Шииты-монголы, утратившие свой язык были беднее всех своих соседей.

Влиятельное британское издание “The İndependent” считает, что гражданская война в Сирии имеет этно-религиозные корни, уходящие в недра 1400-летней давности, то есть, со дня кончины пророка Мухаммеда. В подтверждение своего посыла газета проводит исторический экскурс, и исходя из него, указывает на давно скрытый и ныне вырвавшийся наружу антагонизм между правящей элитой Сирии, принадлежащей к малочисленной шиитской общине алавитов, и суннитами, составляющими большинство населения страны.

Этот конфликт, по мнению редакционных знатоков Востока и Ислама, является основным источником насилия и напряженности внутри мусульманского мира, начиная от Ирака и Египта и заканчивая Бахрейном, Саудовской Аравией, Йеменом, Пакистаном и Афганистаном. В основе его лежит давняя и непримиримая вражда между двумя основными религиозными мусульманскими течениями.

Газета пишет, что ведущий эксперт мусульманской политики Великобритании баронесса Варси говорила об этом еще 18 февраля в своем выступлении в одной из стратегически важных стран Персидского залива - Омане. Она особо отметила, что религиозная толерантность, присутствующая в Омане, может служить хорошим примером для других мусульманских стран.

Однако “The İndependent" отмечает, что в Омане, в отличие от других мусульманских стран, наряду с двумя основными течениями - шиизмом и суннизмом - существует и третья секта - ибадиты, которые составляют большинство и занимают верховенствующее положение. В других же странах, где наблюдаются конфликтные процессы, шииты и сунниты находятся в сбалансированном состоянии. Из полутора миллионов мусульман приблизительно 10-20% являются шиитами и во многих странах они составляют меньшинство. Однако в Ираке, Иране, Бахрейне и Азербайджане преимущество составляют шииты.

Сегодня противостояние между этими двумя течениями становится основополагающим фактором в определении дальнейшей судьбы стран Ближнего Востока. В Сирии воюют сторонники обоих течений из многих стран. В их гражданской войне участвуют с одной стороны джихадисты Аль-Кайды и суннитские добровольцы, с другой - боевики “Hizbullah”.

В Сирии сложилась исключительная ситуация, поскольку суннитским большинством управляет шиитское меньшинство. Сам президент Башар Асад и большинство офицеров его армии принадлежат к шиитской общине алавитов. Подобная ситуация была и в Ираке во время правления Саддама Хусейна. Однако там суннитское меньшинство руководило шиитским большинством. После военного вмешательства США ситуация там изменилась, руководство страной перешло в руки шиитов, что еще больше усугубило положение дел и привело к хаосу.

Следует отметить, что противоречия между двумя течениями ислама более глубокие, чем между католиками и протестантами. На момент конфликта христианство уже имело 1500-летнюю историю, а противоречия в исламе начались сразу же после смерти Пророка Мухаммеда, в начале VII века.

С годами раскол еще более углублялся, хотя обе стороны ссылались на Священный Коран. К хадисам, написанным последователями Пророка, и исламским традициям было неоднозначное, различное друг от друга отношение. В скором времени и правила молитвы стали толковаться по-разному. В шиизме появилась иерархия имамов и аятуллахов, сунниты же отказывались признавать посредников между собой и Аллахом. В результате появились экстремистски настроенные фанатики типа членов Аль-Кайды. Сунниты же выступали за контроль государства над своими сторонниками.

В шиизме появились различные суб-течения, в том числе фанатики, а в Сирии - алавиты и исмаилиты. Многие мистические суфистские течения были способны создать мосты между суннитами и шиитами, однако непримиримые сунниты считали посещение шиитами священных мест богохульством, по причине чего суннитские экстремисты и бомбили священную землю шиитов в Ираке - Кербелу.

Вместе с тем, на протяжении 1400 лет после смерти Пророка большая часть шиитов и суннитов не желали углубления конфликта. Хотя многие сунниты в своих молитвах и проклинали шиитов, в течение долгих лет эти два течения предпочитали мирное сосуществование. Однако периодически вспыхивали конфликты, сопровождающиеся насилием, в результате которых шииты жестоко истреблялись. Так, в 1514 г. Османский султан отдал приказ об уничтожении 40 тыс. шиитов, в Индии Империя Моголов в XV-XIX веках периодически преследовала шиитов и уничтожала их святыни, в Пакистане также были столкновения с участием членов этих течений.

В то же время были страны, где соблюдалось перемирие. В 1959 г. в Каире, который считается центром суннитской улемы, в университете Аль-Азхар даже стали преподавать шиизм, а в некоторых мечетях Азербайджана шииты и сунниты вместе совершают молитву намаз.

Вместе с тем, в начале XX века королевская семья Саудовской Аравии проводила политику дискриминации в отношении должностных лиц, придерживающихся шиизма, и уничтожила большую часть их святынь. С укреплением там позиций ваххабизма к приверженцам шиизма стали применяться жесткие санкции, вплоть до арестов их лидеров. И поныне многие саудовские религиозные деятели считают шиизм «хуже христианства и иудаизма» и «богохульством». Даже фанатики Аль-Кайды были взращены на идеологии ваххабизма. Многие из них верят в необходимость убийства шиитов.

На протяжении многих лет сторонние силы пытались использовать это противостояние между двумя течениями ислама в собственных целях. В 1920-х годах английские колонисты в Ираке использовали суннитскую офицерскую элиту для подавления восстаний шиитов, тем самым открыв путь для власти суннитского меньшинства Саддама. Результатом такой политики стало уничтожение многих тысяч шиитов, которое продолжается по сей день. Только в прошлом году в Багдаде погибли более 6 тысяч шиитов и суннитов, вместе взятых. А теперь эта жестокая сектантская война ведется в Сирии.

В последний период в мире произошли два крупных события, усиливших напряженность между шиитами и суннитами. Одно из них - исламская революция 1979 года в Иране, в результате которой был низвергнут прозападный шах Реза Пехлеви, и власть перешла к шиитской теократии во главе с аятоллой Хомейни. И хотя он сделал все возможное для улучшения отношений между шиитами и суннитами в своей стране, между исламскими лидерами и руководителями исламских государств сохранились непростые отношения. Хомейни с самого начала своего правления называл суннитскую аристократию Саудовской Аравии «прислужниками Америки» и «коррумпированными диктаторами».

И сегодня в Иране отсутствуют мечети для миллионов суннитов, хотя функционируют христианские церкви. В высшем эшелоне власти нет места для суннитов, суннитским бизнесменам сложно получать лицензии для совершения операций по экспорту и импорту, а большинство простых суннитов - безработные.

А в Саудовской Аравии прямо противоположная ситуация - там дискриминации подлежат шииты.

Руководители исламских стран, у руководства которых стоят представители различных течений, периодически совершают попытки для налаживания отношений и хотят показать, что напряженность не носит религиозного характера. В 2007 г. король Абдулла тепло встретил Махмуда Ахмединеджада и пытался убедить мир, что отношения между странами улучшились, и даже подверг критике тех, кто способствует враждебности между шиитами и суннитами. Однако реальная политика не изменилась. Каждый из двух нефтяных гигантов продолжает видеть в другом опасность для своих интересов.

Еще более углубила противостояние между суннитами и шиитами развернутая в 2003 году Джорджем Бушем и Тони Блэром война в Ираке, в результате чего была свержена суннитская элита и власть Саддама Хусейна, а новая власть, большинство в которой составляли шииты, способствовала процветанию государственного террора. Здесь следует напомнить, что именно США подстрекали Саддама к войне с Ираном в 80-х годах.

Только после событий 11 сентября 2001 г. США изменили свое отношение к Саддаму Хусейну, свергли его и принесли в Ирак демократию. В результате выборов к власти пришли шииты и началась дискриминация суннитов, которые в ответ избрали метод террора, в результате чего ежегодно погибают тысячи простых людей.

А теперь эта вражда перекинулась на Сирию. В 2011 году в разгар «арабской весны», протесты в Сирии носили антикоррупционный, антиклановый характер. Люди требовали демократии, соблюдения прав и свобод. Однако за два года протестное движение переросло в вооруженное противостояние, политическая оппозиция, поддерживаемая Западом, стала терять свои позиции перед исламскими радикалами. Сегодня в составе группы под названием «Исламское государство Ирак и Шам» воюют радикалы из многих стран мира, однако финансируются они Саудовской Аравией.

А недавно в Сирию из Ливана прибыли боевики «Хезболлы», воюющие на стороне Асада. Результат - полномасштабная гражданская война.

Все это говорит о том, что сунниты и шииты из всех стран втянуты в конфликт на всем Ближнем Востоке. Каждая из сторон усиливает свою позицию, противоположная сторона видит в этом угрозу для себя, и суннитско-шиитское противостояние уже стало очагом напряженности, которое подвергает опасности весь мир.

Главным событием прошлого года для верующих Азербайджана стало утверждение депутатами национального парламента Азербайджанской Республики проекта запрещающего в стране исламскую пропаганду. Предтечей события стало введение аналогичного запрета, но уже на получение религиозного образования за рубежом.

Отныне отправка граждан из Азербайджана на обучение в зарубежные религиозные учебные заведения будет считаться незаконной, в случае, если это не будет согласовано с соответствующим органом исполнительной власти. Какой угрозы так боится Азербайджан, если в ответ на нее вводит такие жесткие законы?

А боится он бурного исламского возрождения в стране. С одной стороны в стране наблюдается возрождение шиитского ислама. Страшным сном для Баку является, если этот процесс оседлает соседний Иран. В то же время в Азербайджане бурно возрождается ислам суннитский.

Около 30% азербайджанских мусульман являются суннитами, крупные суннитские общины представлены лезгинами, аварцами, цахурами и иными народами Дагестана, а также чеченцами. Азербайджанское руководство очень боится формирования на базе возрождающейся суннитской активности новой оппозиционной силы, ориентированной на выход из под юрисдикции Баку.

На этом фоне бакинские власти не нашли ничего лучше, как ровно 2 года назад разыграть в отношении суннитской и шиитской общины республики очень опасную провокацию. Она могла привести к очень глубокому расколу в среде верующих Азербайджана. А в центре всей этой провокации оказался лезгинский архитектурный памятник «Лезги-мечеть».

Однако мечеть, несмотря на название, посещают не только лезгины, но и другие сунниты, проживающие в Азербайджане, — аварцы, чеченцы, составляющие в стране многочисленные диаспоры, а также этнические азербайджанцы, исповедующие суннизм. Таким образом, «Лезги мечеть» — это один из немногих общесуннитских центров Баку и всего Азербайджана.

Однако 2 года назад жизнь суннитской общины при исторической мечети омрачена попытками властей ликвидировать саму общину и прекратить ее религиозную и просветительскую деятельность.

Подобные попытки давления были предприняты и в отношении суннитской мечети «Абу-Бакр» и других суннитских общин в пригородах Гобустана, в Аляте, в Мушфигабаде. Суннитские мечети «Абу-Бакр» и «Шехидляр» уже были к тому моменту закрыты.

Отметим также, что в последние годы в Азербайджане участились случаи закрытия или сноса мечетей. В 2009 году был отмечен целый ряд таких случаев. Тогда в Баку после закрытия мечети "Шехидляр" на Аллее Шехидов на следующий день снесена мечеть в Ясамальском районе.

В том же году была закрыта мечеть на "Нефтяных камнях" (городок на сваях в Каспийском море), а через несколько дней она была разрушена. В том же году в Ясамальском районе Баку была закрыта мечеть "Илахият".

Что же касается «Лезги мечети», то во всей скандальной истории вокруг нее за кулисами очевидных фактов можно было разглядеть выращиваемое противостояние между двумя ветвями уммы на Кавказе — суннитами и шиитами.

Вне всякого сомнения, разжигание противоречий между шиитами и суннитами, стравливание этих двух общин — часть глобальной стратегии, реализуемой в исламском мире ястребами атлантического блока вкупе со своими сионистскими союзниками на Ближнем Востоке.

Тем временем, на многих суннитских сайтах говорится об усилиях азербайджанских духовных лиц насильно прививать шиизм среди суннитов - лезгин и аварцев приграничных с Россией районах Азербайджана, говорится о притеснении суннитов властями и т.д.

Даже если эти сообщения не столь близки к истине, за ними стоят все же многочисленные просчеты азербайджанских властей. И все эти факты и даже домыслы одновременно сеют семена возможного будущего внутриисламского противостояния в Азербайджане.

Понятно, что амбиции по шиизации всего духовного пространства Азербайджана как нельзя более кстати лежат в русле этих интересов и этой разрушительной стратегии. Но, конечно, те, кто движим порывом запретить, закрыть и блокировать любую суннитскую активность в республике, скорее всего, и не думают о том, каким подарком являются их неуклюжие действия врагам уммы.

Данная политика является лучшим подарком всем антиазербайджанским силам, которые могут использовать тему притеснения суннитского меньшинства в своей информационной войне против этой закавказской республики. Кроме того, в случае эскалации шиитско-суннитского противостояния данный конфликт будет бить не только по имиджу, но и по целостности самого Азербайджана.

Основная их масса населяет Иран (более 75 млн, свыше 80% всего населения, тогда как суннитов в Иране - 18%), Ирак (более 20 млн), Азербайджан (около 10 млн). В этих трех странах шииты доминируют и численно, и культурно, и политически.

В ряде арабских стран (Ливан, Сирия, Саудовская Аравия, Кувейт и др.) есть многочисленные шиитские меньшинства. Шииты населяют центральную, горную часть Афганистана (хазарейцы и др. - около 4 млн) и некоторые районы Пакистана. Есть общины шиитов и в Индии, хотя суннитов здесь гораздо больше. На юге Индии среди индуистов живут «черные шииты».

В горах Памира (в таджикистанской и афганской частях исторической области Бадахшан, в области Сарыкол на крайнем западе Китая) несколько малых народов исповедуют исмаилизм-низаризм - разновидность шиизма. Немало исмаилитов-низаритов и в Йемене (здесь, а также в Индии есть и другая разновидность исмаилизма - мустализм). Центр исмаилизма-низаризма находится в индийском Мумбаи, в Красном дворце их духовного лидера Ага-хана.

Другая разновидность исмаилизма распространена в Сирии. Важнейшая этноконфессиональная группа шиитов в Сирии - алавиты, крестьянство горной северо-западной области. К шиитам относят и друзов - очень своеобразную этноконфессиональную группу, населяющую область Шуф в Горном Ливане, нагорье Хауран на границе Сирии и Израиля, горную область Джебель-Друз на юго-востоке Сирии и группы селений вдоль путей, соединяющих эти три области.

В Турции есть, кроме большинства турок-суннитов и курдов-суннитов, турки-шииты (очень своеобразная этнографическая общность) и курды-шииты (некоторые племена), а также арабы-алавиты.

В России почти все шииты - азербайджанцы и таты; из них только жители Дербента на юге Дагестана и некоторых окрестных сел (в том числе одного большого лезгинского аула) - коренное население.

В арабском Машрике (на Востоке), кроме Ирака, шииты составляют большинство только в маленьком островном государстве Бахрейн, но здесь у власти находятся сунниты. В Северном Йемене шииты зейдитского толка намного многочисленнее суннитов.

Шииты - угнетенные?

Культура шиитской части уммы во многом отлична от суннитской. Ее центральные элементы - особенно строгий траур ашура в день поминовения имама Хусейна, павшего мученической смертью в 680 году, целый ряд других праздников (дни рождения и смерти пророка Мухаммеда, его дочери Фатимы, имамов - духовных лидеров и потомков халифа Али), паломничества в ряд священных городов, проклятие вдове пророка Аише и халифам, правившим после Али.

Шииты (кроме духовенства) должны соблюдать правило такийи - сокрытие при необходимости своей веры среди иноверцев, прежде всего суннитов. Только зейдиты - шиитская секта в Йемене (к ним принадлежат и хуситы) - не признают такийю.

Везде, кроме Ирана и Азербайджана, шииты веками были беднее и приниженнее, чем их соседи-сунниты. Единственное исключение - городские исмаилиты-низариты - подданные Ага-хана, одного из богатейших людей в мире. Но исмаилиты-низариты сел и небольших городов Сирии, Омана, гор Памира, а также исмаилиты-мусталиты Йемена, Гуджарата и Мумбая (в Индии, где они живут рядом с богатыми исмаилитами-низаритами) - бедные.

В Ираке шииты были беднее суннитов, в Ливане шииты-крестьяне долины Бекаа еще в середине XX века были самыми бедными и многодетными в стране, в Сирии алавиты до второй половины XX века были очень бедными крестьянами-горцами, в Йемене горцы-зейдиты были намного беднее суннитов, в Афганистане шииты-хазарейцы (монголы, утратившие свой язык) были беднее всех своих соседей , а на юге Индии «черные шииты» были беднее всех мусульман региона.

В последние десятилетия в разных странах (Ирак, Бахрейн, Сирия, Ливан, Йемен, Саудовская Аравия, Афганистан, Таджикистан и др.) шииты добиваются - в том числе с оружием в руках - власти и богатства, которым пользуются (или пользовались в недавнем прошлом) сунниты (а в Ливане - и христиане).

Во всех названных выше странах, кроме Ирана (где шииты - единая полиэтническая группа) и Азербайджана, шииты составляют этноконфессиональные группы с такой же четкой культурно-политической самоидентификацией, как в Европе - национальная идентификация. Это явление - историческое, уходящее корнями в глубокую древность и закрепленное в массовом сознании порядками Османской и других мусульманских империй.

Главные культовые центры шиизма находятся в арабском мире - кроме общих для всех мусульман Мекки и Медины - в Ираке; основной ритуальный язык шиитов, как и всех мусульман, - арабский, а не фарси. Но для иранских и неиранских народов обширного региона внутри исламской цивилизации, включающего в себя Иран, Курдистан, Таджикистан, часть Узбекистана (с городами Бухара, Самарканд и др.), Афганистан, часть Пакистана (западнее долины Инда) фарси является языком высокоразвитой персидской культуры.

Арабы-шииты, населяющие в Иране область Хузистан и некоторые другие, сильнее других арабов испытывают мощное влияние персидской культуры. Все это облегчает распространение многих ее элементов, в том числе относящихся к сфере культа, среди единоверцев-шиитов в арабских странах. Причем этот процесс затрагивает не только имамитов, но и исмаилитов, алавитов, зейдитов, курдов-шиитов к западу от границ Ирана. В последние годы среди зейдитов-хуситов Йемена, как говорят очевидцы, распространяется общешиитский (как в Ираке и Иране) вариант траура ашура, прежде здесь неизвестный.

Может быть, это один из признаков культурной и политической интеграции различных шиитских общин арабских стран?

Узлы противоречий

В Ираке противостояние суннитов Севера и более многочисленных шиитов Юга - основная доминанта политической жизни. Сходное положение - на Бахрейне. Коренные арабы-бахарина, имамиты (основное направление шиизма), составляют большинство. Арабские суннитские меньшинства, потомки переселенцев с материка, из Саудовской Аравии: ваххабиты - правящее меньшинство и сунниты шафиитского и маликитского мазхабов - два других меньшинства, причем все арабы-сунниты принадлежат к определенным племенам.

В Кувейте коренное арабское шиитское меньшинство, в прошлом непривилегированное, теперь, как и суннитское большинство, имеет многие преимущества перед многочисленными иностранцами. В Сирии - четыре шиитские этноконфессиональные группы арабов (правящие алавиты, имамиты-мутавали, исмаилиты-низариты и друзы), по две - в Ливане (мутавали и друзы), Йемене (зейдиты и исмаилиты-мусталиты), Саудовской Аравии (имамиты и зейдиты, а кроме того - иностранцы).

В Ливане соотношение численности и влияния этноконфессиональных групп существенно изменилось после того, как в 1930-1940-х годах оно было закреплено в конституционных актах сначала автономии, а с 1946 года - независимой республики. Небольшое государство Великий Ливан было создано Францией после Первой мировой войны в рамках подмандатной территории. Великий Ливан был сформирован из нескольких областей Османской империи с разным этноконфессиональным составом.

Ядром государства послужил Горный Ливан, состоявший из Земли маронитов (исторически - вассального эмирата, во главе которого стоял знатнейший арабский род аш-Шейбани, тайно крестившийся, но официально считавшийся суннитским). Маронитская церковь некогда заключила унию с Римской церковью. К земле маронитов примыкает область Шуф, где марониты живут совместно с друзами - очень своеобразной синкретической общностью, во главе которой в течение веков стоял феодальный род Джумблат. Отсюда друзы мигрировали в орошаемые дождями горные оазисы южной Сирии: Хауран, Джебель-Друз и др. Марониты и друзы были горными воинами-земледельцами, с независимостью которых должны были считаться все правители региона.

К Горному Ливану, где христиане составляли подавляющее большинство населения, французские политики присоединили примыкавшие к нему приморскую низменность, речные долины и предгорья. Здесь в городах и селах чересполосно или отдельными кварталами жили мусульмане-сунниты (относительное большинство), христиане разных Церквей (прежде всего православные и католики-униаты), друзы на Юге, алавиты на Севере. На юго-востоке компактно проживали шииты-мутавали. Они были беднее всех, уровень образования у них был ниже других этноконфессиональных групп, сельские жилища - особенно архаичными. В 20-40-х годах ХХ века сунниты проявляли общесирийский патриотизм, а марониты и отчасти другие христиане, а также друзы (не все) были сторонниками самостоятельного Ливана.

В 1926 году Великий Ливан был переименован в Ливанскую Республику, политическое устройство которой формально копировало Французскую Республику. Но на деле оно базировалось на соглашении между влиятельными кланами, возглавлявшими основные этноконфессиональные группы. Первым президентом Ливанской Республики стал христианин Шарль Деббас (православный), но с 1934 года все президенты избирались из числа маронитов. С 1937 года премьер-министры назначались только из мусульман-суннитов. В парламенте и других органах власти были представлены прочие этноконфессиональные группы пропорционально их численности и влиянию. Они создавали собственные политические и другие организации (например, друзы стали социал-демократами) под руководством традиционных наследственных вождей.

Эта система эволюционировала под влиянием внутренних и внешних факторов. В первые десятилетия существования Ливанской Республики всех вместе христиан было несколько больше, чем мусульман, а друзы были несравненно влиятельнее шиитов-мутавали. Со временем уменьшились относительная численность, политическое и экономическое влияние маронитов, других католиков, православных христиан, армян и друзов. Зато резко усилились шииты-мутавали, которые в начале 1930-х годов составляли 17-18% населения Ливана и в городах почти не жили. Бедность и низкий уровень образования сочетались у мутавали с многодетностью, в результате их численность росла быстрее, чем у других групп, и они заселяли города.

Как и другие группы, ливанские мутавали эмигрировали в Южную Америку, в Западную Африку, где занялись торговлей, богатели, поддерживали своих родственников в Ливане. Эмиграция христианских групп началась намного раньше, направлялась в разные страны и регионы мира (Франция, США, Латинская Америка и т.д.) и имела сходные последствия. Но у христиан, друзов и суннитов, издавна живших в городах, владевших имениями и получавших лучшее образование, многодетные семьи сменились малодетными.

Марониты и другие христианские группы теряли свое влияние, мусульманские - усиливались. Соответственно этому президент-маронит постепенно уступил свою первую роль премьер-министру-сунниту. По мере уменьшения численности и политической роли христиан их противоборство с мусульманами отступало на второй план перед противоречиями между мусульманами - суннитами и шиитами.

Не только христиане и друзы, давно связавшие свою судьбу с Западом, но и мутавали и алавиты вооружались - с помощью единоверного Ирана. Как и друзы, они создали собственные политические и прочие организации; особенно активно действовала радикальная шиитская организации «Хезболла» («Партия Аллаха»), вооруженная и поддерживаемая Ираном. Подобно некоторым другим арабским боевым организациям, она применяла против своих противников - суннитов, христиан и Израиля - террористические действия.

После создания государства Израиль (1947) и арабо-израильских войн (1947-1973) в Ливан хлынули палестинские беженцы, в большинстве сунниты, ставшие здесь численно значительной и политически влиятельной частью населения. Сирия, Иран, Израиль и великие державы (в том числе СССР, Франция и США) оказывали разнообразное влияние на Ливан вплоть до вторжения войск, вооружения местных и палестинских ополчений (христианской Армии Южного Ливана и др., шиитской «Хезболлы» и т.п.) В результате в 1975-1990 годах Ливан потрясла гражданская война, в которой «Хезболла» сражалась против христианских и суннитских ополчений.

Сунниты оставались относительным большинством, но среди них общесирийский патриотизм и политическая ориентация на Сирию сменилась на дистанцирование от сирийских властей, которых они считали покровителями шиитов и христиан. Сегодня сунниты - доминирующая группа Ливана. Окончание гражданской войны постепенно ослабило противоборство между этноконфессиональными группами, перевело их в общественно-политическую сферу, но события последних лет в Сирии и Ираке вновь активизировали соперничество между ними. Шииты-мутавали продолжают численно расти, утверждаться в разных сферах жизни и оспаривать власть у суннитов.

После Первой мировой войны Франция, устанавливая в Сирии режим подмандатной территории, натолкнулась на патриотическое сопротивление части суннитов. В противовес им французы старались опереться на христианские и шиитские этноконфессиональные группы.

Часть алавитов, населявших горную область между Ливаном и низовьями реки Нахр аль-Кальб, получила территориальную автономию (Государство Алавитов, L’Etat des Alaouyes); такую же автономию французы предоставили самой восточной из горных областей, где жили друзы - Джебель-Друз. Кроме того, они вернули Турции северо-западную пограничную область Хатай (как ее назвали турки) с древними городами Антиохия и Александретта, хотя все вместе арабские общины (в том числе сунниты, алавиты, христиане и др.) были здесь многочисленнее турок и прочих (курдов, езидов и т.д.), вместе взятых. Тогда же часть шиитов-мутавали переселилась в Ирак.

Парадоксально, что создание политических партий формально современного типа дало новый импульс размежеванию этноконфессиональных групп. Это видно на примере эволюции партии Баас в Сирии и Ираке.

Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) - самая молодая из арабских стран. Еще около века тому назад здесь был конгломерат союзов бедуинских племен и княжеств (эмиратов) Пиратского Берега - буферной зоны между ваххабитской Саудовской Аравией и ибадитским (хариджитским) имаматом Оман (и Маскатским султанатом). Установив протекторат над Маскатским султанатом и Катаром, англичане сделали своим протекторатом и группу княжеств, которую назвали Договорный Оман. Подавляющее большинство местного населения составляли арабы-сунниты; лишь на границе с горным Оманом некоторые ответвления местных племен исповедовали ибадизм да на морских берегах отдельными рыбацкими деревнями жили шииты-бахарина. Теперь те бахарина, которые имеют гражданство ОАЭ, пользуются всеми преимуществами граждан, получают образование, поступают на государственную службу и т.д. Но многие бахарина - иностранцы.

На самом архипелаге Бахрейн шиитское большинство борется за равноправие. Оно связано с бахарина в других странах Персидского залива и с Ираном, а также с шиитским большинством арабов Ирака. На востоке Саудовской Аравии и в Кувейте шиитское меньшинство (континентальные бахарина) оппозиционны господствующим суннитам. Другие арабы-шииты в ОАЭ - иракцы. Но большинство шиитов здесь - это иранцы, часть индийцев и пакистанцев. В городах они образуют общины, имеют свои школы (с обучением на фарси, гуджарати и других языках), даже филиалы университетов своей родины.

В Йемене шиизм в зейдитской форме на протяжении X-XI веков отличался относительной веротерпимостью, но непримиримостью к иноземному господству. В 1538 и последующие годы Йемен пытались завоевать турки, но районы, населенные зейдитами, им не покорились. В борьбе с захватчиками объединились зейдиты и сунниты, и после столетнего господства турецкие войска покинули Йемен. Вслед за тем зейдитский имам ал-Мутаваккил Али Исмаил распространил свою власть на Аден и ряд суннитских султанатов, а в 1658 году - на Хадрамаут. Даже в начале XVII века султан Хадрамаута был последователем зейдизма. Но в конце XVII - начале XVII века Йемен снова разделился на преимущественно зейдитский Север и союз суннитских владений Южного Йемена.

В XIX веке весь Аравийский полуостров был разделен на сферы господства Османской империи и Великобритании. Первой достался Северный Йемен, второй - Южный, а также эмираты Восточной Аравии: Кувейт, Маскат, эмираты Договорного Омана.

Первая мировая война привела к распаду Османской империи и вызвала на Острове арабов новую политическую ситуацию, которая окончательно установилась лишь в 1920 - начале 1930-х годов. Государства Северной и Центральной Аравии объединились в обширное ваххабитское Саудовское королевство. Оно заняло также часть шиитской области на берегу Персидского залива и небольшую зейдитскую область на Севере тогдашнего Йемена. Одновременно зейдитский имам Яхья тоже был провозглашен королем и попытался объединить весь Йемен, включая султанаты Юга, находившиеся под британским протекторатом. Но успеха в этом Яхья не имел и по договору 1934 года признал разделение Йемена на Северный - независимое королевство и Южный - британскую колонию Аден и протектораты. В дальнейшем рост города Адена привлек в него выходцев из зейдитского Севера. Объединение обоих Йеменов в одно государство состоялось только в 1990 году.

Таким образом, на обширной территории от Балкан до Индостана этноконфессиональные группы имеют не меньшее значение, чем нации. Шиитское содружество мусульманских народов - это не объединение наций (этнических), а духовно-политическое содружество этноконфессиональных групп шиитов внутри исламского мира. Оно служит важным фактором культурной и политической жизни.

Захираддин Ибрагими

20 мая Ильхам Алиев спешно полетел в Эр-Рияд. Зачем так спешно?.. Хотя вполне мог бы уклониться от данного мероприятия, сославшись на закрытие той же самой Исламиады, которая прошла 22-го числа в Баку, тем более что на открытие этих игр никто из лидеров исламских стран не соизволил появиться, и отправить вместо себя кого-то другого из правящей верхушки. И тем паче, что данное собрание, которое прошло 21-го мая в Саудовской Аравии, названное Арабо-Исламо-Американским саммитом, изначально было ясно, что имеет открытую анти-иранскую направленность, которое полностью было доказано, и выступлениями на данном соберуне, и принятой конечной декларацией. Но, получается, Алиеву самому вразрез надо было засветиться на этом саммите, и дать знать в каком он ряду.

Внутри Азербайджана, и за его пределами, давно обсуждается вопрос того, что бакинские власти желают суннизировать Азербайджан. Работа в данном направлении ведётся с первых дней возвращения ныне покинувшего мирскую жизнь Алиева-старшего к власти. В стране все эти годы были созданы наиблагоприятные условия для пантюркистов, нурсистов и ваххабитов, а шиитское духовенство и активисты репрессировались всеми возможными методами, вплоть до физического устранения.

Если уж затронули тему Исламиады, завершившейся в Баку, то стоит отметить некоторые детали... Интересно, что Исламиада должна была открыться со звучания суннитского азана, в стране, большинством населения которой являются шииты. Но после того как об этом стало известно в Управлении Мусульман Кавказа, руководство названной организации сразу же связалось с оргкомитетом игр и властными структурами, с требованием отказаться от данной затеи. Доводом УМК было: вы ставите нас в очень затруднительное положение перед верующими и Ираном. Власти отказались от этого не очень-то добродушно, дав понять, что именно данные цели и преследуют, давая этакой месаж всем сторонам.

Но в конце озвучили всё же суннитский кялмейе-шахадат (принесение признания в вере), без упоминания имени первого имама шиитов - Али ибн Абу Талиба, как это принято среди шиитов. Другим интересным моментом стало послание Ильгама Алиева по поводу открытия игр, в котором он объяснялся в любви и верности Саудовской Аравии, Пакистану и Турции, якобы из-за их позиции в вопросе с азербайджано-армянским конфликтом, и был тонкий намёк, что такие чувства на Иран не распространяются.

Ну что же, азербайджанские власти свой выбор сделали, и сделали давно. И все эти годы неоднократно подтверждали свой выбор, и со всеми силами работали в данном русле. А что же сами верующие Азербайджана?.. Азербайджанские шииты допустили ряд серьёзных ошибок, что привело их в сегодняшнее тяжёлое, но не безвыходное положение.

Первое, шиитское духовенство, выпускники иранских духовных ВУЗов, ринулись в политическую борьбу в стране, не имея для этого нужной политической образованности, и, главное, раньше времени, когда ещё общество не было готово поддержать их идеи. В некотором смысле, имели место и манипуляции со стороны бакинских служб, а также работа агентов, внедрённых в исламское движение. Со временем стало ясно, что такая политика не была согласована с иранским руководством, и даже Тегеран отказался в поддержке некоторых активистов, назвав это внутренним делом Азербайджана. То есть, имело место, либо самодеятельность данных активистов, либо же, как мы указали выше, умелая манипуляция ими со стороны третьих сил.

Второе, заигрывания с исламистскими кругами Турции, попытки стать в один ряд с исламистским движением Турции, вера в Эрдогана, в упор не замечая политику Турции по поддержке пантюркизма, нурсизма и ваххабизма, который в конце не пожелал даже помолвиться о репрессиях против верующих в Азербайджане, а по имеющимся у нас достоверным информациям, со своей стороны также требовал от Баку приступить к репрессиям против шиитов.

Третье, не проведённые на нужном уровне организационные работы в среде азербайджанских верующих, не сплочённость, как простых верующих, так и самого духовенства, которое привело к тому, что, когда одни ринулись в бой, то другие остались в стороне, а некоторые вообще выступили против первых.

Четвертое, занятая верующими позиция в вопросе Нагорного Карабаха, которая отчасти была радикальнее даже позиции бакинских властей и прозападной оппозиции. Как мы подчёркивали неоднократно, "карабахский вопрос" изначально внутри Азербайджана был вопросом манипуляций в политической борьбе, для прихода к власти и удержания её. Политический ислам, к сожалению, пошёл тем же путём, наивно полагая, что занимая в этом вопросе даже более радикальную позицию, чем сами власти, сможет себя этим застраховать от репрессий режима. Не до конца понимая, насколько правящий клан впал в зависимость от центров, которые презирают любое проявление иранского влияния, пусть то религиозное, национальное, и тог далее. Не учитывали верующие в данном вопросе и саму позицию Ирана, который однозначно против начала новых столкновений на Карабахском фронте, и расценивает это, никак иначе, как провокацию.

А также интересы России, которая не может просто бросить своего единственного военного союзника на Южном Кавказе на произвол судьбы. И при таком стечении обстоятельств, для России намного предпочтительней выглядят сегодняшние власти в Баку, чем никем не обузданная толпа фанатиков, которая может дорваться до власти, и создать намного больше головной боли, чем властвующий трайб. Таким положением вещей умело воспользовались последние, которые начали всеобъемлющие репрессии против шиитских активистов и духовенства, а Иран, занятый по нескольким фронтам, и неимеющий достаточных рычагов давления на Баку, просто вынужден созерцать, что творится у него под носом по отношению к единоверцам.

И последнее, пятое, национальные интересы России заключаются не только в спокойствии и безопасности на всём Кавказе, а весь Кавказ всё ещё входит в сферу национальных интересов России, и верующие должны данный факт всецело учитывать, и подавать правильные сигналы в отношении Москвы, находить выходы на неё, и выстраивать свою политику, учитывая интересы Российского государства. И не должны это унижением, а присмотреться по сторонам - тогда заметят, что все антиимпериалистические движения стараются добиться политического покровительства Кремля в своей борьбе.

Возможно, что сегодня Россия ещё не готова согласиться на установление исламского правления в Азербайджане, но справедливости ради надо отметить, что и само азербайджанское общество пока не готово к этому, и в ближайшей перспективе это не предвидится, и благо, что большинство самих шиитских активистов подтверждают это и заявляют, что не ставят таких целей, а с другой стороны, сам исламский Иран заявляет, что система Велаяте-Факих является исключительно иранским феноменом, другие исламские страны должны строить системы подходящие их обществу, но сами государства занимать антиимпериалистические позиции против гегемонии США, Запада и НАТО.

Россия не желает ослабления традиционного ислама и усиления таких сектантов и радикалов, как нурсисты и ваххабиты, имеющие на Северном Кавказе террористическое подполье, и, несомненно, помнит, что этим террористам оказывалась военная и финансовая помощь через территорию алиевского Азербайджана, а раненные террористы лечились в бакинских больницах. В Москве явно отслеживают постоянные и последовательные поползновения алиевского клана в сторону Турции и Саудовской Аравии, и их заокеанских хозяев, крен в сторону суннизации, нурсизации и ваххабизации Азербайджана.

И в конце... Все традиционные исламские течения, которые, так же, как и Россия, борются за многополярный мир, который бы уравновесил геополитическую чащу, и создал всем народам безопасные условия для прогресса, просто обязаны поддержать русский мир в этой борьбе так, чтобы Россия не опасалась новых "ударов в спину", могла бы, не оглядываясь назад, продолжать эту борьбу. А для этого надо быть не перед Россией, и не за Россией, а рядом с Россией, вместе с Россией! Россия же, в свою очередь, устами своего первого лица - Владимира Владимировича Путина, неоднократно заявляла, что исламские страны всегда могут в лице России найти свою надёжную опору и покровителя в борьбе за многополярный мир, без диктата и гегемонии одной стороны. Более того, этой благосклонностью должны воспользоваться азербайджанские верующие, которые тоже стоят на передовой борьбы против империализма, и перед репрессивным аппаратом нахичеванского клана, который давно стал в одну шеренгу с Эр-Риядом.

Как мы уже сообщали, в статье, опубликованной на портале “OnKavkaz”, а затем растиражированной многими СМИ, утверждалось, что руководство Азербайджана намерено отказаться от традиционного шиизма и направить страну по пути суннизма. А целью будто является отдаление от шиитского Ирана и сближение с суннитской Турцией и Казахстаном. В статье очень много моментов, не отражающих истину, а иногда находит место и откровенная ложь. Мы не намерены заострять внимание на всех этих нюансах. Но некоторые аспекты невозможно обойти стороной.

Во-первых, создается такое впечатление, что автор вовсе не информирован по теме, о которой вещает. Религиозные взгляды людей – не предмет для игр, и поменять указом верования человека дело практически невозможное. Не углубляясь в исторический экскурс, приведем примеры наших дней. Вторгшись в Сирию и Ирак, ИГИЛ намеревался бороться с шиитами и нусейритами. Но даже такая реальная опасность как террористы ИГИЛ не смогли заставить людей отказаться от своих религиозных взглядов. Наоборот, шииты объединились с суннитами, в свою очередь сунниты объединились с нусейритами, и создали коалицию против ИГИЛ. То есть, по чьему-то указанию или же политическими ходами невозможно вмиг поменять какую-то веру (будь это суннизм или же шиизм), уходящую корнями в столетия. В особенности в нынешнее время. Если это и не понимает автор рассматриваемой статьи, то, несомненно, здравомыслящим это ясно как день. И всерьез поверить, что подобная авантюра когда-то может иметь место, является, мягко говоря, проявлением политической близорукости.

Второй момент. Какому суннизму повернется лицом Азербайджан? Я шиит, считающий суннитов братьями. Однако необходимо вещи называть своими именами. Давайте окинем взглядом провинции страны и оценим состояние суннитских общин. Если быть беспристрастным, то следует признать: практически во всех уголках страны традиционный суннизм терпит сокрушительное поражение от течения, именуемого салафизмом. Примеров же тому предостаточно: Джума мечеть в Шемахы, мечеть в Карачухуре, мечеть Иляхиййат, Шеки, Хачмаз, и даже Кюрдамир. Традиционный суннизм не может устоять перед идеологическим натиском салафитов, теряет своих последователей. И даже мечети и медресе, находящиеся под патронажем Турции, бессильны в этом противостоянии, и уступают.

У меня нет проблем и с умеренным салафизмом, впрочем думаю, как и у многих моих собратьев по вере. Но вышеуказанная тенденция имеет ведь и продолжение: умеренный салафизм, к сожалению, проигрывает радикальному ваххабизму, проигрывает психологии «Аль-Каиды» и ИГИЛ. Также умеренные салафиты уступают перед идеологическим напором радикалов. Именно это и является причиной того, что мы имеем на сегодняшний день в Азербайджане: масса людей, которые жаждут развернуть «джихад» в своей стране, или же отправиться в «горячие точки» и воевать за «чистый Ислам».

Так вот: какой же здравомыслящий человек в подобной ситуации пойдет галопом на традиционный шиизм, стремясь развернуть страну лицом к суннизму? И даже если принять этот утопический вариант за возможный сценарий развития, мы вынуждены будем признать: в таком случае не избежать появления на этих землях группировок, схожих с ИГИЛ. А ИГИЛ и подобные радикальные группировки, сколько бы они не ратовали за борьбу с шиитами, «рафидитами», на самом деле первой целью всегда ставили захват власти и массовые казни представителей государственных структур. Мы это наблюдали и в Сирии, и в Ираке. И поэтому, человек, которому не поставлен диагноз «невменяемый», никогда не пойдет на подобную авантюру.

А те силы, которые хотят помочь суннизму, должны направить свои стремления в сторону традиционного суннизма. Они должны помочь ему реабилитироваться за столь разгромную серию поражений. К сожалению, процессы на Ближнем Востоке привели к стремительному развитию радикальных группировок не только у нас, но и в традиционных суннитских странах. А бороться с этим следует не такими абсурдными методами, как «упразднением» какого-то конкретного мазхаба, а устранением межмазхабного противостояния. Там, где мазхабы мирно уживаются, нет места радикализму.

Думаю, что по данному вопросу власти Азербайджана довольно четко высказались: объявление 2017-го года «Годом исламской солидарности», восстановление за государственный счет таких памятников наследия рода Пророка как мечеть «Бибихейбат», Имамзаде в Гяндже доказывают, что утверждения в рассматриваемой статье не что иное, как чьи-то утопичные мечты или же стремление зондировать почву для будущих противостояний. Считаю, что данная статья является одной из составляющих множественных попыток недоброжелателей, направленных на дестабилизацию обстановки в Азербайджане. Целью является создание среди верующих недовольства, направить их на путь провокаций, а в итоге привести все это к межмазхабному противостоянию.

Но во всяком случае на подобные провокации следует реагировать обдуманно, и мы призываем к этому всех, в том числе и ответственных лиц. К сожалению, иногда мы становимся свидетелями необдуманных шагов чиновников, что в конечном итоге расценивается как позиция государства в целом. И не стоит далеко ходить за примерами. Разрушенный два дня назад в результате безответственности какого-то чиновника памятник поэту Микаилу Мушфигу, разве не был представлен как акт вандализма всего правительства? И это несмотря на то, что практически все государственные структуры осудили сие явление.

Что же касается утверждения относительно намерения Азербайджана заменить традиционный шиизм на суннизм ради сближения с Казахстаном и Турцией, то следует отметить, что наша страна имеет очень хорошие отношения не только с этими двумя государствами, но и со всеми тюркоязычными странами. Также долгие годы Азербайджан плодотворно сотрудничает с большинством стран – членов ОИС, и в этом сотрудничестве мазхабная принадлежность никогда не играла какой то роли.