

Для объяснения природы левшества привлекается принцип симметрии-асимметрии .
В процессе исторического развития у человека каждое полушарие мозга приобретает все большую специализацию, что особенно проявляется в предпочтительном пользовании правой или левой рукой, развитии речи, того или иного способа приема и переработки информации.

Существующая концепция доминантности полушарий, утверждающая ведущую роль левого полушария в реализации речи и некоторых психических процессов, а также представлением о ведущей роли правого полушария в невербальных процессах развилась в концепцию функциональной специфичности, где наиболее актуальны проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия.

Первое, главное несходство полушарий - их пространственное различие, их противопоставление друг другу. Второе отличие - несходство функций полушарий в парной их работе во времени: правополушарная функция - в настоящем - прошлом, левополушарная - в настоящем - будущем времени

В конце 50-х годов В.Г. Степанов, дал описание представления о детализирующем и угадывающем способах восприятия (как о двух основных типах восприятия) полностью совпадают с представлениями о лево - и правополушарных стратегиях переработки информации. в процессе детального восприятия преобладает активность левого полушария, а при угадывающем восприятии - правого.

Лево - правополушарные стратегии переработки информации.

Для левого полушария коры головного мозга человека характерен аналитический, рационально-логический характер психической деятельности. Информация обрабатывается небольшими порциями, последовательно В виде слов и других условных знаков. Характерна направленность на отражение искусственных форм (символов, знаков). Данное полушарие осуществляет абстрагирование, вырабатывает понятия, суждения, придает информации смысл и значение. Вырабатывает и хранит рациональные, в том числе логические правила. Логико-знаковое мышление формирует модель мира, удобную для анализа, но в чем-то условную и ограниченную.
В левом полушарии головного мозга сконцентрированы механизмы абстрактного мышления, выполняется схематическое распознавание отдельных объектов. Данному полушарию присуща большая вербализованность. В нем осуществляются собственно языковые (грамматические в самом широком смысле слова) операции над текстом. В этом полушарии находятся те обусловленные культурно-исторические программы поведения, которые общество присваивает человеку.

Для правого полушария коры головного мозга характерны синтетичность, доминирование интуиции, непроизвольные формы реализации психических процессов, одновременная обработка больших объемов информации В виде образов и других невербальных сигналов. Характерна направленность на отражение естественных форм, в частности, лиц людей. Правое полушарие перерабатывает и хранит информацию, ведущую к созданию чувственных образов. В нем сконцентрированы механизмы конкретного, образного мышления, которое создает живой и полнокровный, натуральный образ мира. Здесь находится основная зрительная память с «записанными» для каждого класса объектов реализациями (изображениями конкретно виденных представителей данного класса). Малая вербализованность. С правым полушарием связано художественное видение мира.

Статистически выявлено значимое преобладание индивидов с левополушарной специализацией в Западной цивилизации, а с правополушарной - в Восточной цивилизации.

Очень часто, особенно в современной детской популяции, леворукость оказывается временным, скрытым признаком. Он отражает всего лишь факт задержки формирования у ребенка межполушарных взаимоотношений и закрепления специализации, доминантности левого полушария мозга (правой руки) относительно всех динамических, поступательно разворачивающихся во времени двигательных функций (еда, пользование бытовыми приборами, рисунок, письмо и т.п.). По мере наращивания функционального потенциала левого полушария в таких случаях происходит «волшебное превращение» левши в правшу.

Естественно предположить и другие различия в способностях левшей, связанные с типом асимметрии.
Пристальное внимание психологов и педагогов привлекает проблема школьного обучения левшей.
Хотелось бы подробнее остановиться на сниженном темпе письма и феномене зеркальных движений, как наиболее часто встречающихся и влияющих на успешность обучения.
Когда ребенок пишет, то его деятельность состоит из двух поочередно сменяющих друг друга этапов: собственно выполнение движения и микропауза, необходимая для контроля своих движений, коррекции и программирования следующего движения. Различие в механизмах зрительно-моторной координации у левшей и правшей проявляется прежде всего в различной длительности этих микропауз. У левшей микропаузы дольше как на этапе формирования навыка, так и впоследствии, когда письмо уже автоматизируется. Часто в школьной практике учитель, стремясь выработать у таких детей навыки быстрого письма, начинает подгонять их, а когда дети-левши торопятся, это приводит к сокращению микропауз, столь необходимых для контроля своих действий. Таким образом, качество письма ухудшается, возникают различного рода ошибки, которые могут трактоваться учителем и родителями как невнимательность.
Феномен зеркальных движений был впервые описан Вестфалем в 1874 году. К наиболее характерным проявлениям его относится зеркальное письмо, но встречаются и зеркальное чтение, зеркальное рисование, зеркальное восприятие.
Частота зеркального письма у леворуких детей, по данным исследований, составляет 85%. Однако нужно заметить, что у большинства детей в возрасте от трех до семи лет обнаруживается спонтанное зеркальное письмо, что является обычным этапом в овладении письмом. Элементы зеркального письма отмечаются и у детей с неустойчивым правшеством: при овладении обычным письмом зеркальное письмо у них может проявляться внезапно, когда дети утомлены или невнимательны.
По многочисленным наблюдениям, снижение частоты проявления зеркального письма и полное исчезновение этого феномена наблюдается обычно после 10 лет, так как феномен зеркальных движений тесно связан с функциональной недостаточностью мозолистого тела, которое в этом возрасте достигает своей функциональной зрелости.
Путем многочисленных исследований специалистами было выделено 7 основных видов феномена зеркальных движений у детей:

• реверсия формы (РФ) отдельных букв при нормальной лево-правой направленности письма и соблюдении заданного порядка букв;
• реверсия заданного порядка (РП) при нормальной лево-правой направленности письма;
• cочетание реверсии заданного порядка букв с реверсией их формы (РП+РФ) при
• нормальной лево-правой направленности письма;
• реверсия направленности письма с лево-правой на право-левую (РН);
• сочетание реверсии направленности с реверсией заданного порядка букв (РН+РП);
• сочетание реверсии направленности с реверсией формы букв (РН+РФ);
• сочетание реверсии направленности с реверсией заданного порядка букв и реверсией формы букв (РН+РП+РФ).

Наряду с зеркальным письмом у детей достаточно часто наблюдается зеркальное рисование. Особенно характерно выворачивание при рисовании: верх и низ, вертикальное и горизонтальное, правое и левое меняются местами, причем ребенок не чувствует неправильности. Подобное рисование является проявлением неусвоенности ребенком основных принципов организации пространства.

Большие хитрости маленьких левшей

Реальность такова, что практически все дети-левши обладают колоссальным, почти мистическим произвольным контролем над протеканием своей психической деятельности. Кажущаяся невероятной их способность к спонтанному выстраиванию достаточно сложных программ поведения – свойство, данное им природой. По всей видимости, оно тысячелетиями оттачивалось эволюцией как адаптационный механизм, сформировавшийся у левшей в противовес «уязвимым» точкам их мозговой организации.
Во многих случаях они достигают нужных результатов как бы обходным путем, находя иногда самые немыслимые внешние и внутренние средства, позволяющие альтернативно, без опоры на первичный психологический фактор (если он недостаточен), решать проблемы, прямо на этот фактор опирающиеся. Причем каждый раз процесс такого опосредствования просто непредсказуем.
Эти дети могут достаточно долго молчать или демонстрировать маловразумительный лепет и вдруг (как правило, в 3-летнем возрасте) начать говорить сразу большими, грамматически оформленными, как речь взрослого человека, фразами.

Левшата – величайшие имитаторы и иллюзионисты. Внешне их речь выглядит великолепно, но попробуйте проверить у них фонематический слух, артикуляторные способности, спросите, что именно означает то или иное слово, и т.д. Результат, как правило, плачевный. Оказывается, что они воспринимают, запечатлевают и соответственно используют чужую речь глобально, целыми блоками, так сказать, без ненужных подробностей.
То же самое может иметь место и в чтении. Маленький левша в четыре года легко пересказывает целые страницы «прочитанного» им текста, а потом выясняется, что каждая из отдельных букв ему неизвестна.

Д.Н. (7 лет), которому учительница по русскому языку не ставила двоек, так как «таких ошибок не бывает». А среди ошибок было полное неразличение границ между словами, замена нужных букв зеркальными или подмена букв, различных по пространственному положению, например, д – б. Мальчик решил заучивать все слова наизусть, а потом просто воспроизводил их по памяти.

Таким образом, ребенок в обход несостоятельности пространственного и фонетико-фонематического факторов, которые с запаздыванием формируются у левшей (недостаточность именно этих звеньев была зафиксирована при нейропсихологическом обследовании), сформировал свое письмо. Письмо как систему образов, опирающихся на зрительно-мнестические синтезы, то есть как бы повторил в своем онтогенезе развитие письма первобытного человека.

Л.П. (8 лет), писавший все слова слитно, вообще без каких-либо зазоров между ними, после полугода мучений взялся за изучение морфологии слова, затем проработал этимологический и лингвистический словари и, к «священному» ужасу мамы, стал ребенком с абсолютной грамотностью.

Р.Е. в пятилетнем возрасте решил досконально проработать важную для него научную проблему, и вконец замученные его расспросами родители объяснили ему (пошутили!), что, строго говоря, все интересующие его сведения в полном объеме содержатся в энциклопедии. Поскольку маленькие левши решают свои проблемы всерьез и основательно, Р.Е. спросил, как там можно найти нужное слово; ему изложили алгоритм пользования словарем.
На следующий день ребенок сидел перед энциклопедией, рядом лежала телефонная книжка. Ведь читать он умел, а сам алфавит автоматизирован, естественно, не был… Из всех возможных вариантов мальчик выбрал самый оптимальный с точки зрения изображения алфавита. Следует добавить, что идея использования телефонной книжки как опоры, как потом выяснилось, принадлежала самому Р.Е. в его-то 5 лет!

А.Л. в свои восемнадцать лет левой рукой писала каллиграфически, но с пятью ошибками в каждом слове, а правой – абсолютно неразборчиво, многие буквы – зеркально, но стопроцентно грамотно. Она мечтала о поступлении на филологический факультет МГУ…
Просчитав все возможные варианты, она выбрала единственно для себя возможный. Вместе с преподавателем побуквенно левой рукой были написаны десять сочинений, наиболее тематически вероятных в качестве экзаменационных. Затем каждое было чисто зрительно заучено наизусть. Один из текстов и пригодился на экзамене. Девушка вспоминала слово за словом и записывала их левой рукой… Через пять лет она стала дипломированным филологом.

Таким образом, можно с большой долей вероятности говорить о том, что само становление многих психических функций в онтогенезе левшей идет не непосредственно, но опосредованно, многоканально. Как было продемонстрировано в приведенных выше примерах, дети-левши в процессе развития привлекают максимум внешних, произвольных средств для овладения теми операциями, которые у правшей, как известно, формируются естественно, независимо от их произвольного желания, просто по определенным психологическим законам.

Левша как бы всякий раз изобретает, а то и фантастическим (внешне) образом находит свой способ построения и овладения миром правшей. Исследование взрослых леворуких откровенно подчеркивает тот факт, что привлечение произвольных, осознанных средств в ходе протекания многих видов психической деятельности – специфическое свойство левшей как популяции и не зависит от их возраста.

Именно поэтому, воспитывая левшу, следует максимально автоматизировать извне как можно больше операций, используемых им в повседневной жизни.

Так, не надо сердиться и ждать, когда же ребенок сам научится (просто глядя на вас) пользоваться ложкой, иголкой, ножницами, кисточкой, спицами, завязывать шнурки, манипулировать с одеялом и пододеяльником и т.п. Лучше сразу взять его руки в свои и несколько раз вместе с ним повторить нужное движение. Вы хотите научить ребенка-левшу плавать брассом и кролем (играть в мяч, теннис, танцевать)? Прекрасно! Мама «руководит» его руками, папа – ногами.
Только потренируйтесь вначале сами, дабы синхронизировать собственные действия.

То же относится к написанию букв, цифр, рисованию. Не требуйте, чтобы маленький левша срисовал нечто, глядя на образец. Лучше положите сверху кальку и обведите вместе с ним (потом он сделает это сам) нужный образец несколько раз. Или, наоборот, воспользуйтесь копиркой и покажите потом ребенку, какой красивый «образ» возник на нижнем листе.

Ваша задача – буквально заставить тело ребенка запомнить ту или иную операцию, взаиморасположение в каждом случае его пальцев рук, ног, туловища, головы. Для левши помимо таблицы умножения неплохо овладеть таблицей сложения.

Гуляя по лесу с маленьким левшой, хорошо бы дать ему понюхать, потрогать, если можно – пожевать различные травы, цветы, грибы, кору деревьев. А уж потом объяснить, опираясь на возникшие у него чувственные впечатления, что общего и какая разница между этими растениями.

Ведь очень часто, руководствуясь своим видением мира, левшата выстраивают такие мыслительные конструкции, которые поражают своей нетривиальностью (что прекрасно), но явно показывают, что обобщенная картина мира у них, мягко говоря, далека от общепринятой. А ведь им придется жить в мире правшей.

Так, Ж.С. (6 лет), классифицируя на обследовании различные карточки, сложила вместе «циркуль» и «ландыш» на том основании, что: «…Они оба шалашиком». На скептическую гримасу нейропсихолога она (с не менее скептической гримасой) заметила: «Ну конечно, ландыш подходит к ромашке, а циркуль к линейке, но ведь это так скучно…» Поскольку через месяц предстояло собеседование в школе, я попросила Ж. хотя бы там «поскучать» и отвечать на все вопросы как надо.

Загадочное пространство левшат

Самое сильное впечатление от контакта с ребенком-левшой – отсутствие у него каких бы то ни было общепринятых пространственных навыков: их нет ни во внешнем, ни во внутреннем планах. Сделаем акцент на слове «общепринятых».

У левшат нет стойких представлений не просто о том, где, например, правая и левая рука. В их мире прочитать и написать (скопировать) букву, цифру или слово можно равновероятно в любом направлении. Сравните инструкции и результаты работы детей.

Когда необходимо рассматривание (сканирование) большого поля, на пространственную недостаточность накладывается хаотичность и фрагментарность, то есть выхватывание отдельных элементов целостного изображения. Ребенок не в состоянии адекватно распределить пространство лежащего перед ним листа бумаги, вследствие чего рисунки его наползают друг на друга, хотя рядом достаточно свободного места.

Нельзя не отметить, что маленький левша весьма настроен на приближение пространственного мира к своему уровню: нигде больше вы не увидите таких отчаянных попыток самокоррекции, как у него. Правда, иногда это кончается плачевно. Постоянно разворачивая так и эдак образец для копирования и собственный экспериментальный лист, что очень специфично для левшат, ребенок, не умея еще охватить сложную многокомпонентную фигуру целиком, в результате многочисленных манипуляций деформирует ее так, что сам в конце концов не понимает, что же у него получилось и как ему это удалось.

То есть в мозгу левшат наличествует не единый образ, а как бы два «информационных файла», две картины мира, содержащиеся соответственно в левом и правом полушариях. Как им удается «договориться» между собой?!

Как показывает практика, с трудом, что мы и наблюдаем у левшат, анализируя их трудности в учебе и быту. И это неудивительно.

Надо сказать, что у правшей становление тех или иных звеньев, параметров психической деятельности имеет определенную упорядоченность. У левшей этот процесс может быть трансформирован до неузнаваемости. Причем именно те звенья, которые у правшей обычно развиваются быстрее, у левшей могут быть не сформированы длительное время.

И наоборот, есть определенные параметры психической деятельности, которые у правшей формируются поздно, а зачастую, в силу разных причин (в первую очередь системы школьного обучения), остаются невостребованными, недоразвитыми, что мало сказывается на успешности их обучения и адаптации.

У левшей же последние не только развиваются с опережением, но и могут стать базисом для формирования более сложных функций. И если ориентироваться на правила онтогенеза правшей, возникает впечатление, что у левши определенная функция происходит «ниоткуда», поскольку традиционный для нее базис практически отсутствует.

Так, у А.К. (6 лет) выявлена полная несформированность пространственных (координатных, метрических, структурно-топологических) и квазипространственных (то есть отраженных в речи: «над–под», «перед–после» и т.п.) синтезов. В онтогенезе правшей именно на них опирается формирование счетных операций. Мальчик же и без них с легкостью владел математическими приемами 2–3 классов, решал сложнейшие головоломки. Как он объяснил, сочетания цифр, уравнений и головоломки кажутся ему необычайно красивыми, поэтому ему приятно ими заниматься. Таким образом, математика для этого маленького левши не производна от традиционных базисных звеньев; цифры, счет, числовое и пространственное поля, которыми он манипулирует, подчиняются для него законам «золотого сечения», канонам красоты, структуры, интуиции, эмоционально-чувственным процессам.

Формирование пространственных представлений у ребенка-левши.

Обобщая, следует сказать, что формирование у ребенка-левши пространственных представлений – одно из важнейших условий повышения его достижений. И пользоваться здесь можно как теми средствами, которые придумали сами левши, так и всем богатым арсеналом внешних опор, маркеров, которые заставили бы ребенка буквально убедиться в том, что существуют правая и левая стороны и это неизбежно и неизменно, вне зависимости от его желания. Надо максимально использовать цвета, различные формы, а в общем, лучше, чем старинный принцип «сено–солома», не придумаешь.

Первым шагом должна стать маркировка левой руки ребенка. На нее можно надеть часы, браслет, колокольчик, красную тряпочку. Таким образом вы даете левше прекрасную опору для дальнейших манипуляций с внешним пространством – ведь оно строится вначале от его собственного тела, а уж потом превращается в абстрагированные пространственные представления. Теперь он знает, что «слева» – это «там, где красная тряпка». На это знание можно нанизывать обширный репертуар сведений о внешнем мире.

Для примера: читать, писать, рассматривать комиксы всегда (!) следует от «красной тряпки»; буква «Я» или цифра «9» головкой повернута к «красной тряпке», а «К» или «6» от нее отворачиваются. При арифметических действиях в столбик вычитание, сложение, умножение направляются к «красной тряпке», а деление – от нее.

Но ведь есть еще и верх–низ. Следовательно, верх – это голова, потолок, небо, солнце, Северный полюс и Северный Ледовитый океан на глобусе. Низ – ноги, пол, земля, Южный полюс, Антарктида. Продолжая и дополняя приведенные выше примеры: буква «Ц» стоит на хвостике, как на ножке, а у буквы «Б» на голове хвостик; то же соответственно с цифрами «9» и «6». При письме, счете, чтении мы от Северного полюса движемся к Антарктиде.

Следующий крайне важный момент: ни в коем случае не пытаться абстрагировать внешнее пространство, объясняя что-либо левше. Он все должен пощупать, прочувствовать своим телом, руками.

Как правило, психическое развитие левшей сопровождается характерной и достаточно устойчивой тенденцией к псевдоигнорированию ими той части внешнего пространства, которая расположена слева от них. С точки зрения коррекционной это требует постоянной тренировки следующего рода: он вратарь, а вы забиваете ему мяч в разные углы ворот, особенно часто в тот угол, который от него слева. То же – при игре в бадминтон, в теннис и т.п. Понятно, что в школе левша должен сидеть так, чтобы доска находилась от него как можно правее.

Развитие соматогностических и тактильно-кинестетических функций

«Повтори позу». Вы задаете телу ребенка (его глаза закрыты) определенную позу и просите его запомнить ее. Потом «снимаете» эту позу и просите его воспроизвести то положение, которое было задано. Ясно, что в начале занятий эта конструкция должна быть более простой (поднятая рука). Затем вы постепенно усложняете ее (согнуться и поднять ногу; руки согнуты в локтях, мизинец и большой палец сложены «колечком», голова откинута назад, одна нога поднята и т.п.).

После освоения таких заданий «вслепую» можно предложить их выполнение по зрительному образцу. В качестве такового можете выступать вы, животные или танцоры, увиденные по телевизору. Усложнение здесь происходит за счет разворачивания отдельных телесных поз в единую двигательную мелодию.

«Куда я прикоснулась?» Дотроньтесь до тела ребенка (потом до нескольких точек на теле) и попросите его (глаза закрыты) показать, куда вы прикоснулись.

«Телесный алфавит». Придумайте вместе, как можно телом (только руками) изобразить различные фигуры, цифры, буквы.

«Боди-арт». Нарисуйте на спине (ладонях, кисти, ноге) ребенка простые фигуры, линии, орнаменты, буквы и цифры, которые он должен узнать и изобразить на бумаге или доске. Постепенно можно переходить к более сложным изображениям: лист, бабочка, слог, слово, числа и т.п.

Попросите ребенка закрыть глаза и ощупать одной рукой какой-нибудь предмет (кубик, шарик, ключ, звездочку и т.п.). Затем, не открывая глаз, найти этот предмет среди 5–7 других, аналогичных, – сначала той же рукой, а затем – другой (все вслепую).