08.08 08 война в осетии. Как оцениваете нынешнее состояние абхазской армии? Жители Грузии и Южной Осетии помнят о жертвах "Пятидневной войны"
8 августа - годовщина пятидневной войны российской армии с грузинскими войсками, вероломно напавшими летом 2008- го на Южную Осетию. Наш военный обозреватель Виктор Баранец поговорил о тех днях с экс-командующим 58-й армией
Фото: Анатолий ЖДАНОВ
Изменить размер текста: A A
В центре событий девятилетней давности оказался командующий 58-й армии Северо-Кавказского военного округа, генерал-лейтенант Анатолий Хрулев. Я думал найти экс-командарма в элитном районе Москвы или на клубничных грядках на подмосковной даче. А он оказался... в Абхазии . Уже в звании генерал-полковника, которое присвоил ему глава этой южной республики. Хрулев - начальник Генштаба вооруженных сил - первый зам.министра обороны Абхазии.
ПРИНУЖДЕНИЕ К МИРУ
Едва я заикнулся про «очередную годовщину вой-ны», как Анатолий Николаевич поправил меня:
Не годовщина, а девять лет после принуждения Саакашвили к миру.
Изменились ли ваши представления о причинах и о ходе боев с грузинскими войсками в августе 2008-го? Может, иногда думаете: «Эх, надо бы тогда поступить по другому.»?
Я бы делал все точно так же, как и тогда. Да, часто те события анализируешь, сопоставляешь факты. Не отпускает тот август. Но у меня нет сомнений: по той обстановке мы действовали правильно.
Тогдашнее руководство российского Генштаба давало понять, что командование 58-й армии не было готово к боевым действиям. Говорилось, что якобы из рук вон плохо была подготовлена боевая техника...
Как говорят: вали на ближнего, он вывезет. Но свои просчеты тогдашнему руководству Генштаба надо было на кого-то списать. Вот они и списали, что техника была не готова. Но представьте себе: если автомашина любого частника не готова, он на ней поедет?
- Нет, конечно.
Ее надо все время готовить, укомплектовывать. Техника, да, была старая - по 15-17 лет, прошла две чеченских кампании. Но она была технически исправна, укомплектована. Личный состав был уверен в своей технике - все занятия проводились на ней. И офицеры знали задачи, были хорошо обучены. Поэтому задачу и выполнили. Но так как сам ты там, в Москве, провалился, не смог с высоты своего генштабовского кабинета оперативно нужные решения принимать, значит, нужно найти крайнего. Кого они тогда в Генштабе нашли? 58-ю армию. Но кто же заставил грузин драпать? 58-я. А мне из-за долгого молчания или невнятных приказов Генштаба тогда много раз приходилось на свой страх и риск решения принимать. Мне же такие «резиновые» директивы иногда и давали - «действуйте по обстановке». То есть, всю ответственность бери на себя. Я и брал. А что было делать?
Как видел тогда Генштаб положение дел в 58-й армии известно. А как командарму-58 в августе 2008-го виделась система управления войсками и их боевыми действиями со стороны Генштаба?
За тогдашнюю систему управления вооруженными силами России пусть отвечает Николай Макаров (генерал армии, в августе 2008 года - начальник Генштаба ВС РФ - ред.). А я отвечал за 58-ю армию. И потому повторяю: в моей армии система управления была налажена. Личный состав обучен, техника исправна. Задачу мы выполнили. А то, что Макаров тогда потерял полностью управление, это его проблемы. Пусть ему оценку дают его руководители того времени, которых он подставил в августе 2008-го.
- Кого имеете в виду?
Главу Минобороны Сердюкова и Верховного главнокомандующего. Сердюков и Макаров оправдыва-лись потом, в конце августа: что вот пришли в 58-ю армию новые генералы - и за пять дней все сделали. А старые генералы, мол, не могли ничего сделать. А кто там был новый? Я таких не видел. 58-я армия не теряла управление войсками. А вот управление в Москве было потеряно. И именно «старые генералы» все сделали, победу добыли. На поле боя, а не на лаковом полу Генштаба...
ПОЧЕМУ НЕ ПОШЛИ НА ТБИЛИСИ
Грузинская армия через пять дней после начала той войны была принуждена к миру. Почему 58-я армия остановилась, не пошла на Тбилиси?
Потому что высшее руководство страны и армии не приняло такого решения.
- А такая возможность была?
Она существовала. Войска 8-9 августа создали ударную группировку, 10-го перешли в наступление. И пошли строго по своей задаче, по своему направлению. Но Генштаб по инициативе Макарова это остановил.
- Почему?
Отсутствие воли и боязнь политических последствий. И еще, на мой взгляд, личная нерешительность...
- В скольких километрах от Тбилиси наши войска находились, когда вошли в Грузию?
В 22 или в 28 километрах, сейчас точно не вспомню... Там был передовой отряд полковника Штонденко . Он мог первым дойти до Тбилиси . Остановили.
Была ли необходимость в августе 2008 года ис-пользовать стратегический бомбардировщик Ту-22, который сбили грузины?
Это вопрос сложный. Надо спросить у специалистов Воздушно-космических сил. Мне же на тот момент нужна была армейская авиация.
- Она у вас была?
Она у меня была. Свою задачу, может, не в полном объеме, но выполняла. И часть фронтовой авиации была. От полка Сергея Кобылаша авианаводчики работали в каждом нашем подразделении, действовавшем впереди. На нашем уровне система была отработана. Еще до войны Александр Иванович Баранов (командующий войсками СКВО - ред.) проводил с нами учения, все требовалось по-боевому. 13 мая 2008 года Баранову исполнилось 60 лет, он уволился. На его должность был назначен Сергей Афанасьевич Макаров, бывший начштаба округа. Тогда была преемственность.
- После войны 08.08.08 пошли разговоры, что армия в упадке и ее надо срочно реформировать.
У нас по части реформ всегда есть плюс и минус. Вот ввели один год службы для срочников. Это мало. Полтора года - еще куда ни шло. Возвращаясь к той войне. Да, на тот период техника и вооружение были физически старые. Надо было восстанавливать, создавать новые образцы. Этому не уделялось должного внимания. Да, война с грузинами подхлестнула реформу, послужила толчком для нее .
- Что больше всего запомнилось командарму Хрулеву в те дни?
9 августа вечером я был тяжело ранен. Ночью эвакуирован. 8 и 9 августа грузины ожесточенно сопротивлялись. У меня были две батальонные группы. Я поставил им задачу не дать возможности грузинам превратить Цхинвал в опорный пункт. И чтобы грузины не успели подтянуть резервы. 9 августа я получил команду от старшего воинского начальника – сменить пункт управления. Я взял несколько офицеров, перелетел поближе к передовой, и там организовывал встречу и размещение войск, которые совершали марш и занимали исходные рубежи и позиции. Чтобы к вечеру 9 августа создать ударную группировку, а с утра 10-го перейти в наступление.
Я какое-то время оставался на поле боя. Со мной была группа офицеров и военных корреспондентов. Когда меня ранило, то Игорь Уклеин, он в группе Александра Сладкова работал звукооператором, мне сделал перевязку. И мы еще где-то час вели огонь, - надо было разобраться с группой грузин, которые наседали на нас со всех сторон… Мы тогда танк грузинский захватили... Со мной был Инал Базаев , ополченец - и мы развернули этот танк против грузин. И лишь тогда я получил разрешение от командующего войсками округа на эвакуацию. Я вместе с другими ранеными был эвакуирован. Вместо меня продолжал управлять полковник Гостев .
БОЕВЫХ ОФИЦЕРОВ - В ЗАПАС!
После окончания той войны вы заявили, что из армии стали убирать офицеров с боевым опытом. Назвали тогда генералов Владимира Болдырева и Сергея Макарова. Что происходило?
После войны Сталин про Жукова сказал, что такие люди нам особенно нужны в трудный для Родины период. А в мирное время они мешают. Первая чеченская кампания – где генералы, которые воевали? Возьмите вторую кампанию – где те генералы? И здесь – то же самое. Те, кто проявили себя на войне, оказались не нужны тем, которые шаркают по паркету...
- Много офицеров тогда из вашей армии ушло?
Два Героя России – Ухватов и Тимерман , комбат и разведчик – уволились сами, видя такое положение дел. Не считая тех офицеров, которых поувольняли просто так.
- А почему вы ушли?
По возрасту, скажем так. И по состоянию здоровья.
- Чувствую обиду с вашей стороны...
Я на Родину не обижаюсь. Она мне дала все: образование, знания, положение. Мне обидно, что люди, которые приходят в определенное время на определенные должности, наносят своим поведением вред государству, хотя оно им доверило высокие посты. А то, что не наградили… Да тебе же сказали за службу на твоем участке - «спасибо, молодец!».
Вы не слишком предвзято оцениваете своих бывших начальников - тех, которые руководили вами во время войны с грузинами?
Когда к управлению армией приходят люди, которые начинают ее разрушать, а не созидать, - вот что обидно. Самое плохое, что с этих людей потом нет спроса. Может быть, тогдашний министр не столько виноват в развале вооруженных сил? Да, он финансист, торговец - не военный. У него была своя задача. Главная проблема была в начальнике Генштаба Макарове, который прогибался, как Николай Угодник. Он как военный человек должен был свою позицию обосновать, рассчитать на цифрах. А то, что он доказывал и показывал, у военных профессионалов вызывало нехорошие слова...
Потом, после Сердюкова и Макарова, когда многие косяки в реформе стали хорошо видны, всем стало понятно, что потребуется много времени и сил, дабы восстановить и боеготовность, и моральный дух. При Сердюкове с Макаровым издали приказы, обещавшие крупные премии лучшим. На деньги посадили офицеров. А где мораль, патриотизм? Мы Родине ради денег служим?
- Несколько лет назад я своим ушам не поверил, узнав, что вас уволили без жилья. Как сейчас с жильем?
Никак, в том же состоянии.
АБХАЗСКИЙ ПЕРЕКРЕСТОК
- Как вас приняли в Сухуми в роли начальника Генштаба?
Прекрасно. Там министр обороны Мераб Борисович Кишмария - уважаемый человек, пользуется авторитетом в республике. Он тепло встретил меня, поставил задачи. Мы с ним работаем как одно целое.
- Как оцениваете нынешнее состояние абхазской армии?
Пока удовлетворительное.
- Работы много?
Главное, что работа есть. Плохо, когда ее не будет. Мы за полтора года сделали объединенную группировку с российской базой, документы ратифицированы. Идет планирование, совместное обучение. У офицеров глаза горят на работу.
- Что происходит на той стороне границы с Абхазией? Учения, американцы, штатовская боевая техника...
Обычное явление, продолжение политики дяди Сэма. Все от своих подальше, поближе к границам своих заклятых друзей. Россия – одна из них. Нагнетание идет. Грузины понимают, что сейчас там объединенная группировка, российские Вооруженные силы. Если они сунутся, то получат другой отпор, не такой нежный, как в августе 2008-го.
«Принуждение к миру» пойдет до конца...
ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ
Леонид ИВАШОВ, глава Академии геополитических проблем: «Тбилиси в 2008-м надо было брать»
Леонид Григорьевич, до сих пор муссируется вопрос – почему в августе 2008 года российские войска не взяли Тбилиси? А было ли целесообразно его брать?
Я полагаю, что возможность взятия Тбилиси была и это следовало бы делать. Наши десантные батальоны были на полпути к Тбилиси. Взять Тбилиси нужно было, но затем оттуда уйти. Просто показать грузинам, что нельзя связываться с Россией, что они полный разгром понесут. Это была бы мощная заявка России перед западом , прежде всего, потому что это оттуда, с территории США пришла команда спровоцировать вот этот грузино -югоосетинский конфликт. Нужно было ударить им сильно и показать свои возможности, свою мощь. Но повторюсь: оставаться в Грузии нам не следовало. Пусть бежал бы Саакашвили оттуда и пусть бы его вдохновители разбирались с ним... И ощутили бы, к чему его спровоцировал Запад.
- Как, на ваш взгляд, действовали наши войска?
Замечательно действовали наши солдаты и офицеры. И вот те штабы, которые были непосредственно на поле боя. Бездействовал совершенно Генеральный штаб под руководством Макарова, а министра обороны вообще не могли найти. Стратегическое звено управления бездействовало. Инициативу проявил командующий войсками округа и командующий армии. Они ждали указаний от Генштаба, их не было, этих указаний, и тогда они взяли всю ответственность на себя.
А может ли такая же ситуация повториться сегодня? Если Грузия снова попытается силовым методом решить юго-восточную и абхазскую проблему?
Нет. Сегодня это невозможно. Во-первых, сегодня опять же наша военная разведка получила полномочия вести разведывательную деятельность, в том числе, и против Грузии. А на тот момент Главное разведуправление было отстранено от разведывательного наблюдения за действиями грузинского руководства, грузинских вооруженных сил. Эта дикость сегодня уже не повторится. Разведка будет знать, а, значит, будет знать и Генштаб, и министр обороны. Второе. Сегодня войска находятся совершенно в ином состоянии, чем они находились тогда. И третье – учения для отражения подобных провокаций уже проводились и проводятся регулярно и поэтому как только инцидент какой-то возникнет, войска будут действовать мгновенно. И, конечно, сегодня в военной власти, слава богу, и Генштаб, и министр обороны работают слаженно, четко и Верховный Главнокомандующий их действия поддерживает, одобряет и требует вот имен
В ночь на 8 августа 2008 года грузинские войска обрушили на Цхинвал ливень снарядов из реактивных установок "Град". После артподготовки в 03:30 на город двинулись танки. Столица Южной Осетии была взята в окружение, а к утру армия Грузия контролировала весь Зайнурский район.
Одновременно с началом обстрела командующий ВС Грузии объявил телевизору о "принятии решение о восстановлении конституционного порядка в зоне конфликта".
К середине дня 8 августа большая часть Южной Осетии была занята правительственными войсками Грузии.
В ответ на обращение южноосетинского лидера Эдуард Кокойты через Рокский туннель прошло первое российское боевое подразделение - 1-й батальон 135-го полка. В Южную Осетию вошли три батальонные тактические группы из состава 429-го и 503-го мотострелковых полков 19-й мотострелковой дивизии и 135-го отдельного мотострелкового полка 58-й армии Северокавказского военного округа, которые развернулись в боевые порядки в районах Джава и Гуфта.
В 15:30 начались боестолкновения российских и грузинских подразделений. К исходу дня российские войска очистили объездную дорогу и высоты в районе Квернети, Тбети, Дзари и вышли к западной окраине Цхинвала.
Вечером 8 августа президент Грузии Михаил Саакашвили заявил, что правительственные войска полностью контролируют всю территорию Южной Осетии, кроме высокогорного поселения Джава.
9 августа продолжалась переброска войск с территории России в Южную Осетию и создание ударной группировки. В район боевых действий была переброшена 76-я Псковская воздушно-десантная дивизия. Российские корабли вошли в территориальные воды Грузии и приступили к боевому патрулированию.
Части и подразделения 58-й армии, прибыв на окраину Цхинвала, "начинают подготовку операции по принуждению к миру в зоне ответственности миротворцев", артиллерия обстреливает огневые точки в районе Цхинвали и ведет контрбатарейную борьбу.
Не все шло гладко. При попытке деблокирования российских миротворцев в Цхинвале силами батальонной группы 135-го мотострелкового полка группа столкнулась с грузинскими войсками, начавшими новый штурм города. Колонна, в которой находился автомобиль командующего 58-й армией генерал-лейтенант Анатолия Хрулева, угодила в засаду грузинского спецназа. Водитель автомобиля был убит, сам командарм отстреливался из табельного оружия, но был тяжело ранен. Понеся потери в людях и технике, группа отошла из города.
10 августа Россия увеличила свою группировку в Южной Осетии до четырех полковых тактических групп (135-го, 429-го и 503-го мотострелковых полков и полка 76-й Псковской десантно-штурмовой дивизии) и привлекла значительные силы артиллерии. Общая численность войск была доведена примерно до 10 тысяч человек.
В ответ Грузия начала срочную переброску своей пехотной бригады из Ирака. Кроме того, в Киеве началось формирование добровольческих отрядов, готовых отправиться на помощь Грузии. Инициативу проявили украинские националисты. Но операция сорвалась: авиабилеты в Тбилиси оказались слишком дорогими.
Всю ночь с 10-го на 11 августа в Южной Осетии шел бой за господствующие над Цхинвалом Присские высоты. Грузинские подразделения продолжали артиллерийский обстрел города и ряда населенных пунктов РЮО всю ночь, но к середине дня были выбиты почти из всех районов Цхинвали. Присские высоты также были отбиты российскими войсками. В ходе боев блокированы грузинские анклавы к северу от южноосетинской столицы. Находящиеся в этом районе грузинские войска оказались отрезаны от основной группировки.
К берегам Абхазии прибыла группа кораблей Черноморского флота во главе с ракетным крейсером "Москва". Группа включает в себя также сторожевой корабль "Сметливый" и суда обеспечения. В этом районе уже находились три больших десантных корабля. Корабли ВМФ России отбили атаку ракетных катеров Грузии ракетными ударами и артиллерийским огнем, один из них был потоплен.
Во второй половине дня представители МИД Грузии вручили консулу России ноту с сообщением о том, что грузинская сторона прекращает военные действия в Южной Осетии. Однако перестрелки в зоне конфликта продолжались.
Через Рокский туннель с территории России в сторону Грузии въехали системы залпового огня "Ураган" и тактические реактивные комплексы "Точка-У".
В районе трех грузинских городов - Гори, Зугдиди и Сенаки - шли бои между войсками России и Грузии. Грузинские части отступали с позиций в районе Гори, бросив боевую технику и имущество. Поздно вечером бои между войсками России и Грузии развернулись в 25 км от Тбилиси, сообщил посол Грузии в Азербайджане Николаз Натбиладзе.
12 августа в Южной Осетии российские войска вышли на административную границу с Грузией почти на всем ее протяжении, продолжая выдавливать на юг немногие оставшиеся боеспособными грузинские части.
"Я принял решение завершить операцию по принуждению грузинских властей к миру. Цель достигнута", - сказал президент РФ Дмитрий Медведев на рабочей встрече в Кремле.
«Пятидневная война», операция по принуждению Грузии к миру — названий много, но эту скоротечную боевую операцию запомнили именно по символичной дате — 8 августа 2008 года. Магия цифр оказалась сильнее слов: 08.08.08. И их запомнили во всем мире. В России — в связи с тем, что эта дата стала отправной точкой для коренной реконструкции собственной армии. За кадром осталась еще одна восьмерка — в 2 часа ночи, 08 минут Грузия официально уведомила российских миротворцев, размещенных на линии разграничения в зоне конфликта, о начале войны в Южной Осетии. «Вооруженной провокацией» действия грузинской армии было назвать невозможно.
Из личного
«Август 2008 года. Ночь с 8-го на 9-е число. Дорога от Владикавказа до Рокского туннеля на границе с Южной Осетией заполнена боевой техникой. Танки, БМП, командно-штабные машины, инженерная техника, полевые кухни, непонятного назначения кунги, ТРМ-ки, санитарные «таблетки» — 58-я общевойсковая армия выдвинулась к месту боевых действий со всем своим громоздким скарбом. Пойманное на «Бесланском круге» (развилка дорог близ Владикавказа) такси легко и быстро обгоняло колонну, которая не могла набрать заданный темп и тормозилась из-за множественных поломок техники, чья «молодость» пришлась еще на период войны в Афганистане.
Впечатление было двойственное. С одной стороны — горы дрожали от мощи гусениц, а танки Т-72 и БМП-2, вкупе со 152-мм САУ «Акация», БМ-21 «Град», системами залпового огня «Ураган» и прочей боевой техникой производили впечатление неумолимой силы. С другой — удручающе смотрелся хлам времен царя-Гороха, который, собственно, и тормозил скорость движения. Армия уверенно ползла вперед. Туда, где на окраинах Цхинвала уже вступила в бой передовая группировка армия, которая в разы уступала напавшей на Южную Осетию Грузии. Там как раз не хватало всей этой мощи 58-й армии и старенькие БМП-1 шли в атаку на грузинские танки, чтобы разблокировать посты российских миротворцев".
А что же делал в первые дни войны российский Генштаб? Спал! В прямом смысле слова. Именно в эти дни тогдашний министр обороны Анатолий Сердюков затеял переезд основных «боевых» управлений — Главное оперативное управление (ГОУ) и Главное организационно-мобилизационное управление ГОМУ), из одного здания в Москве в другое. И одно дело перетащить сейфы с картами, а совсем другое — средства связи для управления войсками, которые нужно еще наладить. В итоге, многие генштабисты узнали о начале войны из утренних новостных сообщений. Да и сам Сердюков «вышел в эфир» лишь спустя десять часов, после того как грузинские «Грады» обрушились на Цхинвал — видимо примерял Васильевой «аленькие тапочки с розовым цветком».
— Генштаб знал о серьезных приготовлениях Грузии к нападению на Южную Осетию еще за несколько месяцев, — рассказывал один из офицеров ГРУ. — Оперативные сведения были еще и раньше, но почему-то решили, что война случится не раньше 1 сентября, а потому предпочли не спешить. Никого не отзывали из отпусков, не переводили на казарменное положение, опытного начальника ГОУ генерал-полковника Александра Рукшина уволили за несколько недель до 8 августа 2008 года. Оставался «на посту» лишь новый начальник Генштаба генерал-полковник Николай Макаров , назначенный на эту должность за два месяца до начала войны с Грузией, но он не решался на самостоятельные решения. Так что команды из Москвы в войска тогда еще Северо-Кавказского военного округа не было и в первые дни войны им приходилось принимать самостоятельные решения.
Можно по разному оценивать итоги операции по принуждению Грузию к миру в августе 2008 года, но тогда, утром 9 августа, «безумству храбрых мы пели песню». Так сложилось, что на территории Южной Осетии в тот момент находилась лишь усиленная батальонная группировка 58-й армии, которая неделей ранее принимала участие в совместных учениях с вооруженными подразделениями южноосетинской армии. Именно учениях — боезапас наполовину состоял из штатных (учебных) боеприпасов. Из техники — 30 БМП, усиленная танковая рота, батарея (даже не дивизион!) САУ 152-мм «Акация», минометная батарея, два БТР и КШМ (командно-штабная машина). На тот момент из грузинского города Гори на Цхинвал выдвинулась колонна из 70-ти (!) модернизированных грузинских танков Т-72, оснащенных лазерными дальномерами.
Соотношение сил было явно не в нашу пользу. Но командарм-58 генерал-лейтенант Анатолий Хрулев принял решение войти в Цхинвал, где уже обосновались диверсионно-разведывательные группы грузинской армии, по улицам ползали грузинские танки. Решение — где-то авантюрное. Но к тому времени кто-то доложил в Москву, что город находится под контролем российских войск. Тех самых, которые медленно переваливались через перевал и еще даже не вышли к южноосетинскому городу Джава, который находится в 20 километрах от Цхинвала. Мотострелки вступили в бой, попали в засаду, но сумели сделать главное — показать грузинам, что они не могут безраздельно хозяйничать в городе и уж тем более продвигаться вперед.
— Нападение Грузии на Южную Осетию было действительно неожиданным, — рассказывает Анатолий Хрулев. — Накануне мы там проводили учения, отрабатывали оперативно-тактические задачи по планам Генштаба, проверяли боеготовность и слаженность частей и подразделений 58-й армии. Грузинской стороной также в это время проводились военные маневры на своей территории. Как говорится, демонстрировали мускулы — это распространенная практика для сопредельных государств. И мне, как командующему, было достаточно отслеживать ход учений из ЦБУ (центр боевого управления) армии. Но ситуация резко изменилась в ночь с 7 на 8 августа, когда ночью грузинские снаряды полетели на позиции наших миротворцев и дома мирных жителей. Я получил задачу от вышестоящего командования выехать в зону боевых действий, чтобы на месте разобраться в сложившейся обстановке.
Из личного
«Это был жестокий бой. Мне доводилось попадать под обстрелы и в Афганистане, и в Чечне, и в Дагестане, и Сербии, да много где еще, но такого огня в упор не видел. Нельзя сказать, что бой сразу закончился победой. Стрельба шла в упор — метров с десяти. Был ранен генерал-лейтенант Анатолий Хрулев, несколько российских журналистов. В том бою погиб и Герой России майор Денис Ветчинов , который прикрывал отход штабной группы, попавшей в засаду. Так получилось, что он умер у меня на руках — двух санпакетов не хватило, чтобы перевязать все его раны. Оставалось протащить майора всего несколько метров до остановившейся на дороге БМП, когда его тело стало внезапно в два раза тяжелее — фронтовики часто вспоминали такие ситуации…»
Рейд на Цхинвал батальонной тактической группы помог сделать главное — дать возможность подойти основным силам, которые катком прошлись по всей Южной Осетии и даже вышли спустя двое суток к пригородам Тбилиси, пока не получили приказ вернуться обратно. Неоспоримое влияние на успех операции против Грузии внесли подразделения 76-й псковской дивизии ВДВ, которые оперативно перебросили в зону конфликта. Десантников поддерживали и подразделения 58-й армии, которые к тому времени вышли на оперативный простор и полностью нейтрализовали действия грузинских подразделений, которые либо были разгромлены, либо спешно отступали.
Любая война не обходится без потерь. Были они и на этой, и на той стороне. Российская армия потеряла 3 танка, до 20 бронемашин и 6 самолетов. Официальные потери среди личного состава — 67 военнослужащих. До сих пор числятся пропавшими без вести сержант Леджиев и командир сбитого Ту-22М подполковник Александр Ковенцов .
Грузинские потери — 35 танков (еще 30 были взяты в качестве трофеев), 11 бронемашин (17 захвачены), 3 самолета, 3 вертолета, 7 катеров (весь военный флот Грузии). Погибло 184 военнослужащих и полицейских, около 2 тысяч получили ранения. Эти уточненные данные опубликовал недавно Центр анализа стратегий и технологий (АСТ).
— Российское командование так и не обнародовало официальных данных о потерях боевой техники в войне, — рассказывает директор АСТ, соавтор книги «Танки августа» Руслан Пухов . — Мы составляли данные по изучению доступных фото- и видеоматериалов, воспоминаний участников войны и материалов СМИ, что позволило произвести независимый подсчет. Погрешность в данном случае составляет «плюс-мину один», в 2008 году были чуть иные цифры, возможно они еще изменятся, но незначительно.
Из личного
«Оказывается, что танк уничтожить достаточно просто. Едва наша колонна вышла на окружную дорогу, которая огибает Цхинвал, сразу наткнулись на грузинский танк. Он стоял прямо посреди дороги, но пушка была развернута в противоположную от нас сторону — не ждали выхода российских БМП с этого направления. Видимо, обед в грузинской армии даже во время боевых действий проходит по распорядку и танкисты были заняты поеданием американских сухпайков прямо на броне. Даже на гул моторов не обратили внимания, видимо, приняли за своих, невидимых за деревьями поворота. Бежали они быстро — даже люки не закрыли.
— Берем трофей, товарищ генерал-лейтенант? — обратился какой-то капитан к Хрулеву, на броне БТРа которого я комфортно расположился на зачуханой солдатской подушке.
— Да ну его на хрен, некогда возиться сейчас. Взрывай! — Анатолий Николаевич махнул отмашку рукой.
Капитан шустро взобрался на броню и кинул через командирский люк гранату внутрь танка. Слетел он оттуда быстрее пули и успел укрыться за деревом. Жахнуло так, что заложило уши — взорвалась боеукладка снарядов. Как в замедленном кино башня танка поднялась в воздух метров на 5−7, перевернулась в воздухе и упала обратно — точно на свое место, только вверх тормашками. А мы поехали мимо тлеющего танка дальше".
Прошло десять лет — как-то стремительно и незаметно, но в памяти сохранили все события. Впрочем, далеко не все в России знают, что означает дата «08.08.08». Социологи тут выяснили, что 18% россиян никогда вообще не слышали о «пятидневной войне». Лишь 25% опрошенных специалистами «Левада-центра» * хорошо знают о происходившем тогда. 56% респондентов заявили «что-то слышали». Ответственность за войну 2008 года большая часть опрошенных возлагает на руководство Грузии, США и стран НАТО (58%), руководство России считает ответственным всего 5%.
«Пятидневная война», как лично мне кажется, осталась незамеченной для многих россиян из-за ее скоротечности и относительно малых потерь (в отличие от той же Чечни и Афганистана) — «похоронки», образно говоря, не пришли в каждый дом. А еще тему 08.08.08 за последние десять лет как-то обходили стороной и вспоминали довольно редко. Вот нынешний десятилетний «юбилей» стал исключением — сюжетов хоть отбавляй, в том числе с участием «главного героя» Дмитрия Медведева, который в ту пору президент, и принял решение о принуждении Грузии к миру. Ну, так считается.
* АНО «Левада-Центр» внесена Минюстом РФ в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента.
Владислав ШУРЫГИН. Анатолий Николаевич, в этом году исполнится четыре года "Войне 08-08-08", как нарекли современные историки события августа 2008 года в Южной Осетии. Война эта уникальна тем, что это была первая в новейшей истории России война, которую провела Россия против другого государства. И эта война стала победной для нас. Грузия была разгромлена. Но многие тайны этой войны до сего дня остаются в тени, и вопросов по этой войне куда больше, чем ответов. Вы были командующим 58-й армией, которая собственно и решила исход этой войны, ваши соединения и части разгромили грузинскую армию в Южной Осетии, вы входили в Южную Осетию, вы деблокировали Цхинвал. Но как-то так получилось, что после этой войны вы ушли в тень. Не встречались с журналистами, не давали интервью. Совсем другие люди украшали свои мундиры высокими наградами. Я благодарю вас за согласие дать интервью. И, конечно, первый вопрос, который я хочу вам задать - так как же начиналась эта война?
Анатолий ХРУЛЁВ. Для меня война началась на моём рабочем месте. 7 августа в штаб армии прибыл командующий округом генерал-полковник Сергей Афанасьевич Макаров, с ним группа офицеров штаба округа. Буквально за два дня до этого, 5 августа, им было утверждено решение командующего 58-й армией по усилению российского военного контингента в составе смешанных сил по поддержанию мира в зоне Грузино-Югоосетинского конфликта. Этот план был разработан на случай возникновения угрозы военных действий. В течение дня мы с командующим работали во Владикавказском гарнизоне и вечером вернулись в штаб армии. Около 22 часов командующий убыл к себе отдыхать, а я остался в кабинете работать с документами. Ситуация была тревожная. Обстановка накалялась с каждым днём. Обстрелы с обеих сторон, перемещения техники и войск с грузинской стороны, жёсткие заявления, эвакуация женщин и детей осетинами. За неделю до этого закончились учения грузинской армии, которые проходили совместно с американскими советниками и при их активном участии. У нас тоже учения прошли и закончились в первых числах августа, и мы только-только вернули свои войска в пункты постоянной дислокации. Я уже знал о том, что в 16 часов Саакашвили заявил, что Грузия в одностороннем порядке прекращает огонь, но меня это его демонстративное миротворчество после нескольких недель нагнетания ситуации насторожило. Я знал поговорку, что если враг тебе протягивает хлеб, смотри за его второй рукой, в ней может быть кинжал. В общем, было тревожно. И в 00.00 часов раздался звонок. Телефонистка доложила:
- Товарищ командующий, вас срочно Кулахметов...
Через мгновение услышал в трубке Марата Минюровича:
Анатолий Николаевич, только что на меня вышел министр обороны Грузии, он проинформировал меня о том, что Грузия начинает силовую операцию по восстановлению своей территориальной целостности. Начался массированный артиллерийский обстрел. Ведётся огонь по позициям миротворцев. Это начало войны.
Я спрашиваю:
Ты в этом уверен?
Да, я официально докладываю. Это война!
Одновременно оперативный дежурный армии получил доклад от дежурного миротворческих сил в Южной Осетии о начале боевых действий грузинской стороной.
И тут же даю команду оперативному дежурному:
Вскрыть пакет, приступить к выполнению действий по сигналу для миротворческих сил, довести сигнал в части, касающейся их, до соединений и частей, провести оповещение. Доложить оперативному дежурному СКВО.
Это было в 00.03 минуты.
В 00.07 8 августа пришел подтверждающий сигнал из штаба округа. Я в этот момент сидел у себя в кабинете, осмысливая всё, что произошло. Хорошо помню свои чувства в этот момент. Была злость, что этот дурак Саакашвили всё же развязал войну, и вот теперь столько крови прольётся, столько людей погибнет, а ведь можно было решить всё мирным путем...
А потом все чувства ушли. Началась боевая работа. В штабе 58-й армии было организовано постоянное боевое дежурство оперативной группы офицеров. Они с получением сигнала, сразу убывали на ЦБУ, и сразу же начинали готовить боевые документы, собирать информацию. В 00.15 я прибыл на ЦБУ, старший оперативной группы доложил о готовности к работе. Я ему уточнил задачу на сбор данных обстановки от миротворцев и начале действий по сигналу своих сил и средств. В дальнейшем, после сбора всего оперативного состава армии, согласно боевого расчета началась работа по складывающейся обстановке. В основном это были вопросы приведения в боевую готовность, совершения маршей по своим маршрутам в районы сосредоточения, к решению каких задач быть в готовности, а также вопросы взаимодействия и всестороннего обеспечения. В 00.15 на ЦБУ прибыл командующий округом генерал-полковник Сергей Афанасьевич Макаров, я доложил ему обстановку и получил разрешение продолжить боевую работу. Вот так началась эта война…
ГЛАВНОЕ - ВЫИГРАТЬ ВРЕМЯ
В.Ш. Почему же грузины выбрали для нападения на Южную Осетию именно день 8 августа? Почему не раньше и не позже? В этом была какая-то логика, или же это просто случайно выбранная дата?
А.Х. Я нисколько не сомневаюсь, что в плане нападения на Южную Осетию при выборе срока грузинским командованием и их советниками учитывались всё, и дата нападения была выбрана очень тщательно. Это был отработанный план, в котором были учтены все нюансы. Даже те, которые, казалось, могут знать только достаточно прослужившие в российской армии люди. Ну, например, как я уже говорил, под видом учений грузины отработали вопросы сосредоточения на границах Южной Осетии мощной ударной группировки. При этом дату учений они специально сдвинули так, чтобы их учения закончились на два-три дня раньше, чем наши. И война началась именно тогда, когда соединения и части моей армии вернулись в свои ППД, техника встала в боксы и нуждалась в обслуживании, было сдано в комнаты для хранения оружия. После учений обычно два-три дня уходит на все организационные дела: личный состав моют, переодевают, офицеры убывают домой отдыхать, то есть, войска после учений традиционно находятся в наименьшей степени боеготовности. Также было учтено и то, где находилось военно-политическое руководство страны, в каком состоянии была система управления Вооруженными Силами, кадровые перестановки. Всё это было учтено. К тому же, начиналась Олимпиада. Всё внимание было приковано к ней. Очень точно момент был выбран. И я уверен - выбран не грузинами. Вспомните, какая организованная информационная кампания была развёрнута по всему миру сразу после начала войны? Это что, могла организовать Грузия? Я знал их военное руководство - там был свой уровень мышления, а тут было совсем другое мышление, другая школа. Это сегодня советники открещиваются: мол, мы ничего не знали, но поражение всегда сирота. Понятное дело, что никто не рвётся стать автором проигранной войны.
Готовя эту войну, учитывая все факторы, грузинские генералы и их советники не учли главного: того, что мы постоянно внимательно следили за ситуацией и, несмотря на "среднюю температуру по больнице" это была полоса ответственности 58-й армии. Поэтому мы переиграли грузин и их американских инструкторов и советников. Завершив учения, и зная, что грузины продолжают непонятные маневры силами и средствами, что ситуация неоднозначная, тревожная, - некоторые соединения и части армии не вернулись в казармы, а остались в горах на подходе к Рокскому тоннелю две батальонных тактических группы (БТГр) от двух мотострелковых полков с их командирами и группами управления, общей численностью чуть больше семисот человек. Обе БТГр были хорошо рассредоточены, замаскированы и полностью укомплектованы людьми, техникой, боеприпасами, топливом. Именно эти БТГр решили исход операции…
В.Ш. А нельзя ли подробнее рассказать, что такое батальонная тактическая группа?
А.Х. Для обеспечения контртеррористической борьбы в 58-й армии в каждом полку были сформированы батальонные тактические группы, которые были укомплектованы на сто процентов и техникой, и личным составом. Эти тактические группы были созданы по опыту первой и второй Чеченских кампаний, в каждую такую группу входил мотострелковый батальон с приданными подразделениями разведки, танковыми, артиллерийскими, ПВО, инженерными, связи, РХБЗ, а также подразделениями технического обслуживания и тылового обеспечения с необходимыми запасами. В течение шести месяцев они находились в двухчасовой боевой готовности к выполнению поставленных задач, затем их личный состав менялся. В основном эти батальонные тактические группы были спланированы для выполнения контртеррористических мероприятий в полосе ответственности, но были готовы к решению любых посильных задач. Вот стоял, скажем, полк в Ингушетии, личный состав его батальонной тактической группы в течение двух часов после получения сигнала был в полной боевой готовности и мог выполнять поставленные задачи. Все БТГр были укомплектованы личным составом, который служил не менее шести месяцев! В них не было ни одного солдата, который прослужил бы менее шести месяцев. Ни одного! В основном были контрактники, и, как я уже говорил, все солдаты и офицеры хорошо знали задачи, стоящие перед ними и были подготовлены к их выполнению. Именно эти БТГр сыграли решающую роль в разгроме грузинской армии. Кроме того, для обеспечения действий этих БТГр дополнительно оставались в горах артиллерийские подразделения, а также тылового и технического обеспечения. Поэтому совершенно непонятно утверждение начальника Генерального штаба Николая Макарова, что с началом войны СКВО воевал какими-то неорганизованными и неукомплектованными частями, и что для руководства операцией собирали по всем округам офицеров. Это утверждение просто не соответствует действительности и бросает тень на солдат и офицеров 58-й армии с честью выполнивших свой долг перед Родиной.
В.Ш. А что происходило после объявления тревоги?
А.Х. В 1.30 все офицеры штаба уже были на своих боевых местах, я ввел их в обстановку, довёл до них предварительные элементы замысла операции, определил расчёты. И началась работа. Пришёл в действие огромный боевой механизм - 58-я армия! Нужно себе представить этот масштаб! Соединения и части располагались на территории девяти субъектов Российской Федерации, самая дальняя бригада армии, 136-я, - в 380 километрах, в Дагестане. И всё это пришло в движение. Нахождение командующего округом генерал-полковника Сергея Афанасьевича Макарова, сильно помогло делу, это оперативное и быстрое решение всех вопросов, связанных с принятием решения, а также по организации взаимодействия с частями и соединениями округа. Так, 42-я дивизия была оперативно подчинена мне, но имела своим основным направлением Чечню. И командующий округа, не колеблясь, дал добро на планирование и её тоже. Таких вопросов было множество, и в эти напряжённые часы Сергей Афанасьевич продемонстрировал свои самые лучшие качества руководителя и организатора.
К шести утра большая часть работы по оценке обстановки, приведению в боевую готовность войск, их развёртыванию и выработке решения была завершена. На основании принятого решения были переданы приказы в соединения и части на совершение маршей с указанием районов, куда они должны прийти, где расположиться, сосредоточиться, к каким действиям быть готовым. И колесо закрутилось!
В.Ш. Не могу не спросить о разведке. Вы рассказываете о начале войны так, словно бы у вас не было никакой упреждающей информации. Словно планы грузин нам были неизвестны. Как сработала военная разведка? Были ли вскрыты приготовления Грузии к войне?
А.Х. Конечно, война началась не вдруг. Это сейчас кое-кто в Генеральном штабе заявляет, что отныне войны будут начинаться без угрожаемого периода, вот так вот вдруг и на ровном месте. Эту глупость оставим без комментариев. У любой войны есть свой угрожаемый период. У нас обстановка медленно и неотвратимо накалялась все последние два года. Было ясно, что дело идёт к войне. Конечно, хотелось её избежать, были надежды на то, что дипломаты как-то сумеют договориться, не допустят силового сценария, но мы строили свою работу не на надеждах а на реальности, а та была неутешительной. Поэтому о том, что боевые действия будут, мы предполагали. Но, к сожалению, разведка наша не сработала. Мы имели крайне мало конкретной информации о противнике, о его перемещениях, о его планах. Приходили какие-то разрозненные сообщения и телеграммы ориентировочного характера. Я куда больше информации получал от своих разведчиков, которые "тралили" эфир, беседовали с людьми, у которых были родственники в Грузии, или с теми, кто сам там побывал. Это была куда более точная информация, чем то, что шло сверху. Мы больше информации узнавали из радиопереговоров грузинских таксистов, которые между собой обсуждали, какие дороги сегодня перекрыты из-за прохода войск или куда возили клиентов в погонах. Мы могли бы иметь на порядок больше информации, если бы могли работать на территории Южной Осетии, но я свидетельствую - и это правда - до начала войны нам было категорически запрещено вести разведку за Кавказским хребтом. Это иностранная территория! Туда лезть нельзя! Можно было только вести радиоперехват. Конечно, кое-что докладывали миротворцы, которые по долгу службы вели наблюдение за миротворческой зоной и обязаны были отслеживать любые перемещения вооружённых лиц и техники в этой зоне. Но и они не выходили за рамки своих полномочий. Понимали, что грузины очень внимательно отслеживают наше поведение, и кругом было полно их резидентуры. Поэтому, нужно сказать честно, разведка наша на начальном этапе войны с задачей не справилась. Грузинская группировка была практически не вскрыта. Не были вскрыты ни выдвижение артиллерии на позиции, ни выдвижение механизированных частей. Надо отдать должное противнику: он хорошо замаскировал свои приготовления к началу войны и смог добиться тактической внезапности.
В.Ш. Как вам удалось захватить стратегический Гуфтинский мост?
А.Х. Перед началом выдвижения БТГр я поставил командирам задачу: как можно быстрее прорываться к Цхинвали, не давая грузинам перекрыть дорогу и закрепиться на позициях. Все заставы и блокпосты сбивать, а главное - захватить стратегический Гуфтинский мост, отбросить от него грузин как можно дальше, после чего одной БТГр идти в сторону Тамарашени, а второй - по Зарской дороге, к миротворцам, на деблокирование и усиление.
И чтобы вы поняли уровень обученности людей, я вам докладываю, что первая БТГр уже в час сорок ночи прошла Рокский тоннель и ускоренным маршем с выделением боевого разведывательного дозора пошла вниз, а вторая БТГр входила в тоннель!
Они вышли к Гуфтинскому мосту в 4 часа 40 минут - как раз в тот момент, когда с той стороны моста к нему подошли грузины. И грузины нас просто тут не ждали. Они и предположить не могли, что через четыре часа после объявления войны русские войска окажутся почти под Тамарашени. Грузины вышли на мост и начали его перекрывать. Командир полка полковник Андрей Казаченко доложил, что вышел к мосту и наблюдает на нём грузин. Я поставил ему задачу - танковым взводом с ходу захватить мост, сбить грузин и отбросить от моста. И командир задачу выполнил. Он буквально смёл грузин огнём с моста и вынудил их начать отход. В этом бою мы потеряли БМП, которая шла в передовом дозоре. Грузины, пытаясь организовать оборону, её подбили, и она, потеряв управление, упала с моста.
"ОНИ НАС НЕ ОБМАНУЛИ"
В.Ш. А что происходило в это время за вашей спиной? Как был организован ввод войск в Южную Осетию?
А.Х. К утру по Транскаму уже непрерывно шли войска. В авангарде три батальонных тактических группы и сразу за ними артполк 19-й дивизии и ракетные части. БТГ шли первыми для прикрытия артиллерии. Главным было как можно быстрее протянуть сквозь "дырку", так мы называли между собой Рокский тоннель, артиллерию. За перевалом её можно было оперативно разворачивать на позициях в горах и поддерживать огнём воюющие батальоны и выдвигающиеся по Транскаму колонны. В 10.30 минут 8 августа командующий округа, который работал на ЦБУ с офицерами, поставил мне задачу: "Вылететь в Южную Осетию - кроме вас там никто не разберется. Здесь уже всё отлажено. Войска начали выдвижение, задачи определены, и сейчас вы должны быть там, разобраться на месте в обстановке. Что там сейчас реально происходит, где миротворцы, где грузины? Задачи: первое - не допустить уничтожения миротворцев, деблокировать их. Второе - мирные жители. Не допустить уничтожения жилых кварталов и сёл. Третье - не допустить, чтобы грузины в случае захвата города подготовили его к обороне. Знаю, что сил и средств мало, но этими силами и средствами вы должны выполнить эти задачи, пока не подойдут войска".
Это было совершенно правильное решение. Невозможно управлять войсками в такой сложной обстановке через Кавказский хребет. И я сразу отправился на вертолётную площадку. К этому моменту мы уже знали, что в воздухе работает грузинская авиация. Знали и то, что не уничтожены и функционируют грузинские радары, а значит - нас могут засечь. Но нужно было лететь. Вертолётчики были асы, мы шли по самому дну ущелий, буквально над самыми верхушками деревьев и прорвались необнаруженными. В 11.45 8 августа я был в Джаве, пролетели почти под грузинскими бомбами. Буквально за пару минут до посадки грузинские штурмовики отбомбились по Джаве, и ещё пыль не улеглась, когда мы сели. Со мной была группа офицеров штаба: артиллерист, разведчик, инженер, оператор. Борт подсел, мы выскочили - и борт ушел. Я тут же на месте определил, где находятся батальонные группы, и уточнил им задачи - прорываться к городу по Дзарской дороге. Вот именно поэтому я и должен был быть там, чтобы на месте реагировать на изменение обстановки и принимать решения.
Там же был разведвзвод 135-го полка, им командовал капитан Ухватов, ему была поставлена задача вести разведку вдоль маршрута движения, в бой не ввязываться, только наблюдать и докладывать, кроме одного исключения - в случае обнаружения РСЗО, реактивных установок залпового огня, уничтожать их, потому что один залп такой установки мог наделать очень много бед. У БТГр также были реактивные установки системы "Град", но приходилось держать их в резерве на крайний случай, так как в наличии был всего один боекомплект реактивных снарядов, и подвоз в случае их израсходования было очень трудно организовать, поскольку единственная дорога была забита беженцами и простреливалась грузинами. К 22.40 БТГр сосредоточились на Галуанских высотах, рассредоточились и замаскировались. Командирам была уточнена задача: готовиться к утренним боевым действиям, вести разведку, - а сам я вернулся по дороге к Рокскому тоннелю. Там работала оперативная группа армии во главе с начальником штаба генерал-майором Журавлёвым, организуя проводку колонн через Рокский тоннель. И туда же в этот момент подъехал командующий войсками округа, мы с ним встретились в час ночи с восьмого на девятое у тоннеля.
Вообще, провод войск по Транскаму был сложнейшей и отлично проведённой операцией. Напряжение было огромное. Во-первых, это движение по горному серпантину, где от механиков-водителей требуется опыт и осторожность, так как любая ошибка может закончиться трагично: и в спокойное время в пропасть срывались автомобили, гибли люди, а тут сотни единиц многотонной боевой техники, плотное движение, максимальная скорость, причём, у многих водителей к этому моменту за спиной была уже не одна сотня километров марша. Колонны непрерывной вереницей тянулись вверх к Рокскому перевалу, на перевале дорога утягивалась сначала в бетонную галерею, а за ней - в узкий длинный тоннель.
Когда я подъехал к тоннелю, колонны буквально пролетали через него. Плотность движения была такой, что от загазованности не было видно контуров идущей впереди машины, только её габаритные огни. Проветривать не успевали, и на въезде в тоннель всем водителям выдавали мокрые марлевые повязки, чтобы им было легче дышать. Но благодаря отличной организованности и слаженности работы оперативной группы мы не потеряли ни одного человека! Машины ломались, да, было. Техника-то была совсем не новая. Две чеченских войны прошедшая. Но на трассе были организованы пункты сбора неисправной техники, дежурили тягачи, которые сразу эвакуировали неисправную технику и буксировали её на площадку, где ею занимались ремонтники.
Тут надо сказать, что после учений не был свернут комплексный пункт технического и тылового обеспечения. Мы ждали когда на сопредельной территории все грузинские части вернутся в ППД. Я понимал, что если загремит за хребтом, то времени на разворачивание тылов у нас не будет. И когда начнется, в горы кроме нас пойдут и МЧС, и медики, чтобы встретить и обработать большой поток беженцев. И все будут искать удобные площадки поближе к Рокскому тоннелю. А их и так - кот наплакал. Это горы - там не развернуться. Поэтому в ходе учений были развернуты на самых подходящих для этого местах комплексные пункты ТТО, которые не мешали работе других ведомств. Руководил им заместитель по тылу генерал Юрий Руковишников. У него были и своя охрана, и своя связь, были заранее определены посты, которые по маршрутам находились, выделены были средства эвакуации, рембат был развёрнут, склады с продовольствием и ГСМ, и всё это было хорошо замаскировано. Грузины так и не учли или не оценили даже такие демаскирующие признаки.
В.Ш. Начальник Генштаба Николай Макаров утверждает, что при вводе войск проблема исправности техники была критической.
А.Х. Это не относится к соединениям и частям 58-й армии, он перепутал с Сибирским военным округом, которым командовал много лет, и где техника стояла разграбленная, откуда её отправляли для восстановления на заводы. Я был начальником штаба 41-й армии в этом округе и знаю ситуацию. Он эти данные перенёс на все остальные Вооружённые Силы. Но это не так. В 58-й армии техника была исправна и укомплектована. Мы же были воюющим округом. Поэтому исправность техники была краеугольным камнем. Уже в 2007 году за счет перераспределения внутри армии соединения и части были укомплектованы однотипными автомобилями. Оборудование с бензиновых автомобилей ставили на дизельные, что позволило упростить подготовку специалистов, обеспечение и ремонт. Эта огромная работа была проведена под руководством заместителя по вооружению полковника Александра Арзиманова.
В.Ш. Как вы оцениваете действия авиации? Как вообще было организовано взаимодействие с ВВС?
А.Х. В составе БТГр были авианаводчики, которые координировали действия авиации. Но вообще очень многое держалось на том, что и мы, и авиаторы достаточно долго варились в одном котле СКВО. Мы знали друг друга лично, и это в критический момент выручало. Так, я лично знал командира Буденновского полка Сергея Кобылаша. Мы ещё по Чечне много взаимодействовали, его эскадрильи были в составе группировки в Чеченской республике. И потом мы постоянно работали на учениях, отрабатывали взаимодействия. И как только армия была поднята по тревоге, я сразу с ним связался и напрямую разъяснил ситуацию.
Бывший командующий СКВО генерал-армии Александр Баранов, когда проводил учения с нами, всегда очень требовательно подходил к вопросам организации взаимодействия с авиацией и другими службами, и это сыграло свою положительную роль в ходе последующих действий. Однажды Александр Иванович на сутки задержал учения, пока в штаб не прибыл представитель Каспийской флотилии с полномочиями принятия решения и постановки задач.
Вообще, очень много зависит от того, как организовано взаимодействие, насколько хорошо понимают задачи решаемые по времени и месту. Был в ходе первых дней момент, когда разведчики засекли разворачивающуюся грузинскую минометную батарею. Необходимо было срочно нанести по ней огневой удар, пока она не открыла по нам огонь. Но до средств связи с ЦБУ около километра, пришлось воспользоваться спутниковой связью корреспондента "Комсомольской Правды" Александра Коца. Я тут же по памяти называю сотовый телефон секретаря военного совета: "Набирай вот этот номер срочно". Он сразу снял трубку. "Я - "Вьюга", записывай координаты, куда нанести удар!" Проверяем координаты. "Подтверждаю!" Через минут десять разведка докладывает - цель поражена до открытия огня!
В ходе боевых действий с нами работали корреспонденты многих российских СМИ, которые тоже рисковали своей жизнью в интересах выполнения заданий руководства. К сожалению, в последующем крайне мало о действиях войск писала наша любимая "Красная Звезда". Освещение действий вел только генерал-полковник Анатолий Ноговицын. Но об организации информации западными СМИ мы уже говорили. А какой вывод сделан из этой кампании в новом облике по информационному обеспечению?
МЫ В ЦХИНВАЛИ!
В.Ш. По телевизору много говорилось о роли ВДВ в этом конфликте. Как вы её оцениваете?
А.Х. Я не могу оценивать действия ВДВ. К тому моменту, как они вошли в Южную Осетию, я уже был ранен, и ситуация была уже переломлена, исход войны фактически решён сухопутной группировкой из состава 58-й армии. Стоило ли использовать такие высокопрофессиональные войска в качестве сухопутных войск? Это вопрос к тем, кто принимал решение на их применение, тем более, что это резерв верховного главнокомандующего.
В.Ш. А система ПВО была единой или каждая часть прикрывала сама себя?
А.Х. ПВО была единой, ею управлял начальник ПВО, находившийся на ЦБУ армии. Но подразделения ПВО входили в Осетию позже боевых батальонов и артиллерии. Я же не мог пустить ПВО раньше войск - сначала войска должны были пройти тоннель, а потом уже ПВО. Но, пройдя тоннель, они сразу развернулись, и потому грузины уже к исходу первых суток прекратили полёты. Я помню только один их удар по Джаве и то до подхода туда наших войск. Когда же войска пришли, они уже не бомбили...
В.Ш. А как вам удалось прорваться в Цхинвал?
А.Х. Я уже сказал выше, что на первом этапе у нас было только две батальонных тактических группы и две батареи САУ по 5 орудий, батарея РСЗО против всей грузинской группировки. И я понимал, что если грузины разберутся и поймут, сколько нас, то просто сомнут и уничтожат. На их стороне было полное превосходство. Причём, не только численное. У них была новейшая техника, отличная связь, прекрасная организация. Это были обученные и хорошо подготовленные части, и глупости сегодня говорят те, кто называет грузинскую армию опереточной. Это был очень серьёзный и опасный противник. И я нисколько не преувеличиваю. Да, были боевые действия в Чечне, но это нельзя сравнивать. Там были бандиты, организованные, но банды, которые могли ударить из засады, но не могли вести полноценные боевые действия против регулярной армии. А здесь противник был умный, упорный, пытающийся навязать свою схему боевых действий, имеющий самое современное оружие и отлично подготовленных солдат. У меня на глазах грузинские танкисты из засады с первого выстрела уничтожали двигающиеся на небольших открытых участках на высокой скорости легковые автомобили. Настоящие снайперы! Наша артиллерия больше десяти минут на одной позиции не находилась, потому, что у грузин были отличные средства разведки и отработана контрбатарейная борьба. Уже через пятнадцать минут после открытия огня на то место, откуда стреляла наша артиллерия, сыпались грузинские снаряды. Лишь раз артиллеристы ошиблись - и тут же понесли потери. Погиб командир батареи. Шёл бой, пехота просила поддержки огнём, и он с одного и того же места выполнил стрельбу по второй задаче. Сразу после этого стал уходить, но уже не успел и попал под огонь. Четыре машины ушли, он на пятой выйти не успел...
И воевать с таким противником можно было только ломая все шаблоны, навязывая свою инициативу, не давая ему опомниться, наносить ему удары мелкими подразделениями на нескольких направлениях. Ведя постоянную войсковую разведку, искать разрывы в боевых порядках, так как не может быть сплошной линии боевых действий. Всё это было присуще действиям в горах давным-давно, но до некоторых только сейчас дошло.
Поэтому, сбив грузин с моста, отбросив их к Тамарашени, я принял решение разделить БТГр на отдельные ротные группы, а иногда и взводные, и вот этими группами максимально "растаскивать" грузин, сковывать их боем, дерзкими и молниеносными действиями, нанес удар - ушёл, нанес удар - ушёл, а также нанесением огневого поражения заставлять переходить к обороне. Внушать им, что нас много, что мы со всех сторон подходим. Не давать им прийти в себя и нарушать их управление. Вести постоянное воздействие подразделениями и огнём.
Для этого нужно было иметь прекрасно обученный личный состав и отлично подготовленных командиров. И могу сказать с гордостью - солдаты и офицеры 58-й армии с этой задачей справились. Немаловажную роль здесь сыграл патриотизм, морально-психологический дух, верность присяге и идеалам страны, уверенность в своей правоте и готовность на подвиг.
Несмотря на достигнутую внезапность, несмотря на широкое участие советников и инструкторов, несмотря на высокую обученность войск и хорошее вооружение, грузинская армия была разгромлена. И это не чудо, как кое-кто сегодня пытается представить. За этой победой стояла огромная, многолетняя работа многих людей, о которых я бы хотел сказать.
В успехе действий 58-й армии огромная заслуга бывшего командующего округом Героя России генерала армии Александра Ивановича Баранова. Блестящий военный руководитель, высокоэрудированный, грамотный, умный, он за годы своего командования проделал огромнейшую работу, повышая боеготовность частей и соединений округа, обучая и воспитывая нас, подчинённых. Александр Иванович вложил много сил и здоровья в наше обучение, помогал и советом, и делом практически, а не теоретически. Все учения проходили только на штатной технике, в составе штатных подразделений. От взаимодействующих структур участвовали только люди, которые имели право принимать решения и отдавать указания подчиненным, а не наблюдатели и советники. В результате техника и вооружение несмотря на то, что она прошла две кампании, была исправна, укомплектована, боеготова, личный состав обучен действовать при вооружении, а офицеры имели опыт и навыки в управлении боевыми действиями.
Всю тяжесть управления, принятия решений и организации взаимодействия сил и средств видов и родов вооруженных сил в ходе войны на Юго-Осетинском направлении взял на себя главнокомандующий Сухопутными войсками генерал армии Болдырев Владимир Анатольевич - с прибытием на ЦБУ в штаб 58-й армии. Такая работоспособность присуща только высокоорганизованным внутренне, грамотным и имеющим боевой опыт военачальникам.
А действительность - это выполнение государственной задачи личным составом от генерала до солдата. Не выпрашивание наград, а действия, которые в кратчайшие сроки и с наименьшими потерями выполнены.
Очень жаль, что нет глубокого анализа вопросов начального периода боевых действий, а также опыта принуждения Грузии к миру. Но есть видения отдельных военачальников, их личное видение, которое они переносят на новый облик и выдают это как выводы. А выводы сделаны, но сделаны противником: по состоянию на 08.08.2008 вооруженные силы России были боеспособными, - а значит, необходимо, чтобы они таковыми не были.
В.Ш. Каким вы ощущали вашего противника? И вообще, чувствовали ли вы его?
А.Х. Умение чувствовать противника - это очень важное умение для командующего. Если ты не чувствуешь противника, то добиться победы очень сложно. До вечера девятого августа грузины вели активные действия, пытались переломить ситуацию, захватить инициативу. Атаковали и вообще в них чувствовался азарт, но к вечеру стали выдыхаться. Всё больше стало хаотичных перемещений, всё меньше координации. Из них словно выпустили воздух. Видимо, до них стало доходить, что время упущено, всё больше российских войск входит в Южную Осетию, и первоначальное превосходство в силах и средствах развеивается, как дым, а задачи так и остались невыполненными. 10 числа наступил перелом. Грузинские части первого эшелона, наступавшие на Цхинвал, начали отходить.
Две БТГр выполнили свою задачу! Они не дали грузинам полностью захватить Цхинвал и подготовить его к обороне. Фактически, БТГр продемонстрировали ту самую "сетецентричную войну", с идеей которой сегодня так носится нынешнее руководство Генштаба, но управляемую не из центра, а на месте. Батальоны действовали в отрыве от основных сил, которые за их спиной совершали марш через Кавказский хребет, втягиваясь в Южную Осетию и разворачиваясь в боевые порядки. Разделившись на отдельные группы из состава БТГр, часто без обеспечения флангов, компенсируя это мобильностью, постоянно ведя разведку, нащупывая в обороне грузин бреши, они наносили удары в самых уязвимых местах. Такая тактика фактически ослепила грузин, связала противника боем и позволила выиграть время до подхода основных сил.
В 10 часов 9 августа из города к нам вырвался на БМП министр обороны Южной Осетии Василий Васильевич Лунёв. Он доложил обстановку, сказал, что в городе "слоёный пирог": осетинские подразделения ведут бои с грузинами. Я у него уточнил: "Маршрут знаешь, сможешь подразделения втянуть в город, чтобы изнутри?". Лунёв ответил: "Смогу!" И в 10.30 БТГр 693-го полка под командованием полковника Андрея Козаченко начала выдвижение для нанесе- ния удара по северо-западной окраине Цхинвала. Приблизительно в 11.00 часов на Галуанской высоте к нам вышел отходящий из города отряд президента Южной Осетии Эдуарда Кокойты. У них практически не осталось боеприпасов. Мы сразу пополнили их, я ему уточнил задачу по нанесению удара в центр города, организовали взаимное распознавание, а для взаимодействия выделил ему средства связи со связистом.
Сегодня много разного пишут об Эдуарде Кокойты, что его, якобы, вообще не было в Цхинвале. Это не так! Из города его отряд вышел только 9 августа, израсходовав все боеприпасы и, пополнив их, вернулся обратно. Вообще, воевали осетины храбро. Не скажу, что умело - всё же до регулярной армии ополченцам далеко. Но за свои дома, за свои посёлки они бились до последнего. Сильной их стороной, конечно, было знание местности, что в какой-то степени компенсировало недостаток боевых навыков.
В.Ш. Известно, что примерно в это время здесь активно действовала 10-я бригада спецназа ГРУ. Был ли с ними у вас контакт?
А.Х. Да, взаимодействие было организовано, но они действовали по своим задачам, поставленным старшим воинским начальником.
В.Ш. Существует отчет, что они давали целеуказания артиллерии вашей армии.
А.Х. Возможно, они давали их, выходя на группу боевого управления на ЦБУ. Дело в том, что группы спецназа действуют по распоряжению старшего воинского начальника. У них свои специфические задачи. Если у них есть необходимость - они взаимодействуют с нами через центр боевого управления, но я с группой офицеров работал в передовых боевых порядках, а мой штаб работал за много километров от меня, координировал действия разворачива- ющихся на территории Южной Осетии войск. Моя группа действовала в отрыве от штаба, поддерживая с ним связь. Таковы были условия: начало боевых действий, решение принято, задачи поставлены, войска выдвигаются и занимают указанные районы в своей полосе. Мне была поставлена конкретная задача командующим округа, об этом мы уже говорили выше, командир должен быть в нужное время в нужном месте, а для достижения победы на место сражения прибыть раньше противника, это старая истина. Мы сражались на начальном этапе против превосходящего нас численно и технически противника. Вы поймите, солдат не идет в бой без командира. А тем более - в условиях той быстроменяющейся обстановки, когда на принятие правильного решения были считанные минуты. В критической ситуации личный состав смотрит на командира, и если командир спокоен - значит, всё нормально, ситуация под контролем.
А в Цхинвал мы прорвались со стороны Хетагурова. Перед этим провели два отвлекающих удара, изображая подходящее к нам подкрепление, а там, где решили прорываться в город, - наоборот, демонстративно развернулись, попылили, показывая, что мы уходим с высоты. Мы и ушли с неё, но только до небольшой низины, по которой тянулась в горы газовая магистраль. Эту низину уже прошла наша разведка, и мы вдоль этой газовой трубы, прикрываясь ею, поднялись к заросшей кустарником ложбине на склоне высоты. И по этой ложбине через кусты вышли к окраине Цхинвала, к району домовладений и через частный сектор батальонная группа 135-го полка полковника Гостева ворвалась в Цхинвал. Одна рота из состава БТГр пошла на деблокирование миротворческого батальона, другая рота прикрывала от удара во фланг со стороны Земо-Никози, третья рота оставалась в резерве и одновременно прикрывала артиллерию и тылы. Одновременно было организовано взаимодействие с подразделениями ополченцев Южной Осетии во главе с Эдуардом Кокойты, они наносили удар в центр города. Это было в 14 часов 10 минут 9 августа…
"СЛОЁНЫЙ ПИРОГ" ПО-ОСЕТИНСКИ
В.Ш. Как же получилось так, что вы, командующий армии, оказались в самой гуще боя и были ранены?
А.Х. На этот момент сложилась критическая ситуация у "миротворцев" - их в упор расстреливали грузинские танки, в городе был "слоеный пирог" из грузинских подразделений, югоосетинских ополченцев, тремя часами раньше с северо-запада БТГр 693-го полка ворвалась в город, но в это же время грузины подтягивали резервы. Оставаться на Галуанской высоте не было смысла, и я принял решение вместе с группой управления переместиться на южную окраину Цхинвала в составе роты, шедшей на деблокирование миротворцев. В районе развилки дорог рота ушла вперёд, а я задержался с ополченцами, уточнял обстановку. В резерве у меня был один взвод от роты, которая прикрывала тылы и артиллерию. С развилки дорог, уходя в сторону миротворческого батальона на БТР 135-го полка, мы столкнулись с отступающим подразделением грузин до 30-40 человек, которые бежали прямо на нас по дороге. Нам пришлось спешиться и принять бой, но оказалось, что здесь же в кустах прятались грузинские спецназовцы, и мы фактически оказались в окружении, а прикрывавший нас сзади резерв еще не подошёл. В ходе скоротечного боя спецназ мы забросали гранатами, а от бежавших по дороге грузин отбились огнём из автоматов. У меня был автомат механика-водителя БТР с магазинами и гранаты в кармане как обычно, а одна привязанная и штатный пистолет. Но никакой грузинской засады или специального отслеживания меня или группы управления не было, это просто стечение обстоятельств. На войне как на войне!
В.Ш. Сколько человек было с вами?
А.Х. Человек восемь-девять, не больше, и группа журналистов, которые присоединились к нам утром. В этом бою погиб майор Ветчинов, я был тяжело ранен, также ранен корреспондент Александр Сладков и телеоператор РТР Леонид Лосев.
В.Ш. Анатолий Николаевич, вы упомянули грузинский "спецназ" в кустах. А вообще за эти три дня войны, в которые вы были там, чувствовалось присутствие грузинского спецназа, ощущалось ли как-нибудь воздействие разведывательно-диверсионных групп противника?
А.Х. Нет, никак не ощущалось. Мы так прочно владели инициативой, что не давали им ни очнуться, ни высунуться.
В.Ш. Были ли поставлены какие-то конкретные задачи на разгром Грузии, к примеру за пять суток к такому-то августа?
А.Х. Нет, такого не было. Были конкретные задачи. Но никакого временного норматива на разгром Грузии не ставилось. 9 августа, около 9 часов, меня на связь вызвал министр обороны. Я ему доложил обстановку, свое решение, он уточнил задачу по Цхинвали и утвердил мои действия. Но никаких временных нормативов не ставилось.
В.Ш. Какие-то ограничения ставились по применению вооружения в ходе выполнения операций?
А.Х. Нет, мне не ставились.
В.Ш. Понятно. А какие пункты управления были развернуты?
А.Х. ЦБУ в штабе, подвижный пункт управления у входа в Рокский тоннель, и как элемент НП, где я и находился. Кроме того, развернули ТПУ в районе сосредоточения запасов тыла и вооружения. В резерве был запасной командный пункт.
В.Ш. Существовал ли план на случай того, если что-то произойдет с Рокским тоннелем? Отрабатывались ли какие-то запасные маршруты
А.Х. Ответственно заявляю - с тоннелем ничего не могло произойти. Мы его прикрывали так, что никакой угрозы ему быть не могло. Даже мысли такой не было, за него отвечала 58-я армия, и этого достаточно. Но запасные маршруты были.
В.Ш. Для себя насколько оценивали, сколько продлится война?
А.Х. Такие сроки вам никто не определит.
В.Ш. В исходе кампании уже не было сомнений?
А.Х. Мы были уверены в победе. Все отлично понимали свою задачу. И мы ее выполнили. Это реальный результат кропотливого многолетнего труда личного состава, который принимал участие в принуждении Грузии к миру.
В.Ш. Долго ли вы пробыли в госпитале после ранения? И как сейчас себя чувствуете?
А.Х. В августе был ранен. В декабре выписался с железом в ноге. В таких случаях сустав обычно полностью блокируется, но всё же врачи смогли сохранить небольшую подвижность. Вообще, наша военная медицина - это отработанная десятилетиями, выстроенная система, в рамках которой профессионалы борются за каждую человеческую жизнь. И чем быстрее раненый попадёт в руки врачей, тем раньше будет оказана помощь, тем вероятнее, что его жизнь будет спасена. Мой низкий поклон специалистам-медикам СКВО Петру Григорьевичу Колосу, Мусе Муталибову и многим другим докторам. Цены им нет! Но, к сожалению, и здесь имеет место быть "новый облик" с его сокращениями, что неминуемо отразится на жизни и здоровье военнослужащих всех категорий. Увы…
"НЕУДОБНЫЕ" ПОБЕДИТЕЛИ
В.Ш. Есть то, о чем вы жалеете?
А.Х. О чем жалею? Жалею, что бесценный боевой опыт был просто списан нынешним военным руководством за "неудобностью". Что был фактически нивелирован ратный труд тысяч людей, которые, не щадя своих жизней, показав отличную выучку и высочайшее мастерство, разгромили очень серьёзного противника, но вместо признания получили обвинения в том, что действовали неумело и отстало. Жалею, что из армии были вынуждены уйти такие профессионалы, как генерал Владимир Анатольевич Болдырев, Сергей Афанасьевич Макаров, и не только они, но также много других достойных и опытных офицеров…
Вообще, я думаю, что все перекосы и ошибки нынешней военной реформы идут от того, что у высшего военного руководства нет понимания настоящих, а не предполагаемых боевых действий. И это незнание реалий войны самым негативным образом сказывается на образе мышления. Поэтому и реформы проводятся, что называется с коленки, никак не согласовывая их с требованиями времени и даже не попытавшись их предварительно где-то проверить. Без всякой опоры на опыт прошедших за эти годы войн. В августе 2008 года мы провели сложнейшую военную операцию по принуждению Грузии к миру. Но вместо серьёзного анализа боевых действий были сделаны громкие заявления о том, что война, якобы, выявила неготовность наших Вооружённых Сил к этой войне, и что негативный опыт этой войны стал толчком к реформе. Но ведь это не так! Именно существующая организация Сухопутных Войск, структура "округ-армия-дивизия" и обеспечили успех в этой крайне сложной военной компании. Прежде всего, потому, что на всех уровнях было выстроено боевое управление и каждая "ступень" занималась своим делом, что отработанная в ходе многолетних поисков, основанная и на опыте двух чеченских войн структура ЧПГ, частей постоянной боевой готовности, - проявила себя с самой лучшей стороны.
Но эти выводы были очень неудобны на фоне задуманных реформ. Они фактически шли вразрез с ними. И после того, как Северо-Кавказский округ практически в одиночку провёл операцию в Южной Осетии, его действия были волюнтаристски перечёркнуты, названы неудачными и подогнаны под планы будущей реформы. Был сделан целый ряд громких заявлений о том, что война против Грузии вскрыла несоответствие существующей военной структуры задачам и, что именно она стала последней каплей, заставившей начать военную реформу. Но ведь достаточно посмотреть подшивки газет того времени, чтобы убедиться - все заявления о переходе к "трёхступенчатой" структуре, ликвидации звена армия-округ-дивизия и создании бригад "нового облика" были сделаны ещё ДО начала войны. А до этих заявлений, проводились опытные учения по изучению возможностей планировавшихся к созданию "стратегических командований" под руководством генерала армии Юрия Балуевского, и результаты этих учений заставили тогда отказаться от торопливых шагов.
Можно смоделировать, как бы прошла эта война, начнись она в нынешних условиях. Как бы управляли действиями войск в условиях "слоёного пирога", когда ситуация менялась ежечасно, "напрямую из Москвы"? Что оттуда видно? Да ещё если боевые действия ведутся одновременно по нескольким направлениям? Как бы справились с операцией по переброске войск через Кавказский хребет урезанные донельзя "оперативные командования"? Если раньше в штабе армии по штату было 242 офицера, и с началом боевых действий все они были полностью загружены работой, то сегодня в аналогичной структуре их в три раза меньше. Поэтому ни на одних учениях ни одно оперативное командование не смогло справиться с задачей управления войсками даже на "удовлетворительно". Как бы прошла перевозка войск на железнодорожном транспорте, когда почти полностью ликвидирована структура ВоСо? Как быть без тылов, без технического обеспечения, без предварительного развертывания и создания запасов в районе? На "аутсортинге" прошла бы эта переброска? И чем бы всё это закончилось?
Реформами должны заниматься профессионалы военного дела, а не "советники", не имеющие отношения к Вооруженным Силам.
В.Ш. Если Родина позовет, пойдёте служить еще?
А.Х. Смотря с кем. К огромному сожалению, настоящих профессионалов - тех, кто имеет опыт и мастерство, - сегодня почти не осталось. А те, кто есть, - не востребованы, их ни о чём не спрашивают. Зато от года к году всё больше в армии тех, кто с восторгом рассказывает о том, как сегодня всё здорово, какие небывалые учения проводятся, и какие впечатляющие результаты достигнуты.
Нам - тем, кто прошёл ещё советскую военную школу, кто видел настоящие учения, кто прошёл через реальные войны, - в этих условиях, когда главное не дело, а ДОКЛАД, делать просто нечего.
Но если возникнет военная опасность, если Родина позовёт, пойду, не задумываясь. За Родину, за Россию…
